Щенки

      Роланд не верит, что он согласился. Не поверил, когда Сашка позволил ему приблизиться, но сделал шаг навстречу, готовый получить заслуженный удар под дых. Не поверил, когда Саша позволил ему обнять себя за талию, чтобы провести через тяжелую дубовую дверь, но вернул кисти на тёплое, промокшее тело. Не поверил, когда Саша попросил помощи в поднимании по лестнице, но тянул его вверх, то и дело поправляя Сашкину руку, цепляющуюся ему за плечи.       Не поверил, когда он попросил развязать ему шнурки, но послушно опустился на колени и потянул веревочки. Роланд поднял взгляд на возвышавшегося сейчас Александра — тот прижимался спиной к двери, чтобы сохранить равновесие, и закусывал разбитые губы, глядя на брюнета из-под полуопущенных век и длинных тёмно-русых ресниц. Роланд сглотнул ком, чувствуя в груди приятный жар и трепет, и облизнул губы. Сашка приглушенно всхлипнул. Если Ро правильно оценил ситуацию, Александр хотел бы, чтобы язык Роланда оказался совсем не на губах… — От-тведи меня в в-ванную. — искаженным травмой гортани голосом попросил Саша. Ро кивнул, поднялся с колен и осторожно приблизил руки к его телу. — Можно. — разрешил он, и Роланд приобнял его за талию и сдвинул с места, направляя к ванной комнате.       Не поверил, когда он попросил снять кожаную куртку, объяснив это тем, что руки у него не слушаются. У Роланда тоже не слушались — он был под кайфом из-за Сашки, от которого пахло теплом, чуть вспотевшей кожей и мокрой дорогой. Ро дышал глубоко и хрипло рядом с ним, и раздражал этим. — С-стоп. — Я ничего не делал. — отозвался парень, освободив от рукава правую руку Александра. — Не об-бращай внимания на мой з-запах. — Мне не дышать? — Д-дыши. Но не т-так, как с-сейчас. Не пробуй меня на в-вкус. — Но мне нравится, как ты пахнешь… — беспомощно выдыхает Роланд. Сашка округляет глаза и удивленно смотрит на брюнета. — Тебе не говорили такого? — спрашивает Ро. — Тогда я скажу. Мне нравится запах твоей кожи, Саша. — он произносит это упрямо, словно Сашка отговаривает его от глупого и опасного поступка. Роланд освобождает его вторую руку, забрасывает кожаную куртку на плечо и выходит из ванной. Кожанку он вешает на крючок в коридоре. Приносит из кухни аптечку. Когда он возвращается в ванную, Саша сидит всё с тем же ошеломленным лицом. — Если тебе что-то понадобится, позови меня, ладно? — Роланд передаёт ему аптечку. Саша заторможено кивает, забирая её из рук Ро. — Роланд? — сиплым голосом зовёт его Александр, и брюнет замирает в дверном проёме. — Что? — Помоги снять. — просит блондин, оттягивая в сторону горловину кроваво-красной толстовки. Ро подходит к Саше, берётся за низ толстовки и стаскивает её с мальчишки. Когда тоненькое тело лишается защиты, сердце Роланда замирает. Перед ним на бортике ванны сидит волчонок. Маленький, милый мальчишка-волк — тёплый, тощий, промокший, избитый, в крови. Серая футболка липнет к телу, Сашка весь дрожит. Предплечья скрываются под черными эластичными повязками. Ро хочет спросить, зачем они нужны, но понимает, что Саша не ответит. — Я могу сделать для тебя ещё что-нибудь? — тихо спрашивает Роланд, с болью глядя на промокшие волчьи ушки, дрожащие плечи и мокрых хвост. Александр качает головой. — Сейчас — нет.       Ро понимающе кивает и выходит, плотно закрывая за собой дверь. Он может уйти из коридора в любую другую комнату. Правда, может. Он может позволить себе не сидеть под дверью, как скучающий щенок, которого выставили из ванной за баловство. Он может позволить себе не прислоняться спиной к двери. Он может не прислушиваться к всхлипам Сашеньки и тихим ругательствам. Он может не вгрызаться зубами в левый кулак, заглушая рыдания. Он может не плакать.       Он мог бы. Вот только…       Я не могу оставить его.       Роланд сидит на светлом ламинате, притянув колени к груди и уткнувшись в них носом, и ждёт, когда в Сашке сломается гордость. Ждёт, когда он позовёт его своим тоненьким осипшим голоском. Ждёт, когда будет нужен Саше… — Роланд…       Он реагирует мгновенно — подскакивает с места, словно его ударило током, прижимается ладонями и правой щекой к теплой древесине, грубо стирает слёзы левым кулаком. — Я здесь. — Помоги мне с повязками. — тихо просит он. — Можно зайти? — Нет, подожди. — быстро произносит Саша. — Я… я возьму полотенце.       Роланд терпеливо ждёт разрешения. — Всё. — сообщает Александр.       Это полотенце… Роланд ненавидит, выбранное Сашей. Слишком короткое, чтобы спрятать от серо-голубых глаз избитое тело. Слишком узкое, чтобы согреть дрожащего мальчика, промокшим серым хвостом обнимающего бедра. А ещё Сашка… Маленький, дрожащий, бледный. И его глаза… Мёртвые, пустые, стеклянные… Может, он в самом деле мёртв? Правой рукой с разбитыми костяшками Сашенька цепляется за ткань, сминает её побелевшими пальцами, прижимая кулак к сердцу. — Саш, тебе больно? — внезапно севшим голосом спрашивает Роланд. Блондин затравленно смотрит на него, качает головой. — Можно мне подойти? — Саша устало кивает. Ро опускается на колени перед ним, забирает протянутую аптечку и извлекает из неё бинт. — Помазать? — тихо спрашивает Роланд, робко глянув на стёсанные костяшки кулаков Сашки. — Нет. — следует короткий ответ. Роланд мысленно вздыхает и осторожно прикасается к левому запястью Сашеньки. Слои бинтов накладываются один на другой, наполовину перекрывая. Роланд отрезает бинт и закрепляет повязку бежевым пластырем. Те же манипуляции проделывает с другой рукой Саши. — У меня есть мазь от синяков. Хочешь, я помажу тебе шею? — Я сам. — отрезает Александр. Ро кивает и передает ему мазь. — Мне уйти? — Если захочешь посмотреть. — в голове слышится деланное равнодушие. — Не хочу. — Тогда просто отвернись, но учти — хоть краем глаза на меня посмотришь, и я тебя убью. — Я помню, Саш, помню. — вздыхает Роланд, отойдя к двери и утыкаясь в неё лбом. Он прикрывает воспаленные глаза. Хочется скорее лечь спать — глазные яблоки ужасно болят. Он не чувствует голода. Лишь холод и пустоту… потому что Сашки нет рядом. Роланд зажмуривается — к глазам снова подступают слёзы. Чтобы не биться головой об дверь, он подкладывает под лоб правую руку. В левую просовывают тюбик крема — медленно и робко. Брюнета окутывает запах хвойного масла. Арника. Роланд вздрагивает, подаваясь к двери и стукаясь о неё грудью и коленями, но не оборачивается, помня запрет Саши. Словно прочитав его мысли, Александр тихо усмехается. — Ещё минуту. — хрипло говорит он. Ро кивает, сдавливая в здоровой руке тюбик и глубоко затягиваясь запахами кожи, арники, дождя и прохладного тела.       Он хочет надеть мокрую футболку, вдруг доходит до Роланда. — Стой! — почти вскрикивает он, едва не глянув на блондина. — Я принесу сухую одежду. — он рывком открывает дверь и выбегает из ванной так стремительно, словно Сашка предложил ему сыграть в игру «Догони меня, кирпич». Роланд возвращается через несколько минут. На подходе к ванной он крепко зажмуривается и передвигается, ощупывая стену рукой. — В-вот, держи. — он наугад протягивает вперёд руку. Саша принимает футболку и спортивные штаны и, кряхтя и шипя от боли, натягивает одежду на голое тело. — Спасибо. — тихо благодарит Александр. Ро набирается смелости и открывает глаза. Сердце больно сжимается в груди при взгляде на потемневшие сосульки волос, устало опущенные волчьи ушки и блестящие в мёртвом белом свете лампы багровые пятна на шее. Футболка висит на Сашеньке, как на тростинке. Он сильно сутулится, заводя вперёд плечи, и неловко стискивает непослушными пальцами низ длинной серой футболки с тёмно-синими рукавами. — Голодный? — заботливо спрашивает Ро. Саша качает головой. — Может, хочешь чаю? — С сахаром? — в янтарных глазах на мгновение вспыхивают искры жизни, и Роланд на этот короткий миг уверяется, что его Сашенька в самом деле живой. — Другого не держу. — улыбается Роланд. На губах блондина появляется подобие улыбки.       За окном бушевала стихия — большущие капли дождя бились о стекло, деревья пригибались почти к самой земле, а небо рассекали зубастые молнии. Роланд отводит его на кухню. — Заварить тебе с мятой и мёдом? — спрашивает Роланд, с теплом и болью глядя на волчонка. Саша поднимает затравленный взгляд, равнодушно пожимает плечами.       Пока он с отрешенным выражением лица глядит на свои сцепленные в замок руки, вздрагивая от раскатов грома, Роланд хлопочет над чаем, мысленно чертыхаясь, когда мёд капает мимо кружки. Пять минут спустя Ро ставит перед ним горячий сладкий напиток. Чай с мятой и мёдом согревает руки им обоим. Роланд делает шаг к Саше, намереваясь сесть с ним за один стол, но блондин поднимает тяжёлый предостерегающий взгляд, Роланд давится чаем и отступает к плите. Несколько секунд Сашка пришпиливает его к месту взглядом пронзительных янтарных глаз, потом отвлекается на чай и Роланд, наконец, выдыхает. Ро быстро приканчивает свою кружку и ставит её в раковину, отправляется в гостевую спальню — застелить для Саши кровать. Когда он возвращается, чтобы сообщить о готовности спального места, Сашенька уже спит, устроив голову на согнутой в локте руке. Роланд замирает в дверях кухни, решая, будить его или нет. Он нервно сглатывает появившийся в горле ком, тихонько подходит и легонько прикасается к плечу Александра. Парень мгновенно просыпается, хватается за пустую липкую кружку и заносит её для сокрушительного удара, вскрикивая «Не трогай меня, блять!» — Эй-эй! — восклицает Ро, испуганно отшатываясь, — Это же я! Успокойся. — он выставляет руки в защитном жесте. Саша окончательно просыпается, переводит осмысленный взгляд на свою руку, сжимающую кружку. Глаза испуганно округляются.       Вернув кружку на стол, Сашка поднялся с траурным выражением лица. — Спасибо за всё. — глухо сказал он и обошёл Роланда, направляясь к двери. — Куда ты? — беспомощно спросил Роланд, наблюдая, как он, матерясь на непонятном языке, натягивает промокшую толстовку, кожаную куртку и пытается зашнуровать кеды. — Домой. — В такой ливень? — возмущенно произносит Ро. Сашка бросает на него тяжелый взгляд. — Останься до утра… — просит Роланд. — Я уже кровать застелил и одеяло для тебя нашёл. — Почему ты это делаешь? — Потому что мне не плевать, Саша. Мне не плевать, что с тобой. — Почему? — упрямо повторяет он. — Ты спас мне жизнь. — Простого «спасибо» было бы достаточно. — холодно выплёвывает он. — Да даже если бы ты ничего не сказал, мне было бы всё равно. Мне плевать на тебя и на твои слова. Я ничего не чувствую, Роланд. Я мёртв внутри. — Нет. Это не так. — качает головой Ро. — Ты спас меня, Сашка. Спас, потому что ты — хороший человек. А хорошие люди не могут быть мёртвыми. И я хочу сделать для тебя хоть что-то. — Хочу, чтобы ты запомнил — мне плевать. — Ладно. Мне тоже. — равнодушно пожимает плечами Роланд. — Мне плевать, если ты останешься. — он разворачивается и идёт к себе, бросая на ходу: — Под горшком алоэ лежит ключ. Сделай два полных оборота по часовой стрелке и верни его на место.       Это был тактический ход. Роланд притворился равнодушным — не к самому Сашке, а к его присутствию в квартире, давая ему самому решить, доверяет ли он Роланду, хочет ли остаться. Ро, наконец, снял с себя мокрую одежду и забрался под одеяло. Прикрыв глаза, он напряженно слушал, но щелчок в замочной скважине так и не раздался…