Щенки

      Глаза широко открылись в немом ужасе. Так бывает, когда ты видишь привидение. — Эндрю?..       Они приблизились друг к другу и замерли, оставив ничтожное расстояние между пальцами босых ног и чёрными кедами — один шаг. Аарон поднял левую руку, а Эндрю — правую. Они соединили ладони и вздрогнули, ощутив тепло чужого тела. Две светлые головы повернулись, две пары янтарных глаз со страхом и неверием уставились на соединенные ладони. Руки медленно раскрылись, растопырив пальцы, ладони чуть сместились, и близнецы переплели их, сцепили в замок. Свободные руки робко коснулись подбородков, очертили указательным пальцем линию челюсти. Подушечка большого пальца мягко прижалась к пухлым губам, чуть надавила, прося приоткрыть их и впустить. Кончик пальца проник в рот, огладив режущий край зубов, невесомо провёл по языку. Зубы легонько прикусывают палец, возвращая обоих в реальность. Пальцы продолжают движение — подушечки ощупываю щёку, скользят вверх, мягко проводят по нижнему веку, пересчитывая тёмно-русые ресницы, движутся к виску, самыми кончиками играют с короткими волосами, а потом зарываются в них, сжимают в кулаке до боли, до зубного скрежета. Губы сталкиваются, зубы бьются друг о друга так, что искры летят из янтарных глаз. Им не остановиться. Они слишком долго ждали. Слишком долго они были разлучены. Хватит. Достаточно. — Ари… — хрипит ему в губы Эндрю. — Маленький мой… — он целует обветренные губы — сладкие, как мёд, родные и тёплые.       Конечно, это он — человек, которого Аарон каждое утро видит в отражении, которого целует в зеркальный холодный лоб, … который не отвечает теплом губ на рыдания и мольбы, не обнимает его и не шепчет милые глупости, не зовёт его Ари. Человек, по которому звонит его колокол. — Эндрю. — шепотом выдыхает Аарон ему в губы.       Аарон отвечает — жарко и требовательно. Он не был таким настойчивым даже с Кевином — тот понимает его, ещё до того как Аарон подаст сигнал. Аарону не нужно требовать ничего от Кевина — тот и так отдаёт ему всё, о чём тот попросит: и ту самую футболку — старую, выцветшую, пахнущую его кожей, и свой рожок сливочного мороженого с шоколадной крошкой, и последние граммы попкорна, и половинку сэндвича с курицей и луком, — они после этого не должны целоваться, потому что Кевин ненавидит, когда изо рта Аарона пахнет луком, но Аарона это не волнует — он не чувствует запахов и любит Кевина, поэтому целует его, заглушая ворчание брюнета нежными поцелуями, и тот почти сразу замолкает, отдавая всего себя Аарону и поцелую со вкусом лука… Кевин отдаст ему всё. Аарону не нужно даже просить.       Эндрю — другой. Аарон хочет показать ему, как сильно скучал, как любит его и как хочет получить от близнеца долгожданную ласку — прикосновения, шепот, вздохи и поцелуи. Он настойчив в своём желании не отпускать губы Эндрю так долго, как это только возможно. Аарон крепко обнимает его, поглаживая пальцами голую спину, продавливая кожу, царапая, впиваясь ногтями, напоминая о себе, извиняясь, навёрстывая упущенные девятнадцать лет. Он слышит всхлипы и не понимает, кто из них издаёт эти звуки — он или Дрю.       На мгновение он отстраняется от губ Эндрю и быстро целует в щеки, лоб, влажные от слёз глаза. Аарон останавливается на мгновение, и Эндрю целует его обветренные губы — жадно и глубоко, лаская их самым кончиком языка. Аарон отвечает, сталкиваясь с ним языком. — Живой… Маленький мой… — шепчет Эндрю, притягивая его к себе. — Но как? — он обхватывает ладонями тёплые щёки и заглядывает в янтарные глаза младшего. — Я видел собственными глазами… У тебя изо рта текла кровь, вся морда была в ней. Как ты выжил? — Мать разорвала куропатку, помнишь? — Аарон слабо улыбается. — Почти вся кровь была птичья. А я был без сознания — кажется, у меня был болевой шок. — Прости меня, прости, прости. — в голосе Эндрю слышатся рыдания, он прижимается к груди младшего брата, прячет лицо в изгибе его шеи. — Я должен был вырваться, убежать от неё… Должен был остаться там с тобой. — Ты не виноват. — успокаивает Аарон, лаская ладонями его вздрагивающие плечи. — Ты бы ничем не смог помочь мне. — он притягивает к себе голову Эндрю и целует в лоб — долго и нежно. — Что с тобой было, маленький мой? — Я пришёл в себя в той машине, меня отвезли в больницу и поставили на ноги. Те люди забрали меня к себе и заботились, стали мне настоящей семьёй — я не хотел потерять их. Я боялся вернуться на трассу, думал, что ты возненавидел меня, или нашёл себе новую семью, или погиб… Я боялся узнать о тебе и прошу за это прощения. — Я не злюсь на тебя, Ари. Я тебя не ненавижу. — Эндрю снова целует дрожащие губы. — Ты был ребёнком, родной. — Мы были детьми. — исправляет его Аарон. — Мы не виноваты. — кивает Эндрю. — Я скучал по тебе каждый день. — всхлипнул Аарон. Эндрю притянул его к себе, стал ласково перебирать светлые шелковистые волосы, пахнущие гранатом и гвоздикой — пахнущие чужаком. — Каждый чертов день я думал о тебе.       Эндрю притягивает к себе светлую голову, Аарон утыкается носом ему в ключицу. — Расскажи мне о твоей семье. — У меня есть мама, её зовут Эбби. Она командный медик. Эбби заботливая, добрая, храбрая. Почти всему, что я знаю и умею, научила меня она. Есть папа, его зовут Дэвид. Он тренер спортивной команды. Дэвид самоотверженный, понимающий, заботливый, весёлый, сильный. Он тренирует университетскую команду, Лисов. А ещё у меня есть Кевин. — шепчет Аарон. — Он замечательный. Кевин добрый, ласковый, нежный, заботливый, верный. Он научил меня читать, рассказал мне о звёздах, научил ориентироваться по ним. Кевин играет за Лисов. После каждой тренировки он обрабатывает мои царапины и ссадины, смазывает синяки. Он мой… — Парень? — подсказывает Эндрю, перебирая пальцами шелковистые волосы младшего. — …да. Мой парень. И я очень его люблю. — Твоя семья, они дали тебе второе имя и фамилию? — Да, это была идея Кевина. Теперь я Аарон Майкл Дэй. — Аарон на мгновение отстранился. — А ты? — Джозеф Миньярд. И нет, это не моя семья придумала… Я выбрал сам. — Дрю, что было с тобой после того дня? — Я пробовал сбежать ещё раз двенадцать. Каждый раз с треском проваливался, мать лупила меня, братья кусали. А потом… Потом… Я встретил его. — Эндрю кивнул на затихшего на кровати Нила, с трепетом и слезами на глазах глядящего на близнецов. — А потом потерял… снова мать вмешалась — утащила меня в логово. Я искал его четырнадцать лет и… нашёл. Случайно. В нашем лесу, представляешь? — Эндрю радостно усмехнулся. — Вот о ком Нил рассказал мне. — Аарон ласково посмотрел на близнеца. — Я думал, что имя его друга — всего лишь совпадение. — Познакомишь меня с твоей семьёй? — С удовольствием. — Аарон улыбнулся. — Эбби и Дэвид сейчас в отъезде. Нила выпишут через неделю. — младший обвёл взглядом Джостена и старшего брата. — Давайте отметим это? Я приду с Кевином, Нил с тобой, Дрю.       Эндрю пристыженно опустил взгляд и тихо произнёс: — Вы не будете против, если я позову Роланда?       Я против, едва не выпалил Нил, но заставил себя прикусить язык. Роланд — друг Эндрю. Друг его любимого Эндрю. Отказать ему будет грубо и эгоистично. Если Дрю хочет, чтобы Роланд был с ними, пусть так и будет. Нил не станет возражать… не открыто, по крайней мере. — Так он твой друг! — заулыбался Аарон. — Я как-то делал ему перевязку. — О, так это твоих рук дело. — Эндрю уставился на брата. — Значит, он спутал меня с тобой, Миша. — произнёс Дрю, язвительно протянув непривычное имя. Аарон рассмеялся, но смех перешёл в хрипы. — Всё в порядке. — замахал руками Аарон, заметив встревоженное выражение на лицах Нила и Эндрю. — Это из-за ДТП. У меня повреждены трахея и легкие. — Тебе больно? — едва слышно спросил Эндрю. — Нет, совсем нет, не волнуйся за меня. Я в порядке.       Эндрю поморщился, услышав ненавистную фразу, но комментировать не стал. Аарон отступил от него и сел на кровать. Он сунул Нилу термометр, проверил реакцию зрачков и поставил на тумбочку пластиковую крышечку с таблетками. Джостен болезненно улыбнулся и выпил их, запив апельсиновым соком. Аарон поднялся, обошёл кровать и вытащил из глубокого кармана халата пакет с прозрачной жидкостью. Эндрю забеспокоился и забрался на кровать к Нилу, боязливо поджимая хвост. Аарон протёр сгиб правого локтя Джостена, ввёл иглу и, повесив пакет с лекарством на инфузионную стойку, подсоединил трубку к катетеру. — Всё хорошо. — ласково произнёс Джостен, мягко сжав руку Эндрю.       Нил раскрывает руки, и Миньярд ложится рядом, жалобно поскуливая, обнимает Джостена в ответ и, прижав волчьи уши к голове, прикрывает глаза. Аарон достаёт из нижнего ящика тумбочки мягкий плед и укрывает Эндрю.       Десять минут Аарон ещё сидит вместе с ними, дожидаясь, пока Нил измерит температуру. 37.5 — неплохо, её удалось сбить своевременным лечением. Аарон выдохнул, сообщил Нилу хорошие новости и поднялся. — Я навещу тебя через два часа. — шепотом говорит младший, чтобы не тревожить задремавшего брата. Нил кивает и перемещает правую руку на коротко стриженный светлый затылок Эндрю.