Возьми мою руку

Вилли балансировал между сном и явью и, лежа с закрытыми глазами, слушал как по комнате кто-то ходит. Он знал, что это мама еще до того как открыл глаза и смог убедиться в этом. Кристина остановилась у полок с фотографиями и грамотами Вилли, взяла одну из рамок и стала ее разглядывать, поглаживая пальцем изображение. - Мам? Три шага до кровати и вот он уже в крепком кольце рук. - Привет, милый. Я спешила как могла. Рада, что ты смог поспать. Вилли уткнулся носом в кашемировый воротник и вдохнул знакомый запах маминого парфюма и пудры. Хотелось замереть в этом мягком обволакивающем ощущении и не двигаться, но Вилли усилием воли отстранился. Теперь он сидел полубоком к Кристине, которая спокойно разглядывала его. Нужно было что-то сказать, наверное…Вилли пару раз открыл рот, но все что у него получилось - это нервный кашель. - Элин сказала, что он симпатичный. Вилли удивленно и смущенно посмотрел на маму и неуверенно ответил: - Ээ…да…да, наверное. Его зовут Симон. - О, интересное имя и редкое для Швеции. - У него итальянские корни. - Понятно. Снова повисла тишина. Она была мягкая, не давящая, но Вилли понимал, что вечно он молчать не может. Кристина, видимо, тоже. Спустя некоторое время она спросила, слегка наклонив голову: - Расскажешь мне все по порядку? Вилли кивнул, потом встал и подошел к окну. Почему-то ему было легче начать говорить вот так, отвернувшись. Он рассказывал о своих первых днях в школе, как впервые увидел Симона, как однажды почувствовал что-то кроме дружеского интереса и как его это испугало. Краснея и спотыкаясь в попытках выбрать уместные слова, он рассказал о том вечере, когда они впервые переступили черту и Вилли ответил на его поцелуй, потом о том, что произошло на футбольном поле и после этого…И как в весь этот клубок запутанных чувств острым ножом вонзилось сообщение от вымогателя. Дойдя до событий, которые Кристине были уже известны, Вилли замолчал и уставился на собственные руки. Мама задумчиво смотрела перед собой, но когда Вилли остановился перевела взгляд на него. Он не увидел в ее глазах осуждения или шока, скорее смесь из озадаченности, нежности и волнения. - Лет пять назад проблемы были попроще, правда? Они оба рассмеялись и Вилли немного расслабился. - Так. Ну, во-первых, больше всего в этой истории меня беспокоят таблетки. Наркотики? Серьезно? Уж про это мы с тобой говорили многократно. Вилли, я очень ценю то, что ты не скрыл это обстоятельство в своем рассказе и уважаю тебя за это, но совсем избежать последствий и не думай. Ты пойдешь на профилактическую беседу к Ченигни, а еще на экскурсию в наркологический стационар, посмотришь куда приводит такой способ снять стресс. Это было справедливо. Вилли даже не стал спорить и оправдываться, просто кивнул. - Ладно, сейчас мы про это забудем, но только на время! К этой теме мы вернемся! - для убедительности каждое слово последней фразы она сопровождала тыканьем пальца в собственную ногу и грозным взглядом. Вилли снова кивнул. - Ок, - взгляд Кристины смягчился. - Что касается твоих отношений… - Вилли весь превратился в слух и внутренне вытянулся как струна, - я не могу сказать, что была готова к этому. Знаешь, некоторые родители знают про ориентацию своих детей раньше, чем они сами. У меня такого не было, так что когда Элин мне сказала про видео я почти потеряла дар речи от неожиданности. И, наверное, даже хорошо, что у меня было время в самолете до встречи с тобой, чтобы привести свои мысли в порядок и… - Ты сможешь принять это? Принять меня таким? - выпалил Вилли. Перебивать было не хорошо, но этот вопрос вырвался сам, он буквально не успел захлопнуть рот. - Принять? - Кристина встала с кровати и подошла к Вилли, положив руки ему на плечи. - Мне не нужно принимать это. Принимать нужно какие-то недостатки, чтобы продолжать любить вопреки им. А твоя ориентация это не недостаток, это просто данность, как твой темперамент или тембр голоса. Просто я не знала об этом и даже никогда не задумывалась. Мне не нужно принимать это, Вилли, мне просто нужно было немного времени, чтобы привыкнуть к этой информации. 

 Вилли чувствовал, как с каждым словом натяжение струны становится меньше. Он сделал шаг вперед и обнял маму.

 - Вилли, прости, что я мало говорила с тобой на эту тему. Прости, если ты не чувствовал уверенности, что можешь рассказать мне все, что тебе пришлось переживать все в одиночку. - Нет, мам…я так не думал. - Вилли присел на подоконник, а мама на его письменный стол. - Точнее немного…Ну то есть я не боялся тебе рассказать, но немного волновался, особенно из-за статуса нашей семьи. Даже еще до этого видео…Но я знал, что могу рассказать тебе и ты не перестанешь меня любить. Я не сказал все сразу, потому что никакого «сразу» не было. Я сам не знал до встречи с Симоном и не сразу понял что чувствую. Если честно, я до сих пор не понимаю до конца…кто я и кто мне нравится. Ну то есть, если бы я был… - Вилли запнулся, но через секунду решительно продолжил, - Если я гей, то наверное мне должны были и раньше нравится парни? Но мне они раньше не нравились. - А девушки? - Вроде да. Но ничего сильного, хоть отдаленно похожего на то, что я сейчас чувствую к Симону, никогда не было. Я до сих пор не понимаю себя, я не знаю кто я, наверное поэтому я ничего тебе не сказал. Просто не было этого момента. Прости. - Милый, тебе не за что просить прощения, твое право рассказывать о себе такие личные вещи тогда, когда ты готов. - Ну или когда кто-то грозит слить видео с тобой в сеть… - Ну или так - они оба усмехнулись. - Я не обижаюсь, что ты сразу не побежал рассказывать мне. Для меня главное, чтобы ты знал и чувствовал, что можешь это сделать и получить поддержку. - Я знал это, мам. Кристина улыбнулась и продолжила: - Насчет того кто ты. Я знаю, что очень важно подобрать правильное слово. И это не про ярлык, а про принадлежность к определенному сообществу, про информацию и поддержку. И ты обязательно поймешь кто ты. Но пока ты еще этого не знаешь постарайся не мучаться эти вопросом. У тебя есть возможность исследовать себя…да не в этом смысле, что ты ржешь! Хотя и в этом нет ничего дурного, но я не про то! Я про изучение своих эмоций. У тебя сейчас есть реальность, в которой ты испытываешь чувства к парню, своему ровеснику. И это здорово. А со временем у тебя будет больше информации о себе и ты лучше поймешь себя. Не торопись, наблюдай, слушай себя. Это же интересно, это как путешествие! Вилли внимательно слушал и ему нравился такой подход. Он и правда не обязан срочно определяться кто он. Сейчас он тот, кому нравится Симон. И пока этого вполне достаточно. - Теперь давай про видео. - Выражение лица Кристины стало более деловым. - Ты же знаешь, что королевская семья не ведет переговоров с шантажистами? Речи о том, чтобы выкупать запись просто нет. - Да, конечно, я даже не рассматривал такой сценарий. - И правильно. Сейчас целая команда по кибер безопасности работает над вычислением этого гада, но мы должны быть готовы к тому, что видео окажется в сети раньше, чем этот шантажист в наручниках. И нужен план на этот случай. Элин сказала, что на видео толком не видно твоего лица и теоретически можно все отрицать. Что ты сам думаешь об этом? Ты хочешь попытаться пойти по сценарию отрицания? Вилли ответил не сразу. Еще несколько часов назад он бы схватился за любую соломинку, позволявшую откатить все обратно. Но разговор с мамой придал ему достаточно уверенности в себе, чтобы страх уступил место мыслям о том, какие последствия будут у позиции отрицания. - Нет, я не хочу прятаться, - Вилли смог сказать это твердым голосом и смело посмотрел в глаза Кристине. - Возможно, у людей не будет 100% доказательств, но на этом видео и без лица слишком многое говорит о том, что это я. Пусть меня лучше осуждают за то кто я есть, чем за трусость быть собой. Вилли увидел в глазах мамы гордость и еще больше укрепился в своем решении. Он добавил: - К тому же, это было бы несправедливо по отношению к Симону…Хотя ему и так достанется, его же просто раздерут на кусочки газетчики - Вилли со стоном закрыл лицо. - Да, ему придется несладко, но корона будешь защищать и тебя, и его. - Правда? - Правда. По-крайней мере, мы сделаем что можем. А можем мы много. - Значит, ты думаешь, что все будет хорошо? - О нет, милый, это будет полный кошмар! Но мы справимся и станем только сильнее. Вилли знал это выражение лица, с которым мама сказала последнюю фразу. Она была готова к сражению. И в этом сражении она была на его стороне.