От реки несло холодом, а улица, по которой они шли, была тëмной и сырой. 66 плохо знала эти районы, их не считали важными для ее образования Героя. Куда больше внимания уделялось самой ЭСП или заводам Л'Манбурга. Трущобы были уделом работы полиции, а они не терпели вмешательства Ассоциации без чрезвычайной необходимости.
Поэтому, следуя за Филом, 66 считала повороты маленьких узких улочек одноэтажных домов. Из общих объяснений еë кураторов истории и социологии она знала, что эта часть города была одной из самых старых. Первые рабочие, которые строили Л'Манбург, жили здесь, вдоль реки. Малоэтажные районы трущоб, в которых она провела ночь, примыкали к кварталам частных домов, теснившихся между набережной и складами порта. Большинство из них выглядели неплохо, это были приземистые постройки максимум в два этажа, в основном из дерева.
Вокруг многих домов росли сады, огороженные невысокими каменными, бетонными или реже деревянными заборами. Некоторые домики всë ещë были жилыми. Их горящие окна напоминали 66 еë собственный дом, который по вечерам так же когда-то сиял в темноте.
Фил свернул в самый захолустный заулок с тупиком в конце. Нельзя сказать, что 66 была абсолютно уверена в том, стоило ли следовать за ним. Сомнения съедали еë, как черви яблоко, заставляя озябшие руки впиваться в лямки рюкзака. Особенно сейчас, когда даже редкий свет жилых домов остался позади. Здесь царила темнота давно покинутых, развалившихся жилищ.
К тому же, мужчина был взрослым, что само по себе тревожило. Уже много лет знакомства со взрослыми не приносили 66 ничего хорошего. Конечно, еë опыт был ограничен, и в теории она понимала, что не все люди были такими, как сотрудники лаборатории.
Но никто не говорил, что он не с Полигона.
Всë это могло оказаться одной большой ловушкой. Даже стрельба на улице могла быть подставной.
Однако было кое-что, позволяющее предположить, что Фил — простой парень, попавший в такую же хреновую ситуацию, как и она. Филипп не пах стерильностью и медикаментами. А амбре этой дряни очень сложно вывести. Даже в чужой одежде и после душа 66 остро чувствовала запах своей лабораторной комнаты. Точнее, отсутствие какого-либо запаха от собственной кожи. В “еë комнате” не было ничего, что несло бы хоть какой-то запах.
Будучи ребенком, уже долгое время находясь на Полигоне, 66 иногда начинала думать, что лишилась обоняния, но от некоторых сотрудников иногда можно было ощутить кофейный аромат или запах домашней еды. Чувствовать это было почти невыносимо, ведь они были лишены всего этого, 59 говорил, что врачи так мучают их. Не было оснований не верить ему.
66 надеялась, он все еще жив.
От Фила пахло нагретыми перьями и домашней выпечкой. Были ещë какие-то запахи, но распознать их 66 не смогла. Что внушало опасение, так это его слишком легкая походка. С виду он не выглядел как голодающий человек, чересчур крепкий и жилистый (даже с перебором), но его вес был очень мал для роста около 5,10 футов. Правда, кто бы говорил, вот только она и выглядела очень худой, а Фил нет.
На рëбрах 66 можно было бы сыграть какую-нибудь несуразную мелодию.
Такую же, как еë жизнь.
Чем дальше они углублялись в заулок, тем сильнее 66 хотела развернуться и со всех ног бежать в порт, а не тащиться за первым встречным, возможно, прямехонько в ловушку.
– Почти пришли, – Фил резко обернулся к ней и указал на старый заброшенный дом на середине улицы, 66 чуть не подпрыгнула от неожиданности, быстро сделав большой шаг назад, готовивясь к бою.
– Ох, простите меня! Не хотел вас пугать. Никак не могу избавиться от этой привычки. – Филипп обеспокоенно медленно опустил руку, с грустью посмотрев на её поднятые кулаки. 66 немного сконфуженно опустила руки, не сводя пристального взгляда с Фила. Тот только печально вздохнул.
– Я не хочу драться или причинить вам вред, – он улыбнулся, слегка приподняв уголки губ.
– Мы ведь только познакомились, и я просто хочу отплатить вам за доброту. Эти ребята могли убить меня, если бы не вы, – 66 слегка кивнула. Она так и не назвала своего имени. Это было бы глупо, ведь она в розыске.
– Почему вас преследовали? – прямо спросила она, Фил неловко провел рукой по волосам, посмотрев себе под ноги.
– Если я скажу, вы не сообщите об этом в полицию?
66 чуть не рассмеялась. О, об этом можно не беспокоиться, куда она точно не собиралась, так это в полицию.
– Нет, я никому не скажу, – не удержавшись, 66 криво улыбнулась.
– Правда? Я вам очень признателен! Тема немного щепетильная для меня, – Фил жестом предложил продолжить путь. 66 кивнула и последовала за ним к покосившемуся одноэтажному дому с высокой крышей.
– Дело в том, что я нелегал. И работаю незаконно в этом городе, – Фил тяжело вздохнул, ссутулив плечи.
– Работа очень хорошая и позволит мне наконец отправить моего младшего в хороший колледж. Я не могу себе позволить упустить такой шанс.
– У вас есть дети? – стоило ли спрашивать? 66 понятия не имела, как ведут диалоги люди в подобных ситуациях. Если подумать, это еë первый разговор с кем-то не из лаборатории за ну очень долгое время. Уши 66 загорелись, вдруг она была невежлива, это может выдать еë?
– Да, у меня три сына. Они моя гордость и постоянная головная боль, – Фил обернулся, тепло улыбнувшись ей.
– Я работаю в порту, слежу за поставками не совсем легального товара, как раз там меня застали эти очень активные парни. Мы на месте.
Скептически осмотрев тëмный, старый, покосившийся домишко, окружëнный каменым забором, к которому они подошли, 66 беспокойно переступила с ноги на ногу. Вокруг дома росли кусты, несколько деревьев и много сорняков. На соседнем, прилегающем в плотную участке, полностью заросшим травой, остались одни развалины. Когда-то здесь, наверно, был красивый дом. Немного похожий на тот, в котором она жила с семьей.
Как же он выглядел?
– Нам нужно пройти тут и добраться до чердака этой развалюхи. Облавы полиции на порт довольно частое явление, так что пришлось присмотреть пару безопасных мест, – Фил снова неловко пригладил свои взъерошенные светлые волосы.
– Знаю, выглядит не очень. Но я пойду впереди, если вы не против.
Посмотрев в серые, немного грустные глаза мужчины, 66 кивнула. Она прикусила себе язык, дав буст на 30 секунд. Снова посмотрев на дом, девушка прислушалась. Сердце Фила билось ровно, без признаков волнения. В саду и в здании было пусто, пара человек шли по соседней улице, скрытой в полной темноте, и, похоже, были смертельно пьяны. Ветер немного шевелил листья в саду. Маленькая птица шуршала где-то на дереве.
Никого подозрительного в окрестностях не наблюдалось.
Однако это не значило, что здание не начнут окружать, когда она зайдëт внутрь. Нужно просто взять еду, спросить про корабли и бежать.
Нельзя было упускать даже малейший источник информации.
– Хорошо, ведите.
Фил просиял и нырнул в ближайшую дыру в заборе, махнув рукой 66, приглашая следовать за ним. Поправив рюкзак на плече и осмотрев пустые соседние дворы, она забралась в провал следом за Филом.
Трава в саду доходила ей до пояса. Пахло землей, мокрыми листьями и старой древесиной. Столько новых и давно забытых запахов привели бы еë в восторг, если бы не тревожные обстоятельства. Фил подошëл к дому и, забравшись на высокое крыльцо, приоткрыл незапертую дверь.
– Тут очень темно, следуйте прямо за мной, – предупредил Фил, обернувшись. Здесь, под козырьком дома было намного темнее, чем на улице, поэтому Фил немного задержал взгляд на еë мерцающих в темноте синих глазах. 66 кивнула, ей было всë равно даже на кромешный мрак. Особенности псевдо вампиризма давали ей некоторое преимущества.
Пройдя вслед за Филом внутрь, 66 прошла за ним в дом. Прихожая была ужасно пыльной, на полу был постелен старый полосатый ковëр, в углу, возле двери стояла старая тумбочка с кучей бумажек-напоминалок для жильцов. Половицы под ногами Фила иногда поскрипывали, когда они вошли в небольшую гостиницу с камином и развалившейся софой перед ним. Вдоль стен стояли шкафы с кучей старых книг, некоторые разбухли от влаги и пахли плесенью. Пара окон были очень пыльными и покрытыми паутиной, ничего нельзя было разглядеть снаружи. На полу разбросаные книги и какие-то бумаги образовывали странные узоры. В темноте помещение выглядело уютным и всë ещë жилым, словно хозяева вот-вот вернутся.
Не останавливаясь, Фил прошëл в соседнюю маленькую комнату, которая когда-то была кабинетом. По крайней мере, так предположила 66. Тут было ещë больше книг, которые заполняли шкафы и стопками громоздились на полу. Возле окна стоял старый письменный стол. Несколько бумаг, покрытые пятнами от чернил, всë ещë лежали на нем. Рядом стояла засохшая чернильница с белым потрепанным пером.
Когда 66 бесшумно вошла и закрыла за собой старинную деревянную дверь, Фил внимательно осматривал потолок в поисках чего-то.
– А вот оно, – её проводник легко подпрыгнул и ударил что-то на потолке ладонью. С легким щелчком распахнулся замаскированный люк, из которого выпала потрëпанная веревочная лестница. – Эх, моему старшему сыну, чтобы открыть это, стоило бы только руку поднять. – Фил смущенно улыбнулся, чуть разведя руки.
– Я поднимусь первым. Там немного тесновато, но нам вполне хватит места. Здесь я храню еду и прочие мелочи на непредвиденный случай, – говоря это, Фил неопределëнно повëл кистью руки. – Здесь вполне безопасно.
– Хорошо, – 66 внимательно прислушивалась к окружению, по-прежнему не было слышно ничего подозрительного. Не заставив себя ждать, Филипп тут же проворно исчез наверху. Глубоко вздохнув и поправив рюкзак, 66 взялась за перекладины и легко забралась следом. Она ожидала нападения, именно в таких ситуациях люди обычно получают удар по голове и была готова увернуться в любой момент.
Но ничего не произошло.
Фил сидел к ней спиной возле торцевой стены под треугольной крышей и возился с одним из трëх сундуков, когда она твëрдо встала на ноги, сильно сгорбившись. Потолок был довольно низким. Отсутствие нападения являлось, пожалуй, действительно сюрпризом. Почему он так себя вëл?
– Что-то не так? – Фил поднял крышку сундука и обернулся к ней.
66 нервно дëрнула плечом. Стоило ли спрашивать? Это ведь всë ещë может быть не ловушкой? Почему Фил вëл себя так легкомысленно? Она же могла сейчас напасть и легко одним ударом прикончить, забрав всё, что у него есть. Мир был полон опасностей, с этим парнем было явно не всё в порядке.
– Вы же меня впервые видите. Почему вы так беспечны? – от собственной наглости 66 чуть не прикусила себе язык. Зачем она вообще открыла рот?
– Эм, ну просто вы как и я явно находитесь в сложной ситуации. Да и я куда полезнее живым, – Фил подмигнул ей и вернулся к сундуку, достав пару плотных сложенных пакетом и увесистую коробку с сухпайком.
– Затащите пожалуйста лестницу и закройте люк, там есть маленький крючок. Тогда мы сможем наконец зажечь свет и поесть, – 66 послушно опустилась на колени и свернула лестницу. Она окончательно перестала понимать, что происходит. Закрыв люк, она расстегнула пальто и села на небольшой матрас с тëплым тонким одеялом, на который махнул рукой Фил. По другую сторону от люка лежал точно такой же матрас. Мужчина возился с коробкой где-то в пяти шагах от неë. И всë так же сидел к ней спиной.
– Отлично, у нас тут даже выбор есть, – Фил достал из сундука плоский круглый фонарик и, нажав на кнопку, подвесил его на гвоздь под потолком. Свет был слабый, но его вполне хватало.
– Есть макароны в томатном соусе с мясом и фасоль с сосисками, ещë хлеб и сок. Что вам больше нравится? – Филипп рывком поднял голову, держа в руках два свертка. 66 едва удалось подавить желание вскочить. Кажется, она начала привыкать к его манере резко двигаться. Что-то ей это напоминало, но она никак не могла понять что.
– Мне всë равно, – безразлично махнула рукой 66. И то и другое звучало довольно аппетитно.
– Оу, у вас нет каких-то предпочтений? – Фил удивленно приподнял бровь. – Подростки обычно очень привередливы в еде.
– Мне уже 18. И мне всë равно, – нахмурив брови, она просто протянула руку к ближайшему пакету, который был, к слову, довольно странный. Сверток с едой лежал в плотно свëрнутом прозрачном пакете, немного заполненным водой, там же находился небольшой белый конверт.
– Вы напомнили мне моего младшего, – Фил хохотнул, подавая ей странный сверток. – Он тоже страшно злится, когда его называют подростком или ребенком.
– Я не злюсь.
– Конечно нет, – лукаво улыбнувшись, Фил передал ей упакованный в коричневую бумагу хлеб и небольшой пакет сока. 66 недовольно поджала губы, вернувшись к свертку, в котором что-то шипело и сильно нагревалось.
– Что это? – Фил устроился на соседнем матрасе, посмотрел на сверток, который она положила на пол. Он был довольно горячим теперь.
– Беспламенный разогреватель. Им удобно пользоваться, когда нельзя развести огонь. Через пару минут можно будет открывать. О, чуть не забыл! – он протянул ей одноразовую ложку в пакетике.
– Удобно, – взяв ложку, девушка с уважением посмотрела на пакет, из которого валил пар.
– У меня есть ещë несколько, я с радостью поделюсь.
– Не нужно, спасибо.– 66 бросила краткий взгляд на свой потëртый пухлый рюкзак. У неë не было ничего, что стоило бы разогревать. Яблоки, немного сыра и ветчины да батон хлеба. Стоило сэкономить это. Конечно, ветчину и сыр придëтся съесть первыми, а из хлеба в трюме корабля можно попытаться сделать сухари. Чëрт, ей не терпелось уже оказаться там. Как можно дальше от Эсэмпии и Л'Манбурга.
– Вы не против, если задам вопрос? – сев по-турецки расслаблено, Фил распаковывал свой хлеб.
66 напряглась.
– Смотря какой.
– У вас есть семья?
На секунду она замерла. Если сказать, что нет, это будет значит, что 66 лëгкая мишень. Если скажет что да, не вызовет ли это ещë вопросы? А если она откажется отвечать, вдруг и Фил тогда не ответит на еë вопросы. Он работает в порту, у него можно много узнать. Как быть?
– Эм, у меня есть тётя в Антарктической империи. Она очень больна, мне нужно попасть к ней как можно быстрее. Вы знаете, какой корабль отходит туда сегодня ночью?
66 посмотрела на Филиппа и встретилась с абсолютно неподвижными серыми глазами. Он смотрел на неë, не мигая, задумчиво. Медленно моргнув, он наконец отвëл взгляд. Чуть не задохнувшись, она на почувствовала, как мурашки бегут по спине, а руки сжимаются в кулаки. Её раскусили? Эта легенда настолько плоха? Стоило придумать что-то другое? В себя привела боль в ладонях, она так сильно сжала руки, что порезала кожу ногтями. Разжав пальцы, 66 хотела вытереть их о штаны.
– Что ты делаешь? – она вздрогнула и удивленно посмотрела на встревоженного Фила. – Ты можешь занести инфекцию если будешь так относиться к ранам.
– Это просто царапина. Какое “тебе” дело?
– Такое, что это мой чердак, и ты сейчас мой гость, с гостями нужно хорошо обращаться. Поэтому я буду признателен, если ты дашь мне обработать твои царапины, – 66 снова сжала руки и хотела отказаться, но глядя на расстроенное лицо Фила, она разжала пальцы, кровь тут же закапала на кеды.
Поднявшись, Фил быстро достал из сундука пачку влажных антибактериальных салфеток и, немного повозившись, нашëл маленькую аптечку. Подойдя к 66, он медленно сел рядом и протянул руку.
– Я быстро обработаю, обещаю. У меня трое вечно дерущихся мальчишек, ты даже не представляешь какой у меня опыт в этом, – сказал Фил усмехнувшись.
Не удержавшись, 66 хихикнула и тут же одернула себя, вернув настороженное выражение лица. Филипп тихо вздохнул и медленно взял протянутую руку в свою ладонь. У него были очень тëплые, немного шершавые руки, наверное, мозоли из-за работы в порту. Раны были не серьëзными, но довольно глубокими. Кровь продолжала течь; бережно вытерев их, Фил достал белую баночку с чем-то прозрачным. 66 тут же попыталась убрать руки, но он удержал еë.
– Это перекись водорода. Будет немного щипать. Потерпишь?
Да что не так с этим человеком? 66 посмотрела на него, как на сумасшедшего. Это разве боль вообще?
– Это не больно. Давай быстрее, у меня времени нет.
Фил закатил глаза.
– Ты точно, как мой младший, – проворчал он, наливая ей на ладони пенящуюся перекись. – Он тоже вечно огрызается и не слушает ни черта.
– Я не огрызаюсь.
Услышав откровенный смех, 66 покраснела и опустила лицо в воротник пальто. Это было просто ужасно. Она почему-то не могла вести себя сдержанно с этим парнем. У него была какая-то сверхспособность, располагающая к себе?
– Так что с кораблем?
– Да, да, больная тётя. Сегодня в Антарктику ушла огромная баржа с нефтью. Круизный корабль пойдет только утром.
– Мне нужно грузовое судно.
– А мне нужно, чтобы ты не двигалась и дала забинтовать ладони, – распаковав стерильный бинт, Фил принялся бережно бинтовать еë руки.
Сидя молча, 66 смотрела, как он аккуратно, стараясь не причинять боли, накладывает бинт. Это было и близко не похоже на то, как она получала помощь после травм в лаборатории. Медленно вдохнув и отсчитав 6 секунд, так же медленно выдохнув, она никак не могла справиться с диссонансом в своей голове. Взрослые все были чудовищами, 66 это знала, и жила в страхе много лет. Почему Фил притворяется другим? Что бы потом сделать ещë больнее?
– Я закончил. Говорил же, будет быстро, – 66 посмотрела на мужчину, тот ободряюще улыбнулся ей. Убрав аптечку на место, Фил тщательно вытер свои руки влажными салфетками и вернулся на свой матрас.
– Еда уже разогрелась, давай поедим. Я знаю, что ты спешишь, но, возможно, мы придумаем другое решение твой ситуации.
Достав свой горячий пакет с едой и открыв, 66 почувствовала острый запах макарон, мяса и соуса. У неë потекли слюнки, это еë первая нормальная еда вне стен Полигона. И выглядела она замечательно! Рядом она почувствовала запах фасоли. Распаковав ложку, 66 набрала немного макарон и отправила в рот. Это было просто восхитительно! Ничего вкуснее она не ела, наверное, никогда!
Работая ложкой и не забывая про хлеб, 66 в момент расправилась со своей едой. Проверив пакет с соком и убедившись, что проколов нет, она расслабилась и выпила немного.
Яблочный, когда-то был еë любимым.
66 удивленно заморгала.
У её семьи был яблоневый сад.
Как она могла забыть об этом?
Еë мама часто делала сок из яблок, которые росли в саду. Они обожали его и часто выпивали весь кувшин сразу после отжима. Мама смеялась и отправляла её с кем-то собрать ещë яблок. Они брали только те, что уже упали с деревьев, кидаясь в друг друга самыми мелкими, и наперегонки бежали к дому. Когда с работы приходил отец, он часто включался в их осеннюю игру.
Пакет с соком кончился. Всë хорошее всегда быстро заканчивается.
В еë жизни хорошее закончилось, когда ей было 8 лет.
Рядом раздался тихий смешок. 66 повернулась к улыбающемуся Филу. Он ещë не доел свою фасоль.
– Знаешь, ты правда просто вылитый Томми. Это даже пугает. Только он блондин, а у тебя каштановый цвет волос.
66 поплотнее натянула капюшон, спрятав несколько выбившихся прядей под ним.
– Это не настоящий цвет.
– Вот как, а какой настоящий?
– Ты сказал, есть другое решение моей ситуации. Что ты имел в виду? – сердитый тон её голоса не укрылся от Фила. Он немного нахмурился, но, кивнув чему-то, заговорил.
– Я думаю, в порту тебя уже ждут. Город оцепили ещё днем. Они просматривают все контейнеры для погрузки, обыскивают каждый угол складов. Что творится на кораблях, я даже представить боюсь. Сегодня ночью ни одно судно не покинет порт.
Это было предсказуемо. Ей везло уже почти два дня, конечно, это не могло продолжаться вечно. Опустив перевязанные руки на колени, 66 уставилась на них пустым взглядом. Что ей теперь делать? Постойте-ка, почему он сказал, что ждут именно её? Сердце пропустило удар.
– Я говорил тебе ранее, я нелегал. Помимо прочего ещë и по политическим причинам. Уже давно я состою в организации, которая помогает людям в таких ситуациях как твоя, Мария.
Удар.
Всë хорошее всегда заканчивается.
Вскочив на ноги, 66 оскалась и бросилась на Фила, целясь в его горло.
