***
Раскат грома волной пронёсся по охваченному огнём королевству Каэнри'ах, заглушив всякие звуки сражения. Рёв чудовищ, крики людей, скрежет боевых машин — всё на миг погрузилось в безмолвие пред явившейся на поле битвы неостановимой силы, пред неиссякаемым божественным светом, разорвавшим кроваво-красное небо и саму, и без того трещавшую по швам, ткань реальности на лоскуты. Удар молнии врезался в твердь земли с чудовищной силой, заставив гибнущее царство содрогнуться, и из ослепительного сияния, на миг озарившим всю округу, поглощённую тьмой, вышла Райдэн Эи. Даже самые свирепые порождения греха, прервав преследование немногочисленных выживших, остановились в нерешительности — никто не смел подступиться ближе. Облачённая в боевые одеяния, отмеченные знаком Электро мицудомоэ, тень сёгуна Инадзумы, красноречиво прозванная всемогущей, всей своей сущностью излучала непреодолимую силу. Воздух вокруг неё гудел от напряжения, наполненный электричеством настолько, что ни одна живая душа не сумела бы сделать ни единого вдоха. Во взгляде её глаз, мечущих искры, огнём горела решимость отыскать среди руин потерянную родную душу, и горе было всякому, кто осмелился встать на её пути — неважно, будь то человек, монстр или божество. Всякий, кто находился на этой чужой, далёкой земле, представлял собой угрозу для её сестры — и потому её могущество не сдержит ничто, а её не знающая промаха нагината соберёт кровавую жатву безо всякой пощады. Однако, несмотря на всё хладнокровие, Наруками оказалась поражена до глубины души тем бушующим хаосом, что царил в некогда процветавшем государстве людей, отринувших внимание богов. Небеса окрасились в алые тона от беснующегося пламени, величественные дворцы, поражавшие воображение, осыпались, более являясь похожими не на шедевр гениальных архитекторов, а на взгромождённые друг на друга каменные валуны безо всякого порядка. Загадочные лаборатории, в стенах которых проводились исследования за гранью законов жизни и смерти, таинственные обсерватории, в коих талантливые астрологи с помощью диковинных инструментов могли наблюдать за светом далёких звёзд и всей бесконечностью в самых дальних уголках космоса, монументальные фабрики, в коих выдающиеся инженеры собирали жуткие машины войны из огня и стали, — всё оказалось нещадно обращено в руины. Чудная растительная жизнь, привезённая изо всех уголков Тейвата, увяла, и сама земля почернела от скверны, поразившей этот край. Но самым ужасным было проявление силы Небесного порядка, явившегося, дабы подавить случившееся и свершить страшную кару — энергия, поглощающая само сияние света, принявшая вид геометрических фигур. Столь далёкая от бесформенных семи элементов, способных принять любой облик, обладающая строгими и чёткими очертаниями — каковыми являются сами законы Селестии. Она рассекала небосвод, очищая его от скверны, но повергая во тьму, разрушала опухоли Бездны, попутно раскалывая роскошные чертоги и тянущиеся к облакам башни, на коих они прорастали, уничтожала порождения греха, однако и обращала немногочисленных выживших в проклятых, обречённых на нескончаемую бытность подобия жизни в клетке тлеющего от эрозии тела и разума. Макото всегда искренне восхищалась Каэнри'ахом. Небесный порядок, устроивший кровопролитную Войну Архонтов, вынудивший любимую сестру пойти ради неё на самопожертвование, никогда не привлекал её, но люди — совершенно иное дело. Она твёрдо верила в красоту человеческой души, утверждала, что жители подземного королевства, избравшие отдельную жизнь вдали от внимания божеств, неустанно продолжали следовать за тем вечным, что живёт в сердце человека — за мечтой — и создали настоящую жемчужину, ослепительный блеск которой должен стать примером для всего мира. Но узрев собственными глазами останки всего того великолепия, о котором ей с трепетом рассказывала сестра, Эи могла сказать твёрдо — она заблуждалась. Она не видела истины, сокрытой под земной твердью, изнанки королевства, построенного на чарующих иллюзиях и безудержных амбициях. Все эти монструозные заводы, призванные создавать громадные механизмы, все эти стальные творения, бродящие среди руин и обращающие в прах то, что ещё не было ввергнуто в разруху тяжёлыми кулаками, режущими лезвиями и рукотворным пламенем — всё это было сотворено не ради созидания прекрасного будущего. Нет, это были приготовления к чему-то куда более худшему. К чему-то ужасному для всех королевств на поверхности, ведомых божествами под светом солнца. Вот каковы были честолюбивые устремления этих людей. И вот, до чего довели их притязания — великая нация, устремившаяся вперёд, оказалась разорвана в клочья той запретной силой, которую они так жаждали обуздать. Несомненно, среди них, должно быть, были и несогласные. Но, при взгляде на плоды трудов блистательных мудрецов, вывод напрашивался сам собой — силы таковых были недостаточны для перелома ситуации. И от последствий ныне страдает весь мир. Вот к чему приводят мечты.***
— ...вот почему ты просишь меня о помощи. — и хотя Райдэн не видела лица собеседницы, она явственно ощутила неуловимый слом в её задумчивом голосе. Она точно не откажет. Незримые для всего мира, обе богини сидели под молодым клёном, листья которого поэты и певцы красноречиво сравнивают с оперением алого коршуна. Тёплый бриз, доносящийся до утёса из-за моря, ласково нашёптывал некие сказания из дальних земель. "Ветер приносит семена истории, а время их взращивает", — так говорила Токоё Омиками, мягкими касаниями рук заплетая ниспадающие до самой земли сиреневым ручьём волосы Наруками но микото в пышную косу. Её лик подобен холодному свету молодой луны, её нрав непостижим, словно сама река времени, но Макото она была ведома как никому иному. И потому, на пороге грядущего апокалипсиса, они встретились вновь. — Да. Однажды Эи станет великим Архонтом. Она превзойдёт меня как в силе, так и в мудрости. Она поведёт Инадзуму к новому, светлому будущему. И обретёт своё счастье, — мечтательно произнесла сёгун, глядя на опускающееся за горизонт солнце, озарившее небо в нежно-пурпурные цвета. Возможно, это был последний закат, что она могла позволить себе встретить столь беззаботно, но это не пугало её. Напротив, богиня грома и молний наслаждалась каждым мгновением этого спокойствия, брала из текущего момента всё, дабы не сожалеть после. — Но она так стремится к забвению... ей нужно больше времени. Вечности нужно больше времени, — не сдержав вздоха, Баал обернулась. — Ты поможешь мне, Астарот?***
...Взмах глефы — и новая волна созданий Бездны бездыханно пала к её ногам, проливая реки чёрной, смолянистой крови. Время подошло к концу. Взмах — и ещё один монстр оказался повержен, разделённый напополам точно выверенным ударом. Да — как и задумывала природа. Вельзевул безжалостно пробивала себе путь через развалины гордости человечества, сквозь рыщущих в поисках выживших хищников из-за завесы и вышедших из повиновения механических стражей, обратившихся против всех возможных сторон завершающегося конфликта, включая своих хозяев. Последние оказались пойманы голодными чудовищами, ищущими наслаждение в терзании поля окончившегося боя и всех немногих, кто это сражение пережил. Но её мысли в тот момент были заняты лишь тревогой за судьбу Макото. Мечась среди руин, словно раненый зверь, Эи мучилась вопросом снова и снова: почему её сестра ничего ей не сказала? Почему она отправилась в это страшное место одна? Неужели она хотела защитить её, скрыть за своей спиной? Беспокойство и опасения сводили кагэмусю всемогущего сёгуна с ума. Она действительно была подобна в тот момент хищнику на грани гибели, цепляющегося за надежду, словно утопающий за спасительную тростинку. Удар — и вставший на её пути прокажённый рыцарь в чёрных как смоль доспехах рухнул, как срубленный дуб. Возможно, то был не вторженец из иных миров, а проклятый защитник королевства, сведённый божественной карой с ума? Об этом не было времени гадать, ибо подступали всё новые чудовища, с коими тот продолжал бой, несмотря на проигранную войну. Всем своим естеством она ощущала, что Макото уже рядом. Близился последний вздох. Ещё удар — она уже не задумывалась, кто противостоит ей. Ведомая зовом собственной души, неумолимо тянущейся к сестре-близнецу, она грозовым вихрем проносилась сквозь ряды демонов об острых клыках и когтях. Всё ближе последний вздох. Здесь не было друзей, не было соратников. Были лишь сильные и слабые. Охотники и добыча. Возможно, таковы они — законы природы. Мысль об этом стремительно промелькнула в голове, но ещё быстрее откуда-то с небес, словно падающий метеор, на тень Электро Архонта обрушилось колоссальных размеров лезвие меча. На её пути встал механический великан, гордость погружённого во мрак Каэнри'аха, вооружённый до зубов предвестник завоевания всех земель на поверхности, способный преодолеть десятки миль одним шагом, истребить целые армии одним ударом. Но даже он не мог противостоять хлынувшим из-за завесы мириадам демонов Бездны. Как и не мог противостоять Эи. Молниеносно вскинутое лезвие нагинаты — как сила страшного столкновения прозвучала громче удара грома, и прокатилась по руинам королевства разрушительнее любого урагана, сметающего выстоявшие в ходе катастрофы грандиозные постройки словно карточные домики. Но, даже оставшись посреди возникшего кратера, богиня грома и молний выстояла. Война — её стихия, и никакие, даже самые исполинские габариты врага не пошатнут её железную волю. Особенно когда на кону стоит жизнь её сестры. Бесконечная сила победительницы войны богов способна раскалывать острова и поднимать целые горы — последнее ощутил на себе громадный конструкт, оторванный от земли титанической хваткой Вельзевул. Небесам в тот день открылась удивительная картина — ввысь, прямиком к облакам, взмыл громадный голем, крошащийся на куски от взмахов сияющей глефы крохотного самурая, что одним прыжком оказалась на его поверхности. Развалившийся механизм остался позади, а Эи, вновь оказавшись на земле, поспешила продолжить путь — ибо впереди показался силуэт Макото. Сердце ликовало — это была она. Наконец-то она нашла её, свою неотъемлемую половину, частицу себя, что была ей ближе любого на всём свете, что питала её, "тень", даровала ей волю к жизни своим неиссякаемым светом. Всё будет хорошо, они вернутся на Инадзуму, к своему народу, и уберегут людей от катастрофы. Вместе они справятся с любым испытанием судьбы. Но разум подсказывал — что-то не так. Почему она, не шевелясь, лежит на холодных камнях? Она ранена? Наотрез отказываясь внимать леденящему кровь гласу панической тревоги, окатившим её холодом наяву, Эи бросилась к сестре, в один миг оказавшись рядом с ней... и застыла, словно громом поражённая. Её самые худшие опасения подтвердились. Нагината со звонким грохотом выпала из ослабевших пальцев Вельзевул, и с этим же гулом на множество осколков раскалывалась её душа. Мир вокруг тускнел на глазах, теряя всякие краски, превращаясь в безликую серую массу, не имеющую никакого значения, не значащую ничего. Слёзы горя и отчаяния градом покатились по её щекам. Впервые за всю свою многовековую жизнь она не сумела сдержать их, да и не видела в этом никакого смысла. Ничего более не имело смысла. Её Макото, её горячо любимая сестра, её вылитая копия умирала у неё на руках, и она ничего не могла с этим поделать. Она не могла вернуть прошлое, не могла обернуть время вспять. Она могла лишь бессильно наблюдать, как беспощадная судьба наносит ей удар за ударом, отнимая близких одного за другим. Сотрясаясь в беззвучных рыданиях, Эи проклинала и винила во всём Селестию, Бездну, людей, судьбу и, в первую очередь, саму себя. Она не смогла спасти Сасаюри. Она была глуха к страданиям Тиё, пока не стало слишком поздно. Она не смогла уберечь от этого жестокого мира свой горячо любимый "свет", свою Макото. Но больше этого не повторится. Если непомерные желания и амбиции приводят только к горечи утраты, если само движение вперёд несёт за собой лишь новые потери, то не лучше ли остановиться вовсе? Ныне доказательством этому служил не только её суровый рок, но и гибель целой нации. Инадзума не заслужила такой участи. Люди слишком хрупки для столь болезненных расставаний. Она слишком хрупка для столь болезненных расставаний. И если для этого придётся остановить свет молнии, если вечность в неизменности — единственный путь, то так тому и быть. С телом увядшей, словно росток сакуры, Макото на руках, Эи медленно направилась прочь. Прочь из Каэнри'ах, прочь из этой преисподней, где всё вокруг напоминало ей о разрушенных иллюзиях и мечтах. Пора возвращаться домой. Её народу по-прежнему нужна помощь. Её народу нужен всемогущий сёгун Райдэн. Нужна Баал. Однако, по возвращению, её ждал ещё один удар. Кицунэ Сайгу больше нет.