Ты моя, малышка?!

      Гермиона открыла глаза. Даже в сером полумраке раннего утра она поняла, что это не её спальня. У неё дома вообще нет таких комнат.       «Где я? — разглядывая совершенно незнакомую по-спартански простую обстановку, подумала девушка. Прикрыв глаза, она принялась выстраивать логическую цепочку: — Итак, судя по лёгкой тошноте и каше в голове, я вчера пила. Без всяких сомнений не одна, иначе не проснулась бы в неизвестном месте. Осталось дело за малым — вспомнить, с кем я всё-таки пила?!»       Гермиона запустила в волосы пальцы и, массируя виски, попыталась сконцентрироваться на воспоминаниях, которые ускользали от неё, словно сжатый между пальцев песок. И всё же девушке удалось зацепиться за одно.       «— А у тебя красивые глаза…— сказала она, глядя в чёрные, как обсидиан, глаза, и наклонилась, чтобы поцеловать мужчину. А после тьма окутала сознание…»       — Мать моя дракониха! — воскликнула вслух Гермиона, осознав, что мужчиной из воспоминания был Снейп. Спрятав лицо в одеяле, пунцовая от смущения она прокричала в него: — Стыд-то какой! — и как по команде воспоминания в её голове выстроились в ровную цепочку: их разговор на мосту под ливнем, затем они оказались в его квартире, игра в шахматы, алкоголь, её опрометчивая ставка, его победа и… поцелуй. — Я точно была пьяна, — с отчаянием простонала девушка. — Мне срочно нужно домой!       Как оказалось — легче было сказать, чем сделать. Встав с постели, Гермиона поняла, что её сумка и волшебная палочка остались в библиотеке. Тихо отворив дверь, она на цыпочках вышла в коридор и, осторожно ступая, чтобы не издать ненароком лишнего шума, направилась за своими вещами. К её облегчению, ведущая в библиотеку дверь находилась рядом с гостевой спальней и была открыта, и девушке не пришлось тратить время на её поиски. Даже в царившем в комнате утреннем полумраке с его довольно густым тенями колдунья легко смогла найти принадлежавшее ей имущество: сумочка висела на спинке кресла, а палочка лежала на шахматном столике. Взяв в руки палочку, она отвлеклась на пейзаж за окном. Звёзды меркли на небосводе, уступая солнцу. Поверх тонкой белой полоски горизонта небо пламенело от зарева наступающего дня. На границе утреннего золота и ночной синевы образовалась яблочно-зелёная полоса. Солнечные лучи, заливая всё вокруг, словно напитывали блёклый, почти бесцветный, мир красками.       — Так и знал, что ты решишь сбежать по-тихому, — услышала Гермиона голос Северуса, в котором можно было легко угадать намёк на укор.       Девушка повернула к нему голову. Он стоял в дверном проёме, скрестив руки на груди. В белой футболке и темно-серых пижамных штанах, с босыми ногами Северус выглядел для неё так непривычно, что она на некоторое мгновение даже засомневалась, что перед ней именно он, а не кто-то другой.       — Гостям обычно по утрам желают «доброго утра», а не доводят до сердечного приступа, — решила контратаковать Гермиона.       Снейп криво улыбнулся её ответу, затем развернулся к ней спиной и бросил через плечо:       — Пошли завтракать, пока яичница не застыла в жировом плену бекона.       Его спокойный тон убил в девушке всякое желание противоречить ему, и она последовала за ним на кухню. Увидев накрытый к завтраку стол, на котором помимо оговоренной ранее яичницы с беконом, стояло блюдо с башней из венских вафель, розетки с малиновым и персиковым джемом, золотистым мёдом и густыми сливками, а также кувшин с апельсиновым соком и пузатый медный кофейник, источающий аромат свежесваренного кофе, Гермиона спросила:       — На тебя работает домовик?       — Нет, я сам приготовил, — без всякой эмоциональной окраски ответил Снейп, занимая место за столом. Он потянулся за кофейником и не без иронии сказал всё ещё стоявшей в нерешительности девушке: — Не переживай — ни одна капля амортенции не пала жертвой в моём безумном плане по завоеванию твоего сердца, Гермиона.       — Хотелось бы верить, — со смешком ответила колдунья и села за стол.       — Не забудь про антипохмельное зелье, — напомнил Северус и указал пальцем на стоявший рядом с кувшином стакан.       — Спасибо, — поблагодарила она и залпом выпила предложенный напиток.       После того, как она выпила зелье, преследовавшая девушку с момента пробуждения тошнота полностью исчезла. Гермиона даже почувствовала, что неплохо было бы подкрепиться. Пожелав друг другу приятного аппетита, некоторое время они ели, обмениваясь лишь односложными фразами. Когда после яичницы Гермиона принялась за вафли, девушка не смогла удержаться, чтобы не сказать комплимент:       — Мерлин, это так вкусно! Готова поспорить, что Молли бы запытала тебя лишь только узнать бы их рецепт.       — Даже так?! — хоть Северус и пытался сохранить невозмутимое лицо, но всё же голос выдал, что ему приятны слова девушки.       — Клянусь могилой Годрика, — заверила она и хотела добавить ещё что-то лестное в адрес вафель, но тут обратила внимание на кружку, из которой пил Снейп, и сдавлено произнесла: — Только не говори…       — А что не так? — поинтересовался Северус и с совершенно невинным видом посмотрел на кружку, на которой красовалась надпись «Самый главный зануда в мире». — Я ещё тогда, на вечеринке у Гарри, сказал, что мне она понравилась.       — А может, ты просто издеваешься? — скептически изогнув левую бровь, предположила колдунья.       — Если только самую малость, — с лёгкой усмешкой согласился он и демонстративно отпил кофе.       Гермиона невольно улыбнулась. Она посмотрела на сидящего мужчину чуточку внимательнее, чем обычно. Глазами женщины, а не девочки.       «А у него на самом деле красивые глаза», — подумала девушка.       Её взгляд скользнул к его губам и задержался на них. В памяти тут же всплыло воспоминание об их поцелуе. Лёгкий румянец залил щёки девушки. Словно прочитав мысли, Северус как бы между делом произнёс:       — Могу лишь догадываться, что творится в твоей светлой головке, но могу сказать, что ты так и не расплатилась со мной за свой вчерашний проигрыш.       — Но я помню, что… — начала Гермиона, но осеклась, не сумев произнести слово «поцеловала».       — Ты отрубилась, — спокойно ответил мужчина и, подлив себе кофе, добавил: — Готов поменяться.       — Поменяться? И на что?       — Мне понравилось с тобой играть в шахматы. Ты гораздо лучше, как оппонент, чем Гарри. Готов обменять один твой поцелуй на пять вечеров в твоей компании. Идёт? — он протянул ей руку для подтверждения сделки.       Гермиона прикусила нижнюю губу. Поцелуй или пять вечеров в его компании? Выбор, который вряд ли она могла назвать лёгким.       «Была не была, — мысленно решила девушка. — Раз уж проиграла, то должна и долг отдать. Разве я что-то теряю? Глотик как-нибудь простит моё отсутствие».       — Идёт, — сказала она и пожала руку Северуса, тем самым закрепляя предложенную им сделку.

***

      Июнь и большая часть июля пролетела для Гермионы незаметно. Совместная работа с Нафгаром над общим проектом — они взялись за исправление и усовершенствование вредноскопа — отнимала у колдуньи львиную долю времени. Гоблин отвечал за механику прибора, а колдунья работала над комбинацией чар.       — Вот треклятая игрушка! — разбирая устройство после очередного неудавшегося тестирования, ворчал Нафгар. — Ну ничего, я заставлю тебя работать как положено.       — Может, нам стоит убрать функцию полёта, — предложила Гермиона.       — Вот уж нет! — заупрямился гоблин. — Я во что бы то ни стало заставлю его летать.       — Тогда, может, попробуем совместить его со снитчем? — полушутя сказала Гермиона.       — Слушай, а ведь это идея! — воскликнул он, а в его глазах загорелся огонёк азарта. — Нужно будет стянуть у этих лентяев из отдела спорта пару ящиков со снитчами.       — Не думаю, что стоит так далеко заходить, — заметила она. — Нужно просто сделать заказ, и Невилл доставит тебе хоть два ящика в ближайшие дни.       — Ближайшие дни, — Нафгар состроил недовольную гримасу, — слишком это долго, а нам как раз нужно проверить новую мантию-невидимку, — заговорщически подмигнул он девушке.       — Такая выходка не приведет к добру, — резонно произнесла колдунья.       — Моя уважаемая коллега, ты такая скучная, — крайне недовольным голосом произнёс Нафгар. — Заполняй свои любимые бумажки для мальчишки с щенячьими глазами. Но если я не получу снитчи к концу недели, ты станешь мой соучастницей, — пригрозил он пальцем.       — Не волнуйся, ты очень скоро получишь всё необходимое, — ответила Гермиона и, вступившись за школьного друга, добавила: — И у Невилла вовсе не щенячьи глаза.       — Ну да, ну да, — хмыкнул гоблин, стянул со лба на глаза очки с толстыми линзами, от чего его глаза визуально стали огромными, словно теннисные мячики, и, посмотрев на девушку, добавил: — Советую, присмотреться к нему, как следует. И без всяких сомнений увидишь, что папочка Нафгар прав.       — Не говори глупостей, Нафгар, — чувствуя некоторую неловкость от его слов, отмахнулась коллега, — а лучше займись схемами.       — Я-то займусь, но вот… — он передумал говорить, что собирался сказать, и оборвал фразу, так и не окончив её, подозревая, что его слова сейчас лишь бесцельное сотрясение воздуха. Он лишь буркнул себе под нос, склоняясь к внутренностям вредноскопа: — Люди. Что с них взять?

***

      — Гарри, дорогой, ты думаешь посадить Гермиону с профессором — это хорошая идея? — с неприкрытым сомнением в голосе спросила Джинни, оторвавшись от прикрепленного к планшету листка с планировкой рассадки гостей. Она сидела в шезлонге под зонтом, потягивая томатный сок с мёдом и льдом, и приглядывала за работой мужа.       — Ты думаешь, проблем будет меньше, если мы посадим её рядом с твоей мамой, Роном и его новой женой? — ответил ей супруг, не отрываясь от развешивания гирлянды из фонариков на деревья во внутреннем дворе.       Хоть Гарри и использовал для украшения дворика магию, он не мог позволить себе потерять концентрацию. В ином случае это грозило кривыми линиями, следовательно могло привести к слезам жены, у которой из-за беременности последнее время глаза постоянно были на мокром месте. Если бы не настойчивое желание Джинни отметить его день рождения в большой компании, с родителями и друзьями, Гарри бы с радостью отказался от празднования его в этом году. Подумаешь, двадцать три года, такой пустяк.       — Об этом я и не подумала, — кивнула она, но сомнения так никуда и не делись. Выдержав небольшую паузу, она добавила: — Но они же как кошка с собакой…       — Милая, не забивай свою голову лишними переживаниями, — попытался успокоить жену Гарри. — Гермиона и Северус уже больше семи месяцев работают вместе и до сих пор не разнесли вдребезги свой отдел. Уверен, они смогут потерпеть друг друга без членовредительства несколько часов.       — Хорошо, поверю тебе, — вздохнула Джинни.       Она вернулась к своим записям, но вскоре выронила из рук планшет и вскрикнула, прижав руки к животу, который уже напоминал своей формой футбольный мяч. Гарри в ту же секунду бросил колдовать и поспешил к жене.       — Милая, где у тебя болит?! — присев рядом с шезлонгом, хриплым от волнения голосом спросил он.       — Всё в порядке, Гарри, — ещё морщась, мягко улыбнулась Джинни и, нежно проведя рукой по его взъерошенным волосам, добавила: — Просто наш малыш соскучился по активным играм.       — Может, там малышка, — попытался возразить ей муж. Он с особым трепетом положил руку на живот Джинни и почувствовал лёгкий толчок — привет от их ребёнка.       — Жалко тебя расстраивать, дорогой, но у нас будет мальчик, — с нежной улыбкой на губах покачала головой супруга. Её взгляд устремился вперед, словно она смотрела в будущее. — Но позже у нас будет дочка.

***

      Отказавшись от гостеприимного предложения друзей остаться у них на ночь, Гермиона покинула дом на площади Гриммо. Изначально компанию ей собирался составить Невилл, но тот пал жертвой коварной настойки из персиков, приготовленной одним из дядюшек Флёр, и теперь он спал глубоким сном на диване в гостиной. Колдунья сама едва не присоединилась к другу, но её вовремя предупредил Снейп, мимоходом напомнив девушке о слабости её организма к лёгкому алкоголю.       На небе цвета тёмного индиго в окружение звёзд-светлячков горел сытый месяц. Время перевалило за полночь и двигалось к двум часам ночи. Воздух, пропитанный густым ароматом роз, ночного жасмина и душистого горошка кружил голову, словно дорогой парфюм или вино. Но в нём отсутствовала прохлада, зной летнего дня ещё незримым призраком висел над землёй.       — До чего же душно, — невольно озвучила свои мысли Гермиона.       Не особо твёрдой походкой она брела в блёклом свете фонарей, погрузившись в размышления, которые вряд ли можно была назвать приятными — она думала о своей жизни. Совсем недавно в окружение друзей — и не только — ей было так хорошо и легко, словно она купалась в веселье. Но теперь под действием выпитого и сосущего душу чувства одиночества, вызванного видом пустых спящих улиц, мысли в голове девушки стали приобретать холодные оттенки и сумрачные цвета.       Погруженная в себя Гермиона не заметила в тусклом свете широкую трещину в тротуаре и угодила в неё каблуком. Он издал противный хруст и сломался. Девушка потеряла равновесие и уже начала падать вперед, но за момент до падения чья-то рука схватила её за локоть, не позволив колдунье рухнуть на землю. Осторожно балансирующая на уцелевшей туфле, Гермиона, избежав падения, обернулась и увидела Северуса.       — Ты преследовал меня?! — не без обвиняющих ноток в голосе произнесла девушка.       — Мне больше нравится слово «присматривал», — с лёгкой усмешкой ответил Снейп, — но ещё больше бы понравилось «спасибо».       — Спасибо за то, что не дал мне упасть. Но всё же красться за девушкой ночью это малость… ненормально. Только не говори, что у тебя это невинное хобби, — в тон ему ответила Гермиона.       — Иногда твоя фантазия меня поражает, Гермиона, — покачал головой мужчина. — Я же сказал, что присматривал за тобой, чтобы ты не попала в неприятность…       — Очень мило с твоей стороны, — не удержалась от колкого комментария колдунья.       — И насчёт ненормальности — зачем надевать обувь на таком высоком каблуке, если планируешь обойти пешком пол Лондона, — иронично заметил он.       — Они красивые, — тут же ответила она.       — И как я сразу не подумал о таком важном качестве, — с неприкрытым сарказмом сказал Снейп.       — И пусть в твоих глазах это нелогично до чёртиков, мне плевать! — выпалила Гермиона. — Это просто красивые туфли! И в этом их замечательность. Я не должна…       В этот самый момент второй каблук решил последовать примеру первого и надломился. И вновь Северус спас от падения Гермиону, но на этот раз она упала в его объятья. Некоторое время они просто стояли обнявшись, пытаясь осознать, — хотя нет (!) — прочувствовать происходящее с ними: сбившийся ритм сердца, приятное, наполняющее каждую клеточку тела тепло и почти животное притяжение, заставляющие стать ещё ближе, прижаться к друг другу теснее… Подхваченный волной чувств, вызванными их физической близостью, мужчина наклонил голову к лицу девушки и хриплым от возбуждения голосом произнёс:       — Ты была права, это замечательные туфли…       — Если ты опять для кого-то притворяешься, что собираешься меня поцеловать, то я нашлю на тебя порчу, — взволнованно дыша, пригрозила Гермиона.       — Не стоит угрожать мне, ведьмочка, — с интимной мягкостью в голосе ответил Северус и провел ладонью по её щеке, чтобы убрать с её лица выбившуюся прядь. — На этот раз всё будет серьёзно… — крепче прижав к себе девушку, поцеловал её в губы.