***
Одной из первых о том, что случилось с Шинки, узнала Йодо. Ее чуткие уши уловили странные вскрики, а затем и какой-то людской гомон на главной площади Сунакагуре. И это почти сразу после последнего поворота песочных часов, то есть глубокой пустынной ночью! Что же такого случилось, что обычно тихая в эти часы Главная площадь деревни наполнилась уже полноценными вскриками, среди которых девушка с ужасом уловила: «Повелитель сатецу отъехал в вечную кузню к Мастеру Сасори!». «Да что опять происходит, что с Шинки?!» Оставшись одна в доме Казекаге, Йодо еще долго убиралась на новой кухне, которую они с Джей Ло все-таки с трудом, но поставили самостоятельно, потому что Хаятэ куда-то запропастилась. Потом ушла и Джей Ло Кизаши, сославшись на то, что у нее за последнее время накопилось слишком много заказов на посмертные маски. — Ты это, береги себя, если чё! — помахала она рукой, забрав с собой несколько сумок со шмотьем и обувью. После отъезда Пятого за хозяина дома (и, как оказалось, ее жизни тоже) остался Шикадай, который внезапно для нее вдруг начал вести себя строже Шинки и Хаятэ вместе взятых! Мало того, что его внезапно заинтересовал ее гардероб, хотя все, что могло бы мало-мальски по-настоящему заинтересовать, уже давно было пущено на половые тряпки обеспокоенной нравственными вопросами служанкой. Но нет! Шикадай все равно нашел, к чему придраться! То вырез футболки был слишком открытым, то тренировочные штаны слишком обтягивали ноги, то кроссовки были блестящими, то наоборот, слишком белыми! — Ты должна выглядеть, как настоящая куноичи, Йодо! — рассуждал вслух Шикадай, правда, нравоучения получалось у него хуже, чем у дяди Гаары. — Вот, как госпожа Хината в твои годы, например. Или как госпожа Сакура. Заметь, что они стали женами сильнейших ниндзя в истории. — Боже сохрани от такой жизни, — пробормотала про себя Йодо, резонно подумав, что лучше уж лучше жить так, как родители Шикадая, чем как указанные примеры для подражания, потому как той же Хаятэ хотя бы платили жалование за то, что она заботилась о них троих и о Пятом Казекаге вместе взятых. А вот госпоже жене Хокаге вряд ли каждый месяц дарили по золотому браслету. Если вообще дарили. Не то, что той же служанке Казекаге, которая, надо сказать, довольно часто получала от самого Казекаге не самые дешевые презенты. Недавно Шикадай как-то честно признался ей, что дядя Гаара постоянно привозил в Коноху странные подарки. Йодо это очень сильно удивило, ведь ей-то он всегда дарил отрез ткани или золотую побрякушку, которые она благополучно обменивала у перекупов из страны Воды на местные брендовые шмотки. В конечном итоге шмотки из страны Воды Шикадаем были забракованы и строго-настрого запрещены к применению. Йодо это, конечно, очень сильно обидело. Она-то думала, что вот выйдет она замуж за Шикадая и настанет у нее шикарная жизнь без всевидящего песчаного или железного ока, а в итоге сейчас как будто бы все начало развиваться именно по тому сценарию, которого Йодо всегда боялась. А боялась она, что ее, в конце концов, просто запрут дома за ее проделки. Самому же Шикадаю так отчитывать свою (уже свою?) девушку была тоже достаточно стеснительно, но это нужно было сделать. Точнее, наверное, нет, но он и правда переживал за нее. И за себя тоже. А может, просто пытался понять, что ей нравится или не нравится в мужчинах, но пока что все попытки были мимо. — И, напоследок, лучше вообще никуда не выходи без меня, — предупредил ее Шикадай. Причина, однако, тому была вполне объяснимая — Шикадай по-настоящему боялся того, что Йодо попытаются причинить вред так же, как и ему с Шинки. Он ведь явственно слышал тогда тот голос, который определенно сказал, что нападавших интересовала Йодо. Знать бы только еще, почему! И Шикадай собирался в скором времени это выяснить, но для этого ему придется сблизиться с ней. Не то, чтобы Нара не хотел этого. Он просто не знал, как это сделать, поэтому и тыкался, как слепой котенок. Кроме того, нужно было не упускать из виду и Сасоши, потому что после произошедшей между ними стычки в следующий раз она вполне могла попытаться ударить первой, а против стихии воды у Шикадая не было козырей. Однако ее странное сближение с Йодо то ли из женской солидарности и заботы о более неопытной подруге, то ли из желания хорошенько насолить игравшему с ее вниманием Шикадаю, как ни странно, теперь играло ему на руку. Он мог контролировать этих двух девушек одновременно. Шикадай когда-то краем уха слышал от матери, что во времена Первого Казекаге у того была куча женщин и это одновременно с его законной женой, красивее и сильнее которой не знала история Сунакагуре. Остальные Казекаге, конечно, вели себя куда скромнее, но все-таки был такой исторический прецедент. Что любопытно, что у Первого остался всего один ребенок — огненно-рыжая копия его жены, прабабушка Шикадая. И именно в нее был рыжим нынешний Казекаге. «Интересно, будь у дяди Гаары свои дети, они бы тоже были рыжими, изящными и аристократично-холодными?» Шикадай взглянул на Йодо с ее правильными чертами лица, чуть раскосыми голубыми глазами, которая тут же вспыхнула и поспешила отвернуться, а потом — на стоявшую тут же и собиравшую в пакеты все забракованные Нара вещи Джей Ло, которая, увидев, что на нее смотрят, наоборот, посмотрела на Шикадая так: типа чё ты пялишься, Шика-чан! Шикадай сам отвернулся от нее и, улыбнувшись, попытался снова заговорить с Йодо, но та лишь сильнее надвинула капюшон на лицо. — Да хватит тебе смущать ее, бро, — возмутилась Джей Ло. — Не видишь, что ли, что она боится твоих подкатов! — А ты нет? — холодно ответил ей Шикадай. — Уже забыла, как я едва не придушил тебя? — Пойдем, выйдем покурить, что ли, — так же холодно ответила ему Сасоши, и Шикадай не смог не признать, что и эта дерзкая выскочка ему все еще нравится, хотя уже и не так, как Йодо. Хотя бы потому, что Йодо не рассказала дяде Гааре о том, что случилось в купальне. — Ну, пойдем. Только учти, что угощать меня не надо! Подожди нас здесь, золотце. Йодо молча наблюдала за этим разговором. Ее разум не мог понять и переварить, как ей теперь жить дальше. Возможно, следовало действительно пожаловаться Казекаге и попросить отменить свадьбу. В итоге Шикадай оказался абсолютно не тем парнем, которого она ждала всю жизнь. Ну и что с того, что он — наследник и будущий Шестой? Вон, по идее, Гаара-сама мог с чистой совестью объявить наследником Шинки, и что? Очередь из желающих попасть под покров сатецу бы точно не выстроилась! Йодо поняла, что очень сильно протупила, когда невольно посодействовала сближению Шинки и Химавари. Кто ж знал-то, что у них все зайдет настолько далеко, что Шинки к ней полезет, ведь представить то, что это, наоборот, Химавари могла проявить инициативу, Йодо просто не могла. Да еще и Хаятэ — единственный человек, на которого Йодо всегда могла безусловно положиться — пропала! Так вот, Йодо прождала возвращения Сасоши и Шикадая до глубокой ночи. Спать все равно не хотелось, потому что в голову лезли дурные мысли о том, что теперь она осталась совсем одна, а ее будущий муж и типа лучшая подруга, видно, гуляют под ручку по ночной Суне. Чтобы хотя бы как-то отвлечься, Йодо начала подумывать о том, как ей теперь жить. Нужно было найти с Шикадаем общий язык, но она даже не знала, с чего начать. По правде говоря, когда она сама все это затевала, то как-то даже не задумывалась о том, как вообще должны общаться между собой муж и жена. Да что там в браке! Йодо и сейчас-то не знала, о чем поговорить с Шикадаем. Разве что о тенях. Вот о техниках клана Нара интересно бы было послушать, это точно. «Решено! Спрошу, наконец, у Шикадая, откуда в клане Нара появилось семейное додзюцу. И какова вероятность того, что наши будущие дети его унаследуют? Интересно, это будет мальчик или девочка? А может, это будут близнецы? Или близняшки???» Но услышанные ей крики со стороны площади у резиденции Казекаге заставили Йодо напялить на себя шмотки потеплее и, закрыв дом, двинуть вперед, в холодную пустынную ночь. К тому моменту, когда девушка добралась до площади, на ней уже собралось полным-полно народу. Караульные шиноби, охрана и несколько джоунинов стояли вокруг плотным кольцом, сдерживая толпу. — Что здесь происходит? — удивленно спросила она у какой-то старухи, от которой тянуло походным дымом (неужели такое старичье еще ходит на миссии?). Та, поправив свою баклажку с хранящимся в ней песком, недовольно пробурчала: — А что, ты разве не знаешь, девочка? — и тут она показала своим кривым пальцем прямо на балкон кабинета Казекаге. — Повелитель сатецу повесился из-за несчастной любви! Ошарашенная новостью Йодо едва нашла в себе силы взглянуть туда, под балкон где на стальной веревке действительно болталось тело… — Да он уже холодный давно, чё вы все собрались-то! — услышала Йодо где-то вдали голос Араи, который уже должен был быть на пути к своей благоверной. — Сказали же вам, что Шинки повесился, чего тут непонятного? Чего столпились, трупов, что ли, никогда не видели? Что? Сколько будет болтаться? Да почем я знаю! Утром придет похоронная команда — снимут. Что? Да не знаю я, будут хоронить или не будут! Может, будут у общественного сортира, где хоронят нукенинов, а может и просто выкинут в пустыню. Это все будет решать Совет старейшин во главе с наследником Казекаге. Что? Сообщили ли Казекаге?! А это что, радостное известие, что ли, чтобы с ним торопиться? Что? Правда ли Шинки наложил на себя руки из-за того, что едва кого-то не изнасиловал? Да тут скорее его самого чуть не изнасиловали… И все в таком духе. У Йодо глаза полезли на лоб. Она снова посмотрела на тело, жутко болтавшееся на ночном ветру, а потом, почувствовав на себе чей-то взгляд, встретилась лицом к лицу с Шикадаем. — Этого не может быть, — прошептал совершенно бледный Шикадай. — Я отказываюсь верить в это. И эти слова как будто током прошили Йодо, которая до этого тоже не верила, что такой человек, как Шинки и мог… мог вот так… Йодо сама не заметила, как буквально бросилась к Шикадаю на грудь и обняла его. Она рыдала как ребенок, а обалдевший от увиденного не меньше, чем она, Шикадай тупо прижимал ее к себе и гладил по золотистым волосам. И только Сасоши стояла рядом с ними и смолила сигарету за сигаретой. Шикадай аккуратно взглянул на нее боковым зрением — выглядела она очень спокойной. Даже слишком спокойной для всего происходящего, хотя тут и нечему было особо удивляться, так как она, видимо, не была близко знакома с Шинки. — Господин Шикадай, — Баки был уже тут как тут, несмотря на свои больные ноги. Он опустился на одно колено перед наследником и зашептал: — Прошу Вас, не делайте никаких резких заявлений и поспешных выводов. Это Сунакагуре, почтенный наследник. Тут Вам никто не друг, а недругов может набраться полдеревни. Просто держитесь меня и делайте, что Вам велят. Поверьте мне, я пережил двух Казекаге, и как видите, еще далек от могилы. Давайте дождемся утра, думаю, тогда уже все будет ясно. Я уже послал за ирьенинами и экспертами АНБУ. Но тут Шикадая и Йодо медленно, но верно начала окружать толпа, которая, судя по их решительным окрикам, была явно настроена на выяснение обстоятельств здесь и сейчас. Внезапно из сборища народа вышла процессия старейшин с факелами во главе с небезызвестным Эбизо-сама, который гордо шествовал впереди, хотя обычно едва волочил ноги. — Мы не будем ждать завтрашнего дня, — твердо сказал старейшина и бывший глава Совета Суны. — Мы хотим получить разъяснение от наследника Казекаге прямо сейчас. Здесь, — и старик помахал свитком, — результаты анализа яда, которым был отравлен настоящий наследник Сунакагуре, Шинки. А здесь, — он похлопал по книге, которая была у него под мышкой, и в которой, к своему тихому ужасу Шикадай узнал книгу из секретной части фамильной библиотеки клана Нара, — сборник рецептов секретных ядов и связанных с ними дзюцу клана Нара. И я даже нашел рецепт того яда, которым молодой Нара отравил Повелителя сатецу. И если в первый раз это не получилось, то в следующий этот сын хитрого шакала уже действовал наверняка! Он подговорил свою сообщницу из Конохи, заделавшись медовой куноичи, подарить нашей невинной лилии Суны свой отравленный поцелуй любви! А вот это был уже удар ниже пояса! И это было уже не смешно. И если до этого Шикадай рассчитывал, что он будет следующей жертвой, раз уж некие силы с другой планеты так открыто обратились именно к нему, то теперь, оказывается, его собираются устранить, сделав, в итоге, главным злодеем! Он начинал понимать свою прямолинейную мать, которая с переездом в Коноху вздохнула полной грудью. Потому что действительно, такого кодла, которое всего за несколько недель своего пребывания в деревне Скрытого Песка наблюдал Шикадай, он не видел больше нигде из тех уголков Великих стран, где он побывал. Даже бывший Кровавый Туман и тот выглядел куда приличнее! — Есть ли те, кто может подтвердить это? — выкрикнул Шикадай, у которого, наверное, впервые в жизни в глазах стояли слезы, а внутри родилось недоумение. Неужели Шинки, наконец, собрался с духом и решил отомстить ему за «все хорошее», что в его жизни произошло вольно или невольно из-за наличия в ней Шикадая? А Шикадай-то думал, что тот слишком правильный и прямолинейный для таких грязных игр. Но как был прав дядя, когда предупреждал о том, что вся деревня Скрытого Песка — это как клубок змей, каждая из которых по-своему ядовита! И если он раньше думал, что Шинки — просто массивный питон, то оказалось, что железный братец тоже по-своему ядовит, как же! А возможно, что это не только Шинки, но и дядя Гаара, который всегда души не чаял в своем маленьком оборванце, приложил к этому руку! Но остатки здравого смысла, холодная кровь Нара и прижимающаяся к нему и плачущая от глубокого потрясения смертью лидера команды Йодо заставили Шикадая набрать в грудь побольше воздуха и спросить об этом у собравшихся жителей Сунакагуре еще раз. Двое «свидетелей» нашлось сразу же, еще один тоже поднял руку, но будто бы мешкал с ответом. И вдруг неожиданно для всех женский голос разорвал ночную тишину и холод. — Я подтверждаю, — ледяной тон Джей Ло Кизаши, казалось, мог бы поспорить по наличию в нем звона металла с сатецу Шинки. — Я видела все своими глазами. «Как жаль, что я все-таки не смог придушить тебя тогда, стерва! — Шикадай почувствовал, что едва сдерживал свой гнев» Внезапно поднялся ветер. Он пришел откуда-то из пустыни, но знавший толк в техниках ветра Баки сразу понял, что этот ветер имеет природу чьей-то вышедшей из-под контроля техники. Его единственный глаз посмотрел на Шикадая, и престарелый сенсей Пятого Казекаге сразу все понял. Проклятие потери контроля над собой, которым были славны все предыдущие Казекаге, не обошло стороной и сына Темари. «Он — истинный наследник силы Казекаге. Но наличие огромной силы еще не является гарантией того, что ты сможешь мудро и справедливо управлять доверенными тебе людьми» Йодо не была сенсором, но тоже почувствовала это — исходящую из груди Шикадая невероятно сильную стихию ветра. Она внезапно резко успокоилась и внутренне собралась. Отточенные годами тренировок реакции куноичи сработали быстрее, чем происходящее стало понятно ее рассудку. Йодо поняла, что сильнейший и нехарактерный для спокойного Шикадая гнев пробудил в нем какие-то огромные скрытые силы. Возможно даже, что это какой-то кеккей генкай, о котором не знал ни он сам, ни его родители. И если она думала в правильном направлении, то тогда должна была как можно скорее принять правильное решение. Как жаль, что Пятый отбыл в Коноху. Он бы точно нашел, как предотвратить непоправимое своим мудрым словом! А ветер продолжал усиливаться, он уже срывал с собравшихся их тюрбаны, накидки и шарфы. Еще немного, и он превратиться в шквал, поднимающий тонны песка в воздух! Йодо оторвалась от Шикадая и, взглянув на него, не поверила своим глазам. Шикадай, не сотворив ни одной печати, просто стоял и гневно, глазами матери леди Темари, смотрел на кучку старейшин. А из его груди, на которой все еще была рука Йодо, била неудержимая сила срезающего не только кожу, но и мясо с костей, душащего и сжигающего все на своем пути ветра. Ветра, который не несет с собой ни влаги, ни дождевых облаков. Ветра, который не приводит в действие ветряки, давая электричество. Не того ветра, силой которого поднимают воду из колодцев. И даже не стихии ветра, которой обычно пользуются шиноби Корпуса Ветров. Это был именно тот ветер, о котором все знали, как о верной погибели. О наказании. О тяжком и суровом наказании для тех, кто слишком далеко зашел в своих амбициях и желаниях. И если от переедания гарантированно заболит живот, то что же случится с тем, кто стремится обладать властью сверх всякой меры?! Властью ради власти. Даже не ради богатства, а просто ради того, чтобы доказать, что он — прав?! И сейчас, когда нынешний Казекаге поднял вопрос о наследовании, все в Сунакагуре, кто хотя бы немного уважал себя, устремились на грядущую дележку, как вечно голодные пустынные мухи слетаются на помет, оставленный караваном… Однако Шикадая бы вряд ли что-то уже остановило. Потоки ветра шли отовсюду, они окутывали людей наподобие удушающих теней клана Нара и грозили уничтожить не только старейшин, но и стереть в мелкий порошок всю деревню! — Не я отравил Шинки и теперь очень жалею об этом. Смерть этого хитрого ублюдка, которого на свою беду подобрал Казекаге, удовлетворила бы меня больше, чем тысяча лживых дешевок. Я бы хотел действительно стать тем чудовищем, которым вы все меня выставили, и иметь яд, чтобы отравить вас всех, и охотно отдал бы жизнь, чтобы посмотреть, как вы его проглотите. После этих слов Шикадая могло бы, ожидаемо, не стать не только почти столетнего старца Эбизо, но всех причастных и непричастных. Йодо уже тоже готовилась сделать последний вздох, как вдруг… Ее глаза зажглись зеленым светом, и она почувствовала себя так, как будто бы проваливается в самый глубокий колодец Сунакагуре. — Йодо! — вдруг услышала она чей-то мягкий голос. — Йодо, наследница моя, иди сюда! — Мама?! — из глаз Йодо полились слезы. — Мамочка? Мамочка, ты где? Надеюсь, в твоей могилке достаточно светло? Надеюсь, ты не страдаешь из-за меня? Йодо села на корточки и разрыдалась. Она поняла, что, скорее всего, уже умирает, потому что ее выволокло в какой-то временной провал, какую-то одномерную плоскость, в которой не было ни верха, ни низа, ни времени. — Мама, — продолжала звать она, — Мама, прости меня, что не оправдала твоих надежд, что забывала о тебе, о твоем пути, о твоей чести и достоинстве, о том, что ты просила меня перед смертью всегда поступать по совести. Мама… И тут Йодо обняли. Крепко-крепко. Прижали к широкой и объемной материнской груди. И когда же девушку отпустили из объятий, она с удивлением обнаружила перед собой величественную женщину. Эта женщина была небольшого роста, наверное, немного выше, чем сама Йодо. Она была огненно-рыжей, с растрепанными во все стороны локонами, чем сильно напоминала господина Пятого на фотографиях времен его молодости. Глаза куноичи, одетой в белые одежды, закрепленные на руках и ногах золотыми браслетами, были зелеными. Точно такими же, как и у Шикадая, Шинки и госпожи Темари. Но это точно была не ее мать, это была… — Ты, наверное, хочешь знать, кто я? — улыбнулась ей женщина, и крупные серьги в ее ушах зазвенели. — Я тоже когда-то была куноичи Скрытого Песка. И, к сожалению, женой Первого Казекаге. — Почему «к сожалению», госпожа? — удивленно спросила Йодо. — И как я вообще здесь оказалась? — Это — твои глубинные воспоминания о том, что ты читала обо мне, когда была еще совсем маленькой. И результат твоей уникальной способности — мудрого и прозорливого ума. Такой ум — незаменимое качество для любого человека в критических ситуациях. В этом ты являешься новой надеждой Скрытого песка и моей наследницей. Даже Казекаге Ретто всегда советовался со мной прежде, чем принять какое-либо решение, — произнесла она с грустью, а потом продолжила: — Первый Казекаге был человеком расчетливым, решительным и жестоким. Его подозрительность не знала границ, и ему везде мерещились враги. Возможно, ты не знала, но Сунакагуре не всегда находилась среди песков. Некогда здесь действительно цвели сады, но жадность и алчность, а также бесконтрольное использование Дотона и Футона для различных нужд погубили эти места, превратив их в безводную пустыню. Первоначально у Ретто было много хороших качеств, но со временем ощущение своей безграничной власти совершенно испортило его характер. Наслушавшись наветов своих недругов, он так или иначе уничтожил тех людей, которые были ему по-настоящему преданы. Напрасно я пыталась отговорить его от этого. С каждым годом все становилось только хуже, и в конечном итоге Первый Казекаге погиб от рук своего же телохранителя. Второй Казекаге же вынужден был нести бремя мук совести, но это было лучше для Сунакагуре, чем если бы она была управлялась тираном. Йодо удивленно посмотрела на госпожу. Женщина стояла, опустив голову, и из-под ее длинных рыжих ресниц текли слезы, размазывая подведенные сурьмой глаза в злобную маску, больше похожую на грим кукловода. — Это я тогда напоила Первого Казекаге, а потом, когда он заснул, впустила к нему убийц. Потому что иначе его было не остановить. Я ненавидела Ретто за то, что он сделал в том числе и со мной. Этого нет в «Истории Сунакагуре», но ты и сама могла догадаться, как все было. — Подождите, Вы предлагаете мне убить… Шикадая, что ли?! Женщина вытерла слезы своими длинными волосами и, уперев руки в боки, уставилась на нее, а потом холодно, по-деловому начала: — Конечно же, не своими руками. Тебе всего-то достаточно подтвердить уже высказанные обвинения в адрес Шикадая, и вся Скрытая Деревня разорвет его. Все уже решено. Йодо нахмурилась и задумалась. А потом удивленно обратилась к величественной Первой госпоже: — Но ведь это неправда. Шикадай никогда бы так не поступил, потому что… потому что для него все эти хитрости и манипулирование людьми — слишком большая морока. Да и отравить Шинки простым растительным ядом невозможно, потому что… И тут Йодо зажала себе рот руками, внезапно осознав, что происходит. Она в гендзюдцу, несомненно. И каждое неосторожно сказанное ей слово или действие может навредить ей или ее близким. «Мама! Мама?! Что мне делать? Что бы сделала ты? Мне сказали, что ты погибла, убив сама себя и весь свой отряд, потому что попала в гендзютсу одного из беглых шиноби. Мне нужно было помнить об этом, но что же теперь делать… А что бы сделал на моем месте Пятый?» — Развейся, — обессилено и безнадежно прошептала Йодо, понимая, что гендзютсу такого уровня ей точно не снять. Но теперь она точно знала, что ей нужно срочно вернуться в реальный мир и вытащить Шикадая из этой подставы! — Развейся, — Йодо снова сложила печати, но тут призрак жены Первого Казекаге внезапно оказался у нее за спиной… — Глупая девчонка, я хотела как лучше для тебя! Теперь умри… Кунай вонзился Йодо прямо под правое ребро. Поначалу девушку пробрал ужас, да и затопившая ее боль заставила закричать, захлебываясь кровью… Йодо начала оседать, глаза ее начали закрываться. По-настоящему закрываться! Но вдруг она вспомнила. Вспомнила тот день, когда они с Араей познакомились с Шинки, и тот, подав Арае его маску, отнятую у него хулиганами, важно пробухтел что-то о том, что они обязаны научиться защищать себя сами. Шинки вообще всегда бухтел. Или фыркал. Даже когда просто что-то говорил, у него была привычка немного наморщивать нос. А еще и вместе со своими торчащими во все стороны от постоянного магнетизма волосами и мелкими металлическими иголочками плаща Шинки был так похож на ежа, что иной раз наблюдать за его «фыр-фыр-фыр» на какую-нибудь глупость, которую выдумывали они с Араей, было уморительнее, чем сама шутка. Однако сейчас Йодо вспомнила об этом потому, что и сам Пятый как раз требовал от них не просто уметь работать как в команде, так и поодиночке, но и не терять голову, проявляя терпение и мудрость при возникновении любой ситуации, называя именно эти качества основой абсолютной защиты, которая доступна любому человеку. — Хоть мы с Шинки и Араей и команда, но способности к ментальной защите есть не только у него как у лидера, — улыбнувшись окровавленными губами, произнесла Йодо, чтобы затем, выдернув из своего тела кунай, повернуться, провести захват и, повалив ошарашенную и явно не ожидавшую такого поворота событий женщину, положить ей руку на лоб и произнести: — Я отрицаю твое влияние. Как и всякое влияние на мое сознание. Я знаю, кто ты, и где твое истинное место. Убирайся из моей головы, потому что ложь всегда исчезает, когда приходит истина!.. И в то же мгновение Йодо обнаружила себя прямо между разъяренным Шикадаем и старейшинами. Добрая половина Сунакагуре действительно уже готова была наброситься на наследника Казекаге, но и он не собирался сдаваться! — Народ Сунакагуре! — вдруг эхом разнесся в отступающей ночи сильный голос Йодо, заставив гундящих вокруг людей заткнуться. — Несмотря на то, что ваш Каге сейчас находится в отъезде по не требующих отлагательств делам, я позволю себе говорить. Но не от имени Пятого Казекаге, Гаары Песка. И не от имени Консультативного Совета Сунакагуре. И даже не на правах невесты наследника Казекаге. При последних словах Йодо вздрогнула, но все-таки нашла в себе силы встретиться взглядом с глазами Шикадая. К ее великому облегчению, ей показалось, что его взгляд как будто бы стал чуть спокойнее, но бешеный смерч все еще крутился над его головой, и это было много хуже любой из техник госпожи Темари! Шумно сглотнув, Йодо продолжила: — Я буду говорить в соответствии с законодательством деревни. Как старым, так и новым. Итак, народ утверждает, что тело, висящее сейчас под балконом офиса Казекаге, принадлежит Шинки, воспитаннику Гаары-сама. Свидетелей и достоверных подтверждений этому пока нет. Расследование и опознание начнется только утром, потому что пока не подготовлена команда. Ветер-посланник от Баки-сама все-таки вовремя добрался до ее наушника, как всегда воткнутого в левое ухо для оперативной связи с остальными членами Корпуса Ветра. Почтенный старейшина держал печать, а его губы тихо шептали связным ветрам доклад об оперативной обстановке. В Корпусе Ветра были тоже не пальцем деланные, и Баки воспользовался тем, что Йодо сумела обратить на себя внимание и перехватить инициативу. — Как только мы получим подтверждение того, что тело действительно принадлежит Шинки Песка, тогда и будем искать виноватых и выдвигать обвинения. А пока лишь скажу, — и тут взгляд Йодо остановился на почему-то тяжело дышащей, но все еще стоящей рядом с Шикадаем Джей Ло, — что до начала этих мероприятий все свидетельства будут считаться недействительными. Кроме того, их недостаточно по новым законам, а уж по старым-то тем более! Джей Ло Кизаши не является гражданином Сунакагуре, поэтому ее голос ничего не значит. Джей Ло скорчила недовольную мину, но не стала высказываться в свою защиту. Она тоже поняла свою ошибку, которую допустила, слишком разболтавшись перед Йодо и пожаловавшись, что у нее просрочен вид на жительство. — Идите по домам и не сплетничайте лишнего! — Йодо буквально опустилась на корточки и закрыла голову руками. У нее уже не осталось сил, но надо было как-то убедить Шикадая, что все нормально, иначе… Выдохнув, она встала и, подойдя к Шикадаю, который едва сдерживался, чтобы не обрушить резиденцию Казекаге своей стихией ветра, подошла к нему и, немного привстав на цыпочки, прошептала: — Не делай этого, прошу. Подумай и о простых людях Суны! Они ни в чем не виноваты, но ведь и им тоже достанется от последствий урагана. Йодо снова глубоко вздохнула и посмотрела прямо в глаза Шикадаю. Она ожидала всего — удара, злобного и обидного слова, но в ответ услышала только тихое: — У меня не получается отменить эту технику. Я не знаю, как это случилось, но сейчас я делаю все, чтобы не потерять контроль над штормом, однако развеять его не могу. — Тогда подними его высоко в небо, насколько можешь, а я попытаюсь разнести смерч своим инфразвуком, — предложила Йодо, хотя и не была уверена, что у нее получиться сладить со смерчем такой силы. Взмокший от напряжения Шикадай кивнул и, вытянув вверх руки, начал поднимать визжащую воронку ввысь, туда, где уже светлело небо. Йодо немного отошла от него, в свою очередь, вскинула руки в перчатках ладонями вверх, закрыла глаза и… Звенящий звук в небе разрезал бушующий смерч на миллионы дуновений ветра. Разрушения Сунакагуре не случилось. Тяжело дышащий Баки-сама, наблюдавший за этим с крыши здания Совета Сунакагуре, стащил со своей лысой головы тюрбан и, размотав его, вытер пот с лица, мысленно вознося благодарность за то, что скрытая деревня все-таки встретит еще один новый день. Не зря он натаскивал Йодо по приказу Казекаге, не зря не давал покоя больным ногам! — Йодо, спасибо тебе, — Шикадай буквально подхватил упавшую без чувств девушку, у которой кончились и физические, и моральные силы. Парень пощупал ее пульс на запястье и проверил тенкецу. Чакра была практически на нуле. Йодо следовало срочно оказать помощь, а искать ирьенина было только потерей времени. — Я отнесу тебя к себе, — прошептал ей на ухо Шикадай, мимоходом целуя куда-то в висок. — Я в долгу перед тобой, потому что ты сегодня спасла не только свою деревню, но еще и честь клана Нара. Да и всю Коноху в целом, ведь трудно даже представить реакцию дяди, если бы он нашел Сунакагуре в руинах.***
Очнулась Йодо, как ни странно, в комнате Шикадая. Занимался рассвет, поэтому вокруг стояла тихая полутьма. Она лежала на его кровати, почему-то переодетая в свою ночную рубашку, и завернутая в одеяло. Йодо едва не подпрыгнула и не дала деру, осознав, что это Нара, похоже, переодел ее! Нет-нет-нет, они так не договаривались! Сначала свадьба, потом — первая брачная ночь, но не наоборот! Хотя уже через мгновение Йодо подумала, что, раз уж все так случилось, то, наверное, она уже беременна. Да, точняк! И, блин, что же теперь делать?! Она ж еще и не помнит ничего! Впрочем, может все оно и к лучшему! Или нет? Или она пропустила все самое интересное? В общем, с того момента, как Йодо применила свою секретную технику Лезвия инфразвука, она уже мало что помнила. Смутно помнилось лишь только то, что Шикадай лежал с ней и обнимал ее, иногда легко целуя то в лоб, то в нос, то в уши — в общем, куда мог дотянуться. Она вроде плакала и просила его никогда больше не вызывать этот ужасный смерч, на что Шикадай успокаивал ее, обещая не делать этого. Потом они долго целовались (или это было во сне?), а дальше Йодо, как водится, ничего не помнила. В любом случае, что случилось, то случилось. — Интересно, это будет мальчик или девочка? — мечтательно подумала Йодо, свернувшись клубочком в одеяле. Она посмотрела на курящего в открытое окно в медленно отступающую ночь Сунакагуре Шикадая и улыбнулась. А у Шикадая в это время переворачивался с ног на голову до этого правильный и четко выстроенный как комбинации в шоги внутренний мир.