***
— Буэ-э, какая гадость, Юнги! — скривился Джин, выходя следом за другом из его роскошного дома. — Тебя отец… нет, отчим в губы поцеловал! Что у вас за отношения? Это как-то нездорово. А мать знает? — Матушка сегодня приболела, — устало отозвался Мин, — а больше некому поцеловать меня перед уходом. Дворецкого или горничную я попрошу только если буду совсем при смерти. С прислугой целоваться как-то фу. — А на фига вообще? Ты что, серьезно тогда говорил про свою болезнь? — удивился Джин, вытаращив на товарища глаза. — Ясен хрен, серьёзно. Или ты думаешь, что мне просто нравится когда отчим меня слюнявит? Капец, Джин, ну ты и извращенец. Они сели на заднее сиденье Мерседеса семьи Мин. — Доброе утро, Пак, — сказал Юнги водителю, — мы готовы. В университет. — Конечно, господин, — учтиво отозвался седовласый альфа и плавно вывел автомобиль из просторного двора обсаженного ухоженными туями и розовыми кустами. — Так значит ты правда можешь умереть, если тебя кто-нибудь не поцелует хотя бы раз в сутки? — спросил Джин, всё еще ошарашенный увиденным. — Не знаю насколько это правда, — пожал плечами Мин, — не умирал еще ни разу. Но матушка говорит, что это так. И несколько раз случалось, что сутки почти истекали и мне становилось очень хреново. Типа припадок какой-то, задыхался, все дела, — парень закатил глаза и задрыгался, изображая моменты обострения своей редкой болезни. — Охренеть попадалово, — заключил Джин. — А мы думали, что шутишь. — Кто это «мы»? — Ну с омегами из волейбольной команды. Все сочли, что ты просто выпендриваешься. Каждый же хочет с самого начала учебы к себе внимание привлечь. — Сборище идиотов, — манерно фыркнул Юнги. — Хм, не знаю, вроде они нормальные, — пожал плечами Джин. — Просто твоя болезнь очень странная, вот и не поверили. — Ладно, мне плевать. Мину и правда было всё равно. Его ни секунды не волновало, что думают о нем другие студенты. Но он не хотел, что бы вся эта история дошла до преподавателей. Не хватало еще, чтобы профессора стали поблажки делать из-за того, что Мин Юнги не дополучает поцелуйчиков. — Молчи об этом, понял?! — грозно сказал он Джину. — Чтоб никому не слова. А команде своей передай, чтоб шли на хер, я с вами играть не хотел потому что жаль время тратить на всякую спортивную чушь, — он глянул на свои ухоженные руки и добавил: — да и маникюр мячом испортить можно. — Ну ты прям весь в маму свою, — хохотнул Джин. Вообще ему нравилась госпожа Мин, но он порой бывал в шоке от ее эксцентричности и одержимости всё держать под контролем. Тем временем автомобиль вкатился на территорию престижной частной школы и остановился у центральной лестницы. На широких мраморных перилах тут и там сидели студенты, кто-то входил в массивную деревянную дверь, кто-то разлегся на стриженой изумрудной траве в ожидании начала занятий. Никто даже не обратил внимания на дорогущий автомобиль, из которого вышли двое одетых с иголочки симпатичных омеги. Здесь все были такими же — богатыми и симпатичными (кому-то повезло от природы, другим с косметологом или пластическим хирургом). — Пак, — обратился Юнги к водителю, — я освобожусь в пять. Сумка с вещами в маленькой гардеробной, не забудьте взять ее перед тем как приехать за мной. — Конечно, господин. Я буду ждать вас здесь в пять, — кивнул альфа и коснулся кончиками пальцев козырька своей форменной кепки.***
Юнги был примерным учеником. Как в школе так и теперь, в университете. Не смотря на то, что ему с огромным трудом удавалось разбираться в естественных науках и математике, омега сдавал каждый зачет на отлично. Но в душе он любил литературу, философию, психологию. С удовольствием изучал историю и вообще разбирался во всяких малополезных в реальной жизни вещах. Но он и не жил в реальной жизни. Мин Юнги был единственным сыном наследницы одной из самых богатых семей страны. А значит столкнуться с настоящим миром, где придется заниматься физическим трудом или работать на стандартной работе, омеге точно не грозит. Но тем не менее он упрямо грыз этот ненужный ему гранит. Причиной тому был отец. Его родной отец, а не тот продажный подхалим, который вылизывает матушке пальчики на ногах, когда хочет себе какую-нибудь новую вещь. Родной же отец Юнги не жил с ним уже больше пяти лет. Родители развелись из-за недопониманий и частых ссор. В общем только потому что пропала вся любовь, которая между ними была и альфа увидел истинное лицо своей благоверной. — Ты даже не захотела брать мою фамилию. И не позволила дать ее сыну, — в сердцах бросил отец, собирая свои вещи перед уходом. — И как ты себе это представляешь? — взвилась бывшая жена. — Его бы звали Ким Юнги?! Издеваешься? Это звучит как насмешка! Самому Юнги так не казалось. Мин, Ким — разницы никакой. Если не учитывать тот факт, что фамилия Мин ассоциируется с многомиллионным состоянием, а имя Ким Намджуна оценивается стоимостью крошечного домика на побережье и единственным золотым часам на цепочке, которые достались отцу от его деда. И хоть Юнги и был пропитан материнским воспитанием насквозь, но отца он любил и уважал за непреклонность и здравый смысл. Омега старался, как можно чаще бывать у него. Но всё, что ему удавалось выделить на визиты в домик отца — одни выходные в месяц. И вот сегодня была, как раз та самая пятница, когда он отправится к Ким Намджуну на целых два дня. Что касается его болезни, то поцелуи от отца Юнги принимал в радостью. Это со стороны тоже казалось странноватым, но отец-есть отец. Он офигенный.***
Отучившись, омега вышел на крыльцо центрального корпуса и осмотрелся. Среди множества шикарных машин, не было видно их черного Мерседеса. — Неужели заставит себя ждать? — проворчал он, недовольно переступая с ноги на ногу. Водитель Пак работал в их семье еще до рождения Юнги. Это был славный малый, но иногда он умудрялся опаздывать к назначенному часу, оправдываясь пробками на дорогах. Раз пробки, так не проще ли выехать немного заранее? И вот сейчас та же история. Джин-его единственный друг, уже уехал, остальные тоже быстро рассаживались по Ролс-ройсам и Крайслерам. Что ж за напасть такая? Юнги спустился с лестницы и направился к выезду с территории университета пешком. Если Пак появится, то омега заметит его раньше и сразу сядет в машину. Но Мерседеса не было. Выйдя за ворота Юнги оглядел прилегающую дорогу. И тут увидел её — задрипанную черную Хонду Аккорд года так позапрошловекового. Он отлично знал эту тарантайку. Водитель Пак приезжал на ней на работу еще лет десять назад. И уже тогда она была старая. Он ставил Хонду в самый дальний угол гаража и пересаживался на роскошное авто хозяйки. А вечером вновь ласково поглаживал свою рухлядь по капоту и отправлялся на ней домой. Маленькому Юнги тогда было непонятно, почему этот достойный с виду мужчина так странно себя ведет. Почему не купит себе нормальную машину. Мальчик не знал, что люди, которые работают на его мать, не имеют возможности покупать такие же вещи, какими пользовался он сам с рождения. Он думал, что они просто не хотят. И это его искренне удивляло. Но потом он вырос и узнал, что значит разница в классе. Узнал неприятным путем. Ну да ладно. Всё это в прошлом. Сейчас нужно было срочно окатить Пака ледяным взглядом и отчитать последними словами. А дома сразу попросить матушку лишить его половины жалования за такое вопиющее опоздание… — Отец занят, я за него, — вместо привычного седовласого водителя из окна высунулось лицо его сына-Чимина. Сердце омеги, узнав друга детства, сделало кульбит, но Мин нахмурил брови и спросил: — Чем это, интересно знать, — и капризно сложил руки на груди. — Повёз хозяйку к врачу, — ответил молодой альфа, не глядя на недовольного богача. — Хочешь сказать, что ты отвезешь меня к отцу? На этой колымаге? — Юнги продолжал стоять напротив пассажирской двери и возмущенно смотреть на безразличное лицо в окне. — Да. Ваши вещи в багажнике. — Я не поеду на этом. — Хорошо, — Пак повернул ключ, мотор громко зарычал и машина тронулась. Мин опешил и удивленно округлил глаза. — Что?! Куда ты? — выпалил он, делая несколько поспешных позорных шагов вслед за машиной. Та притормозила. — Вы сказали, что не поедете. Трогать вас и силой втаскивать в салон я не имею права, — альфа наконец-то посмотрел на сына хозяйки отца. — Не вижу смысла стоять тут и тратить время. — Чимин, ну чего ты как робот? — всё же открыв заднюю дверцу и устраиваясь на сиденье, спросил Юнги. Они в детстве какое-то время играли вместе. Когда у старшего Пака только умер его омега-папа Чимина, ему не с кем было оставить сына и приходилось брать с собой на работу. Мальчик был старше хозяйского всего на год-полтора, так что однажды случайно встретившись на заднем дворе, они по-детски легко познакомились. Их дружба была веселой. С Юнги маленький альфа отвлекался от своей печали и почти не горевал по папе. Но это длилось не долго, ведь хозяйка была против подобного тесного общения с прислугой. — Они здесь для того, что бы обслуживать нас, драгоценный мой, — сказала тогда Мин Со, привлекая сына в объятия. — Да, Пак- красивый мальчик, общительный и весёлый, но дружить ты должен с ребятами твоего круга. Понимаешь? Это безопасно и правильно. Так будет лучше и самому Паку. — Чимин, матушка, — расстроенно шмыгнув, отозвался тогда Юнги, — его зовут Чимин. — Не важно, дорогой. — А мне важно. Он мой друг. — Нет, — строго сказала мать, — он сын моего водителя и если ты сейчас же не перестанешь хныкать, то Пак будет уволен и твой друг останется в нищете. Мальчик перестал хныкать. Не потому что испугался, ему просто стало любопытно. — А где она, эта Нищета? — спросил он, наивно приподнимая брови. — О, золотой мой, она повсюду, — женщина махнула рукой и горничная увела сына из покоев хозяйки. С тех пор Пак больше не привозил Чимина с собой на работу. Госпожа Мин прилично повысила ему жалование, чтобы хватало на школу получше, где дети до вечера были под присмотром учителей и воспитателей. Лишь бы тот не появлялся в поле зрения ее ненаглядного омежки. И вот теперь этот самый Чимин с каменным выражением лица вёз хозяйского сынка на окраину цивилизации. Дорога к Ким Намджуну была не близкой. Им предстояло проехать мимо нескольких небольших городков, потом почти сотню километров вдоль полей. А дальше начинался лес и за ним резкий спуск с возвышенности. На этом месте открывался потрясающий вид на море и деревню, где у самой кромки воды стоял ухоженный домик отца Юнги. После развода альфа вернулся в родной дом, не пожелав оставаться в городе, где каждый знал его, как мужа богачки. И Юнги, хоть и скучал по нему, но уважал это решение. Хотя считал, что можно было бы поселиться и поближе. — Чем ты занимаешься? — придвинувшись к спинке водительского сиденья, спросил пассажир. Ему было скучно молча сидеть, а заняться учёбой, как он обычно делал во время поездок к отцу, сейчас было невозможно. Старая Хонда тряслась и гудела. Занятия в таких условиях обернулись бы тошнотой и головной болью. Поэтому омега решил скрасить скуку разговорами. А раз матушки рядом нет, она не станет осуждающе смотреть на него за беседу с простолюдином. — Веду машину, — Чимин коротко глянул в зеркало заднего вида. Буднично так, словно не на человека посмотрел, а так: не прилипла ли муха к стеклу? — Ну это понятно, — закатил глаза омега. — А вообще? Работаешь или учишься? Тебе ведь уже двадцать исполнилось, — Мин не распознал в поведении альфы тот посыл, который в нем крылся. Пак ничего не ответил, потому что точно знал — в его обязанности не входит болтовня. И вообще он просто помогает отцу за дополнительную плату. А за разговоры по душам никто платить не станет. Скорее напротив, еще и отчитают старика за то, что его сын посмел дышать рядом с ненаглядным бриллиантиком мамаши Мин. — Ладно, — так и не дождавшись ответа, Юнги откинулся на сидении. — Не хочешь разговаривать, тогда я буду напевать. Мне скучно, а нам еще часа полтора ехать. — Только не это, — тихо взмолился Чимин, припомнив о вокальных способностях Мина. В детстве тот пытался брать уроки у частного репетитора. Частенько после этих занятий, захваленый и убеждённый преподавателем в своём уникальном таланте, он бежал в гараж к Чимину и демонстрировал свои достижения. Как тогда не трескались все окна на машинах — не ясно. Но маленький альфа честно зажимал уши ладонями и умолял друга не петь. А чтобы не обидеть его, предлагал какую-нибудь занимательную игру. Так и сейчас он рад был бы не слышать этого мяукающего подвывания, фальшивого хрипловатого фальцета и скрипучего диссонанса в переходах. — Ох, боже правый, твою мать! — не вытерпел он пару минут спустя. — Можешь уже заткнуться? — Хах, а что, не нравится? За все эти годы Юнги, конечно же, научился хорошо петь и филигранно играть на фортепьяно даже самые сложные композиции. Но он решил достать альфу — и достал. — Мозг разлагается от твоего воя. — Если наслушался, то рассказывай сам. Вопросы повторить? — Работаю я. Доволен? И не вздумай больше петь! — А кем работаешь? — Токарем на заводе. Всё, больше ничего не спрашивай. — О, на заводе, — уважительно закивал Мин. — Я один раз бывал на нашем заводе. Мебельном. Там как-то шумно, это совсем не моё. — Весь заводской шум поприятней твоего вокала, — буркнул Чимин себе под нос. — Я всё слышал, — расплылся в довольной улыбке омега. Альфа молча дал понять, что на это и был расчет. — А пара у тебя есть? Девушка там или омега какой-нибудь смазливый. Ты сам-то ничего такой стал. Волосы покрасил? Блондином тебе лучше, одобряю. Тишина в ответ затянулась. Пак не собирался делиться своей личной жизнью с этим зазнайкой. Хотя в настоящий момент и делиться-то было нечем. Но в любом случае это не его омежье дело. — Приём, Пак Чими-ин! — Юнги повертел головой, чтобы лучше уловить отражение альфьих глаз в зеркале. Тот бросил туда взгляд и как раз во время: Мин демонстративно округлил губы, изображая, что собирается вновь запеть. — Да что ж ты за человек такой?! — в сердцах выпалил Чимин. — Я за рулём. Не отвлекай от дороги. Врежемся куда-нибудь если будешь голову дурить, — и как бы подтверждая слова хозяина, Хонда пару раз недовольно крякнула. — Ты просто ответь, — тут же отозвался омега. — Разговоры обзору не мешают. — Не хочу. Имею право не хотеть, верно? — он покосился на отражение. — Или богатенькие золотые задницы и это право под себя подмяли? — Ну чего ты так? — надулся Юнги. — Я просто хотел поболтать. Он повернулся к окну. Пейзаж был один и тот же: поля, лесочки, поля, поля, речка. Он ездил этой дорогой раз в месяц туда и обратно и знал ее наизусть. Проехали немного в молчании. Окунулись в лес. Это был высокий смешанный лес, который разрезался дорогой на два огромных куска зеленого моря. — Наконец-то, — выдохнул Юнги. Чимин посмотрел на пассажира. Помимо воли его взгляд выразил вопрос. Мин довольно ухмыльнулся, радуясь тому, что бывший друг всё же живой человек, а не киборг какой-нибудь. — Наконец-то, говорю, лес. Значит минут через двадцать мы выедем на вершину холма и увидим отцовскую деревню. — Двадцать пять, — поправил водитель. — Эта машина ездит медленнее Мерса твоего. — Главное, что я доберусь до нужного места и не буду больше пялиться на твой угрюмый белобрысый затылок. Чимин хмыкнул, впервые солидарный с пассажиром. Но надеждам обоих не суждено было сбыться. Минут через пять размеренной езды сквозь лес, под капотом Хонды что-то застучало, заклокотало черным вонючим дымом и она, кашляя и дёргаясь, заглохла прямо посреди дороги. — Какого… — начал Юнги. — … хрена?! — закончил Чимин, вцепившись в руль. — Что за дела, эй? В нас стреляли? Это была бомба? — то, что машины глохнут на ходу, Мин знать не знал, ведь с их техникой такого никогда не случалось, а простяцкие боевики про погони, где такое происходило на каждом повороте, он не смотрел. Он вообще фильмов почти не смотрел, хоть и имел в своей комнате телевизор во всю стену. — Быстро! Вылезай из машины! — скомандовал альфа, открывая свою дверцу и выскакивая на обочину. — Что… почему? — Юнги послушался, но всё равно ничего не понимал. — Черный дым — замыкание. Может рвануть если оно рядом с трубкой подачи топлива, — решил всё же объяснить водитель. — Отойди подальше. Но подождав несколько минут, альфа убедился, что взрыва не будет и решился открыть капот. Оттуда вырвалось огромное облако едкого дыма. — Полный охрендец… — выдохнул он, увидав масштаб проблемы. — Ну и развалюха! — прокомментировал Мин, заглядывая через плечо Пака. — И что теперь? Сможешь починить? — Нет, оплавилось всё, ты же видишь, — он указал на пучок проводов исходящих от аккумулятора. — Забирай вещи из багажника. Пешком пойдем. — Как пешком? — опешил богач, не привыкший ходить по пыльным обочинам заброшенных дорог посреди леса. — Ногами. Левой-правой, топ-топ, — нервно хохотнул Чимин. Его раздражал этот омега. Мало того, что любимый автомобиль придется бросить на какое-то время, так еще и идти в такой компании… — До самого побережья?! — Попутка будет, поймаем. — Здесь? Да в эти края ездят, наверное, три человека в неделю. От силы… — возмутился Юнги, вытаскивая свою сумку от Луи Виттон из багажника. — Нам и не нужно много, одного хватит, — отозвался альфа, захлопывая дверцу и поворачивая ключ в замке. Он сунул в задний карман джинсов маленькую бутылку воды, а в нагрудный рубашки — свой бумажник, зажигалку и пачку отцовских сигарет. Сам он курил редко, но что-то подсказывало ему, что с таким попутчиком, нервишки уже скоро попросят успокоительного. По их расчетам лес впереди лежал еще километров на двенадцать, а там до домика Намджуна уже рукой подать. — Если пойдем быстро, то часа за два с половиной доберемся и без попуток, — обнадёжил омегу Чимин, когда понял, что тут и правда мало вероятности встретить другой транспорт. Он чувствовал небольшую вину, ведь это его машина подвела в самый неудачный момент. Поэтому альфа постарался говорить с Мином спокойно и терпеливо отвечал на все его вопросы. Но оказавшись в совсем новой для себя обстановке, Юнги почти не говорил. Он старательно шагал, поднимая облачка пыли своими брендовыми туфлями и перекидывал тяжелую сумку с одного плеча на другое. — Можешь понести немного? — попросил он альфу, когда в конец выбился из сил. — Давай, — Чимин с легкостью закинул ношу на плечо, — ты такой слабый и не приспособленный, — отметил он, глядя на то, как Мин старается отдышаться. — Это всё лесной воздух, — упершись руками в колени, рвано ответил тот. — Он перенасыщен кислородом, поэтому мой организм… фу-ух, пытается адаптироваться… Я читал об этом. — Ладно, — кивнул Пак и немного сбавил скорость. — Тут впереди сейчас будет большой зигзаг, — увидев, что дорога сворачивает влево, сказал омега. — Можем пройти прямо через лес, — он махнул рукой, указывая направление, — и сократить путь километра на два-три. Хочу уже скорее добраться до дома. А то стемнеет скоро, да и прохладно становится. — Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Чимин. — Заходить в незнакомый лес вечером… Ты в своем уме вообще? — А что такого? — искренне удивился тот. — Я езжу тут уже несколько лет и знаю этот путь как свои пять пальцев. А лишние полчаса нам не помешало бы сократить. Взвесив все «за» и «против», Пак решил, что возможно доля здравого смысла в этом есть. Он знал эту дорогу и примерно представлял, где они выйдут, если сейчас пойдут напрямик. Да и лес казался вполне радушным: деревья стройные, без подлеска, земля твердая, усыпанная прошлогодней хвоей с редкими островками зелени. Пятьсот метров по такой земле, либо три километра по пыльной обочине… — Ладно, — подписал он себе приговор. — Пойдем лесом, но только не ной, не пой и не тормози. — А как придем в деревню, я позвоню матушке и Пак… — Юнги кряхтя спускался с обочины, — твой отец приедет за тобой и вашим металлоломом. Они прошли часть пути довольно легко. Земля была словно специально утоптана, деревья росли прямо и солнце, клонившееся к закату, светило насквозь. Но потом на пути попалась узкая речка и им пришлось немного пройти вдоль нее вправо, чтобы можно было перешагнуть не замочив ног. Дальше попался овражек, который тоже потребовалось обогнуть, а еще метров через пятьдесят, начался густой подлесок. — Да, чтоб тебя! — уже порядком уставший альфа, скинул сумку с вещами на землю. — Немного осталось, дорога уже совсем близко, — указывая в неверном направлении, заверил его Юнги. Он дико устал. Весь чесался от укусов насекомых и едва не впадал панику. Но показывать всё это Паку не хотел. Он не слабак! Нет, сэр! Не на того напали. — Ладно, пошли, — кивнул Чимин, — только теперь сам неси свое барахло. — Вот и понесу, — упрямо сжав зубы, Юнги поднял сумку. Но пройдя «немного», а потом еще столько же раз пять, они поняли, что дорога совсем не близко, а лес стал заметно темнее, гуще и холоднее. — Грёбаные комары, — раздраженно выругался альфа. — Долбанные кусты, — поддержал омега. Оба нервно засмеялись, но уже через мгновение вновь скисли и побрели дальше.