Она пахнет как ты
Когда Ро оказался дома в тот вечер, осознал, что не может уснуть. В его голове прочно засели мысли о ядовитом светловолосом мальчишке, который определенно сложнее, чем кажется. Вопросы множились в его несчастной, потяжелевшей после громкой музыки голове до самого утра, как счета за горячую воду. Роланд уснул за несколько минут до звонка будильника. Услышав назойливый звон, Ро заскулил, пытаясь спрятаться от него под одеялом, но звук проникал и сквозь толстый слой синтепона. Шесть утра, пора вставать, милый. Проклиная того козла, что придумал утро и шесть часов, Роланд хлопнул по будильнику, выключая его, заправил кровать и поплёлся в ванную. Прохладный душ нисколько не помог ему проснуться. Роланд попытался почистить зубы пеной для бритья и причесаться зубной щеткой. Он намазал тостер малиновым джемом, чертыхнулся, вытер салфеткой, взял вместо него кусочек поджаренного хлеба, соединил его с другим тостом, апельсиновым, лениво сжевал, выпил чаю, оделся и кое-как причесался — на этот раз гребнем. До начала рабочего дня в кофейне оставалось двадцать минут. Ро успеет, если не уснёт в автобусе. Запахи кофейных зёрен разной обжарки наполнили его лёгкие и подняли настроение с метки «днище» до «ровненько», миновав отметку «ну, такое…» Роланд зашёл в раздевалку, поздоровался с ребятами и надел чёрный фартук. Ему безумно нравилось работать бариста: наполнять стаканчики ароматным напитком, улыбаться посетителям, помогать с выбором, рассказывать рецепт приготовления капучино и американо любопытным кофеманам, вдыхать аромат карамели и сливок. Отношения с кофемашиной (он назвал её Бетси) у него были самые что ни на есть тёплые. Роланду порой казалось, что у неё есть своя, — механическая, — душа, к которой душа человеческая прикипела. Когда наплыв посетителей сходил на «нет», Роланд развлекался, протирая рычаги кофемашины, и иногда что-то рассказывал ей. Просто потому что она может выслушать. — Бетси, я встретил кое-кого вчера. — шепотом начинает он, вытирая стальной корпус. — Совсем ещё мальчишка. Блондин. Глаза у него потрясающей красоты… как драгоценный камень. Знаешь, оранжевый такой… Как же он называется? — Янтарь. — подсказали из-за спины. — Точно! — радостно воскликнул Ро, быстро глянув на посетителя. — Спасибо! — он отложил тряпку и, поворачиваясь к гостю, произнёс: — Добро пожаловать в… Роланд подавился названием кофейни «Milk kitten»; его глаза удивленно открылись, а сердце было готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Спину обдало колючим жаром. На расстоянии одного прилавка от Роланда стоит невозмутимый, скучающий блондин. Болотно-зелёная толстовка подчёркивает цвет его янтарных глаз. Светлые волосы выбиваются из-под капюшона, частично пряча лоб и тёмно-русые брови. Поверх толстовки парень надел черную джинсовую куртку. На плече висела характерная для студентов сумка цвета мокрого асфальта. — П-… — начинает Ро, но воздуха хватает только на первую букву. Он вдыхает снова и произносит дрожащим голосом: — Привет. — в течение минуты он таращится на посетителя влюблёнными глазами. Глаза гостя округляются, к щекам приливает кровь, окрашивая скулы и уши красным. — С-средний эспрес-ссо с двумя ложками сахара и в-взбитыми сливками. — спотыкаясь на словах, произносит блондин, прерывая затянувшуюся неловкую паузу. Роланд слышит, как парень шумно сглатывает. — Д-да, конечно. — вдруг отходит от транса Ро, быстро смаргивая наваждение. Он хватает стаканчик, поворачивается к Бетси, набирает комбинацию эспрессо и подставляет под струю тару для напитка. Его сосредоточенности хватает секунд на пять, — после он бросает короткий смущенный взгляд на обворожительного незнакомца — хочет ещё раз убедиться в цвете его глаз. Янтарный. Красивый. Как тебя зовут? Какой вкус у твоих губ? Какие парни тебе нравятся? Или не парни?.. Тебе нравится быть сверху или снизу? …если сверху, я подчинюсь. …если снизу, я сделаю всё, чего тебе захочется. Я буду нежен, не волнуйся. …ты будешь тихим или громким? Я хочу услышать твои стоны. Роланд тяжко вздохнул. За витание в облаках он тут же поплатился — обернувшись к парню и мысленно адресуя ему череду вопросов, он двинул рукой, которой держал стаканчик, и струя лавового кофе хлынула ему на кисть. Роланд заорал бы на весь район, если бы в лёгких был воздух. Хвала Иисусу, рядом с Бетси была раковина. Он выкрутил холодную ручку на максимум и сунул обожжённую кисть под воду. Лоб и шея покрылись испариной, по позвоночнику побежал холодный пот, на руке быстро стали образовываться пузыри — один из симптомов ожога второй степени. Замечательно! Так опозориться перед парнем, который нравится, мог только я! Роланд выключил воду и доделал заказ, используя только левую руку — просыпал сахар, пролил молоко, разбрызгал взбитые сливки, опрокинул стаканчик с пакетиками сахара… Словом, утро у него не задалось. Совсем. — Ваш эспрессо с двумя ложками сахара и взбитыми сливками. — произнёс Роланд с дежурной улыбкой, скрывая за ней гримасу боли и агонии. — Спасибо. — парень даже не улыбнулся, хоть Ро и выдавил поверх дежурной улыбки помятую и милую. Глаз дёрнулся от жгучей боли в руке. — Вы в порядке? — Да, всё хорошо. — солгал Роланд. Нет, всё плохо! Очень-очень плохо! Я хочу кататься по полу в предсмертной агонии! Парень окинул его внимательным колким взглядом. — Обжёгся, да? — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал он. Роланд искренне изумился, уловив в голосе заботу и нежность, стыдливо опустил взгляд и кивнул, чувствуя себя неуклюжим и глупым. — Можно взглянуть? — мягко попросил блондин. Ро поднял удивленный взгляд и уставился в янтарные глаза — в них он отчётливо рассмотрел вежливый интерес и тревогу, и себя — растрёпанные волосы, дергающийся глаз, испарину на лбу и гримасу боли. Но зачем тебе это? Мы же не знакомы… Какое тебе дело до моего ожога? Роланд положил на столешницу ошпаренную правую руку. — Ого… — выдохнул блондин с нотками испуга и искреннего беспокойства, обходя прилавок. — Руку под воду. Быстро. — скомандовал парень. Ро послушно включил холодную воду и сунул под струю обожжённую кисть. Светленький полез в свою сумку. Роланд успел дважды сморгнуть слёзы боли, прежде чем на столешнице оказались бинты, катушка-пластырь с рисунком динозавриков и какая-то мазь. — У тебя там что, аптека? — изумленно выдохнул он. — Никогда не знаешь, что может пригодиться. — пожал плечами блондин, бросив на него короткий взгляд. — Что ещё там есть? — Садись сюда. — парень коротко кивнул на стул кассира. — Телефон, ключи, подружка, бумага для каллиграфии, вода, яхта, лакомство для собак, автомат с желатиновыми конфетами и наклейки с запахами. — А танк? — полюбопытствовал Роланд, выключая воду и перебираясь к кассе. — О, он в других штанах. — отозвался парень, занимая второй стул и поворачиваясь к Роланду. — Бумага для каллиграфии? — Просто пришло в голову. — блондин пожал плечами, промакивая кожу Ро бумажным полотенцем. — Могу я обработать твой ожог? — из-под тёмно-русых бровей в Роланда стрельнул внимательный выжидающий взгляд. — Да, спасибо. — выдохнул Ро. Парень открутил с тюбика крышку. — Это крем от ожогов, называется «Агросульфан». Я сейчас прикоснусь к твоей руке, хорошо? Будет больно, очень больно. Крем немного пощиплет, но это скоро пройдёт. — предупредил он. Роланд забыл обо всём — о кофе, Бетси, мыслях, которые не давали ему спать сегодня, жгучей боли в руке. Всё, что имело значение — изящные пальцы обворожительного мальчишки и блестящая белая маслянистая мазь на них… Слишком сексуально, чтобы быть правдой. Слишком хорошо для Роланда. Пальцы скользнули по обожженной плоти, даря волну адской боли и возвращая фантазера Ро на землю. Он зашипел и выдернул руку. — Очень больно? — в янтарных глазах появилось сожаление. Роланд кивнул, нехотя возвращая руку на столешницу. — Извини. — Ничего. — через силу ответил Ро. — Просто будь нежнее. — шёпотом попросил он и, только произнеся эту фразу, понял, что прозвучало это двусмысленно. — Хорошо. — так же тихо отозвался парень, стрельнув в Роланда робким взглядом. Теплые тонкие пальчики смазали всю его кисть: обласкали ладонь, её тыльную сторону, чувствительную кожу меж пальцев — кончики проникли меж ними и на мгновение сжали, обнимая кисть Роланда, посылая во телу цунами горячих мурашек и возбуждение и вырывая из груди бариста рваный стон, сами пальцы — медленно, всю длину, один за другим, запястье. Роланд тщетно пытался абстрагироваться от боли, сосредотачиваясь лишь на трепетных ласках. Незаметно для него по щекам поползли горячие слезинки. Парень вскрыл упаковку с бинтом и бережно наложил повязку на правую руку невезучего бариста. — Подержи вот тут. — он указал пальцем, где придавить, чтобы повязка не ослабла. Парень отмерил несколько сантиметров пластыря. У него в сумке не было ножниц. Блондин поднёс к губам катушку и перекусил пластырь. Роланд ещё не видел, чтобы кто-то кусал клейкую ленту с таким отрешенным выражением лица — он словно вытворяет такое каждый день. — Вот. — выдохнул блондин, наклеив пластырь с динозавриками. — Теперь будешь как новенький. — он перевел взгляд на лицо горе-бариста. — Эй, ты чего?.. — теплая нежная ладонь прижалась к влажной от слёз щеке. — Очень больно, да? Хочешь, дам тебе обезболивающее? — ласковые пальцы смахнули слезинки. Не дожидаясь ответа, блондин вытащил из сумки таблетки. — Одну выпей сейчас. Вторую — после обеда, третью — перед сном. — Спасибо тебе. — Роланд нежно улыбнулся сквозь пелену слёз на глазах. — Могу я узнать имя моего обворожительного доктора? Парень покраснел, зрачки расширились. Роланд поймал себя на мысли, что хотел бы прижаться губами к его скуле… Блондин открыл было рот, чтобы ответить пациенту, но его оборвали на выдохе мелодичным перезвоном колокольчиков над дверью. — Эй, ты чего так долго? — с порога обратился к блондину его приятель — высоченный (в сравнении с блондином) брюнет с изумрудно-зелёными глазами. Он подошёл к прилавку и окинул Роланда и его спасителя внимательным взглядом. Ро присмотрелся к Высоченному — верхняя часть волос собрана в легкий пучок, нос и кожа под глазами усыпаны маленькими милыми веснушками. — Что произошло? — он увидел перебинтованную руку Роланда. — Обжёгся, пока делал кофе. — коротко ответил блондин, возвращая в сумку пластырь и тюбик «Агросульфана». Положив на столешницу болотно-зеленый блокнот, парень щелкнул ручкой и, записывая на листочке рекомендации, одновременно озвучивал написанное: — Менять повязку нужно ежедневно, но рану нужно проветривать — не держи её все время закрытой. Кожу смазывай «Агросульфаном». Это крем с ионами серебра, он снимает боль и предотвращает появление микробов. При регулярном применении можно избежать появления рубцов. Если рука будет болеть, пей обезболивающее, «Анальгин», например… после еды, полтаблетки два раза в сутки. К пузырям не прикасайся, не лопай их. — он оторвал листок и подтолкнул по столешнице к Роланду. Рядом материализовалась пятёрка. — Спасибо за кофе. — кивнул блондин, поднимаясь и забирая стаканчик. Высоченный мягко обхватил его за плечи, и повёл к выходу. — Подожди, я кое-что забыл! — вдруг опомнился светленький. Брюнет убрал руку с его плеча, и тот рванул к кассе. Покопавшись в сумке, он извлёк планшетку с наклейками. Отлепил одну и, прижав подушечкой большого пальца, наклеил её на нагрудный кармашек белой рубашки Роланда. — Зачем это? — внезапно севшим голосом спросил он. — Она… — начал парень, подбирая слова и отчаянно краснея, — …она пахнет как ты. — смущенно выдохнул он и рванул к своему другу. Они покинули кофейню. Когда дверь закрылась, прервав затянувшуюся тишину мелодичным перезвоном колокольчиков, Высоченный обнял блондина за талию и поцеловал в висок несколько раз. Светленький засмущался — сердце Роланда пропустило болезненный электрический разряд ревности: скулы у него покраснели, — но не отпрянул. Роланд посмотрел на свой нагрудный карман — на ткани блестела и переливалась на солнце наклейка с тарелкой тропических фруктов. Брюнет что-то сказал ему, лучезарно улыбаясь. Роланд плохо читал по губам. Нет, не так. Он отвратительно читал по губам. Но смог, однако, разобрать одно слово, сказанное брюнетом — Миша. Роланд беззвучно повторил это имя, пробуя его на вкус, перекатывая буквы на языке. Миша. Михаил. Майкл. Ми-и-иш-ша-а.Зови меня своим именем
Ро чувствовал себя отвратительно весь оставшийся день. Рука болела, угнетенное настроение посетителей передавалось ему. Роланд старался улыбнуться им, но, поймав придавливающий взгляд, тут же терял положительный настрой. К концу рабочего дня он вовсе забил на улыбки, поднимая себе настроение обнюхиванием подаренной наклейки и сдавливая меж пальцев листок с рекомендациями Михаила. Роланд работает в две смены. Утром отправляется в кофейню, в обед отдыхает, а вечером смешивает коктейли в «Эдеме». Он так устал за сегодня, что едва не проспал начало смены в баре. Роланд, покрасневший и взмокший влетел в раздевалку за несколько минут до начала смены. Он был сосредоточен на рецепте коктейлей, пока не увидел в толпе светлую макушку. Сердце больно сжалось, а коленки затряслись. Блондин подошёл к дальней от Роланда части барной стойки, — там хозяин и властелин Ники Хэммик — добрый, дружелюбный, позитивный мексиканец с медно-золотым загаром, черными как смоль волосами до плеч, тёмно-шоколадными глазами и гейским чувством юмора — все его шутки так или иначе повязаны с нетрадиционной ориентацией: иногда они настолько глупые, что делают красными всех, кто услышал хоть слово, иногда ужасно смешные и пошлые, заставляющие смеяться, держась за живот, едва не падая со стула. Он очень чувствителен к проблемам и трагедиям близких ему людей, быстро расстраивается, его легко обидеть, но Ники отходчивый, Ники сменит гнев на милость, если купишь ему кислых мармеладных червяков. Ники замечательный… Роланд окинул напарника скучающе-грустным взглядом: красные бусы на шее, — они кажутся тугими, немного вдавливаются в нежную кожу, но Ники совсем не мешают, накачанные руки, обтянутые жёлтой борцовкой с радужной надписью «Sounds gay. I`m in», грудные мышцы и кубики пресса, стройные бёдра, облаченные в голубые джинсы. …и красивый… Но ни в какое сравнение с его блондином. Роланд тяжело вздохнул и перевел взгляд на гостя. Нет, то был не язвительный мальчишка с глазами цвета драгоценных камней. Не Миша. Он и близко не был похож на того мальчика. Роланд грустно вздохнул, неуклюже протирая шейкер левой рукой. — Что с рукой? — равнодушно поинтересовался холодный голос. — Ошпарил. — сухо отозвался Роланд, не отрывая взгляда от Ники. …и так мило кривится, когда жуёт что-то кислое… …у него такой красивый смех — чистый, заливистый, заразительный и звенящий, как маленький колокольчик… …так жаль, что я не могу просто влюбиться в него. — Красивый. — замечает голос как бы между делом. Очень красивый, мысленно поправляет Роланд. — Подойди к нему и поговори. У тебя все шансы с ним переспать. — О ком ты говоришь? — Роланд наконец смотрит на гостя. Сердце снова больно сжимается. На том же барном стуле, что и вчера, сидит его несбыточная мечта. — О Ники. — отвечает Миша. Роланд нервно сглатывает и чувствует обжигающую живот кровь. — Но, если ты не любишь быть снизу, то оставь эту затею. — парень подаётся вперёд и манит Роланда пальцем. Бармен задерживает дыхание и наклоняется к блондину. — Ники любит хозяйничать… — выдыхает Миша, с какой-то необъяснимой тоской глядя на улыбающегося Николаса. — А ещё он любит подчиняться. — шепотом сообщает он. Щеки Роланда обжигает горячая кровь. — Откуда ты знаешь о его предпочтениях? — Это не твоё дело. — грубо бросает Миша. — Я люблю быть сверху. — холодно чеканит Роланд. — Но я смотрел не на него. — сухо отвечает Ро, отстраняясь. Лжец. Скажи это убедительнее, и он всё равно не поверит. — Тогда забудь, что я сказал. С тем белобрысым у тебя нет шансов. — Почему это? — Роланд скрещивает руки на груди, вызывающе изгибает бровь. Ему хочется любой ценой отвлечь мальчишку от Николаса, чтобы не выдать своей детской и глупой симпатии к Хэммику. — Он натурал. — Серьезно? — наигранно изумлённо выдыхает Ро, подаваясь корпусом к мальчишке. Такова человеческая природа — услышав что-то невероятное и ужасно интересное, ты тянешься к тому, от кого это услышал, желая узнать подробности. — Нет. — губы блондина изгибаются в веселой ухмылке. — Просто такие, как ты, не в его вкусе. — Какие «такие»? — недоумевает Роланд. — Глупые, слащавые романтики. Такие нравятся только идиотам. — мальчишка выплёвывает это описание, как гадюка — яд. — И Ники. — Мило. — сухо комментирует Ро. — И какие же парни тогда ему нравятся? — спрашивает бармен и вдруг пугается — в данном контексте его вопрос звучит так, словно он спрашивает о предпочтениях Хэммика. — Этому блондину. — быстро поясняет он. — Подойди к нему и узнай. — грубо бросает Миша, презрительно скривившись. — Мне плевать. — Тогда бы ты не говорил, есть у меня шанс или нет. — парировал Роланд. Парень выплёвывает координаты, куда следует отправиться Роланду — Ро игнорирует это. Он отвлекается на другого посетителя, но не утруждает себя запоминанием и рассматриванием его лица. Он даже не вдаётся в подробности заказа — мозг ловит эту информацию и передаёт рукам в обход понимания Роланда того, что он делает. Миша следит за Ро напряжённым взглядом, пока тот смешивает коктейль. Бармен отвлекает его вопросом: — А где твой друг? — У меня нет друзей. — Тогда парень? — равнодушно дергает плечом Ро. — У меня нет парня. Роланду быстро надоедают односложные ответы. Настроение переходит в стадию «ворчливая капибара». — Что тебе налить? — ровным голосом спрашивает у Миши бармен, подавив раздраженность. — Ничего. — Тогда что тебе нужно? — Я слышал, что ты повредил руку. Хотел узнать обстоятельства. Роланд приподнимает темные брови. Это странно. Роланд уверен, что это странно даже для Миши. — Миша, ты видел, как это произошло. Зачем спрашиваешь? — Мне плевать. — холодно напоминает он. — Как скажешь. — усмехается Ро. — Миша? Видел? Я пришел минуту назад. На заметку: больше НИКОГДА не пытаться читать по губам! — Как тебя зовут? — Джо. — Ты не похож на Джо. — ответил Роланд, смешивая в шейкере напиток «Пасхальный кролик». — Неужели? — было сказано холодно, с деланным вежливым интересом. — А на кого похож? — Не знаю. — раздраженно дернул плечами бармен, ставя на салфетку «кролика». — На Айзека? Хантера. Мишу. — Хантер? Миша? — пренебрежительно фыркнул Джо, чем вызвал у Роланда веселую ухмылку. — Кто станет называть своего сына Хантер или Миша? — Идиот? — предположил Роланд, невинно улыбаясь. — Или пафосный мажор. — Определенно. — согласился Джо, ухмыльнувшись. Бармен расценил это как сдержанную похвалу за схожесть мыслей. — Ты улыбаешься? — Нет. — Ладно. А вообще? Ты когда-нибудь улыбался по-настоящему? — Пошёл на хуй. — выплюнул он. Похоже, все вопросы, связанные непосредственно с его жизнью — теперешней и прошлой, — вызывают у блондина когнитивный диссонанс. — Извини, я не хотел тебя задеть. — неловко пробормотал Ро. — Не произноси при мне этого слова. — прорычал Джо. Роланд на автомате чуть не извинился повторно, но в последнюю секунду прикусил язык. — Александр. — вдруг произносит он. — Тебе бы подошло это имя. Оно значит защитник. — тихо говорит бармен, неумело протирая стойку левой рукой. — Тебе нравится это имя? — вдруг спрашивает Джо, испытующе глядя на бармена. — Нравится. — рассеянно отвечает он, возвращаясь мыслями к красным бусам Николаса — неужели ему не передавливает горло, неужели нет никакого дискомфорта? Нужно будет спросить у него об этом. — Будь это моим именем, как бы ты звал меня? — интересуется блондин, наклоняя голову влево. Роланд вздрагивает и пытается воспроизвести в памяти последнюю минуту их разговора. Кажется, я спросил его имя, а Джо хотел знать, нравится ли мне имя Александр. — Сашенька. — ласково шепчет Ро, робко улыбаясь. Блондин задумчиво хмурится, беззвучно повторяет имя, пробуя его на вкус: «Саша… Сашенька…» — Хорошо. — подытоживает он. — Зови меня своим именем. — Джо говорит нарочито равнодушно, но Роланд улавливает другое — мягко, с волнением, почти просяще. Роланд смущенно кивает. — А как зовут тебя? — Роланд. — отвечает бармен, протягивая по привычке правую руку, но вспоминает о травме, и жмёт Саше левую. — Спасибо, Сашенька. — За что? — За это. — Роланд поднял перебинтованную руку. — Как тебе кофе, кстати? — О чём ты говоришь? — Ты был сегодня в кофейне. — растерянно пробормотал Роланд, напоминая ему. — Я не хожу в кофейни. — отрезает парень. Роланд совсем теряется. Он же видел его! Ему не могло померещиться. — И перевязки делать не умею. — Я, наверно, обознался. — он чувствует приливающую к щекам кровь. — Определённо. — сухо подтверждает Саша, легко забрасывая левую руку на спинку стула. Роланд краснеет, как вареный рак. Александр скучающим взглядом окидывает многочисленную, движущуюся в сумасшедшем гипнотическом танце, толпу. — Умеешь танцевать? — спрашивает Сашенька, не поворачиваясь к Роланду. — Румбу. Немного. — М-м-м. — задумчиво тянет блондин. — А вальс? — Зачем мне это? — Чтобы со мной… — начинает Саша, но вдруг замолкает. — Ты здесь каждый вечер? — Кроме выходных. — отвечает Роланд, выжимая сок из половинки апельсина. — Когда заканчиваешь? — В одиннадцать. — Ясно. — сухо комментирует Александр и поднимается. Роланд провожает его взглядом до самого выхода. Он определенно не понимает этого человека. Не понимает, но хочет понять.