Кабинет астрономии

Казуха набирает трясущимися ладонями ледяную воду из-под крана, плеская её себе в лицо. Пытается прийти в себя, пытается унять жар, распространяющийся по всему телу и отключающий здравый смысл. Потому что омежья сущность не хочет поддаваться логике, она требует альфу, подкашивая коленки. У Казухи пальцы успели заледенеть, но дымка перед глазами никуда не пропадает. Он судорожно выдыхает, сжимая ладонями края раковины. Казуха не знает, что ему делать. Не вовремя начавшаяся течка не сулит ничего хорошего, хоть Каэдехара уже и принял таблетки. Только вот они не хотят действовать, будто бы запах альфы намертво засел в его носу, отменяя действие спасительных лекарств. Всё потому, что этот запах необычный. Казуха был, несомненно, умным мальчиком, умеющим держать себя в руках даже во время течки, но… Но не сейчас. Каэдехара хочет сквозь землю провалиться, спрятаться и убежать от запаха его истинного альфы, из-за которого ему теперь, кажется, не поможет уже ничего. Кроме… Об этом он думать не будет. Нет-нет-нет. Посидит здесь, умоется еще пару десятков раз, может окно откроет, а там… А там таблетки должны подействовать. Да, точно должны. Вот только Казуха вздрагивает, когда дверь уборной распахивается, громко ударяясь об стену. Каэдехара тут же реагирует на усилившийся запах чёрного кофе и озона, исходящего от альфы, чувствуя, как ноги подкашиваются все сильнее, а возбуждение скручивает живот. Он боится повернуть голову, боится увидеть в дверном проеме своего истинного альфу, боится поддаться инстинктам, но… Вцепившись ладонями в раковину, Казуха пытается размеренно дышать и игнорировать чужое присутствие. Вот только его попытки прекращают довольно быстро, оказываясь рядом и прижимая к стене. Каэдехара от неожиданности вскрикивает, ударяясь затылком об плитку, а потом поднимает глаза, замирая на месте. Он теряет дар речи, бессвязно открывает и закрывает рот в попытке сказать что-то. Перед ним стоит… Преподаватель по астрономии. Скарамучча Райдэн. Казуха ужасается, хватаясь за чужие ладони, которые держат его, и пытается отстранить от себя преподавателя, да сбежать пока пары не начались. Он, наверное, смог бы принять в качестве своего истинного альфы любого человека, но не Скарамуччу. Он… Казуха, честно говоря, не знает, чем же так сильно насолил этому человеку до этого момента. Да, с астрономией у него дела обстояли не самым хорошим образом, но он правда пытался вникнуть и понять этот предмет, получая твёрдую четыре за сделанные задания. Вот только Скарамучча каждый раз при этом придирался к нему до последнего, выискивал хотя бы малейшие ошибки и недочеты, чтобы Казуха стоял и мучался перед доской битые пятнадцать минут, желая только провалиться сквозь землю. Чем была вызвана такая сильная неприязнь? Каэдехара не знал, да и желанием узнать не особо пылал. Не хотелось связываться с этим человеком вообще, но теперь… Казуха начинает активнее вырываться из чужой хватки, когда Скарамучча касается его щеки, проводя по ней большим пальцем. Каэдехара взреветь на весь этаж хочет, только бы его отпустили, но омежья сущность внутри ликует от прикосновения альфы, заставляя застыть на месте. Заставляет прикусить губу и позволить Скарамучче наклониться и поцеловать его. И всё в этот момент внутри Казухи рушится, он не понимает, почему чужие губы настолько приятные, почему он не отстраняется, чтобы сбежать, а углубляет поцелуй. Скарамучча ничего не говорит, но одного взгляда на его ухмылку хватает, чтобы понять его намерения. И… Казуха сжимает чужие плечи, понимая, что не может оттолкнуть его сейчас. Он смотрит в чужие глаза, замечает их блеск и неприкрытое желание, чувствует, как омега внутри него ликует, а ощущение чужих рук на себе сводит с ума, заставляя ноги подкоситься и отдаться в крепкие руки Скарамуччи, который подхватывает его на руки и тащит куда-то. И Казухе плевать, что его тащит куда-то не просто альфа, а его чертов преподаватель, плевать, что он не следит за дорогой, плевать, что он оказывается в аудитории, где проходят пары по астрономии, плевать, что замок двери щёлкает, а самого Каэдехару садят на стол, сразу же устраиваясь между его ног. Опомнившись, Казуха всё же краснеет, да так, что Скарамучча начинает смеяться прямо на ухо омеге, жадно вдыхая сладкий клубничный запах. Хочет укусить и пометить, обозначить, кому принадлежит Каэдехара, но сдерживается, откладывает для более подходящего момента. До которого не так уж и много времени осталось. Схватив Казуху за подбородок, Скарамучча заглядывает в чужие глаза, находя там откровенное, пылающее желание. Хотя, глядя на Каэдехару, так и не скажешь, что он возбужден и хочет своего альфу. Единственное, что выдает омегу — это его непривычно темные алые глаза и бугорок в штанах, по которому Райдэн тут же проводит ладонью и ловит своими губами чужой стон. Скарамучче нравится чужая реакция, нравится, что Казуха охотно реагирует на каждое его прикосновение, поэтому решает продолжить, нарастить градус происходящего до самого пика. Казуха не сопротивляется, когда его футболку задирают и начинают выцеловывать грудь. Наоборот, Каэдехаре это нравится. Нравится ощущать чужие губы на себе, нравится то, насколько они тёплые, нравится… — Ай! — Казуха вскрикивает, хватая чужие плечи, когда Скарамучча кусает его за сосок, пуская по телу электрический разряд. Ему одновременно приятно и больно, одновременно хочется остановиться, дать таблеткам все-таки подействовать и позволить Райдэн зайти дальше, почувствовать его внутри. Потому что терпеть больше уже невозможно, потому что Казуха сгорает всё больше с каждой секундой и чужим поцелуем или засосом. — Скар… — Казуха хнычет, привлекая к себе внимание альфы. Ему, конечно же, плевать, что он не должен так обращаться к своему преподавателю. Хотя этот же преподаватель сейчас целует его, черт возьми! — Скар, — повторяет Каэдехара, и названному приходится схватить щёки омеги, наклоняя к себе. — Чего ты хочешь? — Казуха вздрагивает. Он не ожидал, что голос у Скарамуччи от возбуждения может стать настолько низким. От этого становится еще хуже, еще жарче, еще сильнее хочется почувствовать альфу внутри. — Я… Я х-хочу тебя, — он отводит взгляд, но слышит чужое оглушающее и распаляющее рычание. Заслышав заветные слова, Скарамучча, не церемонясь, стаскивает с омеги штаны и наконец касается его члена, сжимая его в ладони. Казуха стонет, цепляясь за плечи Райдэн, и ерзает, пытаясь получить больше стимуляции. — Ложись, — Скарамучча приказывает и Казуха, почувствовав пробегающие по коже мурашки, тут же слушается. Он не может противостоять сводящему с ума голосу и своему альфе. — Ты весь течёшь, — замечает Скарамучча с усмешкой, и Каэдехара краснеет, пытаясь закрыться ладонями. — Нет, так не пойдет, — Райдэн надавливает на сжимающуюся дырочку, но не проникает внутрь, хмурясь. — Убери руки, — вновь приказывает, сильнее сжимая поднятое бедро в своей ладони. Казуха дрожит, Казуха хочет большего, Казуха убирает ладони от своего лица. — Хороший мальчик, — добивает его Скарамучча. — Войди! — приподнявшись на локтях, просит Казуха. — Войди в меня, блять, — он прикусывает губу из-за чужого самодовольного взгляда, но пытается игнорировать его. — Ска-ар, — Казуха вновь хнычет, и почему-то это вновь действует почти что мгновенно. Скарамучча крепче хватается за чужое бедро, входя внутрь Казухи за один рывок. Омега вскрикивает, не ожидая подобного. Но Райдэн, кажется, всё равно: инстинкты моментально берут верх, когда он ощущает, насколько внутри Казухи мокро, узко и горячо. Он хочет его. Хочет трахнуть на этом гребаном столе, хочет заставить его кричать своего имя, хочет пометить. Потому начинает двигаться внутри, не давая Каэдехаре опомниться. Казуха сходит с ума от каждого толчка, который с каждым разом становится всё быстрее. Он обхватывает Скарамуччу ногами, притягивает к себе, хочет ощутить его как можно ближе и глубже. И альфа поддается этому желанию, нагибаясь и расставляя ладони по двум сторонам от головы Казухи. Делает толчок и смотрит. Смотрит за тем, как омега жмурится, закатывает глаза и стонет, кусая губы. Делает толчки еще глубже и слышит, как Казуха начинает хныкать, прося большего и хватаясь за шею Скарамуччи, чтобы поцеловать его. И всё внутри смешивается, закручивается в огромный узел из напряжения и удовольствия, который никак не может довести их до пика. Хотя, слыша, как Казуха начинает слёзно стонать имя Скарамуччи, последний перемещает одну ладонь на член омеги, начиная надрачивать ему в такт своим толчкам. — Скар! Ах, Ска-ар, — Казуха не выдерживает слишком глубокого толчка, электрическим разрядом проходящим по всему телу, и кончает, сжимая член альфы внутри себя. Скарамучча рычит, наклоняясь к шее Каэдехары. Он делает последние толчки внутри, чувствуя, что сейчас кончит. Потому и кусает Казуху за шею, внюхиваясь в дурманящий запах, а после изливается внутрь. Каэдехара пытается отдышаться после произошедшего, ощущая кроме удовлетворенности только то, что омежья сущность наконец-то успокаивается и он больше не чувствует возбуждения. Вот только это из-за таблеток или… метки? — В-выйди, — Казуха приподнимается на локтях, краснея от вида того, что член Скарамуччи все ещё внутри него. — Скар, нельзя допустить, чтобы… Ах! — Казуха никак не мог ожидать, что Райдэн попробует вновь толкнуться внутри него, проходясь набухающим узлом по простате. — Скар, — омега вновь повторяет, пытаясь звучать как можно увереннее. — Всё-всё, — раздражённо отвечает Скарамучча, выходя из Казухи. Не то чтобы он хотел продолжить, скорее, подразнить. Ему понравилось то, как его имя звучит из уст омеги. Особенно, когда он стонет. Казуха жмурится от щекотного чувства вытекающей из себя спермы, краснея, но пытается взять себя в руки, поднимаясь со стола. Он ужасается тому, что его даже руки не держат, дрожа, что уж говорить о ногах… Скарамучча раздражённо вздыхает, но берется самостоятельно проводить себя и омегу в порядок. Когда он заканчивает, Казуха застывает на месте, слыша: — Не забудьте подготовиться к астрономии, Каэдехара Казуха.