Цве́та разводов крови на льду

      -Нам нужно где-то переночевать, - Нехт потянул за поводья, направляя гуара, и нагнулся ближе к телваннийке. Снятая маска должна была помочь перекричать бушующую пепельную бурю, но получилось плохо – до нее донеслось только несколько коротких отрывков. -Я не найду вход в такой завесе.       Совсем стемнело, и на пустоши уже было невозможно увидеть что-то дальше своего носа и узкого круга факельного света. Они достаточно углубились в верхний город, окружавший крепость; повсюду под ногами гуаров хрустели кости и крошились трухлявые обломки. Один из бесчисленных полуразрушенных районов Когоруна пронзительно глядел на чужаков черными пастями выбитых окон и дверей вместо глаз.       Йоре было не на шутку страшно, но с того самого момента, как они ступили на старые каменные плиты заброшенной дороги, она не смогла четко дать себе ответ на вопрос, чего именно так боится: черного базальта города-призрака или корпрусных тварей, нашедших здесь приют. Весь Когорун был одним сплошным кладбищем, которое напоминало огромное чудовище со вспоротым брюхом и торчащими из него белыми костями вывернутых ребер, и оно опредеденно было не радо незваным гостям, нарушивших его покой.       Внезапно Нехт спрыгнул с гуара и сошел с дороги – телваннийке при этом не оставалось ничего, кроме как спешиться следом; его нервное беспокойство – мер будто увидел что-то в темноте – успело перейти и к ней, и в тот же момент женщина напряглась и судорожно оглянулась. Но сквозь сплошную пепельную стену невозможно было невозможно что-то разглядеть – она не различила и кончика своего носа. Раздавшийся рядом грохот заставил Йору в страхе подпрыгнуть на месте и обернуться, но рядом никого не оказалось, кроме Нехта, потирающего ушибленное плечо, и черной зияющей пасти дверного проема в здании, у которого они остановились.       -Стой здесь, - телваннийка скорее прочла по губам ассасина, чем услышала это; на несколько секунд он скрылся в красно-синей темноте, разрезав ее беспокойным жёлтым светом лампы, и в этот же момент внутри у женщины все оборвалось: захотелось тут же влететь следом – лишь бы не оставаться одной.       -Нехт!       Не успела она окончательно испугаться, как тот рывком втянул ее в затхлое помещение. Хотя помещением это было назвать очень сложно – это был огромный ворох пепла и обломков, среди которых неизвестно каким чудом возник маленький островок каменного пола. Следом за ней в нем оказались и недовольно урчащие гуары, привязанные ассасином к трухлявой потолочной балке, разломаннй пополам. Поставив выбитую дверь назад, Нехт подпёр ее найденным мусором и камнями; когда дело было закончено, и с улицы перестало тянуть пеплом и холодом, он устало рухнул прямо на пол, поставив лампу на склон одного из завалов.       -Мне ужасно не по себе здесь, - сняв со спин гуаров циновки и одеяла, телваннийка постелила их на полу и присела, наблюдая за тем, как ассасин устраивается рядом. -Что если завтра буря не уляжется? – она не на шутку встревожилась, заметив то, что он никак не реагирует на её слова, спрятав лицо в ладонях.       Прошло несколько долгих минут, прежде чем мер наконец вздохнул и ответил, вглядываясь в черноту заваленных углов сквозь пальцы.       -Решим завтра, - он отнял руки и проморгался. -Я просто смертельно устал. Мне тоже не по себе здесь. Ощущение… будто что-то жрёт изнутри, - холодный сквозняк, принесшийся по помещению, заставил Йору поежиться, чувствуя, как тот крадёт её тепло. Было ли дело в этом сквозняке или в голодном на жизнь городе – она не знала, но без огня ночью опредеденно можно было замёрзнуть. -Йора, - голос Нехта отвлек её на мгновение, заставив взглянуть ему в глаза. -Иди ко мне, если тебе холодно, - в животе что-то болезненно ухнуло, а у самой женщины перехватило дыхание. -Здесь не разведешь костер, иначе угорим. Если совсем замёрзнем, разведем, но ненадолго, - набросив одеяло на плечи, она медленно перебралась к нему ближе. Они ведь… уже засыпали вместе. Хотя осознанно Йора делала это впервые: оба раза ассасин отчасти успокоил так её истерику. -Ты холодная, как этот камень.       Ничего не ответив, она закрыла глаза и прислушалась к ощущениям – прижавший её к себе мер накрыл их обоих одеялами и и тяжело вздохнул. Действительно ли он хотел её согреть или… воспользовался случаем? Хотя, телваннийке было все равно: вдвоем было тепло, не так страшно… но сердце, вмиг затрепыхавшееся точно испуганная птица, совершенно не обрадовало её. Внезапная идея, пришедшая в голову, смутила мерку, но в то же время подогрела интерес; высвободив руку, она прикоснулась пальцами к основанию шеи Нехта и замерла, ощутив, как от прикосновения к яремной вене его пульс пустился в такой бешеный галоп, что её собственный показался ей… размеренным.       -Что ты делаешь? – он не отдернулся и руку не убрал, но от неё самой чуть отстранился. Переведя взгляд на его лицо, женщина удивилась: он был… смущен? -Убери руку, - еще чуть-чуть и, кажется, она услышит скрип зубов. -Пожалуйста.       Дело было определённо в чем-то другом – не в том, что она поймала его на ускорившемся сердцебиении. Убрав руку, Йора переместила её на его грудь – туда, где билось сердце, в то же время сохраняя небольшую дистанцию между ними. При этом Нехт расслабился, но все еще ждал от неё ответа, внимательно следя за каждым движением.       -Просто… хотела проверить кое-что. Тебе неприятно? Изв…       -Да наоборот, - он нервно дернул уголком губ и уставился куда-то за её спину. -Если захочешь причинить мне боль… все, что угодно, но не души меня, - только Йора хотела было выдохнуть непонимающее «в смысле?», как осознание сказанного заставило ее рывком отстраниться и присесть, ошеломленно глядя на Нехта. Вмиг в памяти всплыл странный жест, которым он сжимал свою шею после того, как его едва не задушили при их первом совместном путешествии через пустоши. -Что? Не смотри на меня так, - а действительно… почему она так на него смотрит? Он всего-то честно предупредил её о границах, которые не стоит переступать, если она не собирается… Йора поджала губы. В его глазах не было ничего, кроме смущения – ни следа от той пьяной похоти, которая испугала её тогда. Да даже тогда… он сдержал слово. -Я пойду про…       Телваннийка схватила его за руку, удержав рядом.       -Не уходи, там буря… а здесь холодно, - медленно опустившись обратно на циновку, мер отвел глаза. -Извини. Я просто… не знала. Больше не буду.       -Я тебе доверяю, - внезапно признался он и сжал ее руку. -Можешь делать со мной все, что хочешь, - желудок пропутешествовал от крестца до самого горла, скрутив все внутри болезненным спазмом. Встретившись с ассасином взглядом, Йоре показалось, что даже в положении лежа она теряет опору. -Другое дело, что у этого могут быть последствия, которых ты… хотела бы избежать. Но я буду… забери тебя Дагон! Я даже трезвый с тобой говорю то, о чем буду жалеть. Давай просто забудем, - повернувшись к ней спиной, он упорно уставился куда-то в пустоту; опешившая телваннийка продолжила сверлить взглядом его затылок, переваривая сказанное.       Спина под слоем одежды и доспехов все равно была теплой. Сначала данмерка прикоснулась к ней скорее несмело – обследуя кончиками пальцев гладкую кожу куртки, а, затем уже увереннее положила на нее обе ладони и прижалась щекой. И замерла: даже так было слышно загнанное биение его сердца. Закрыв глаза, она прислушилась, упорно стараясь не думать ни о том, где они находятся – завывание пепельной бури все еще преследовало их, прорываясь сквозь дыры и щели, а в темноте разрушенного города все еще могли таиться корпрусные монстры, ни о том, что им предстоит: гарантию, что зачарование сработает как надо, она не могла дать даже самой себе. Невольно мысли уплыли к Нехту, и Йора не стала себя останавливать, согреваясь от его тепла; отчего же он здесь – с ней? Она бы никогда не поверила, что дело в деньгах, а особенно – зная его чуть больше, чем… нанимательница. Но вот только наемником он не был, а пошел с ней как… друг? Как еще назвать того, кто помогает тебе, не ожидая взамен платы? Хотя телваннийка и могла заплатить ему очень, и очень много, если результат ее экспедиции понравится Нелоту.       Почему он вообще предупредил и попросил ее не прикасаться к нему, а не просто отбросил ее руки? Ему ведь было… не неприятно – на его лице не было ни отвращения, ни злости, только искренняя растерянность. К тому же, он позволил ей это сделать – станет ли кто-то в здравом уме подставлять шею чужому меру, зная, что на его поясе висит кинжал? Йоре он был, в общем-то, без надобности, но, если бы она захотела… женщина усилием воли отогнала навязчивые мысли и прижалась крепче к спине ассасина. С ним… спокойно. Даже в пепельной пустоши и проклятом городе; спокойнее, чем в запертой башне в Тель Наге за тысячи миль отсюда. Интересно, что было бы, если бы он согласился вернуться туда вместе с ней?       Ощутив движение, Йора отстранилась и чуть привстала на локтях, наблюдая за тем, как мер разворачивается к ней лицом, упорно стараясь не встречаться глазами. Мягко занырнув под одеяло – то оказалось почти у самого ее носа, она прижалась щекой куда-то в районе его ключиц и замерла, когда Нехт приобнял ее за плечи – кажется, она верно угадала ход его мыслей. Внезапное открытие заставило ее удивленно выдохнуть – этот мер был единственным на этом острове, кому она позволяла так себя касаться. Выходит… она тоже ему доверяла?       -Я тоже тебе доверяю, - неожиданно тихо проговорила женщина, озадаченно отмечая для себя, что эти слова дались ей удивительно легко, поскольку имели под собой почву. Руки ассасина чуть дрогнули.       -Почему? – воспрос показася ей странным, если не глупым, но мужчина был настроен серьезно – макушкой, упертой в его подбородок, телваннийка слабо ощутила движение ходящих на его лице желваков.       -Потому что знаю, что ты не причинишь мне боль.       Нехт напрягся, но ничего не отвеил.

***

      Когорун пугал не столько своей темнотой, пепельными монстрами и запутанными коридорами, сколько гнетущей атмосферой смерти и преследующими повсюду голосами давным-давно мертвых членов Шестого дома, которым, казалось, здесь вторила сама земля. Найти вход в нижний город оказалось проще, чем предполагалось – пепельная буря утихла, и среди обломков и камней открылась огромная черная зияющая пасть, сквозь которую слабо блестели уже знакомые красные огни свечей.       Постепенно Йора привыкла к постоянному страху и смрадному запаху разложения, и уже сама ныряла в черные тени, не дожидаясь сигнала Нехта, когда рядом появлялся очередной монстр. Будь бы она была здесь одна, то наверняка бы уже впала в истерику – она никогда в своей жизни не видела столько даэдра, трупов и изувеченных корпрусом в одном месте. Однако самым страшным здесь были не они, а сам город – древний как пепел и живой настолько, что его дыхание и шепот можно было ощутить кожей: он будто чувствовал присутствие чужаков, нарушивших покой его каменных костей и железной плоти, и всеми силами пытался захватить их души.       Минув очередную часть подземного города, они оказались в лабиринте из залов и коридоров, где пол стал скользким из-за застывшего воска расплавленных красных свечей, а за каждым углом растерянно бродил заблудившийся атронах или даэдрот, которых призвали здешние пепельные монстры. Теперь Нехт шел куда менее уверенно – они опустились под землю уже на несколько этажей, и скрываться от вездесущих чудовищ стало гораздо сложнее – особенно тогда, когда они чувствовали чужие запахи и легкое движение спертого воздуха рядом с собой.       Резко Йора остановилась, сжав руку идущего чуть впереди ассасина, и прислушалась – от короткой смутно знакомой мелодии у нее подкосились ноги и все поплыло перед глазами. Впервые со спуска в город разорвав связь между ними, она медленно разогнулась и в слепом трансе сделала несколько шагов в открытый проем неподалеку.       Изуродованные божественной болезнью монстры с хоботами вместо лиц пели, сидя на перевёрнутых стульях; кто-то из них, у кого ещё было какое-то подобие лица, ворочали книги и неспешно вырывали из них страницы, отпуская их летать в воздухе, кто-то чертил на полу непонятные символы и рисунки своей кровью, а кто-то – сооружал пирамиды из мебели. В углу бормотал что-то непонятное пепельный зомби с прогнившей дырой вместо глаз; помимо чудовищ, здесь было множество трупов, сложенных штабелями – кто-то специально принес их сюда и уложил так. Все словно чего-то ждали.       Йора почти закричала, когда грубые руки Нехта оттащили ее в тень, залегшую в небольшой нише, но тут же до крови прикусила язык, придя в себя – все твари в зале смотрели точно на нее, настороженно ворочая головы; магия совсем ослабела, и теперь ее силуэт был отчётливо виден в свете факела. Пение, оборвавшееся на тревожной высокой ноте, застыло в воздухе почти осязаемым ледяным страхом.       Один из монстров – зрячий раб пепла в истрепанной мантии – неожиданно поднялся с пола и уверенно побрел к тому месту, где спрятались чужаки, раскидывая вырванные клоки бумаги босыми ногами. От ужаса тело телваннийки затрясло крупной нервной дрожью, а по щекам покатились слезы; чтобы не выдать себя сбитым дыханием, она с силой впилась зубами в руку Нехта, прижатую к ее губам. Тот не шелохнулся; соленый вкус крови во рту слегка отрезвил женщину, но ледяной страх перед приближающейся тварью не отступил ни на шаг – она смотрела прямо на нее своими белесыми заплывшими глазами.       Когда чудовище остановилось прямо перед ними, ассасин заметно напрягся и прижал Йору ближе к себе. Несколько секунд ничего не происходило – существо смотрело куда-то вверх, а затем резко разрезало когтями воздух перед собой и повторило это движение ещё пару раз, мыча что-то себе под нос; в один момент его рука пролетела так близко от лица данмерки, что едва не содрала с ее головы скальп. Убедившись, что рядом никого нет, монстр ещё раз оглянулся вокруг и побрел обратно в зал с глухим ворчанием.       Прошло несколько долгих минут, прежде чем скрытые в тени меры пришли в себя; по телу телваннийки прошли бесчисленные стада мурашек, когда она почувствовала, как Нехт сзади уткнулся в ее плечо и беззвучно выдохнул, отняв руку от ее лица. Чудовища в соседнем зале снова затянули свою заунывшую мелодию, принявшись двигать мебель и рвать старые книги. Сжав до побелевших костяшек висящий на шее амулет – зачарованный ею накануне вместе с таким же для ассасина, данмерка медленно вышла из тени на дрожащих ногах, заново переплетя свои пальцы с Нехтом.       До конца этого уровня они добрались тихо – больше пепельных монстров им не встречалось, а тени и ниши, в которых можно было спрятаться, стали попадаться чаще. Воздух стал суше, а камень стен – древнее: до самого основания города, стоящего на сети пустот из лавовых каверн, их разделял всего этаж и давно высохшая канализация. Если верить ассасину – оставалось всего ничего, но отчего-то телваннийку гложило такое дурное предчувствие, что с каждым пройденным метром ей становилось все сложнее и сложнее идти.       -Жучки! Маленькие жучки! Вы никчёмный жучки!       От истошного вопля, раздавшегося из соседнего зала, Йора почти взвизгнула, если бы Нехт вовремя не зажал ей рот; хотя при этом его самого неслабо тряхнуло – женщина телом почувствовала то, как он дернулся и судорожно выдохнул ей на ухо. Коридор был абсолютно пуст, на них все ещё действовали заклинания, а тяжелая металлическая дверь, зловеще нависающая над полом со сгнивших петель, практически закрывала обоих своей тенью. Однако уродливый поднявшийся спящий в темно-красном балахоне все равно уверенно «смотрел» прямо на них зияющими дырами на множестве хоботов.       -Вы ползаете, ползаете, ползаете. Господин знает! Все знают! Жрец жде-е-е-ет… - чудовище затрепыхалось всем телом, разбрызливая вокруг себя вязкую жидкость; отняв ладонь от лица женщины, ассасин осторожно потянул её за собой, уходя прочь. -Вы пешки Азуры! Вы сдохнете! Все сдохнете!       К горлу подкатила кислая рвота. Всё вокруг превратилось в одно сплошное пятно – кажется, Нехт побежал, и телваннийка на автомате рванула вместе с ним. Булькающий смех поднявшегося спящего отдавался в голове эхом; казалось, он был везде – за все время, пока они неслись по коридорам, смех не утих ни на секунду.       -А потом мы вас съедим! Съедим, да! Корпрусное мясо вкусное!       Бесконечное количество поворотов, две двери и узкая щель в завале пролетели перед глазами так быстро, что Йора едва не упала, когда её отпустил грязно выругавшийся Нехт. Комната, в которой они оказались, была по щиколотку полна тухлой водой и… кусками полусгнивших трупов. Это стало последней каплей: вцепившись в обломок колонны, она закашлялась и опорожнила желудок. Чужие руки, взявшись её за волосы, в первое мгновение испугали ее, но знакомый голос над ухом заставил ее облегчённо выдохнуть и сплюнуть остатки горькой слюны.       -Они знают, что мы здесь, - холодный страх, исходящий от ассасина, тут же передался и телваннийке, троекратно увеличив её собственный. -Они… знают, но не нападают.       -Давай уйдем отсюда… пожалуйста, давай уйдем! – разогнувшись, она вцепилась пальцами в его руки и пошатнулась – колени при виде вздувшейся массы, когда-то бывшей головой, в углу, едва не подвели ее. –Ты помнишь, как отсюда выйти? – лицо мера выражало только плохо скрываемую тревогу, кроющуюся в ходящих желваках и глубокой морщинке между бровями. -Пожалуйста, скажи, что ты помнишь!       -Помню. Тише, Йора. Даже если нам… позволяют находиться здесь, не стоит привлекать излишнее внимание, - неожиданно поднеся ее руки к своим губам, он уткнулся в них и растерянно уставился в пустоту, будто раздумывая над чем-то. Ощущение теплого дыхания на своей коже чуть отвлекло телваннийку от происходящего, но всего на мгновение – где-то невдалеке раздался негромкий шорох, заставив обоих замереть и насторожиться. –Давай пройдем еще немного. Ладно? – она медленно помотала головой и скривилась, чувствуя, как под ложечкой начинает шевелиться ее растущий с каждой секундой страх. -Мы уже спустились достаточно глубоко… вряд ли ниже еще больше, чем несколько уровней, - встретившись с ней глазами, Нехт неожиданно спросил: -Ты же доверяешь мне?       Вопрос ударил Йору под дых, выбив из легких весь воздух. Почему он спрашивает? Почему именно сейчас он напомнил ей ее же слова, сказанные вчера?       -Да, - резко ассасин бросился к двери и скрылся бы за ней, если бы она не вцепилась мертвой хваткой в рукав его куртки. Опасно затрещали нитки. -Какого даэдра! Ты не бросишь меня здесь! Нет!       -Йора, тебе безопаснее будет остаться. Если я не вернусь, ты сможешь выбраться отсюда сама, - дернув рукой, Нехт выругался и прошипел: -Отпусти.       -Иди к Дагону! Я не выберусь в одиночку! И не отпущу тебя одного!       -Почему? – подцепив одну из подвесок на ее груди – черную, с самым длинным шнурком – он молча потряс ей перед ней и улбынулся.       Женщина замерла. Угадал он или вычислил сам, роли не играло – в его руках болтался амулет возврата, зачарованный на Тель Нагу. Медленно выпустив его рукав, она взглянула сначала на камень, а затем – в холодные глаза ассасина.       -И давно ты знаешь? – он невозмутимо кивнул и разжал пальцы. Злость, подкатившая к горлу удушливой волной, на пару секунд придушила собой страх и даже подмяла под себя полусгнившие куски трупов и гнетущую атмосферу Когоруна. Оскалившись, Йора ударила мера в грудь, не встретив никого сопротивления, а затем схватила его за руку – на этот раз уже куда крепче. -Ты серьезно думаешь, что я оставлю тебя здесь одного!? – дернув за неё, женщина вымученно выдохнула при виде бесстрастного лица Нехта. -Если бы я только умела, я бы… проклятье! У меня плохо с транслиминальной магией!       -Если все полетит к даэдра, не пытайся спасать меня. Поняла? – в его глазах промелькнуло что-то странное – ухватиться за это не удалось, равно как и понять, что творилось в голове у мужчины. -Беги так, как только сможешь.