Щенки

      Он опускается на колени перед шиферным навесом и боком ловко съезжает во тьму. Нил глядит на темный прямоугольник входа, не решаясь двинуться. Вдруг из мрака показывается мокрая светлая макушка. — Передумал? — в голосе нет и намёка на раздражение, досаду или злость. Только покой и капля вежливого интереса. — Нет. — тут же отзывается Нил и в подтверждение своих слов делает шаг к Эндрю.       Джостен сползает в темноту на животе. Его макушка сталкивается с чем-то тёплым и мягким. Бедро или живот, выносит вердикт Нил. Вдруг его лица касается влажная шерстка волчьего хвоста. Значит, бедро, подытоживает Джостен.       Арктик принюхивается: волчье логово заключает в себе смесь потрясающих запахов — кроличьей шерсти, сосны, сухой земли, волчьих феромонов, смазки и… спермы. Нил обращает особое внимание на последний запах, глубоко затягиваясь именно им, смакуя его, пробуя и почти перекатывая на языке, представляет Эндрю, лежащего на земле, его разметавшиеся светлые волосы, хриплые стоны… — Сними обувь. — просит голос над его головой. Нил отлипает от земли и теплого тела Эндрю, вытирает нос и губы тканью в сгибе локтя, смахивая влажную волчью шерсть, пока не начал чихать, пытается приподняться на руках. — Стой-стой, — быстро приговаривает Янтарь, останавливая его, — не ударься. — мягко говорит он. Нил издаёт согласное «угу» и стаскивает с замерзших ног кеды. Пока он возится, Эндрю за его спиной разжигает костёр.       Нил с интересом оглядывает логово. Крышей ему служит здоровенный прямоугольник шифера, наклоненный так, чтобы вода не скапливалась. Он лежит поверх огромных сосновых лап — они нагреваются от огня и распространяют приятный аромат смолы, сохраняют тепло и не пускают холод. В центре логова вырыта яма для костра. Над ней крепкая палка, держащаяся на вкопанных «ножницами» в землю четырёх не менее толстых ветках. Возле входа — там, где сидит сейчас Нил, — лежанка из листьев с подушкой-пуфом; за ним — куча сосновых и еловых веточек, будто бы переплетённых меж собой. Потолок довольно низко, — Эндрю приходится немного сутулиться, сидя возле огня по-турецки, чтобы не тюкнуться головой о шифер или не уколоться. — Здорово… — выдыхает очарованный Нил. — Обувь. — коротко бросает Миньярд. Джостен протягивает ему свои вымокшие кеды. Эндрю ставит их возле огня рядом со своими кедами. — Одежда. — глухо чеканит он, упрямо глядя лишь на огонь. — Всё в порядке. — Одежда, омега. — приказывает Янтарь. Нил дрожит от звуков его голоса, стаскивает с себя насквозь промокшую толстовку и вынимает из кармана стейк. Миньярд перебрасывает её через палку справа от костра. Нил смотрит на тоненького Эндрю, освещенного оранжевым светом пламени и облепленного мокрой тканью черной футболки, и сердце у него дрожит от нежного трепета. Миньярд оборачивается к нему, явно недовольный заминкой. — Сними джинсы. — просит Эндрю. — Нет. — тут же отрезает Нил. — Джинсы, омега. — рявкает Миньярд. — Нет. — пищит Джостен менее уверенно. — Арктик. — это слово Янтарь произносит шелестящим шепотом. — Сними свои джинсы, Арктик. Давай, малыш. Сними их для меня.       Сними для меня, мысленно повторяет он, сними-сними-сними… Мозг превращает просьбу Эндрю в умоляющий рваный стон. Нил Джостен внутренне умирает от звуков такого шепота. Руки сами тянутся к ширинке, расстёгивают её. Джостен долго сражается с тяжелой мокрой тканью, но, наконец, освобождает бёдра и стаскивает её с себя, забирает перочинный нож, прячет под ногу, и передает Эндрю джинсы — тот перебрасывает их через палку слева от костра. Нил ёжится, обнимает себя за плечи. — Тебе холодно? — спрашивает Эндрю, не оборачиваясь к нему. — Немного. — нехотя признаётся Джостен. — Сядь рядом со мной. — предлагает Миньярд, произнося это наигранно равнодушно, тщательно стараясь скрыть в голосе болезненную мольбу и заботу. Нил подползает к нему, дрожа от холода; к телу неприятно липнет мокрая серая футболка с «Нирваной» и сухие листья. Нил сохраняет между ними небольшую дистанцию, чтобы Эндрю не чувствовал нарушения его границ. — Я могу дать тебе плед. — вслух размышляет Миньярд. — Было бы здорово. — Джостен благодарно улыбается. Дрю поворачивает голову. — Но ты всё ещё мокрый. — цедит он сквозь зубы. Это простое слово на букву «м» кажется Нилу таким чертовски взрослым и грязным, что низ живота и щёки обжигает прилившая кровь. — Если снимешь майку, я дам его тебе. — Эндрю, мой торс… — начинает Нил, но тот заставляет его замолчать, цепляясь пальцами за край своей футболки с явным намерением избавиться от неё. — Отвернись, омега. — грубо бросает Миньярд, и Нил мгновенно подчиняется. Янтарь стаскивает с себя мокрую ткань, вешает её через палку над костром; Нил слышит шелест листвы, потом жужжание ширинки на джинсах Эндрю и затянувшуюся тишину… Оборачивается. Эндрю сидит, глядя пустыми глазами в костёр, укутавшись в светло-серый плед с белыми клетками. — Плевать мне, как ты выглядишь. — чеканит он тихим равнодушным голосом. — Я не буду смотреть, даже если ты будешь голым танцевать танго. Ты мне неинтересен. — Я не умею танцевать. — растерянно сообщает Нил. — Да и не люблю я танго… — устало выдыхает Миньярд. — Не умеешь… — конституирует он равнодушно. — А вальс? — он вдруг поворачивает голову, в янтарных глазах появляется заинтересованность. — Нет. — выдыхает Нил извиняющимся тоном. — Тогда у меня тем более нет причин смотреть на тебя, чёртов Джостен. — доверительно сообщает Миньярд и отворачивается к костру.       Теперь Нил ему верит — отчего-то тон Эндрю внушает сейчас больше доверия. На всякий случай Нил тихо просит его: «Не смотри», садится к нему спиной и стягивает через голову майку. Вот и всё. Он остался в одних лишь боксерах. Сидит сейчас на листве, практически голый, течный, рядом с альфой — с потрясающим альфой, и обнимает себя за плечи, обвивая ноги промокшим хвостом. Джостен передаёт Миньярду футболку — она составляет компанию всей их одежде. Эндрю расправляет крылья, приглашая Нила сесть совсем рядом. Несколько мгновений Джостен позволяет себе полюбоваться обнаженным боком Эндрю и его обтянутыми черными трусами ягодицами. Янтарные глаза всё ещё любуются пляшущими языками пламени. Эндрю держит слово. Не отрывая взгляда от лица Миньярда, Джостен неловко придвигается к нему, закрывая руками истерзанный торс. Рука Эндрю ложится ему на плечи, обнимая на одно короткое мгновение. Когда Нил цепляется пальцами за край пледа, кутаясь в него, Янтарь убирает руку с его кожи, заворачиваясь в другую половину одеяла. Джостен слушает треск костра и мерное дыхание Эндрю, иногда задерживая своё, чтобы прислушаться и, возможно, услышать стук его сердца. — Выпьешь? — вдруг спрашивает Янтарь, поворачивая голову. Меж их носами остаются опасные двадцать сантиметров. — У меня осталась водка. — Я не пью. — И не нужно. Мы продрогли под дождём. Это чтобы не заболеть. — поясняет Миньярд. От слова «продрогли», сказанного раскатистым, бархатным голосом (ему кажется, что это слово превратилось в «пр-р-р-ро-др-р-рогли»), у Нила дрожат коленки. — Что скажешь, Арктик? Выпьешь со мной? — в спокойных янтарных глазах пляшут языки пламени. Алкоголь не нужен — Нил пьянеет от одного взгляда в них. В горле сухо, Нил не может ответить, а Эндрю уже и не требует это он него. Он тянется куда-то во тьму — Нил закусывает губы, скользя взглядом по мускулистой обнаженной спине, — снова садится ровно, а в правой руке у него блестит прозрачным стеклом алкоголь — его немного, всего сантиметров восемь-десять. Миньярд скручивает крышку, кладёт её на кусочек пледа, укрывающего колени.       Таблетки, вдруг вспоминает Нил. Он накрывает левой рукой горлышко, но Эндрю, глядящий лишь на огонь, не замечает этого ровно до тех пор, пока его губы не прижимаются к ледяной кисти Джостена, а тот не дергается, хрипло выдыхая. Они замирают, глядя друг другу в глаза — Нил со страхом, Эндрю с неверием и интересом, не открываясь от кожи Джостена. Он скользит колючим взглядом по изрезанной и обожженной руке Нила — от этого у Джостена бегут мурашки. Миньярд смыкает губы, оставляя на тыльной стороне кисти долгий и влажный поцелуй. — Зачем? — равнодушно спрашивает Эндрю, отстраняясь. — Ты пил таблетки. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы знать — нельзя их с бухлом мешать. — строго произносит Нил, пряча укушенную волком кисть с влажным следом губ Дрю под одеяло. Миньярд смотрит на него долго и пристально, затем медленно подносит к губам горлышко бутылки — испытывает Нила. Джостен держится, напустив на себя важность и гордость, но срывается, когда губы Эндрю цвета обжаренных кофейных зёрен прикасаются к стеклу. Он вырывает из пальцев Янтаря бутылку и опрокидывает в себя прозрачный, обжигающий нутро напиток. Эндрю громко чертыхается, возвращая себе бутылку с тремя оставшимися глотками, с ненавистью смотрит на Джостена, завалившегося на спину в темноту волчьего логова, и со злостью жадно допивает бухло. Нила унесёт через пару минут, когда тело окончательно согреется. Эндрю раздраженно дышит; ноздрей касаются дурманящие запахи — опьянённого Нила и его смазки. Эндрю отворачивается. — Ты голоден? — спрашивает Миньярд у опьяненного тела. — Очень. — Хочешь… — начинает Миньярд, но спотыкается на слове. — Да. — Я не договорил. — Извини.       Хочешь меня?.. — Кхм-кхм, — он прочищает горло, — томатный суп? Кажется, у меня осталось несколько банок… — Да. — А я? — Что ты? — не понимает Нил, едва ворочая языком. Пустые голубые глаза устремляются в потолок.       Ты хочешь МЕНЯ, Нил? Хочешь трахнуть меня? Хочешь, чтобы я… — Нич-чего. — быстро отзывается Эндрю, споткнувшись на букве «ч» из-за горячего укола в нижней части живота. — Ты не будешь смотреть, если я вылезу из-под пледа? — Буду. — не раздумывая, отвечает Нил.       Спирт развязал тебе язык. Его язык… — Ладно. — неожиданно для себя отзывается Янтарь. Ладно. Правда, ладно. Пусть. Он сбрасывает с прохладных плеч одеяло, на четвереньках ползёт куда-то во тьму — к картонной коробке с запасами продовольствия. Нил глядит на него затуманенными глазами, его клонит в сон. Он, пожалуй, мог бы уснуть, но желудок подводит от голода. — …дрю? — зовёт он Миньярда, проглотив первые буквы. — Пожарим стейк? — Джостен поворачивает налитую свинцом голову, чтобы встретиться взглядом с обнаженным Эндрю Джозефом. — Если хочешь. — сухо отзывается Миньярд. — Он здесь. — Нил указывает непослушной рукой себе за голову: правая кисть падает на листву — Джостен не может вернуть её к телу. — Приготовишь? — просит он. Дрю лишь коротко кивает. — Эй, иди сюда. — шепчет Эндрю, поворачиваясь к нему, и манит пальцем. Нил с трудом садится, закрывая торс пледом. — Помоги со специями. — Откуда они у тебя? — Знаешь кафе «La veranda»? — Да, конечно. У них невероятно вкусные хлебные палочки. — О, да! — губы Миньярда трогает веселая улыбка. — А ещё они оставляют на уличных столах солонки и перечницы. — шепотом делится наблюдениям Дрю. — Я взял себе по одной. — он вытягивает руки, демонстрируя характерный для кафе рисунок — овал из переплетающихся лоз плюща. — Украл? — Также, как ты — это мясо. — Были бы деньги… — …мы бы не встретились. — договаривает за него Янтарь. — Мне нужны твои руки, Нил. — сообщает Эндрю, и Джостен нервно сглатывает. — Мои руки? — Да, вот здесь. — он кивает на свои колени. — Раскрытыми ладонями вверх. — Дрю выразительно смотрит на него, дожидаясь исполнения просьбы. Нил шумно втягивает носом воздух, кладёт руки на теплые колени Эндрю, укрытые пледом. Миньярд переворачивает солонку и насыпает горку соли на левую ладонь Нила, на правую — немного черного перца. — Только не чихай. — предупреждает Эндрю. — Постараюсь. — кивает Арктик.       Он забирает стейк, по щепотке берёт то соль, то перец, и натирает мясо, часто сглатывая голодную слюну. Рот Нила тоже наполняется слюной, которую он уже не может глотать — его вот-вот вывернет от голода. Эндрю переворачивает мясо и натирает его с другой стороны. — Вот бы сюда картофелину… — мечтательно выдыхает Миньярд. — И чеснока… — Замолчи, я сейчас захлебнусь. — бормочет Нил, наблюдая за изящными пальцами, скользящими вперёд-назад по куску мяса. Нил отвлекает себя от еды другими, не менее приятными мыслями — он представляет на месте стейка свою грудь, которую с нежностью и трепетом обласкает Эндрю Джозеф Миньярд… — И подходящего вина… — Дрю выдыхает это в самое ухо, опаляя кожу горячим дыханием. — И кусочек сыра… И пачку резинок… — Нил чувствует, как с каждым словом, произнесённым таким развратным шепотом, что-то умирает и воскресает внутри, и часто бьются ломанные крылья канарейки о его клетку из рёбер. — Дрю, остановись. — надтреснутым голосом просит он. — Ладно. — тут же соглашается Эндрю. — Я просто подумал, что было бы неплохо съесть такой сытный ужин, выпить вина, попробовать сыр и… хорошо потрахаться. — доверительно сообщает Миньярд. — Янтарь!.. — сдавленно произносит Нил, подавившись возмущением и стыдом. — Я молчу, Арктик. Я молчу. — он наклоняет ладонь Джостена, бережно возвращая драгоценные крупинки соли и черного перца обратно в керамические баночки.       Он прокалывает стейк длинной металлической двузубой вилкой. Рукоятку вонзает в почву близко к костру. На землю под свисающее мясо он ставит большую жестяную банку томатного супа — когда мясо начнёт запекаться, сок от него попадёт в банку. Дрю грустно смотрит на испачканные приправами руки. — Вытереть, что ли?.. — бормочет он. — Или… — Миньярд подносит правую кисть к лицу и облизывает подушечку указательного пальца. Язык жжёт, Дрю морщится и больше не пытается повторить смертельный номер. — Что, вкусно? — подначивает его Нил, усмехаясь. — Не то, чтобы… — нехотя отзывается Янтарь. — Хочешь попробовать? — Да. — не думая, отвечает Джостен. — Сядь поближе. — просит Эндрю. — И… открой рот. — Джостен улавливает тихий хрип в его голосе. Он размыкает губы и зачарованно смотрит, как пальцы Эндрю приближаются к его лицу. Подушечка большого пальца проникает в рот не сразу — Миньярду нравится дразнить: он прижимает её к нижней губе Нила, подначивая шире открыть рот. Джостену нравится такая игра, но так просто подчиняться он не намерен. Он тоже хочет поиграть. Нил притворяется глупеньким и спрашивает, щекоча палец Эндрю движением губ: «Что мне сделать, альфа?» Дыхание Миньярда сбивается от этого шепота: «Отк-… отк-крой ротик, малыш… Сделай это д-для м-… меня» — сипло просит он, запинаясь. — Х-хорош-шо. — в тон ему отвечает Нил, ласково пропевая это слово, и чуть шире открывает рот. Эндрю надавливает на режущий край зубов, проходит по резцам всей подушечкой пальца. Почувствовав робкое прикосновение к кончику языка, Нил жарко отвечает на эту ласку, облизывая палец Дрю, прихватывая его зубами и посасывая. Тот хрипло выдыхает и резко отстраняется. Его тело бьёт сильная дрожь. — Янтарь, ты злишься? Я сделал что-то не так?       Миньярд отворачивается от него. В воздухе повисает напряженная тишина. Она давит на опьяненного Нила весом в Луну. Язык жжёт черный перец. — Эндрю… — надтреснутым шепотом зовёт Арктик.       Янтарь оборачивается и упрямо смотрит на него, и Нил не понимает, что именно в его поведении вызвало у Эндрю столь бурную реакцию. Джостен внимательно оглядывает Миньярда, когда замечает, что Янтарь подрагивает…? …его правая рука дрожит… Эндрю болезненно хмурится, резко выдыхает — хрипло и рвано, быстро облизывает губы… дрожь передаётся всему телу. Нил скользит взглядом по скрытой пледом фигуре. Эндрю вдруг срывается на страшный рык: «В глаза мне смотри!» Нил тут же повинуется. Дрожь Эндрю усиливается — он двигает рукой быстрее. Джостен глубоко втягивает носом воздух — в нём разливаются, перемешиваясь, запахи: арбузная жвачка, пламя костра, смазка Эндрю и водка.       Нил внутренне умирает от желания прикоснуться к Миньярду. Ему стыдно, обидно — он довёл Эндрю до ручки своими играми, … но так рад, что сделал это! Так чертовски рад, что Эндрю смотрит на него, когда делает это. Джостен не теряет времени: он запоминает каждую черточку на лице возбужденного Эндрю: бисеринки пота на скулах, закушенные губы, скрывающееся за упрямством желание поиметь в янтарных глазах. Эндрю хочет его. Эндрю дрочит на него. Эндрю такой горячий сейчас… такой горячий!.. Нил протягивает руку, чтобы коснуться его щеки, но вдруг вспоминает о правиле: «не прикасайся ко мне». Кисть застывает в нескольких сантиметрах от желанной кожи; Нил чувствует вибрирующие волны сексуальности, исходящие от возбужденного тела. — Я тебе нравлюсь? — Я. Тебя. Ненавижу. — выдыхает Эндрю между резкими движениями. — Убедительнее. — вдруг роняет Джостен. — Что? — Эндрю даже замирает на секунду. — Скажи это убедительнее. Тогда, может, я тебе поверю. — Пошёл на хуй. — грубо бросает Миньярд. — Только если на твой. — с губ Нила срывается издевательский смешок. — Не так, Эндрю. — Отвали. — Это же твоё тело. Делай это нежнее. — поясняет Нил.       Эндрю в ступоре. Что за бред несёт этот лисёнок? Какое, к чёрту, «нежнее»? Можно, — ну разве можно? — нежнее?.. Всё это время он был жесток к себе?.. Был жесток, и не замечал? А Нил… Нил-чёртов-Джостен заметил? Заметил, лишь пройдясь по нему быстрым взглядом?.. — Помоги. — надтреснутым шепотом роняет Эндрю. Нил давится воздухом, кашляет, бьет себя кулаком в грудь. — Помоги мне, Арктик. — Что мне сделать? — шепчет Нил, придвигаясь к нему; меняет позу — поджимает под себя замерзшие ноги, кутается в плед, пряча изуродованный шрамами торс. — Сделай мне приятно… — шелестящим шепотом просит Эндрю. Нил хрипло выдыхает и кивает. — Сделай нежнее… — Могу я прикоснуться? — Только здесь. — кивает Янтарь, мягко берёт правую руку Нила и перемещает её на свой затылок. Джостен осторожно пропускает влажные светлые сосульки сквозь пальцы. — Не тяни. — предупреждает Миньярд. — Можно сжать, Янтарь? — спрашивает Нил, медленно стискивая в кулаке светлые прядки. — Да. Только не дёргай. — выдыхает Эндрю, снова двигая рукой. — Смотри мне в глаза. — напоминает он. — Хорошо. Только в глаза. — обещает Нил. — Если отведешь взгляд… — предупреждает он, напустив в голос ноток серьёзной раздраженности. — Не продолжай. Я понимаю.       Эндрю такой горячий… У него температура? Он простудился? Нил надеялся, что нет. Но кожа Янтаря горит под руками Джостена, будто он нагревает тело Миньярда. Дрю такой красивый… такой настоящий сейчас — влажные сосульки волос, закрывающие лоб, расширенные от желание зрачки, бисеринки пота на скулах и висках, языки пламени в янтарных глазах, кончик языка, медленно облизывающий пересохшие губы, морщинка меж темно-русых бровей, когда Дрю пытается сдержать хриплый стон… Нил хочет лизнуть его — так, как Янтарь в их первую встречу — обласкать губы, кончик носа, щёку… Но этого делать нельзя. Нельзя даже спросить об этом. Нил боится, что Эндрю закроется. Выгонит его. Выбросит. Возведёт между ними стену.       Поэтому Нил смотрит лишь ему в глаза, но боковым зрением подмечает темп движения его руки — рвано-жестокий, сбито-быстрый. — Не так. — шепотом говорит Джостен и удивляется собственному голосу — севшему, надтреснутому и хриплому. — Как правильно? — в тон ему спрашивает Дрю, облизывая губы. — Попробуй медленнее. — отвечает Нил. — Тебе не нужно спешить. Не нужно бежать. Ты не опаздываешь. У тебя впереди вся ночь.       У нас, хочет поправить его Эндрю, но вовремя прикусывает язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Кожа горит от прикосновения Нила. Он хочет позволить Джостену больше. Хочет отдать ему всего себя, без остатка… Но так нельзя — Нил боится этого. А Эндрю не хочет принуждать, делать больно, брать силой. Эндрю не такой.       В груди становится больно, кожа покрывается мурашками холода, Дрю отводит взгляд от голубых глаз — согревается, глядя на лепестки огня: ему хватает нескольких секунд. Эндрю снова устремляет взгляд на Нила и не чувствует разочарования или досады, когда их взгляды не пересекаются. Джостен смотрит на обнаженную грудь Янтаря: изучает, прикусив губу и чуть сильнее сжимая в кулаке светлые пряди Дрю. Миньярд мягко обхватывает его запястье — это служит для Джостена запрещающим сигналом: Нил мгновенно поднимает глаза, полные страха и сожаления. — Прости… — шепчет он. Миньярд отмечает дрожь в теплой руке. — Нил. — тихо произносит он, надеясь прервать извинения одним лишь его именем. — Эндрю, прости… — Нил качает головой; в его глазах показываются бриллианты слезинок.       Нет, не плач. Я не злюсь. — Дрю, по-… пожалуйста, не злись… — умоляет он. — Поцарапай меня, укуси, ударь… порежь — вот, возьми мой нож! — Нил на секунду отворачивается, вытаскивает из листвы лежанки перочинный нож, — порежь меня, Дрю, … только не прогоняй!..       Миньярда трясёт.       Что… Что ты несёшь? Чтобы я, и прогнал тебя? Чтобы я, и навредил? Тебе? Моему Арктику? Джостен, ты спятил или это действие алкоголя? Рука у Эндрю дрогнула, выпуская запястье Нила. — Нил. Замолчи. — раздельно произносит Миньярд спокойным голосом. — Прости меня… — выдыхает Джостен. Миньярд больше не может это терпеть. — Арктик. — Янтарь произносит это шепотом, внимательно глядя на мальчишку. — Дай мне руку. — просит он. Джостен послушно протягивает правую — припухшую из-за неудачного удара в челюсть подонка в бандане. Эндрю подносит её к губам и целует каждую белеющую костяшку — долго, нежно, влажно. Нил перестаёт дышать. Указательный палец робко гладит щёку Миньярда. Янтарь отстраняется, обхватывает запястье Нила и прижимает его ладонь к своему сердцу. Джостен дергается, словно его бьёт током. — Нил? — Я в порядке. — севшим голосом отвечает Арктик, упрямо глядя лишь в глаза Эндрю. Янтарь на мгновение выпускает руку Арктика, дав ему мгновения воли, и, прикусив губу, тянется к Нилу, зная, что тот отстранится. Спина Джостена оказывается на лежанке. В голубых глазах отчётливо читается страх. Дрю ложится на левый бок, близко к Нилу. Джостен отчаянно цепляется за плед, накрывает грудь клетчатой тканью. Миньярд чувствует пустоту, когда с груди исчезает тепло Нила. Янтарь выразительно смотрит на затихшего Арктика. — Ты можешь посмотреть. — шепотом разрешает Дрю. Темные ресницы Нила дрожат; он медленно опускает взгляд. Эндрю чувствует призрачные ласкающие прикосновения к своей коже. Но ему не нужны призраки. Дрю возвращает теплую ладонь на свою грудь, прижимает её к сердцу. Джостен снова вздрагивает; его одолевает дрожь, синхронная с ударами сердца Янтаря. Миньярд неспешно отпускает руку Нила. — Янтарь… — хрипит Джостен. — Я доверяю тебе. — твёрдо произносит Миньярд. — Опусти руку ниже.       Нил смотрит на него растерянным взглядом, от которого у Эндрю бегут мурашки. — Ты можешь, Нил. — шепчет Янтарь. — Арктик, ты можешь прикоснуться ко мне там… Сделаешь это для меня?       Джостен снова не дышит, весь дрожит. Эндрю боится прикоснуться к нему, боится напугать ещё сильнее. В гнетущей тишине, нарушаемой лишь треском поленьев, они проводят несколько минут. Миньярд хочет снова позвать его, чтобы привести в чувства, как Нил вдруг шумно сглатывает, а теплая ладонь спускается всё ниже и ниже, лаская кожу живота самыми кончиками пальцев. Эндрю дрожит под его рукой. Нил поднимает на Янтаря взгляд, когда кисть скрывается под тканью мягкого пледа, укрывающего бёдра Эндрю. Кончики пальцев чуть-чуть не доходят до основания. Миньярд мягко кладёт кисть Нила на свою правую руку, обхватывающую налитую, ноющую без движения плоть. — Научи меня, Арктик. — просит он. — Что мне делать?       Нил хочет опустить взгляд, но боится задеть этим Янтаря. Скрепившись немного, он берёт на себя непривычную роль ведущего и отдаёт команды. — Иди сюда. — шепотом выдыхает Нил, вынуждая Дрю подняться. — Садись. — Джостен усаживает его на свои бёдра. — Следуй за моей рукой. — Да, омега. — покорно отзывается Дрю. — Я сделаю всё, что скажешь.       Рука Джостена начинает двигаться — медленно, неспешно. Слишком медленно для Эндрю. Он нетерпеливо скулит, пытается нарастить темп, но Нил вдруг замирает, всё так же накрывая его кисть. — Янтарь, не торопись. — шепотом просит Нил. — Это ни к чему. — Очень медленно. — жалуется Эндрю. — Ты меня не слушаешь. — говорит Арктик чуть твёрже. — Закрой глаза и наслаждайся.       Эндрю подчиняется. Он обращается в осязание. Руки Нила — прохладные и теплые одновременно, нежные и чуть шершавые на бугорках под пальцами. Обращается в слух — сбивчивое от возбуждения дыхание, слабые стоны Нила, когда он кусает губы, шумное сглатывание вязкой слюны. Обращается в обоняние — запах ауры Нила, феромонов желания, водки, его кожи, смазки. — Альфа, могу я… коснуться твое щеки? — спрашивает Нил, приподнимаясь, чтобы быть ближе к Эндрю. — Да, ты можешь. — шепчет Янтарь, не размыкая век. Джостен касается центра щеки подушечками пальцев, легонько поглаживает кожу, прижимает ладонь. — Тебе нравится? — Что именно? — Темп. — Нет. — Эндрю открывает глаза. — Ты мог бы… чуть быстрее? — Хорошо. — отзывается Нил, наращивая темп. — Вот так? — Т-так… — хрипло отвечает Эндрю, дрожа всем телом. — Замечательно… — выдыхает Дрю, то возбужденно прикусывая губы, то приоткрывая их, чтобы не задохнуться: он уже не может дышать через нос — воздуха не хватает. — Хочешь быстрее? — шепотом спрашивает Нил, глядя на влажные губы Янтаря. — Да. — отвечает Миньярд. — Немного. — Нил подчиняется, ускоряясь. Эндрю дрожит; Джостен чувствует жар его тела и сладкую истому в груди, … но также он ощущает близость конца. — Нил, … — болезненно стонет Янтарь, — я сейчас…       Эндрю на пике удовольствия. Эндрю тянется к шее Нила, желая впиться в неё зубами и заклеймить.       Собственность Эндрю Джозефа… Нет. Не хочу. — Нил паникует, отклоняется назад, заваливается на спину. Миньярд падает на него. Нил успевает лишь вскрикнуть «Дрю, не надо!» перед тем как зубы Янтаря тесно прижимаются к его расцветающей синяками коже. Нил зажмуривается, хнычет, но быстро затихает — Эндрю слышит его мольбу не оставлять меток и подчиняется. Вернее, почти подчиняется. Удлинившиеся клыки врезаются в плоть, грозясь проколоть нежную кожу, но это длится лишь мгновение. Дрю не кусает его. Он мажет зубами и губами горячую кожу Арктика, оглаживает её самыми кончиками клыков. Он щекочет кожу Джостена зубами и жарким дыханием. Он лишь имитирует укус, чтобы обмануть своё тело и инстинкты. Зубы Эндрю легко прижимаются к шее Нила, немного вдавливаются, оставляя маленькие бороздки и ямки, которых через минуту уже не будет видно.       Дрю жмурится, упираясь локтем справа от Нила; мелко дрожит в оргазме. Белые капли попадают на замерший кулак Нила и его обнажившийся живот. Джостен застывает лишь на несколько секунд, одурманенный теплом капель на коже и новыми запахами — чужой спермы, возбужденного тела и бисеринок пота на ключицах. Но Арктик быстро отметает смятение, продолжает прерванные ласки. Ослабевшая ладонь Дрю легко скользит по опадающему члену. Миньярд находит в себе силы посмотреть на Джостена, продолжающего ласкать его. — Что за таблетки ты принял, виагру? — севшим голосом спрашивает Нил. Эндрю хрипло усмехается, падает рядом с Нилом и мягко отстраняет от себя его руку. — Успокоительное. — Много? — Полторы таблетки. Они действовали, пока я не пришёл к тебе. — Ты винишь меня? — возмущенно восклицает Нил, поворачивая голову к расслабленному Эндрю. — Нет. Водку. Наверно, ты был прав насчёт смешивания её и таблеток. — Конечно, прав! — бурчит Нил себе под нос.       Несколько минут Джостен строит из себя обиженно-возмущенную кисейную барышню, скрестившую руки на груди и демонстративно отвернувшуюся к костру. Эндрю рассматривает его висок, скулу и правую щёку. Представляет, как прикоснётся к влажным от дождя рыжим волосам. — Арктик, — зовёт его Миньярд после минуты тишины, — можно прикоснуться к тебе? — его голос робкий и надтреснутый. Недовольство Нила как ветром сдуло. Он снова поворачивает голову и смотрит на Эндрю с нотками заинтересованности. — Где ты хочешь коснуться? — Здесь. — Дрю легонько касается кончиком пальца плоского живота Джостена. — Можно? — Нет. — отрезает Нил. — Ладно. — тут же соглашается Миньярд, приподнимаясь на локтях. — Теперь ты. — Что я? — недоумевает Нил. Эндрю выразительно смотрит на него. — А… ты об этом. Мне не нужно. — солгал Нил уверенным голосом. Он произнёс это так твёрдо, что почти сам поверил своим словам. Почти. — Да, я вижу. — спокойно отозвался Янтарь, кивнув на плед, укрывающий бёдра Нила. Джостен поднял налитую свинцом голову: мягкая ткань пледа приподнималась от наливающегося члена. Щёки Арктика обожгла кровь, он быстро скомкал плед, скрывая эрекцию, и лег на бок, чтобы не краснеть под красноречивым взглядом Миньярда. — Дай мне одну из твоих таблеток. — глухо просит Нил, пристыженно глядя на пляшущие оранжевые цветы. — Нет. — отзывается Янтарь с издевательским смешком. — Да и не поможет она тебе, Нил Джостен. Только ты сам.       Или ты, мысленно бурчит Арктик.       …или я, про себя вздыхает Янтарь. — Хочешь, я уйду, пока не закончишь? — Нет. — Хочешь, сяду вон в том углу? — Эндрю указывает на дальний угол логова, лежащий по диагонали от распластанного на лежанке Нила. — Я отвернусь и закрою уши. — Нет. — Тогда чего ты хочешь? — севшим голосом спрашивает Дрю, выделяя голосом второе слово. — Я не знаю, ясно?! — вдруг срывается Нил. — Не знаю! У меня никогда такого не было! Чего ты от меня хочешь, Дрю, чего?! — он закрывает лицо руками. Миньярд опешил, услышав сдавленные всхлипы. — Нил… — тихо выдыхает Эндрю, протягивая руку к вздрагивающему телу. — Можно прикоснуться к твоему плечу? — Нет! — рявкает Джостен.       Янтарь ложится рядом — так близко, чтобы Нил чувствовал его тепло спиной, затылком и промокшим хвостом, но недостаточно для контакта их кожи. Он расслабляется, выпускает феромоны, чтобы успокоить Нила. — Тише, омега, тише. — ласково шепчет он. — Вдыхай поглубже, Арктик. Ещё глубже. — Дрю сглатывает вязкую слюну, скопившуюся на языке, тянется к Нилу, чтобы уткнуться носом в подсохшие огненные волосы. — Ты долго был под водой, Нил, а сейчас ты на поверхности. — Эндрю трётся носом о рыжие пряди. — Покажи мне, как ты будешь дышать. Покажи, как будешь наслаждаться возможностью свободно вдыхать свежий воздух полной грудью. — Эндрю приподнимается на локтях и шепчет в самое ухо: — Сделай это для меня.       Джостен подчиняется, делая глубокие размеренные вдохи и медленно выдыхая. — Хороший мальчик. — ласково шепчет Эндрю, заправляя рыжую прядку волос Нилу за ухо, — тот немедленно отзывается на похвалу скулящими стонами. — Продолжай дышать, малыш. — Да, альфа. — полусонно отвечает Джостен. — Ты молодец, Арктик. Ты был таким хорошим для меня. — хвалит его Дрю, бесконечно лаская пальцами ухо. — Можно тебя поцеловать? Легонько, в висок. — Да-а, … альфа-а… — шепчет Нил, уже закрыв глаза. Эндрю шумно выдыхает, прижимается губами к тёплому виску, оставляя на память Нилу долгий и влажный поцелуй, а себе — вкус его кожи.