Нил и Аарон
Аарон — прирождённый дипломат: Нил убедился в этом, когда блондин договорился о его переводе в палату интенсивной терапии. Джостен не то, чтобы нуждался в ней… Он в ней не нуждался — Нил, благодаря своевременному вмешательству Аарона, через неделю забегал и заскакал бы как горный козлик. …он нуждался в заботе и в Эндрю. Аарон мог дать ему только первое. Не имея выбора, Нил был согласен. Уход так уход. Лишь бы покормили и дали попить оранжевую водичку с прикольным запахом — апельсиновый сок, — Нил его обожает, и не втыкали в его чувствительную многострадальную пятую точку эти чертовы иголки. Нил ненавидел уколы. Нил ненавидел шприцы. Аарон ненавидел процедурный кабинет. По прихоти судьбы, богов медицины и больничного расписания процедур, они оказались в процедурном наедине. Наедине с иглами. — Аарон, нет. — Аарон, да. — блондин сел рядом с Нилом, нажал на поршень, брызгая малиновой жидкостью и выгоняя из шприца воздух. — Аарон, НЕТ. — повысил голос Джостен и вжался в кушетку, отпрянув от него. — Ладно. — Аарон дёрнул плечом, состряпав безразличную гримасу. — Аарон, нет. Нил расслабился, рано записав победу на свой счёт, закрыл глаза лишь на мгновение, и тут же с него сорвали штаны, оголив беззащитную ягодицу, по коже мазнула проспиртованная ватка, а в плоть вонзилась игла. Джостен взвыл, хватаясь руками за бока тоненького тела Аарона и утыкаясь покрасневшим лицом ему в живот. Аарон вытащил иглу из дрожащего тела и кончиками пальцев ласково погладил Нила по голой пояснице, посылая по телу приятную истому и мириады мурашек. — Я знаю, Нил. Я тоже это ненавижу. Но витаминов в капельницах не бывает, как мне прикажешь вылечить тебя? — Аарон изогнул бровь. Нил пробурчал ему в живот что-то нечленораздельное, что сам не смог разобрать, повернул голову и устроил её на коленях студента медицинского колледжа, тяжело дыша и обнимая того за талию. Аарон запустил пальцы в огненные волосы. — У тебя кровь в волосах. — И? — В больнице есть душ. — пожал плечами Аарон. — Тебе бы не помешало принять его. — От меня плохо пахнет? — Нил поднял голову и жалобно посмотрел на блондина снизу вверх. Аарон обнял ладонями его лицо и потянул носом воздух у рыжего виска. — Не знаю. — пожал плечами Аарон. — Больше половины запахов я не чувствую. — Почему? — Из-за лечения. Мне кололи препараты, которые повредили обоняние. — И ты хочешь колоть какую-то дрянь мне?! — Нет, Нил, дрянь — не хочу. Я тщательно проверяю препараты, прежде чем наполнить шприц. Витамины безопасны. — отозвался блондин. — Так что насчёт душа? — У меня нет запасной одежды. — Я принесу. — успокоил Аарон. — Не беспокойся ни о чём, Нил, я позабочусь о тебе.***
Нил и не знал, что вода может быть настолько горячей. Обычно он пробирался в душевые Южного Федерального колледжа имени капитана Огастуса Уотерса — охрана плевать хотела, кто пользуется казённой водой, — нужно лишь сделать уставшее или самоуверенное лицо, а студентам было плевать по определению. Вода там была, дай Бог, тёплая. Куски банного мыла стабильно лежали в каждой кабинке, которая запиралась на надёжный засов. Отсутствовала лишь мочалка, и Нил использовал оторванную половину полотенца. Здесь же, в «Картон Хилл Дженерал», были созданы все условия: горячая вода, чистая одежда, флакончики с шампунем, гипоаллергенное мыло, одноразовые мочалки. Нил мог бы первый раз в жизни насладиться душем, если бы не избитое тело и гноящиеся укусы. — Аарон? — зовёт Нил, стыдливо опуская глаза. Блондин вскидывает брови. — Ты мог бы… — Мог бы. — утвердительно кивает он. Нил поднимает на него удивленный взгляд. — Но я даже не сказал, что… — Нил, я видел твои раны. Я всё понимаю. — он мягко улыбается Джостену. — Тебе не нужно бояться или стыдиться. Я же врач, всё в порядке, ты можешь мне довериться. Нил через силу поднимает руки, и Аарон стаскивает с него грязную футболку, пропитавшуюся на животе кровью и гноем. Пальцы блондина ловко расстёгивают джинсы и спускают их, и Нил перешагивает через грубую ткань. — Бельё? — стоя перед Джостеном на коленях, Аарон поднимает на него выразительный взгляд. Уши Нила краснеют, он кивает. Аарон шумно выдыхает и спускает его боксеры. Джостен благодарен ему за то, что не стал задерживать взгляд на его промежности. Нил сглатывает появившийся в горле ком. Аарон встаёт, осторожно разматывает пожелтевшие от гноя бинты с его левого запястья, быстро комкает их и бросает в урну, снимает повязку с плоского живота: Нил шипит — нижний слой прилично прилип к ране. Выбросив второй бинт, Аарон подталкивает замершего Джостена к кабинке. — Аарон? — сипло зовёт Нил, глядя на него через плечо, обнимая себя за плечи и становясь пунцово-красным от стыда. — Я помогу, Нил, сейчас, только разденусь… — блондин криво улыбается, уши Аарона краснеют — ему так же неловко, как Джостену. Ловкие пальцы развязывают галстук и срывают его с шеи с такой скоростью, словно это — удавка. Нил не сомневается, что галстук, и правда, душит Аарона. Не сомневается и в том, что на шее блондина остался от него багровый след. Он расстёгивает рубашку, вешает её на крючок, возится с ремнём. Черная ткань соскальзывает со стройных бёдер, пряжка ремня звонко ударяется о серый кафель. Аарон остаётся в футболке и чёрных боксерах. Нил хрипло выдыхает, скользя взглядом по тонкой, словно лучик света, пробивающийся сквозь тучи, фигуре. Блондин запирает их в кабинке, невозмутимо поворачивается к кроваво-красному Джостену, неловко прикрывающему руками свой пах, ни разу не взглянув на него ниже ключиц, Аарон обходит его и настраивает температуру воды. — Так не слишком горячо? — Аарон оглядывается на него с вежливым вопросом. Нил зажимает член меж бёдер, вытягивает правую руку и пробует воду. — Сойдёт. — Хорошо. — кивает Аарон и намыливает мочалку душистым мылом. — Что это за запах? — Шалфей. — отвечает Аарон. — Тебе нравится? Мне нравится как пахнет Эндрю. Джостен не отвечает, смотрит на руки Аарона потяжелевшим взглядом. У него сейчас такое сосредоточенное лицо, что Нил не может отвести взгляд: нахмуренные брови, губы, сжатые в тонкую полоску, чуть прищуренные янтарные глаза. Он намыливает кожу Джостена уверенно, плавно и нежно, избегая глубокие раны: шея, ключицы, руки, грудь и живот. Руки Аарона ласковые и трепетные, а прикосновения напоминают робкие поцелуи — поцелуи Эндрю. Он мягко поворачивает Нила спиной к себе и смывает липкий пот и грязь с избитого тела. Джостен зажмуривается, ему удаётся ощутить на плече зубы Эндрю, но не впивающиеся в плоть, а ласкающие её режущим краем и интимно тянущие, и язык, вдавливающийся в кожу, облизывающий её, острый и жаркий. Мыло попадает в порез на животе, Нил шипит и крепко зажмуривается, — Аарон поворачивает его к себе, тревожно глядя на искаженное болью лицо, — а когда открывает глаза, его взгляд притягивают аккуратные ключицы, проступающие сквозь тонкую белую ткань мокрой насквозь футболки. Взгляд спускается ниже — к бугоркам сосков. Джостен ничего не чувствует — нет ни трепета внутри, ни узла в нижней части живота, ни стойкого желания прижаться и поцеловать Аарона. Блондин опускается перед ним на колени, и Нил закрывает руками пах. Аарон тщательно намыливает его бёдра, колени, голени и стёртые беготнёй стопы. Нил не чувствует, совсем ничего не чувствует. Ему даже не интересно, затвердеют ли у Аарона соски, если Нил сейчас обхватит их губами, прикоснётся и обласкает языком. У него в голове пустота. Нет ни свиста ветра, ни перекати-поля, ни одинокого скрипача-сверчка. Это даже самую малость пугает его, но лишь секунду — потом Нил осознаёт причину пустоты. Дело в том, что Аарон совсем не похож на Эндрю. Что бы ни говорили, Аарон и Дрю — совершенно разные люди. Так пусто, потому что я скучаю по Эндрю. На глаза наворачиваются слёзы, когда Аарон направляет рыжую голову под струи воды, запускает пальцы во влажные пряди, расчёсывая их и убирая назад. — Нил, я сделал тебе больно? — с тревогой спрашивает он, обнимая горячими ладонями щёки Джостена. — Я хочу увидеть его. — скулит Нил, шмыгая носом. — Кого, маленький? — Моего Эндрю. — шепчет Джостен, утыкаясь носом ему в плечо. — Я хочу увидеть Эндрю. Родное имя делает сердцу больно. Аарон чувствует подступающую к глазам горячую влагу, прижимает к себе обнаженное тело, впиваясь пальцами в голую вздрагивающую спину. — Я попробую найти его. — шепчет Аарон во влажную шевелюру, с кончиков рыжих волос срываются капли. — Это невозможно, Аарон. — Почему? — У него нет телефона. И адреса. И работы. Его просто нет. — Но у него же есть имя?.. Нил, как его зовут?Роланд, Эндрю и Нил
Эндрю удерживает дрожащими руками пластиковый стаканчик с водой. Он нажимает на стенки, заставляя уровень подняться к ободку, и медленно разжимает пальцы, возвращая воду вниз. Роланд следит за ним напряженным взглядом. — Мистер Миньярд? Эндрю вскидывает голову, и вода выливается на пол. Дежурная медсестра с жалостью смотрит на Дрю. Сейчас она скажет: «Мне очень жаль. Примите мои соболезнования.» — Он в шестой палате. Отделение интенсивной терапии, третий этаж. Его сердце останавливается. Интенсивная терапия… Звучит как «Зайдите попрощаться». Дрю подрывается с места и мчится по лестнице, перемахивая через три ступеньки. Роланд пытается не отставать, но очень скоро начинает выплёвывать легкие, и просто тащится следом, держась онемевшими пальцами правой руки за шнурки капюшона фиолетовой толстовки, а левой хватаясь за перила, и проклиная Нила-Арктика Джостена. Палата №6. Эндрю замирает у стеклянной стены. Обзор закрывают длинные белые жалюзи. Роланд шаркает ботинками по кафельному полу в конце коридора. Миньярд беспомощно оглядывается, ища в друге поддержки и восполняя запас душевных сил для судьбоносного действия — открывания двери. — Если не зайдёшь, будешь жалеть об этом до конца своих дней. — хрипит Роланд с того конца коридора, повысив голос. Эндрю шумно выдыхает, поджимает губы, обхватывает пальцами пластину ручки и тянет светло-серую дверь в сторону. Палата пуста. Эндрю бьёт крупная дрожь. Кровать заправлена, подушка взбита, все аппараты отключены. Опоздал?.. Его забрали? Уборщица моет пол. Медсестра убирает с прикроватной тумбочки стеклянную банку с увядшим букетиком белых цветов, снимает опустевший пакет капельницы с инфузионной стойки. Уловив движение в дверях, она поворачивается. Эндрю слышит, как она вдыхает воздух, чтобы сказать ему что-то, но Миньярда уже и след простыл. Когда Роланд добирается до палаты, опирается рукой о дверной косяк и тяжело переводит дыхание, Миньярд проносится мимо него и мчится по коридору обратно к лестнице — там, рядом с лифтом, написано, что находится на каждом из шести этажей больницы. Эндрю находит глазами страшное слово — «морг», и номер этажа — минус первый. Вниз-вниз-вниз, быстрее и быстрее. По спине бежит холодный липкий пот. Сердце вот-вот разорвётся. Если он увидит его… если он увидит копну рыжих волос… если он увидит глаза цвета арктического льда… если Нила накроют белой тканью… из морга их вынесут вместе и конец их истории будет печальнее, чем в трагедии Шекспира. Если ты мёртв, Нил Джостен, я убью тебя, слышишь? Я тебя… Он с силой врезается в человека, прикрывшего за собой дверь в процедурный кабинет. Носом втягивает слабый запах арбузной жвачки и медикаментов. — Простите… — неловко бормочут припухшие губы. После этого Эндрю нужна лишь секунда, чтобы совершить рывок. Левая рука оплетает талию, пальцы правой зарываются в волосы, стискивая их в кулаке, нос утыкается в любимую шею с желтыми пятнами синяков. Ноги у Миньярда подгибаются, и два человека опускаются на колени, боясь выпустить друг друга из объятий — это никогда не заканчивалось хорошо, никогда! Эндрю целует его — быстро, нежно, едва прикасаясь, вернее, мажет губами тёплую шею — навёрстывает упущенное время и извиняется за что-то. — Эндрю?.. — шепотом выдыхают над ухом. Миньярд плачет, не может больше держаться. Он плачет, продолжая целовать Джостена — ключицы, шея, подбородок. Нил обнимает его в ответ, нежно оглаживает вздрагивающую спину. — Ты пришёл… правда, пришёл… — в его голосе звучат слёзы. Эндрю сцеловывает солёные капли с его щёк. Коридор полон — врачи, медсёстры, пациенты: все они снуют туда-сюда, перебрасываясь друг с другом короткими фразами на непонятном медицинском языке. Нил понимает лишь «перевязка», «уколы» и «капельница». — Давай спрячемся? — Нил обхватывает ладонями влажные щёки Эндрю. — Найдём тихое место? — большой палец стирает слезинки и проводит по обветренным губам. Эндрю отрывают от любимого тела и ведут обратно к палате №6 — Нил сказал, что к моменту их прихода там никого не будет. Роланд, только спустившийся на первый этаж, громко матерится, увидев возвратившегося Эндрю, но тут же затыкается, рассмотрев его опухшие от слёз глаза и дрожащие губы, и увидев, как за ним на лестницу выходит Джостен. Теперь Роланд понимает, всё понимает. В этого мальчишку невозможно не влюбиться. Чистые голубые глаза как два дрейфующих в океане ледника. Губы как сочная клубника — к ним так и хочется прижаться, погладить подушечками пальцев, откусить кусочек, обласкать языком и попробовать на вкус. Очаровательные лисьи уши и пушистый хвост — их хочется целовать и гладить кончиками пальцев. Рыжие волосы напоминают языки пламени — хочется запустить в них пальцы, зарыться носом и вдыхать запах огня и солнца. Роланд понимает, что у него просто не было шансов… Если бы они не были знакомы с Дрю, Ро мог бы быть его парой, то есть, настоящей парой, а не недотрахом на одну ночь. — Ро, это Нил. — представляет его Эндрю, старательно избегая смотреть в серо-голубые глаза друга. — Мой… Нет, Дрю. Посмотри на меня. Посмотри и скажи мне в глаза. Я хочу видеть твои грёбаные глаза, когда ты будешь это говорить! — Мой парень. — упрямо произносит Эндрю, чуть повысив голос, встретившись взглядом с туманно-голубыми глазами. Джостен вздрагивает, медленно поворачивает голову и глядит на Миньярда огромными глазами. Роланда словно бьёт током, к горлу подкатывает тошнота. У Роланда лицо перекашивает. Он опускает взгляд, и видит, как Эндрю проникает пальцами в раскрытую правую ладонь Нила, скользит по ней пальцами, чуть царапая ногтями, и, крепко сжав её в своей дрожащей кисти, переплетает их пальцы, сжимает их до хруста. Роланд считает до десяти, чтобы не закричать, не взвыть, не вырвать себе волосы и не сблевать завтрак. — Приятно, наконец, познакомиться с тобой, Арктик. — Роланд прилагает все усилия, чтобы улыбка вышла искренней, и протягивает Нилу руку. Джостен медлит секунду, рука Роланда мелко подрагивает — он хочет отдёрнуть её, хочет любым способом избежать прикосновения. Нил смотрит на Эндрю, но тому неинтересно — не дерутся, и ладно, — он лишь крепче стискивает руку Арктика и поглаживает тыльную сторону его кисти подушечкой большого пальца. Джостен неуверенно протягивает свою руку и коротко — не более двух секунд — сжимает ладонь тёплыми пальцами. Его сейчас вывернет. Он никогда не испытывал подобного тошнотворного чувства к кому-либо. Джостен вызывает в нём самый настоящий когнитивный диссонанс. Роланда мелко трясёт, по спине бежит холодный пот, на лбу появляется испарина. Нил Джостен убивает его одним лишь своим присутствием. Нил Джостен — Цезий-137. — Взаимно, Ро. — из его уст это звучит тошнотворно. Роланд через силу подавляет рвотный позыв. — Роланд. — тут же поправляет брюнет надменно холодным тоном, от которого Нил вздрагивает — это действует на Роланда отрезвляюще, тошнота немного отступает. Он не позволит этому рыжему ублюдку, отнявшему у него Дрю, так себя называть. Нил почти отдёргивает руку от Роланда, прервав рукопожатие, словно обжигаясь, и поворачивается к Эндрю. — Мы можем поговорить наедине? — он спрашивает это тихо, но Ро всё равно слышит и стискивает кулаки, чтобы не разбить Джостену лицо. Уже секретничаешь с ним, Джостен? — Вернёмся в палату. — коротко кивает Миньярд. Роланд остаётся в коридоре, напрягая слух в попытке разобрать слова. Это глупо, ведь они не говорят. Им не до разговоров, они заняты. Джинсовая куртка Эндрю валяется у двери, толстовка — рядом с кроватью, футболка — в изножье. Молния на джинсах расстёгнута. Нил жмётся к голой груди, на которой отчётливо проступают рёбра, и поглаживает чувствительную кожу у основания органа подушечками пальцев — с губ Эндрю срываются тихие нежные стоны. — Ты совсем ничего не ел… — Нил произносит это с обреченностью и мягким упрёком. — Это неважно. — заверяет Эндрю, поглаживая его лопатки кончиками пальцев. — Это в прошлом, которое не стоит вспоминать. — Расскажи мне о Роланде. — просит Нил, хмурясь, — брюнет ему не нравится, Нил ему не доверяет. — Мы друзья. Знаю его три года. — Как вы познакомились? — Я пришёл в бар, где он работал. Роланд угостил меня коктейлем. На следующий день я пришёл снова, мы узнали имена друг друга. Когда смена Роланда закончилась и он вышел из бара, альфа напал на него. Я вмешался. — рассказал Эндрю. — Что было дальше? — Ничего. — Насколько вы близки? — Я ночевал у него иногда. — нехотя отвечает Миньярд. Нил приподнимается и упрямо смотрит в янтарные глаза. — Вы спали? — Нет, малыш. Никогда. — Целовались? — Нет. — Тогда что вы делали? — на лице Нила отразились непонимание и растерянность. — Я приходил к нему за утешением, потому что не мог найти тебя. — Эндрю притягивает его к себе и целует в лоб. — Он помогал мне уснуть, когда мне снились кошмары. Был моим другом. — Ты видел его лицо, когда представлял меня? — Нет, а что? — Его перекосило, когда ты сказал слово на букву «п». Кажется, он готов был сблевать. — поделился наблюдением Джостен. — Почему ты это сказал? — Я не знаю. — пожал плечами Миньярд. — Если тебе было неприятно слышать это, извини, я не хотел задеть тебя. — он нахмурился и отвернулся к двери, пытаясь скрыть неприятный осадок. — Всё в порядке. — заверил Нил и смущенно покраснел. — Мне нравится. Нил улёгся рядом и обвил руками его обнаженную грудь. Теплые губы прижались к затылку, Миньярд хрипло выдохнул — приятно ощущать тело Арктика, жмущееся к нему… даже через ткань больничной футболки. Обида ушла, как только Нил кончиком пальца вывел на животе Эндрю сердечко. Миньярд лёг на спину и Джостен потёрся щекой о его ключицу, устроил голову на солнечном сплетении. — Я боялся, что не увижу тебя. — прошептал Нил, поглаживая правой рукой его рёбра. — А я боялся, что тебе не помогли, боялся не найти тебя и опоздать. — отвечает Эндрю, обнимает его за плечи и целует рыжую макушку. — Мне так не хватало этого. — признаётся Нил с болью и грустью. — Чего? — Твоего тепла и прикосновений, голоса и запаха, твоих губ. — Моих губ? — Эндрю хитро улыбается. — Я представлял, как снова обниму тебя и больше никогда не отпущу. Представлял твои губы на своей коже. — И что же я делал ими? — Это. — Нил тянется к нему, и у Миньярда внутри просыпается вулкан, клокочет бурлящий котел с керосином, внутренности завязываются в немыслимые узлы, их обжигает лавой страсти. Их губы соприкасаются в поверхностном, едва ощутимом поцелуе, но обоих переполняет счастье, радость воссоединения и желание. Они хотят углубить поцелуй, но в этот момент дверь открывается. Эндрю выдергивает из-под своей спины подушку с твёрдым намерением запустить ею в невежу, вошедшего без стука и прервавшего их, но замирает. Подушка выскальзывает из ослабших пальцев и падает на пол. — Эндрю? Вслед за подушкой на пол шлёпнулся синий клипборд с бумагами.