OST: — Татьяна и Сергей Никитины — Александра (из к/ф «Москва слезам не верит»)
Татьяна Анатольевна долго и трудно готовила себя ко дню свадьбы единственной дочери. Потому что безумно волновалась за свою своенравную Лизку. И потому что будто бы всегда находилась в полной уверенности в том, что это произойдет: её светлая девочка свяжет жизнь с несносным Космосом Холмогоровым. Не могла Лиза найти себе другого кавалера? Не нужен был положительный Славка Громов — прокурорский сын и во всем послушный воле родителей, а подавай раздолбая Космоса, который и не думал жить жизнью, достойной собственного отца-академика. Всё обещал, удалой и смелый, что в люди выбьется сам, без чьей-либо помощи, а Лиза за ним под защитой, но что Татьяне эти обещания? Воздух сотрясать? Алексей Владимирович же излучает спокойствие и разделяет праздничное настроение молодежи. Громче всех кричит «Горько!» и вежливо общается с гостями. Космос для него — уже сын, а сваты и вовсе лучшие на свете люди. Спокойнее Алексею стало ещё четыре года назад, когда Лиза ходить с Космосом начала и никакая шпана на неё взгляд бросить не смела, так с тех времён ничего не изменилось. А проблемы? Алексей резко бросил жене, что шишки дети должны набить сами и выводы делать тоже, а запрещать им быть вместе бессмысленно. Его мнение не меняется, потому что он видит, как серьёзно Космос и Лиза друг к другу относятся. Что если и произойдет смутное у них в семье, так Алексей первым плечо дочери подставит и упрекать не станет. И Татьяне советовал воспринять аналогичную манеру поведения. Без «я же говорила». Судей и критиканов в жизни достаточно. Поддержка кто? Кто тыл и вера? Вот Витька — распрекрасный племянник — непонятно, какого чёрта круги наматывает третий год возле горкомовской дочки Софы, если внятного пути ей предложить не может и вечно по сторонам озирается. Лена, Наташа, Оля, Света… Кто его считать учил? На чём? — Ой, сестричка, Витюша мой какой-то задумчивый, — тихо сказала Валентина Пчёлкина Татьяне. За сына у неё всегда душа болит. — Как бы что у него не случилось с Софочкой. — Я ему задам, если по его вине у Софы будут глаза на мокром месте, — в отличие от старшей сестры Таня больше осведомлена о бедах Софы и Вити. — Ты меня знаешь, дорогая. Со ментовки ушла давно, а хватка осталась. — А я всё думаю, как бы ещё одну свадьбу не пришлось играть по весне, — Валентина Анатольевна хочет простого: чтобы у её сыночка жизнь сложилась. Полная чаша дома. Как же без этого? — Павел Викторович только говорит, что не ко времени нашему парню. — Валюша, потом разберёмся, — Татьяна не спорит со старшей сестрой. — Я прослежу. С меня не убудет. — Тёть Тань, ты чего? — Витя словно чувствует, о чём говорят главные женщины его жизни, и поэтому скоро оказывается рядом. — Мамуль, я ваши шушукания за версту чую. Ну ладно, вру, недалеко стоял. Чокался, меж прочим, за сестру и Коса. — Иди за Софой проследи, Штирлиц, — произносит Татьяна не слишком довольно, — а то мама твоя тоже хочет свадьбу. С тобой в главной роли, Витюша. Смекнул? — Тёть Тань, пойду я отсюда пожалуй, — только разговоров о мифической свадьбе Пчёле ещё не хватало. — Мамуля, карауль сестру! — Видишь, Валя, — с долей досады заключает Татьяна, — прав твой муж. Не готов наш жених. И не будем торопить… На том и порешили, но мало ли Витеньке Софки? Сам за ней год в дружках ходил, а недавно померещилось ему, что у невесты Сашки глаза прекраснее. Татьяна и Валентина вместе высмотрели, что Витя на чужую скрипачку заглядывается. И если мать любые косяки Пчёле прощает, списывая всё на юность и ветер в голове, то Тане обидно за Софу. Но одно её радует — не пустили мощных корней эти отношения, ведь оба не знают, что хотят друг от друга. А у Космоса с Лизой сложнее запутался клубок, что даже после крупной ссоры они снова решили быть вместе. Голуби. Зачем Лизе Ленинград, если там ей пусто? Если все земные силы тянут её в Москву, к Космосу, а родной город не приносил облегчения и не придавал сил. Сердце не на месте. Что ты хочешь, мама Таня, чего тебе надо? Себя не помнишь в юности? Запретами хотела поиграться? Не дури, мать! Сломали тем более одну жизнь родительским укором и непониманием. Звали девочку Леночкой-Ёлочкой — это младшая сестра Алексея. Славная и добрая по юности была, всем нравилась, но не могла девушка из хорошей партийной семьи выйти замуж за внука фабриканта-еврея. Полетели бы все родственники с должностей, общество бы не приняло мезальянса. Так ещё и жених Лёнька подвигов на стороне насовершал, что Ёлка таблетками потравилась, посчитав, что жизнь в двадцать лет кончена. После в себя с трудом пришла, тенью бледной выглядела, но со временем оскал появился и темя заросло. Стала Ёлка важной дамой при приличном муже-функционере и с карьерным ростом. Всё бы хорошо, но спустя пять лет с муженьком не задалось. Дома было пусто и ничего у Ёлки не было, кроме служебного стажа, должности председателя жилищного комитета и наград. Но однажды ждать у моря погоды надоело. И Ёлке, и Рафу. Вот и встретились спустя много лет. Простили, забыли, начали с чистого листа. Живут вместе, перечеркнув годы обиды и непонимания. Но какой ценой? За чьи грехи? И Татьяна ужасно боялась повторения сценария Ёлки в судьбе Лизы. Видела же она, что дочь обожала тётку и в чём-то на неё безусловно походила. Характер Лизы всё время балансировал между ранимостью Ёлки и прямотой матери, так повелось с детства, но Таня и не думала ревновать. Ёлка оставалась её единственной подругой, от души переживала за неё и суетного Лёньку. А у Лизы с Космосом всё впереди, всё начинается и совместный путь обнадёживает тем, что молодые сияют при виде друг друга. Мужем и женой стали. Обручальные кольца золотом блестят, глаз радуют. Лиза стала Холмогоровой. Космос горд! И вот они красивые и счастливые сидят во главе праздничного стола, весело шепчутся и милуются, смеются, а Татьяна не может унять огненного ритма материнского сердца. Не может не думать о том, что ждёт Лизу-жену и Космоса-мужа, а потом и родителей своей крохи. Не может улыбаться без слёз в глазах, хоть и убедила дочь в том, что печаль на свадьбе ни к чему, а они с Адой Борисовной просто излишне эмоциональные дамы. Мамаши. Впрочем, мать Коса более чем в прекрасном настроении. Она путеводная звезда этого праздника и она зачитывает поздравления в честь молодоженов, соревнуясь с Ёлкой. На короткий день Ада почти примирилась со старшим Холмогоровым, но временами журит его, всем видом показывая, что на ней всё держится. Юрий Ростиславович делает вид, что давно с этим смирился и старается не обращать внимания на колкости от бывшей жены, тем более на Аду совершенно невозможно гневаться. Её едва ли не путают с виновницей торжества, потому что видят в ней поэтичное создание в сиреневом блестящем платье. Она забрала себе вечную молодость, но в самом деле оценивала все перспективы нового семейного статуса. Свекровь. Но не из анекдотов и не злобная, не дождетесь! Сбылась мечта Ады — её Космос женился на Лизе, которую любит давно и взаимно. Рядом с которой Ада не волнуется за сына, и которую она с радостью принимает за дочь. Ада уверена, что пройдет не так много времени и она возьмёт на руки ребёнка Космоса и Лизы — своё продолжение, свою радость и любовь. И тогда станет ясно, что жизнь прожита не зря, что дети не могли не встретиться. А пока они беспечны, молоды и прекрасны. И Ада сделает всё, чтобы свадьба не была ничем омрачена. Даже умильными материнскими слезами. — Таня, я за тобой слежу, — строго произносит Ада, подкрадываясь к матери Лизы со спины. Знает Ада, что Татьяну без толку воспитывать, но держит руку на пульсе. — Одна ты тут по Лизке нашей красивой плачешь. Зачем? Посмотри, какие они молодцы. Они лучше нас. Я не такая была на свадьбе, а второй раз так вообще без банкетов. Нет, сама детали знаешь, фиолетовая была от тошниловки в первый раз. Ты, может, лучше? Хотя, дорогая, тут я, скорее, не завидую твоему генералу. Ты ж Алексея там закружила, наверное? — Как быстро пролетело время, не могу поверить, — грустно замечает Павлова. — И как, скажи, за них не бояться? Что там дружок Саша задумал? Смотри какой деловой сидит. Мало ли им восемьдесят девятого года? Бизнес? Сколько мы этих коммерсантов уже видели, Ада? Что за жизнь пошла? — Таня, не лезь, а на нашу Лизоньку теперь тем более дышать никто не посмеет, — Ада имеет хорошее представление о том, чем чреваты выпады в сторону её Космоса и тех, кто его окружает. Она тоже не может не волноваться за сына, но он разберётся в том, что ему надо. А если упадёт, то один не останется. — Мне этот день грезился. И хорошо, что два года назад не случилось. Зелёные были, поторопились. А сейчас всё правильно идёт, как загадывали. Меня, представь, тоже за невесту приняли. Как тебе такое? — Парик свой бы белый сняла, Софи Лорен? — Таня качает головой и оглядывает Аду с ног до головы. Чисто чертовка, застыла в одном возрасте. Всё же Космос удался в мать, этого не отнять и не перечеркнуть. Характер, привычки, смех в любой фразе. Её подобие, но взгляд суровый и отцовский. — А сыночка наш курит опять, костюм весь светлый испортит такими темпами. Куда Лизка моя смотрит? — Нравится Лизе запах этих сигарет, — на колкость Татьяны Ада не обращает никакого внимания. Тем более к ним приближается Павлов-старший, размахивающий фужером с шампанским. — Алексей Владимирович заскучать не даст. Лёша, слышно меня? Жена твоя от рук отбилась. Как с ней внуков поднимать, скажи на милость? — Кто нас спросит, Адочка? — резонно спрашивает Алексей Владимирович и салютует шампанским Ёлке и Рафу в другой конец залы. — Мы-то сами, Тань, чего? Долго ждали? — Я про себя молчу, — Ада скромно потупила чёрные глаза. Было что вспомнить про молодость шальную. — Но каков результат! Кто теперь поверит, что этот здоровенный шкаф — мой сын? — О чём секретничаете, сваты? — миролюбиво спросил Юрий Ростиславович, присаживаясь рядом с Татьяной. — Танечка, нам хватит грусти. Не будем унывать. Давай сегодня поживём в радости? — Всё хорошо, Юрий, — Татьяна делает над собой усилие и дарит свою самую лучистую улыбку дочери, которая случайно бросила взгляд в её сторону. — Наши дети в силе воспитать своих деток сами. Лиза конкурентов не терпит. Хоть и сказала мне, что все вопросы про внуков после института. И я для бабки очень молодая. И ты, Адочка. — Танюша, кого сладкая парочка обманывает? По осени будут цыплят считать, а вернее — цыплёнка взвешивать, — Ада в грядущем пополнении семейства уверена абсолютно, как и в том, что первую дочь Космос и Лиза должны назвать непременно в её честь. Почти, чтобы уж кто-то использовал паспортное имя Ады по назначению. — Помяните моё слово. Девочка будет, Ариадна. Не Ада из ада, Юра. Смотри не перепутай, а Арюша. Это я вам всем сказала. — Я услышала бы нашу Аду Борисовну и на другом конце стола, — Ёлка по-свойски общалась с новой родственницей, пускай и виделись они в третий раз в жизни, и поэтому в стороне от важных обсуждений остаться не могла. — Лёня, сфотографируй меня с счастливыми родителями. Не раздавала бы обоим хороших трындюлей год назад, как бы тогда свадьба пела и плясала? — Всё летит в тартарары без моей Ёлочки, — Рафалович и не думал отпираться от просьбы возобновленной. — Лёха, шире улыбку сбагрившего дочь папаши! — Рафа, ты там закусил хоть? — Алексей Владимирович не может не ответить лучшему другу в его же манере. Посмотрит он на этого деятеля, когда одна из его дочерей будет замуж выходить. — Лёнька, щёлкни ты уже! — гаркнула Татьяна грозным голосом. — Айн момент, Анатольевна!.. Леонид на празднике Павловых и Холмогоровых стал не просто гостем со стороны невесты, но и фотографом, попеременно сменяющим в должности миловидную Софочку Голикову. Ему нравилось, что в бирюзовой зале ресторана «Прага» царила атмосфера юности и веселья. Молодожёны насмотреться друг на друга не могут, друзья у них громче всех поют и мастерски пляшут, а родители ещё в самом расцвете всяческих жизненных сил. Пусть и на торжестве полно разных служилых лиц и профессуры, которые безразличны к жениху и невесте. Эти дорогие товарищи молча салаты жрут и по цепочке тосты толкают. И на том спасибо, как и за денежные подарки. А что же молодые? Космос и Лиза считают минуты до того, как суета торжества сменится приятным покровом ночи под сводами их собственной квартиры в высотке на площади Восстания. Не устанут они родителей и Ёлку за такой шикарный подарок благодарить, но желание остаться наедине друг с другом перевешивало любые варианты развития праздника. И молодых совершенно не смущало то, что новоиспеченная тёща Космоса то умильно смахивала слезу, то качала головой, как будто бы чего-то опасалась. Кос всерьёз мог подумать, что Татьяна Анатольевна снова жалеет о том, что весной девяностого Лиза от него не убежала, но видел любящий взгляд жены и успокаивался. Таял, айсберг… — Давай поспорим, генерал? — насмешливо предлагает Лиза и смотрит прямо в сторону родителей. — Кто спорит, тот куска не стоит, — тихо шепчет Космос на ухо Лизе, а она кокетливо хмыкает в ответ. Люди подумают, что муж её комплиментами заваливает, а он ни разу не романтик. — Так, центровая моя, чего опять? Что в твоей голове? — Космос головного мозга, — и Лиза ни разу не соврала, — но спорим, что наши старшие гадают, не беременная ли я? Что-то у мамы Адочки странный взгляд. Я это вижу. Как ты думаешь? — Давай не спорить и не думать, — с непроницаемым лицом отвечает Кос, купаясь в лучах внимания Лизы. — Давай делать? — Как быстро-то… — Лиза сворачивает разговор в другую сторону, потому что на арену всеобщего внимания выходят Пчёла и Софа. — Но Кос, погляди. Витя с Софой позорятся. С пинетками бегают, и Софе с розовыми больше денег дают. Умора… — Пчёла, не позорь пацанов, втопи газу! — Космос решил проявить редкую солидарность с Пчёлкиным, который носился среди гостей с голубыми детскими штанишками. Денег для молодой семьи собирал. Больше всех за финансы беспокоился. — Софка, не подкачай! — слышится весёлый гомон Фила и Томы. — Пчёла, шуруй к Белому, — слышится среди гостей из числа молодёжи. — У него заначка с собой и водки ящик. — Нет, Софка, беги к Белому, — Лиза забывает про приличия и кричит Софке совершенно без стеснения. — Пьяные все добрые. Санёк тебе не откажет… — Пчёлкин, Пчёлкин! — имелись у Виктора Павловича и свои болельщики. — Софокл, давай! — Голикова орудовала проворнее своего спутника. На её зелёные глазки гости велись куда охотнее. Лиза громче всех хлопала в ладоши в поддержку подруге, нисколько не переживая из-за того, что впечатление от праздника ряда присутствующих могло быть подпорчено баловством свидетелей. И Софа выиграла в противостоянии с Витей, о чём громогласно объявила Косу и Лизе, передавая им в руки ценный трофей с приданым. Чтобы использовали с умом. — Цельное богатство, — только и отметил Пчёла, посматривая на Софу с ухмылкой. — Племянница у меня будет — в золоте купаться будет. Да, Софико? — Знай наших, Пчёла, — Софа задорно подмигивает Лизе с Космосом и корчит рожу Вите, которого бы очень и очень хотела назвать женихом. А после и мужем. Долго ли ей объяснять, чего она хочет? — И отдавай награбленное с голубыми пинетками в придачу. — Да, Пчёл, карты и стволы на базу, — деловито произносит Кос, как хозяин застолья. — Что скажешь, алмазная? — Что из любой ситуации вы, мои драгоценные, умеете устроить балаган, — или цирк, или зоопарк… У Лизы много вариантов. — Мастерство не пропьёшь, — с пониманием дела заявляет Пчёла. — А где Белый? Саня, не шляйся, а наливай! — Иду я, иду, — Саша крайне воодушевлен и добр ко всем вокруг. — Погодите, все тайники Софка обчистила. Оля-я-я?.. — Да не гони!.. — А чего горько так? — Сейчас сладко будет, — Софа шикнула в сторону парней и, не выдержав, первой заголосила: — Горько!.. Космос и Лиза не удивились. Целоваться, так целоваться. Оно им и по душе. Лучший аргумент. Стоит ли говорить о том, что друзья жениха и невесты не просыхали ещё три дня?***
Молодые долго прощаются с родителями и друзьями. Космос без конца балагурит и бойко отвечает на шутки «Бригады» и отца жены, а Лиза не отпускает рук матери. Потому что Татьяна Анатольевна не может скрыть волнения и не может поверить тому, что маленькая Лиза теперь жена. У неё есть муж, который её любит, и возможно совсем скоро в этой семье появится ребёнок, о котором так мечтает Ада. Внук или внучка. Но Татьяна о таком пока не помышляет. Хочет, чтобы старые карты не обманули, и у Лизы с Космосом всё получилось. Не зря же Лиза выбрала сердцем. — Я надеюсь, что ты счастлива, — Татьяна не враг своей дочери. Поэтому однажды уступила. Поэтому обязана дать детям шанс, потому что они его заслуживают. — Не припоминаешь старой матери чего-то нехорошего. — Мама, у нас всё отлично, — Лиза бежит от сомнений прочь. — Ты поэтому слёзы прятала весь банкет? Это я должна была плакать. Меня обрядили в кукольное платье, заставили носить каблуки и я еле-еле отделалась от идиотской шляпки-фаты. Я мечтаю об отдыхе. Лучше бы ты тётю Аду слушала. Она же про детей говорила? — Не обращай внимания, у тебя и Космоса всё впереди, — Тане тяжело, но она пообещала себе, что справится с глупыми опасениями. А внезапная говорливость Лизы её даже успокаивает. — Он должен понимать, что теперь вы семья. Это ответственность. Но если задует… — Мама, куда мы с космического корабля? — Лиза ветра не боится. Она уверена в том, что со всеми трудностями они с Космосом совладают. — Что тебе карты показали? Благородные лгут короли? — В жизни много горя, от него не уйти, — с сожалением замечает Татьяна, давая дочери ещё одно наставление. Какое по счёту сегодня? Тому нет важности. — Но твоя жизнь будет полна и счастья. Я это вижу, я это знаю. Вот что говорят мои карты, милая. — Мама, что ты тень на плетень наводишь? — в диалог Татьяны и Лизы вклинивается Алексей Владимирович, настроение которого прямо противоположно настроению жены. — Космос, иди сюда, жену спасай. Мама Таня опять волнуется. — Спасибо, папуль, — Лиза благодарна отцу за то, что он умеет вовремя укрощать строптивую мать. — Только тебя мама и слушает. — Во всем вам мать виновата, как же? — Таня покрутила перед лицом мужа кулаком. — Ладно, красавицы, Москва не сразу строилась, — гневом жены, даже притворным, Алексея не запугаешь. — Всё будет. Согласен, зять? — Нам море по колено, — Космос возвращается к Лизе и сразу же обнимает её за плечи, чтобы согреть от московских холодов. Защищает от вьюг. — Космонавты мы, каких мало. И сию секунду улетаем отсюда. Таков приказ, жена? — Мам, пап, мы пойдём, — Лиза не меньше мужа хочет оказаться дома. Ей в радость скрыться от всего мира вместе с ним. — Спасибо. Мы так довольны! — Братва, родители! — Кос громогласно обращается к близким, продолжая бережно обнимать Лизу. — Всем благодарны. До скорого! — Космос, без пацана не возвращайтесь к людям, — напоследок желает Белов. — Сын полка нужен. Сразу космонавт. — Олимпийского чемпиона надо! — выкрикивает Пчёла пьяно и развязно. — Или балерину, — подсказывает Софа. — Не скучайте!.. — остаётся бросить Холмогоровым хором, не переставая гоготать и удаляясь. И только Татьяна, в отличие от окружающих, не смеётся, а искренне улыбается. Она никогда не видела Лизу столь цветущей. Ей несомненно по сердцу то, что она стала женой, как и Космосу нравилось то, что он стал мужем. Оба они казались фигурами, выточенными из одного материала. Картина! Что ждёт юных супругов в будущем? Почему на их век выпадают перемены и сомнения? Время покажет. Подскажет. А родителей эти горячие головы всё равно бы не послушали.***
Нелепо, смешно, безрассудно — верить в любовь, слепо доверять одним глазам на свете и растворяться в обоюдном помешательстве. Жил Космос себе на свете и не тужил, девкам многим нравился со двора, но однажды по весне накрыло его основательно и ничего с этим огромным чувством к алмазной Лизке было сделать нельзя. Только предложить ей руку, сердце, дом и совместные планы на будущее. Да всё, что она захочет, лишь бы никуда от него не уходила и всегда ему светила. И сегодня заветная мечта Космоса сбылась: он может назвать Лизу своей женой на законных основаниях. Раз и навсегда. Так у них на ладонях написано. — Как тебе в женатой жизни, генерал? — интересуется у Коса безмятежная Лиза, раскидав по точёным плечам светло-русые локоны, отливающие золотом. Она восседает на кровати обнаженной валькирией, подогнув колени и совершенно позабыв про стыд. Для Космоса она более чем прекрасна без всяких кружевных и тканевых покровов, хоть наряд невесты придавал Лизе особый неземной вид. Мечта. — Небо в алмазах? С такой-то женой… — Кайф, — Космос сгребает Лизу на себя, прижимаясь к ней всем телом и исцеловывая её милое лицо. Жар внутри не мог исчезнуть: Кос хотел потонуть в Лизе и замечать лишь нежность, которую она ему дарила. Доверялась. — Я тебя обожаю. Так бы и сожрал. Веришь? — И я обожаю тебя, серый ты волк, — Лиза неспеша поглаживает расслабленную спину Коса и довольно утыкается носом ему в шею. Он пах сигаретами «Marlboro» и дорогим парфюмом. Лизе это нравилось, её манило к Космосу магнитом. Губы опухли от поцелуев и ноги сводило от приятной неги, но этого мужчины ей мало. Так выглядит любовь. Только так. — Знаешь, солнце, ведь мама мне обо всем призналась. Слушаешь? — В том, что зря тебя со мной гулять пускать не хотела? — Кос до сих пор удивлен тому, что тёща оттаяла, поняв, что и ему, и Лизе невозможно сидеть по разным углам. Тошнотворно. — Или не зря? — Нет, Кос, я была права, — Лиза мысленно возвращается к событиям напряжённого дня, который останется в памяти одним из самых светлых. — Тётя Ада говорила про внуков. И это я к шампанскому не притронулась, потому что меня с него мутит всегда. Тебе ли не знать? — Я тоже не пью этот компот, — Холмогоров предпочитал водку. Но в моменте вообще не думал о том, о чём говорила ему Лиза. — А вообще я всё-всё о тебе знаю. — Как самонадеянно, Космос, не отрицаешь? — Тебе это нравится… Выражение лица Коса красноречиво свидетельствует о том, что беспечные разговоры о пустяках подождут. Он ловко перекидывает Лизу на смятые простыни. Она принимает правила игры и с пребыванием ощущает, как муж оставляет следы страстных губ на тонкой шее, вздымающейся груди и приникает губами к животу. Лиза не сопротивляется, но раскрывается ласкам постепенно, а Кос продолжает скользить поцелуями по нежным оголённым изгибам, побуждая жену развести коленки и сдаться на его волю. Они не знают, кто из потерял голову первым, кто слаб и податлив, покорен чувственностью, но впитывали каждое касание с трепетом. Чтобы запомнить каждый миг этой ночи. Каждое признание, каждый поцелуй… — Люблю… Лиза не разбирает, кто проронил слово. Она пьяна своими чувствами, ощущением полного единения с Космосом. Она невероятно счастлива и видит те же самые эмоции в глазах мужа. Она его никому не отдаст. Космос не может отвести от Лизы взгляд, не может ею не восторгаться, особенно когда она смыкает руки за его спиной, обвивается вокруг него лозой и открывается ему первой. Лиза целует и соединяется с ним стремительно, Космосу голову сносит от тяги и внеземного притяжения. Жгучая близость заставляет его замереть и подавить внутри сладостный грудной стон, а Лиза двигается навстречу плавно и мягко, заряжая воздух вокруг дурманом. Она сама — мания, от которой Кос не пожелает спасения, и остаётся только ласкать её чаще, проникать глубже и дарить ей всего себя. Лиза этим упивается, Лиза отдаётся Космосу со всей страстностью и ей кажется, что вся она — сплошное удовольствие. Оно течёт в жилах вместо крови, даёт дышать и любить. Любить… Космос распаляет Лизу больше и больше, ловя её сбившееся частое дыхание и вбирая в себя окончательно. Он захватывает раскрасневшиеся губы, даря ей терпкий поцелуй, оставляет следы жадных пальцев на налитой возбуждённой груди, очерчивает касаниями живот и сильнее в неё вжимается. Кос себя не чувствует, потому что полностью поглощён лишь Лизой, дышит ею и не может насытиться. И он находит зеркальный ответ в голубизне её глаз, в её воздушных объятиях и откровенности. Как бы он жил без неё? Плохо. Отвратительно. А с Лизой рядом всё прекрасно. Мир меняется к лучшему. Космос её любит, это по-настоящему. Взаимно. В момент подкатившей обессиленности, слыша лишь томные довольные вздохи, Космос до края заполняет Лизу и невесомо гладит её лёгкое стройное тело. Он не думает о том, как скрыть от жены волнующую дрожь, и он не знает, где заканчивается он и начинается она. Они кутаются в родные объятия, чтобы никогда и ни за что не искать из них выхода. В приглушённом свете ночника Космос и Лиза замечают лишь друг друга, нисколько не обращая внимания на небрежность постели и белый снег, падающий за зимним окном. Они прильнули друг к другу вплотную, чтобы случайно не нарушить волшебство ночи и не расцепить рук. Это невозможно. — Ночь в самом разгаре, — скромно отмечает Лиза, когда дыхание становится чуть ровнее. Но сердцебиение не унимается. Не надейся, Лиза, что, привязавшись к Космосу, сумеешь разлюбить. — Что скажешь, генерал? — Это прекрасно, алмазная… Никто и не думал спать. Теперь они муж и жена, теперь никто и слова не скажет на то, что они вместе. Никто не посмеет. Всё решилось.***
В октябре девяносто первого пророчество неугомонной Ады сбылось: тогда она впервые взяла на руки свою внучку. Она не гадала, появятся ли у сына и невестки младшие дети, не менее пригожие и желанные, но точно знала, что Ариадна — итог лучшего. Космос и Лиза обязаны сберечь её детство. Они все обязаны любить Арю, обожать и лелеять. И ребёнок ответит им тем же. Без сомнения. А Татьяна просто не могла нарадоваться новорожденной и ей казалось, что Арюша отвечает ей тем же. Осознанно, детской искренней улыбкой. Счастьем…