Тот кто стал сердцем машины

Северо-ледовитый океан, 250 км до новой земли. POV Объект 1545б Уже днем, когда только-только солнце вышло в зенит, я уже находился на мостике. Ведь мой разведчик вернулся, а с ним и информация, что плыть мне оставалось немного. Он обнаружил Российскую базу и тут же вернулся. Наконец-то я вернусь в цивилизацию. А то за все время пути я совсем разучился говорить, словно наждачной бумагой прошлись по горлу при каждом слове. Если говорю слишком долго, а тут будет время вновь свыкнуться. Плыть оставалось уже недолго, всего 250 километров. За какие-то шесть с половиной часов я достигну земли и смогу сойти с этого корабля. Это было волнующе, что мне сказать им? Как вести себя? И стоит ли вообще проситься вернуться на гражданку? Я же сам хотел поменять свою судьбу. «Хах...а может поэтому я и оказался тут? Хотел изменить свою судьбу», — Тут же прокашлявшись от першения в горле я вернул свой взгляд на солнце. На удивление мне нисколько не жгло глаза от взгляда на него. А умиротворяющая атмосфера слегка покачивающегося корабля вверх и вниз по волнам успокаивала. Словно я вернулся в детство и еду в поезде, что слегка покачивает в пути. Даже как-то было обидно что этот корабль вечно был бы один без экипажа. Выполняя задания как обычная машина без души и жизни. Даже эта раньше мертвая тишина играла новыми красками для меня. Изредка я слышал, как летали чайки вокруг него, или волны бились об корпус. Возможно, я уже просто привык к ней. Хотя все так же холод мне не нравился, сильно завывая под пальто через шею. Поэтому пришлось поискать уже во всех каютах экипажа хоть что-то. И таки я смог найти черного цвета шарф. Отличный и теплый, что тут же был завязан на моей шее, и всегда прикрывал рот с носом, когда я выходил на улицу. Все равно мне было интересно, а как меня вообще будут встречать? Обо мне уже точно знали раз я вчера помог их группе в море. Да и связаться я не пробовал. Точно же! Как я мог забыть я, так и не проверил есть ли тут связь с внешним миром. Проверка же связи не заняла много времени, как оказалось тут стоял передатчик для связи до ста километров, а дальше требовалась спутниковая связь. Оба вида были, потому что если вдруг выйдет из строя какая-то одна, то можно будет связаться с кораблем через передатчик или спутник, чтобы отбуксировать его. В обычной ситуации связь через спутник должна была быть основой, но я не смог связаться с ним. Оставалась лишь связь через передатчик, но я не знал частоты связи своих. Поэтому придется импровизировать и как только они покажутся на радаре перебирать частоты и искать их. На море тем временем ничего не происходило. Это заставляло задуматься об различных вещах жизни моряков. Меня, честно говоря, всегда удивляло как моряки могли месяцами проводить время на корабле. Это та еще скука же плавать и при этом еще и нечем было заняться. Да, конечно, можно было почитать что-нибудь или поговорить с другими людьми. Но рано или поздно скука вновь напомнит о себе, и даже разговоры уже не помогут тебе. В моем же случае было все еще хуже, я уже почти полтора месяца находился один тут. Единственное что не заставило меня свихнуться это надежда что я скоро вернусь к цивилизации. Интересно как же меня встретят? Даже не знаю как, надеюсь не расстреляют в тот же момент, когда я появлюсь тут. Оставалось лишь ждать, когда заветные цифры километров сменятся на двузначное число и я смогу начать попытки связаться со своими. Прошло около часа и оставалось еще 150 километров, но вот мне совсем нечего было делать, я просто сидел на полу вжавшись в стену от волнения и страха. Находиться так долго одному совсем не хорошо, а от мандража перед встречей я уже успел чего лишнего надумать себе. Да и еще успел протаранить один из отколовшихся ледников корпусом корабля. Слава богу я отдал приказ на автоматическое включение щита при физическом повреждении, а не работы на постоянной основе, когда я захочу этого. Когда оставалось еще чуть больше ста километров я смог увидеть гигантскую тарелку что, казалось, сначала стояла в воздухе. Но потом я увидел уже и землю, хотя может мне просто это все казалось. Уж не знаю так ли это было или все же нет. Время шло, а земля становилась все ближе, наконец можно было хоть немного успокоиться. Вот еще час и я смогу сойти на землю, а там уже и не важно, что будет с кораблем, честно говоря. Но видимо этому было не суждено сбыться, вот когда оставалось семьдесят километров я заметил, что на радаре вновь появилось три точки. Меня ждали и явно что не с добрыми намерениями. Построение было боевым, и точки стали расходиться. Левая и правая стали обходить меня по флангам, центральная пошла сразу же на меня. Так и знал, что так будет! Меня не любит судьба и я точно знаю это! По тревоге авиация была поднята в воздух, а баллистические ракеты, в том числе и с ядерной начинкой тоже встали на боевое дежурство. Все эскадрильи истребителей тут же вылетели на перехват, на каждую точку я отдал по одной эскадрилье. Так же с каждой из них вылетело по три машины бомбардировщиков из эскадрильи, что я запустил тоже. Оставшиеся две эскадрильи были резервами. Из резервов у меня была одна состоявшая из истребителей, а другая из бомбардировщиков. У корабля был медленный задний ход поэтому пришлось плыть на встречу и одновременно с этим закрыть защитные створки на стеклах. Оставалось лишь выигрывать время, пока передатчик будет работать и искать частоту их связи. Автоматика справится сама, а мне останется лишь связаться с ними. Никто не атаковал друг друга все еще. Нам оставалось уже 60 километров, до встречи. А за то время авиация получила приказ атаки лишь при ответном огне. Не хотелось потом выплачивать за порчу казенного имущества. Авиация летела в паре километров от меня, не приближаясь, к ним. Сам бой же должен был проходить между землей и небольшой россыпью островов, находившихся выше. Скорее всего раз против меня выслали вновь их, то это было лишь исследовательской базой, если судить по огромной тарелке виделась там. Сидение скорее уже в бункере, чем рубке никак не способствовало моему спокойствию. Да и совесть начинала скребстись в моей душе. Одно дело уничтожать безжизненные болванки ранее, а совсем другое уничтожать корабли, где могли быть люди. Когда оставалось уже 50 километров радар засек первые залпы по мне, в то же время я отдал приказ авиации на подавляющий огонь и уничтожение огневых точек кораблей. Если мне суждено стать убийцей, то пусть так. Но по крайней мере умрет меньше людей чем при потоплении корабля. Тем временем система проверила уже почти половину военных частот, что она знала которые я сам и вносил в систему. Но вот потом я понял, что ошибся, это был не перехват, а ловушка! Радар засек как со стороны земли и островов отправились самолеты прямо ко мне. В тот же момент по мне прилетел первый залп из снарядов. Такой что я упал со стула около консоли на пол, но, к счастью, щит выдержал такой удар и сообщил что была получена нагрузка в 23% от максимально возможной. Надо было перехватывать вражескую авиацию, что по траектории движения созданной системой летели прямо на меня. Вне сомнений это были бомбардировки. Пришлось отменить прошлый приказ и две эскадрильи, что должны были сдерживать врага отправились на перехват авиации противника. В помощь же оставшейся пришлось отправить последнюю эскадрилью истребителей. Прошло уже около часа и бой все еще продолжался. Автоматика проверила только 75% всех частот доступных ей. Я все чаще начинал получать информацию об уроне поглощённым щитом. Его цифры все росли и переросли уже за половину. Первая тройка кораблей, что приманивала меня, смогли пробиться через оставшиеся эскадрильи сдерживающих их. Находясь сейчас в опасной близости от меня. Авиацию врага по-прежнему шла им на подкрепление, приходилось сдерживать ее с помощью истребителей. Оставшаяся авиация в виде двух эскадрильи истребителей и бомбардировщиков уже сдерживала самих нападавших на меня лично. Мои ангары были пусты и из козырей оставались лишь ракеты и ПВО, на случай если авиация противника пробьется через мою блокаду. Но еще спустя полчаса я уже хотел пойти в ва-банк и выпустить все ракеты из шахт. Почему-то назвав про себя это Реквием. Но тут мне улыбнулась удача. Я услышал их переговоры по рации. Я был спасен и тут же влез в их канал связи. «Немедленно прекратите обстрел! Я вам не враг! Повторяю, я вам не враг!» — Кричать было больно, но это все что я мог сделать сейчас. Обстрел прекратился, и моя авиация после вернулась на палубу. Через 10 минут мне ответили. «Назовите себя.», — Голос был холоден как сталь по отношению ко мне. «Алексей Павлович Иванов. Главный программист военного обеспечения КБО военных разработок...» — Я проговорил им все подробности о себе и стал ждать ответа. Минуты тянулись словно вечность и поэтому услышав ответ через несколько минут я выдохнул с облегчением в груди хотя у меня все еще были сомнения. Ответ был холоден и отстранен словно меня и вовсе не считали за человека: «Следуйте за нами». Только это я и получил от них в их ответ. Открывать створки все еще было боязно поэтому автоматика стала следовать за ними полагаясь на датчики и радар. К тому моменту, когда моя авиация вернулась, она еще сильнее поредела. У меня осталось лишь три эскадрильи. Две истребительные и третья бомбардировочная. Но даже с такими потерями я мог смириться взамен на то, что меня не расстреляли и не убили. Чертежи боеприпасов и авиации у меня были, потому что их данные были нужны для налаживания процессов подъема из ангаров и полетов. А знание их боеприпасов, как и ракет нужно было для автоматизированной перезарядки самим кораблем. Не то засунет она то, чем не мог стрелять бомбардировщик и как прикажешь ему воевать? Так что восстановить потери при позволяющих мощностях можно было. Спустя еще полчаса моего плаванья мы встали в порт этой базы. К тому моменту я стоял у двери ведущей к лестнице на палубу и ждал окончательной остановки корабля и прокладывание трапа к борту. В тот же момент корабль тряхнуло, и он остановился, а я вышел на улицу. Было довольно светло и в первое время снег слепил глаза, но даже так удалось увидеть перила трапа, по ступенькам которого я стал спускаться. Внизу же меня ждал конвой солдат в белой форме и с автоматами, дуло которых смотрело прямо на меня. Удивило же меня наличие трех девушек, что стояли около трапа. Две помладше на мой взгляд, стояли с боков, а последняя прямо перед выходом с трапа. Переведя свой взгляд на девушку слева от себя. Из-за чувства, что она смотрела на меня. Увидев девушку в белой шубе и с шапкой на голове, что напоминала мне те, что носили английские гвардейцы при дворе в Великобритании. Еще у нее я успел заметить перед тем, как она отвернулась то, что у нее была гетерохромия. Один глаз был голубым, а другой фиолетовым. А вот правая несмотря на то, что я после посмотрел, на нее продолжила сверлить меня взглядом. Она больше напоминала ребенка мне, при этом на ней была точно такая же шуба, как и на другой девушке, но вместо шапки у нее были плюшевые ушки на голове. Нисколько на военных не была похожа, как и та девушка, что стояла по левое плечо от меня. Только спустившись полностью с трапа ко мне подошла та, что была по центру от меня. Она совсем отличалась от них двоих. Была одета в белое пальто со слегка расстёгнутым верхом и фуражкой того же цвета, что и пальто. Из-под фуражки на меня смотрели голубые глаза с холодным взглядом как у моего начальника на работе. К тому моменту уже ничего не хотелось и я просто кивнул на все вопросы, что спрашивали. После под конвоем меня повели в карцер как я понял. Хотя руки и замерзали довольно сильно в тот момент. Синеволосая девушка, что была по центру, одела наручники мне на руки, а у меня не было перчаток вовсе. Меня вели чуть ли не через всю базу. Во время этого пути все сторонились меня, а солдаты шли с автоматами, на которых был снят предохранитель. Чего же они боялись так меня? Таким вопросом я задавался пока мы не пришли к точке назначения. Уже там меня определили в одиночную комнату из принадлежностей, в которых был лишь столик и кровать. Хоть про обогреватели не забыли и в комнате было тепло. Это сразу напомнило, как я, напившись умудрился попасть в изолятор. Ну значит не в первой, прорвемся как говорится. Расположившись в комнате, я стал ждать пока меня вызовут на допрос, ведь пока мы шли я смог услышать шепот у солдат об этом. И меня почему-то называли какой-то там сиреной. Брехня вот что это, ну надеюсь объяснить соизволят мне потом. Сразу после обнаружения разведчика, база на новой земле. POV Мурманск После обнаружения в небе разведчика сирены мы тут же сообщили об этом. Став после готовиться к организации засады на нее. На самом деле наш план был прост, хотя и связанный с определенными рисками. Я вместе с Ташкентом и Чапаевым должны были встретить ее между "земля Франца-Иосифа" и "Новая земля" где располагалась наша база. При этом в этих местах прятались бы наши авианосцы Чкалов и Волга. Чтобы создавать для нас поддержку с воздуха и прикрытия от авиации сирены. Из подкрепления, в случае если мы не сможем потопить ее были линкоры. Так по плану если мы не сможем потопить, то должны будем гнать ее к базе в качестве приманки. Там должны были располагаться наши линкоры Советская Беларусь и Советская Россия. Авианосцы не должны были дать ей уйти в случае плана Б. Так нам сказали во время брифинга, ведь никто не ожидал что базу обнаружат так сразу же. Для удобства во время операции ей присвоили имя "Ренегат". Операция под названием "Капкан" началась через несколько часов, когда наша тарелка засекла очередной разлом в леднике, который был недалеко от нас. Всему составу что не успел прибыть к нам уже по пути объяснили, что им стоило делать. А нам приказано было встречать ее, когда до базы оставалось 100 километров. Уже через несколько часов мы заметили ее. Огромный корабль серого цвета и точно повторявший контуры сиренских. В ширину был тоже огромным, мои снаряды даже при залпе из всех орудий не смогли бы нанести большого урона Ренегату. «Да вы издеваетесь! Да она огромная! Как нам ее топить?!» — Первой не выдержала такого вида Ташкент. Она всегда была спокойной независимо от того какой был бой, но тут и она не выдержала. А у меня от такого вида был ком во рту, и я не могла сказать ни слова. Ренегат была слишком устрашающей. Неужели это было новое оружие сирен? А это все лишь тестовые испытания? Из этих размышлений меня выбила Чапаев: «Очнитесь! Она одна, а нас пятеро и еще линкоры позади нас. Даже если не справимся линкоры точно ни оставят от нее живого места». Ее голос всегда внушал мне уверенность и даже тут у нее получилось это сделать: «Ташкент и Мурманск, у вас есть торпеды. Вы будете обходить ее с флангов я же отвлекать на себя. Вперед! От нас зависит выживут ли люди на базе или нет!» Сирена явно знала, что мы идем в атаку. Уже через несколько минут ее авиация летела к нам, но почему-то слишком медленно для атаки. Словно ждала от нас первого удара. Я услышала шум первых выстрелов Чапаева. Как тут же авиация еще которая мгновение назад медленно летела, вдруг ускорилась и полетела к нам с Ташкентом. Уже за первые несколько минут мне выбили три четверти всех моих ПВО пушек, а я даже не могла ответить им. По моим ощущениям били словно из тени туда куда я не ожидала вовсе. Тогда мое сердце ушло в пятки, я видела, как несколько тяжелых самолетов уже с открытыми бомболюками летели прямо на меня, как вдруг почти все развернулись в направлении нашей авиации. Со мной тут же связалась Ташкент: «Мурманск цела еще?» «В целом... — Я осмотрелась — да, но мои пушки почти все были выбиты. А у тебя с этим все обстоит?» Ташкент томно выдохнула в рацию и продолжила: «У меня все так же. Я думаю, Ренегат не хочет нас топить, а лишь обезоружить». «Но зачем это ей?» — удивившись от слов Ташкент я посмотрела на сирену. «Я не знаю, но эту дрянь нельзя оставлять в живых». Так наш небольшой разговор и закончился. А вот бой продолжался уже около часа. За это время мы не смогли нанести ей хоть какой-то урон. У нее был щит, что и поглощал весь урон от выстрелов Чапаева, а вот мы с Ташкентом тоже ничего не смогли сделать. Нам приходилось отбиваться от остатков авиации, пока остальная ее часть была занята авиацией Волги и Чкалова. Но мы начинали побеждать, даже с оставшимися пушками я и Ташкент смогли отбиться от авиации, объединив для этого наши усилия. Вот уже мне виднелась победа над сиреной и того, что мы смогли предотвратить катастрофу, как следующее событие чуть не заставило меня упасть в воду от шока. С нами связалась Ренегат, или он, я честно не могу все еще понять: «Немедленно прекратите обстрел! Я вам не враг! Повторяю, я вам не враг!» — Это было словно удар молнии. С нами заговорила сирена, хоть и голос у нее был похож на мужской. Ее авиация тут же вернулась на корабль, и после небольшого обсуждения, между собой и начальством мы решили забрать ее к себе. После прозвучали слова о том, кто она такая, но, честно говоря, никто из нас не верил в это. Сирены были коварны и могли легко менять свой голос и придумывать информацию на ходу. Мы же взяли ее в конвой, я и Ташкент шли по бокам, а Чапаев прямо перед ее носом. Только сейчас я поняла, насколько она огромная. А с учетом того, что если мы сможем пробить ее щит, то все равно она причинит еще много вреда. В остальном до базы мы добрались без проблем. Уже около базы нас встречали солдаты чуть ли не всей базы. Все заняли боевые позиции, созданные на скорую руку, и ждали пока та покажется. Я вместе с Чапаевым встали по обе стороны от проложенного трапа, а Чапаев стояла, между нами. Единственное, что я делала это, поддерживала солдат своей улыбкой, лишь обернувшись на звук открытой двери где-то там высоко. А вот то, что было дальше меня ввело в шок. К нам спускался самый обычный человек на вид. Ренегат был в сером пальто до его колен, а лицо до носа прикрывал черный шарф. Ренегат выглядел измотанным, глаза что почти не выражали эмоций, даже по меркам сирен что я встречала. А также под цвет шарфа черные волосы, что уже все были в снегу, а он словно не замечал этого. Заметив меня, он стал сверлить меня своим взглядом от чего я тут же отвернулась. Повернувшись обратно уже когда, его солдаты стали вести скорее всего в карцер, который как я слышала находиться под зданием администрации. «Вот дела. А сирена умело притворяется что она человек», — тут же Ташкент высказалась, как только его отвели подальше от нас. «Ничего расколем мы ее, а тем временем авианосцы и линкоры будут наблюдать за кораблем.» — Хмыкнула Чапаев и после пошла прочь. «И что нам сейчас делать?» «Можете отдыхать, все равно мы ее схватили уже, а об остальном проследят другие.» Из размышлений меня вывела Ташкент окликнув меня: «Мурманск! Пошли хотя бы поедим, думаю нам станет после этого легче. Все равно допрос думаю только завтра будет.» Я кивнула ей и после мы пошли в столовую, пока небо медленно погружалось во тьму после заката солнца. Но даже так у меня не получалось выбросить его или ее взгляд из памяти. Слишком уж измотанным он был. Может действительно сирена была ренегатом? Надеюсь, мы это уже завтра и узнаем. Остальное время до отбоя прошло слишком тихо, все на базе были напряжены от таких новостей, а те, кто конвоировал Ренегата, рассказывали то какой он был устрашающим. Особенно когда смотрел на них. Мое же присутствие смогло немного их успокоить, и я пошла отдыхать потом сразу же к себе. Уже в кровати все равно не получалось уснуть, потому что мысли все время были лишь о нем. Сирены по рассказам моих сестер не высказывали никаких эмоций лишь очиститель могла показывать хоть какие-нибудь эмоции. Хотя в других странах как я слышала ее называли Пурифаер. Когда была глубокая ночь на дворе я смогла заснуть все же. В так желанный моим телом сон.