***
Победа. Это было неизбежно. И в этом горьком успехе она не испытывала триумфа. Хотя молва о силе путешественника прокатилась по всем семи королевствам, что может человек, каким бы он выдающимся ни был, противопоставить богине грома и молний? Он отважен и честен. Не каждому хватит храбрости в открытую выступить против неё. Но они остались один на один во тьме, царящей в недрах её внутреннего мира. И одной лишь смелости не хватит, чтобы рассеять охвативший её мрак беспросветной ночи. Лезвие нагинаты сверкнуло в руках Эи — и светловолосый юноша рухнул в ослепительной грозовой вспышке, словно срубленный дуб. Далее дело за её карающей дланью. И когда вокруг вновь показались пейзажи Инадзумы, присутствующим предстала всемогущий сёгун, заносящая Мусо иссин над упавшим без чувств иноземцем и, упорно не отступающей от его тела, маленькой спутницей для свершения божественного наказания. Далее всё случилось быстро — брошенное копьё со стороны успевшего освободиться управляющего клана Камисато не имело шансов попасть в цель, ибо её благородное тело невозможно застать врасплох. Однако, своей цели тот добился — вынужденная прервать казнь для отражения удара, сёгун Райдэн не нанесла решающего удара, что позволило осуждённым сбежать. — Сёгун-сама... кто это был? — откуда-то позади до неё донёсся дрожащий голос одного из верных самураев, смертельно перепуганного проявлением бесконечной силы сюзерена. — Схватить его именем Охоты. Разумно было бы немедленно броситься в погоню и схватить беглецов, пока те ещё не скрылись. Однако она знала — этот юноша не из тех, кто будет прятаться в страхе за свою жизнь. Говорят, чтобы узнать человека по-настоящему, следует скрестить с ним клинки в битве. И даже столь короткого знакомства хватало для понимания, что представляет из себя этот путешественник. Да, он чудом избежал верной смерти, но это не остановит его. Он продолжит свою борьбу и обязательно явит себя. Тогда они встретятся вновь. — В следующий раз я ударю дважды.***
Так и случилось. Подобное упорство действительно интриговало Электро Архонта. Вновь её творению бросили вызов у мраморной статуи её сестры, в чьи ангельские крылья по её приказу вмуровали целую сотню воплощений надежд и желаний её народа, и вновь Итэр находился в первых рядах. Что движет этим воином? Неужели его рассказ о страшной беде, охватившей её Инадзуму, — правда? И, самое главное, почему об этом столь беспокоится чужак из иного мира, а не она? Проведя долгие века в нескончаемом мраке клетки собственного разума, терзаясь мыслями о прошлом и скорбя о потерянных близких, Наруками постепенно начинала терять себя. Воспоминания разбиты, а правда всё не раскрыта. Она даже почти забыла имя своё — не просто Эи, а Райдэн Эи. И только один человек сумел напомнить ей об этом. Но она не могла так просто отступиться от своих убеждений. Не для того она проделала столь длинный и тяжёлый путь к вечности, чтобы сдаться. Уступить сейчас — значит признать ошибочность своих принципов, признать своё поражение. А она не из тех, кто отступает без боя. Не помня причин, а вдобавок — событий, её меч, несмотря ни на что, со всех сил рвётся в битву. Ради чего она сражается? Чтобы остаться и дальше в этом глухом месте без следов жизни наедине с холодным ветром? Лезвия стали обоих столкнулись в страшном ударе, обрушив на песок сноп искр. Зачем она отвергает помощь, ввязываясь в смертельное сражение с тем, кто хочет ей помочь? Эи злилась на себя, но продолжала бороться, словно загнанный в угол зверь — даже несмотря на то, что именно она загоняла своего соперника, словно добычу. Но она знала одно — только бой решит, кто из них прав. Они оба являются воинами, и испокон веков споры таковых решались лишь в кровопролитной битве. Инадзума — суровая земля, и порядки здесь соответствующие. Истина всегда восторжествует, и потому правым окажется только победитель. Только тот, кто останется в живых, и оседлает спину дракона, воспарив к небесам, а проигравший окажется забыт навеки. Но, в какой-то момент, после очередного сокрушительного удара, отбросившего путешественника на иной край места схватки, в его руках оказался перламутровый омамори. Ощущение столь знакомой и родной энергии, исходящей от талисмана, заставило ревнительницу вечности на миг остановиться, а следом и вовсе застыть в изумлении — ибо посреди Царства эвтюмии оказался некто третий. Конечно, это была её Мико. Следовало сразу догадаться, что она замешана во всех этих событиях — вот почему Итэр столь многое знает о ней и её жизни, что было недоступно даже коренным жителям Инадзумы. Её верная спутница не могла смириться с её отсутствием даже после стольких лет разлуки и была готова воспользоваться любым шансом, чтобы добраться до неё. И, несмотря на гнев, вызванный "предательством" её фамильяра, в глубине души Эи испытывала радость встречи — и, вторя её мыслям, вечная ночь в царстве сознания принялась постепенно рассеиваться. Но, как бы хитра её верховная жрица ни была, даже ей не по силам поколебать её волю. Мико просчиталась. Электро Архонт сжала рукоять нагинаты крепче, готовясь молнией броситься вперёд и наказать обоих. Но не успела она сдвинуться с места, как ослепительный блеск в небесах привлёк её внимание. Звезда ярко загорелась на фоне нежных лучей рассвета, озаряющих её душу. Затем ещё одна. И ещё. Десятки светил зажглись на небосводе, прогоняя прочь тьму и мрак, и даже багровая луна обратилась в солнце, следуя за чудесным явлением. А затем послышались голоса. Их было столь много, что в первый миг они смешались в неразборчивый гомон, исходящий со всех сторон. Но затем Эи поняла — эти голоса исходили от сияющих звёзд. Это были её люди, её народ. И говорили они о своих желаниях и амбициях, которые, как она думала, однажды удалось вырвать с корнем. Поражённая до глубины души, она наблюдала за светом, что они несли за собой. Все они были направлены в сторону её противника, героя, что разделял с ними надежду на завершение этого кошмара. И благодатная сила, дарованная ими, не была похожа ни на что виденное ею раньше. Вот он — момент истины. Её народ, её ближайшая подруга — все они передали свои стремления этому юноше, её врагу, наделив его могуществом выстоять против сияния молнии. Если Эи сумеет одолеть его — она докажет, что была права. Что иллюзии, как бы они желанны ни были, разбившись, приносят только боль. Тогда все поймут её правду. Но самое главное владычица вечности упускала — глядя на свет решимости, горящий в глазах путешественника, она принялась колебаться. Её воля невероятно крепка, но увиденное заставило сомневаться в верности своего пути даже Архонта. Когда столько дорогих ей людей ищут путь к её сердцу — не устоять никому. И потому, каким бы штормовым ураганом она ни обратилась на поле боя, победить внутри собственного разума ей уже было не суждено. Уронив Мусо иссин, Эи опустилась на колени, признавая своё поражение, и уткнула обречённый взгляд под ноги. Она действительно была неправа. Её идеалы рассыпались у неё на глазах. Ради чего она причинила столько боли своим людям? Ради чего она причинила столько боли самой себе? Что есть тогда вечность, к которой они так стремились вместе с Макото? Вот, чего она добилась — теперь она осталась совсем одна. Все обратились против неё. Даже её собственный народ. Даже её самая верная подруга. Мучающее доселе её одиночество стало всеобъемлющим, и осознание этого повергло богиню грома и молний в пучины настоящего отчаяния. И когда, казалось, всё было кончено, Райдэн подняла взгляд на своих победителей, смиренно готовясь встретить свою судьбу. Но вместо этого увидела лишь улыбку на лице её Мико и протянутую ей руку Итэра.***
— Эи! Ценой неимоверных усилий богиня Инадзумы распахнула глаза. В её пурпурных очах за несколько мгновений пронесся целый калейдоскоп эмоций — от страха и непонимания, до спокойствия и умиротворения. Опять этот сон. И хотя Эи дала себе обещание больше не жить прошлым, оно напоминало о себе, стоило ей сомкнуть веки. Слишком многое ей пришлось пережить. История её многовековой жизни, безо всяких прикрас, походила на настоящий кошмар. Потому она, не испытывающая потребности во сне, первое время остерегалась погружаться в дрёму, опасалась давать своему измученному разуму отдых, в надежде отгородиться от видений. И, всё же, с каждым разом они терзали её всё меньше и меньше. А всё благодаря ему. — Всё хорошо. Это просто сон. Чья-то крепкая рука бережно обняла её со спины, даруя столь необходимое чувство покоя и безмятежности. Наверняка, не принадлежи тело Сёгуну, её сердце бы колотилось со страшной силой. С трудом переведя дух, Эи повернулась к мужчине, лежавшему в кровати рядом с ней. Это был не мальчик, и не юноша, как она его раньше называла. Итэр являлся её опорой, родным и близким человеком, в котором она действительно столь нуждалась все эти годы. И появившаяся со временем между ними связь — нечто большее, нежели обычные чувства. Даже сейчас, сквозь сон, он ощутил её тревогу и пришёл на помощь. Поддавшись порыву нежности, небожительница заключила того в свои объятия, прижав к вздымающейся от жаркого дыхания груди, насыщаясь его светом, его теплом. Это простое упоение друг другом — то, чего не хватало им обоим долгие века. Зарывшись в копну золотых, пахнущих чем-то сладким, волос, Райдэн постепенно восстанавливала в памяти всё то, что следовало за той судьбоносной дуэлью.***
После битвы им предстояло многое сделать. Эи следовало совершить путешествие среди людей, узнать свой народ заново, собственными глазами увидеть изменения, произошедшие в прекрасном краю вечности за века её отсутствия. Понять — несмотря на все её усилия остановить свет молнии, многое неизбежно изменилось, но суть вещей, заложенная при основании сёгуната Бакуфу, остаётся по-настоящему неизменной. И в этом путешествии её сопровождал тот самый путешественник, что нанёс ей поражение. Владычица грома и молний не могла избавиться от мысли, что за иронией этой ситуации вновь стоит госпожа Гудзи. Чего на этот раз добивается её хитрая кицунэ? Вельзевул словно наяву видела эту озорную улыбку на её лице при виде прогуливающейся троицы. Однако, всё, чего она достигла этим ходом — так это постоянной неловкости и замешательства между двумя бывшими смертельными врагами, одна из которых не так давно неустанно пыталась убить другого. Благо, ситуацию изо всех сил пыталась исправить белоснежная фея, являющаяся гидом юноши в странствиях по Тейвату. Полная бесконечной жизнерадостности и оптимизма, она без умолку рассказывала про современную Инадзуму, став экскурсоводом уже для обоих. Вместе они обошли всю столицу, наблюдая за переменами, произошедшими в стране за время изоляции, и изумлению правительницы островов не было предела. Как и удивлению её вынужденного спутника при виде своей противницы в совершенно иной обстановке. Что за чудеса? Та самая властная и надменная всемогущий сёгун, правящая государством железной рукой, не терпит десятков присуждённых ей титулов и званий, сейчас на равных общается с насмерть напуганными простыми прохожими и торговцами за прилавками, оставляя тех в ещё большем недоумении своей непринуждённостью. Та самая отстранённая от бренного мира богиня, преследующая лишь вечность, искренне наслаждается незатейливыми сладостями, попутно рассказывая, что десерты приятнее бесконечной медитации, с чем не могли поспорить оба её провожатых. Та самая непобедимая самурай, вложившая в сердца и души людей суровый уклад и традиции воинского искусства, с живым интересом выбирает лёгкий роман для развлекательного чтения у ларька издательского дома Яэ и с потрясением разглядывает свою фотографию, совершённую самой обычной камерой. Незаметно для себя увлекшись разговором с Эи, Итэр поймал себя на мысли, что несколько раз едва не назвал собеседницу именем своей сестры. Вздохнув, скиталец между мирами поднял взгляд на постепенно зажигающиеся огни далёких звёзд. Да, Люмин и в самом деле когда-то была такой. Его единственная родная душа, близнец, частичка его собственного "я" всегда казалась окружающим, не в пример ему, несколько молчаливой и бесстрастной, задумчивой и отдалённой от окружающих, словно холодный свет луны. Если он — диск солнца, то она была подобна прекрасному полумесяцу. Ночь — это её время. Только ему и самым близким друзьям было ведомо, что за этим неприступным и непоколебимым образом скрывалась мягкая и добрая девушка, находящая красоту в самых простых вещах. Такой она была когда-то. И когда богиня Селестии отняла её — в душе брата образовалась пустота, которую ничто не способно было заполнить. А недавняя долгожданная встреча не принесла радости воссоединения — напротив, она разбила душу на тысячи осколков. Она изменилась. Ледяная стужа, исходящая от неё, обжигала как огонь. Она ушла, пообещав встретиться вновь много позже. Но она была нужна ему сейчас. Она была нужна ему прежней. Такой, какой он открыл для себя Эи. В конце концов, если ненавидеть каждого, кто пытался его убить, то сердце быстро очерствеет, обернувшись мёртвым камнем. Но, конечно, пока ещё слишком рано делиться подобными мыслями. Ему предстояло многое обдумать, наблюдая за своей спутницей. И невдомёк ему было, что она, глядя на него, томилась теми же мыслями.