Грешница и праведник

       Банчан оставил меня на полдня ознакомиться с тем, что тут где и как. Начинать решено было завтра же, поэтому смысла оттягивать практику не было. Под меня не создавалась учетная запись, нужно было заходить из-под Банчана – вот такую привилегию я получила, пользоваться директорской учёткой! Блат как он есть. Полагалась униформа, но туфли нужно было принести свои. - Придёшь завтра за час, - сказал мой новый начальник. – Переоденешься, освоишься, пообщаешься с другим персоналом. - А ты тут будешь? - Ради тебя загляну, - улыбнулся он. Я расплылась, кокетливо откинув локоны: - Спасибо! - Юна, он с тобой не флиртует, - осадил меня Хёнджин, - он имеет в виду, что за тобой нужен глаз да глаз. - Я поняла! Я тоже вовсе не флиртую. - Да? А выглядело именно так. - У меня просто такие повадки, все сразу начинают думать, что у меня легкомысленное на уме что-то. Это из-за моей красоты. - Так поужми эти повадки свои. - И красоту? Красоту мне деть некуда, вот такая я родилась. - Да, - кивнул Банчан, - с гостями не заигрывай, пожалуйста, у нас солидное заведение. - Но ты же сказал быть доброжелательной и улыбаться! - Улыбаться, но радушно, а не соблазняюще. - Блин, я улыбаюсь так, как улыбаюсь! – достав зеркальце из сумочки, я открыла его и улыбнулась своему отражению. – Вот, я всегда так улыбаюсь! - Чану ты не так улыбнулась, - заметил Хёнджин. - Ты просто мнительный! - Нет, это ты… - наверняка он хотел сказать что-то через «блядь», но удержался. – Веди себя скромнее, в общем. - Я очень скромно себя веду! - Ладно, я пойду по своим делам, вечером дома увидимся. - Какие у тебя ещё могут быть дела? Ты всю ночь рисовал! – нахмурилась я, невольно подразумевая, что хочу быть его главным делом, которому бы он уделял побольше внимания. - Заеду к менеджеру. - У тебя есть свой менеджер?! – поразительно, как мало я до сих пор о нём знаю. - Да, он координирует работу с вебтуном. Чан, пригляди за ней!        Хёнджин ушёл. По всем признакам, ему бы действительно ничего не стоило содержать меня эти полтора месяца. Личный менеджер! Но я не могла уже так, почему-то, не могла сесть кому-то на шею и ничего не делать. Я повернулась к Банчану: - А вы давно дружите? - Можно сказать, что с детства. Мой отец и отец Феликса с юности знакомы с дядей Хёнджина и между собой. - О, да вы тогда уже почти семья! – посмеялась я. - Хочешь в неё войти? – вроде бы шутя спросил он, но я перестала веселиться и замерла, не зная, что сказать. Банчан заметил мою растерянность. – Нет, правда, что у тебя с нашим бедовым товарищем? - Мы встречаемся – что же ещё? - Я понимаю. Он сильно тебе нравится? – видя моё нежелание отвечать, Чан добавил: - Это не для передачи, я для себя спрашиваю. - А тебе какое дело? - Я за него переживаю. Не хочу, чтобы он… ввязался во что-то, что его ранит. - Его? Ха! Да он сам кого хочешь ранит! - покосившись на продолжающего быть серьёзным Банчана, я развела руками: - Иногда он мне сильно нравится, а иногда убить охота. - То есть, ты не уверена, что долго его выдержишь? - Я стараюсь не задумываться о том, что будет дальше. Как и Хёнджин. - А я уверен, что он задумывается. Разве что вида не показывает. - Мне порой кажется, что он ещё более легкомысленный, чем я, поэтому нет смысла строить планы… - Хёнджин приучил себя к поверхностности, как к ответу на людское поведение. Сам по себе он как раз малый серьёзный и основательный. - Да неужели? Не заметила. - А как ты хочешь, чтобы это проявилось? – улыбнулся Банчан. – В предложении руки и сердца? - А разве не так это и должно проявляться? – парировала я. - А ты бы согласилась? Пошла за него? - Да, - пожала я плечами, - потому что люблю спонтанные и необдуманные поступки. Как в американских фильмах, поехать в Вегас, напиться, обвенчаться, оху… обалдеть с утра от того, что с кем-то проснулась. Увлекательно!        Банчан продолжительно, придирчиво на меня посмотрел и, вздохнув, покачал головой: - Вот поэтому, наверное, Хёнджин тебе предложения и не сделает. Для него такое можно делать только тщательно всё взвесив и поняв, что ты этого действительно хочешь. А если для тебя это только забава… - А если я, как и он, приучила себя видеть во всём забаву? Если я на самом деле куда глубже и строже, чем кажусь? - Так почему ты не покажешь ему это? - Потому что серьёзные девушки никому не нужны, - отвернулась я, водя пальцем по барной стойке, - у меня есть опыт общения с мужчинами, Чан. Если ты красивая, ты для них в любом случае дура, чего надрываться? - Не все мужчины так думают. - Думают – не все, но все ведут себя бессознательно как высшие существа с низшими. Вы сексисты на интуитивном уровне. У меня даже отец с маман разговаривает пренебрежительно, а ведь она для его карьеры многое сделала, и образование имеет не худшее, чем он. Я встречалась с одним типом… оказалось, кстати, что он бывший одноклассник Хёнджина. Так вот, он постоянно любил красоваться знаниями и слова вставить не давал. Даже если я знала половину из того, что он говорит, ему надо было демонстрировать свой ум, а открой при нём рот – сразу подколы, поправки, споры. Споры ради споров, чтобы самоутвердиться. Я наблюдала за тем, как он общается с другими. С парнями он себя так не вёл. Да вообще парни с парнями себя так не ведут, они беседуют на равных. - Тебе явно не везло с кругом общения. - Думаешь, люди кардинально отличаются друг от друга в зависимости от места обитания? Или от чего это зависит? - От образа жизни, хотя бы. Например, работающие в бизнесе люди приобретают иную психологию, чем те, кто работает на стабильной зарплате. Когда заработок зависит от продаж, ты становишься озабочен цифрами, доходом, клиентами. Чтобы удержаться на необходимом уровне, ты готов и приврать, и приукрасить. Ты начинаешь ненавидеть конкурентов, к которым может уйти покупатель. Со временем перестаёшь отличать конкурентов от остальных, и ненавидишь уже всех подряд. А если ты инженер, который получает ровно столько же, сколько инженер из соседнего цеха, то вы с ним будете хоть лучшими друзьями, более того, в ваших интересах будет сотрудничать, чтобы ваш завод – ваше производство процветало. И инженеров с другого завода ты не возненавидишь, потому что они работают так же, получают, скорее всего, столько же, и их выработка – не твоя головная боль, а ваших руководителей. Мышление людей много от чего зависит, Юна. От обстановки в семье, от грамотных учителей, от вежливых соседей, от выбранного хобби. - Ты, как бизнесмен, ненавидишь конкурентов? - Я стараюсь бороться со своими чувствами, - Банчан засмеялся: - Дроблю большую злобу на много маленьких, чтобы она не ощущалась, у меня несколько бизнесов в разных сферах, поэтому некогда сосредотачиваться на других рестораторах или ком-то ещё. - Хитро, - хмыкнула я, - мне всегда казалось, что в личной жизни так же делать надо. Чтобы не начать страдать от любви, водиться сразу с несколькими парнями. - Ты продолжаешь так считать? – посмотрел он насторожено на меня. - Считать – да, рецепт-то отличный. Не зацикливаешься на одном – не будешь зависима от этих чувств. Но реализовывать я это прекратила. – Меня начало напрягать, что мы так долго и вдумчиво разговариваем. Не хочется ни перед кем оголять душу, а Банчан уже залезает в неё по самое не балуй. Это я про Хёнджина разведать хотела, а не наоборот, выложить всё о себе! Я стала наставлять пустую посуду на поднос: - Ну-ка, надо проверить, не слишком ли тяжело для меня. Приноровиться. - А вообще, знаешь, почему парни ведут себя иначе с парнями? - Потому что козлы ебаные? – я осеклась, приложив ладонь к губам. Виновато посмотрела на начальство: - Прости. - Нет, потому что друг перед другом красоваться не за чем, мы же хотим покорить и завоевать девушек, вот и ведём себя по-дурацки в попытках это сделать. - То-то и оно, что по-дурацки. Почему нельзя нормально, не обижая и не унижая? - А кого учат делать это правильно? Все мы, как слепые котята, ориентируемся на ощупь, ищем способы и находим рабочие только после сотен ушибов. Дёргать девчонок за волосы, дразнить, бегать навязчиво следом, и даже слова не давать вставить, показывая себя – это всё про одно и тоже. Потому что никто не объясняет пацанам, чего хотят девчонки. Да и вы хороши, - посмеялся он, - иногда сами этого не знаете. - Всё мы знаем! Только желания меняются быстро. - Вот и успевай за вами! - А что ещё вам остаётся? Тормознутые никому не нравятся, - усмехнулась я, и пошла дефилировать с полным подносом между столиками.        Закончив, я поплелась обратно, домой, и набрала в пути Хёнджина. - Да? – поднял он. – Тебя приходить спасать? - Я всё уронила. Вообще всё! – на том конце повисла пауза. Наверное, считал, сколько придётся заплатить другу. – Да расслабься ты, шучу. Всё прошло отлично. Ты уже дома? - Да. - Открывай дверь, скоро буду.        Минут через пять я переступила порог и стала разуваться. Хёнджин вышел со стороны студии. Оглядел так, будто ожидал увидеть взлохмаченной, растрёпанной и страдающей от перегрузки. - Нечего меня сверлить глазами, я ничего не разбила, ничего не сломала, никого не спугнула. - Что удивительно. - У тебя нет запасной пары ключей? Мне лучше бы иметь свою связку, чтобы не будить тебя, если ты будешь ложиться до моего прихода. - Дубликат есть, но я тебе его не дам.        Отодвинув ногой с прохода кроссовки, я на него недовольно уставилась. - Я понимаю, что теперь отношусь к классу нищих, и могу вызывать подозрения как тот, кто потенциально может обнести хату. Но неужели ты мне настолько не доверяешь? От квартиры же ключи дал! Хотя, да, там выносить нечего. Нет вот этих картин, раритетных изданий, коллекционного вина. Я успела заметить его в кладовке за кухней. Кто у вас тут такой эстет? Гынсок прибухивает? – Хёнджин уже подошёл ко мне, и заткнул рот поцелуем. Сумочка сползла с моего плеча и чуть не упала на пол. Когда он отпустил меня, я забыла, о чём говорила ранее. - Я тебе доверяю, а ключи не дам, потому что не позволю тебе ходить после четырёх утра одной по улицам. Я буду тебя встречать. - Серьёзно? Две недели подряд? - Это не так уж много. - Надо было тогда обсудить этот момент заранее. Я тебя напрягу таким графиком? Ты же не всегда рисуешь до утра. - Ничего страшного, иногда я и до шести рисую, а так буду отрываться пораньше или заканчивать позже, смотря по обстоятельствам. - Но ты же не любишь быть привязанным ко времени. Сам говорил, что муза – существо внезапное, её по часам работать не научишь. - Две недели потерплю.        Я не удержалась от улыбки и взяла его за руки. - А ужин ты приготовил? - Я тебя ждал. Мне одному скучно, - надув губы, изобразил он меня. - Эй! Не таскай мои фишки! - Было ваше – стало наше.        Зазвонил мой мобильник. Я достала и увидела, что это мама. Показала Хёнджину. Он кивнул, мол, поднимай. Пожав плечами, я приняла вызов: - Алло? - Ну, и где ты? – резко начала она. - У друзей, - не растерялась я. - Я была у Хэвон, у неё тебя нет. - Она у меня не единственная подруга. - Юна, прекращай дурить и трепать нервы нам с отцом! - Круто вы переживали, что через два дня обо мне вспомнили! - Я надеялась, что ты сама образумишься и вернёшься, но голова, видимо, у тебя совсем не работает! - Да где мне, я ж дура дурой. - Хватит дерзить! - А разве это не так? Разве вы меня не так воспринимаете? - Тебя воспринимают исходя из того, как ты себя ведёшь! - Я веду себя так, как меня воспитали! - Я тебя так не воспитывала! - Ну, значит, я брала с вас пример! – Хёнджин мимикой попросил меня быть спокойнее, ладонью сделал жест «тише-тише», и это почему-то на меня повлияло, я перестала беситься. Но не перестала беситься мама: - Ты неблагодарная свинья, а не дочь! - Ну и отлично! – сбросила я звонок и отшвырнула мобильник на диван. Хёнджин закатил глаза: - Ты не могла с мамой нормально поговорить? - Я пыталась! Она назвала меня неблагодарной свиньёй! - Она за тебя волнуется - Ага, очень. Я заметила. - А зачем бы ещё звонила? - Назвать неблагодарной свиньёй. - О да, ради этого стоило тебя беспокоить! - Я всё равно не собираюсь пока домой возвращаться, о чём мне с ней было говорить? Они с отцом не понимают, что я имею право делать выбор сама. - Ну, их понять можно. С точки зрения родителей предлагать дочери готовое место в консульстве правильнее, чем смотреть, как она самостоятельно идёт в официантки. - Я не поняла, ты считаешь меня неправой? - Нет, я объясняю тебе, что на них не за что злиться. Их можно понять. - Как будто кроме работы в консульстве нет других вакансий и вариантов! - Но ты же сама до минувших выходных ничего не хотела, не стремилась ни к чему. Почему они должны были искать что-то другое, если тебе было всё равно, кем быть?        А ещё мне было всё равно с кем быть. В какой момент я вдруг стала такой разборчивой и не согласной на всё подряд? Банчан прав, логика человека с одного предмета быстро перекидывается на другие, как пожар. Сначала недолюбливаешь конкурентов, потом всех вообще. Сначала хочешь быть только с одним человеком, а потом и во всём появляются приоритеты и определённость. - Но если бы я им и месяц назад сказала, что хочу быть официанткой, они бы не дали согласия. - А ты ею прям и хочешь быть? - Это прикольнее, чем сидеть в офисе и оформлять бумажки. - Посмотрим, как ты заговоришь после трудовой смены. - Посмотрим! – приняла я очередной вызов, вздёрнув нос.        Мне повезло, наверное, что я начала с будней, потому что посетителей ночью было мало. Мне ни разу не довелось поторопиться, ошибиться или понервничать. Я пришла, как и просил Банчан, за час до смены, но исключительно благодаря понуканию Хёнджина, который подопнул меня начать собираться, вырвал из рук палетку с тенями и велел не размалёвываться на работу, как на маскарад. Иначе бы я точно опоздала и задержалась.       Заканчивая, я увидела, как Хёнджин вошёл в ресторан и сел за барную стойку. Улыбнувшись ему, я сунула планшетник для заказов подмышку и подошла к нему. - Что желаете? - Если ты так улыбалась сегодня всем, с завтрашнего дня ты больше не работаешь. - Это фирменная улыбка для вип-гостя. - В таком случае я желаю тебя. - Этого нет в меню, только чай или кофе, - я кивнула на девушку-барменшу, - но это к ней, поскольку из-за тебя Банчан меня управляться в баре так и не подпустил. А я, между прочим, с кофемашиной обращаться умею отлично! А какая у меня пенка получается на капучино! Муа! – сделала я поварской жест воздушного поцелуя над размыкающейся щепоткой. - Я знаю. Чан ещё здесь? - Нет, был до полуночи, потом ушёл. - Ясно. Ну что, пора домой?        Я посмотрела на время. Оставалось пять минут. Потом подняла взгляд на Хёнджина, внимательно меня изучавшего. - Да что ты так смотришь? Ищешь следы паники или бессилия? Не дождёшься! - Удивительно, как ты преобразилась. Притворялась такой рафинированной куклой, и вдруг – простая официантка, не жалующаяся и не ноющая.        Я пожала плечами, кокетливо хихикнув: - Во мне много сюрпризов! - Значит, я был прав. - Насчёт чего? - Ты всё можешь, когда захочешь. - Ты такого не говорил. - Знаю, я так подумал.        Пихнув его плечом в плечо, я поморщила носом: - А мог бы и сказать! Я думала, что ты действительно в меня совсем не веришь! - Если бы я сказал, что верю – ты бы расквасилась и набивала себе цену. Тебе ж надо только из вредности всё делать. - Неправда! Я не настолько вредная!.. - Иди переодевайся, полезная. - Вот именно! – отходя, ткнула я на него пальцем: - Я полезная, ясно? А вредный тут – ты!        Закрыв учетную запись Банчана, я подытожила все данные, проверила, чтобы всё было положено на место. Я знала за собой слабость, у меня не было привычки приводить всё в порядок и иногда я просто не замечала, что так, а что не так, поэтому попросила вторую официантку посмотреть – всё ли как надо? Она подтвердила, что я ничего не забыла, и я быстро переоделась в джинсы и футболку. Накинула сверху кожаный пиджак – ночи ещё были прохладные. Вышла обратно к Хёнджину, и мы пошли в сторону дома. Он взял меня за руку. - Устала? - Спать уже хочется, а в остальном – нет. - У меня к тебе будет предложение, только ты подумай, прежде чем отказываться, ладно?        Я с любопытством на него воззрилась. Только вчера Банчан говорил о предложении руки и сердца, и вдруг – какое-то предложение? У меня, вопреки тому, что я не понимала брак и относилась к нему цинично, вдруг забилось сердце. Я ужаснулась от самой себя, поняв, что если бы Хёнджин предложил мне сейчас выйти за него – я бы разрыдалась от счастья и с криком «да!» бросилась ему на шею. - И… что за предложение? – стиснутым горлом выговорила я. - Поскольку мы теперь из-за твоей работы меньше будем видеться… и оба будем отсыпаться до обеда, после которого тебе вскоре надо будет опять собираться… Не могли бы мы… Я считаю, что… - Хёнджин попытался сформулировать что-то каким-то вычурным и официальным образом, но потом плюнул на всё и посмотрел мне в глаза: - Мне не хватает общения с тобой. Уже не хватило сегодня. - Тебе не хватило меня? – польщённая, я, дивясь себе, покраснела. Я краснею? Да ладно? - Я не думал, что успел к тебе так привыкнуть. Ты настоящая бацилла, Шин Юна, тебя из организма, видимо, непросто вывести. - И что ты предлагаешь? - Давай спать вместе?        Я остановилась. Подозрительно прищурилась, наблюдая, окажется ли это розыгрышем или ещё чем-то? - Ты проверяешь меня на выдержку? - Нет. - На нравственность? Я не должна никого пускать в свою кровать. - Будем спать в моей. - Нет, правда, в чём подвох? - Никакого подвоха. Я не буду приставать. Мне просто нужно твоё присутствие.        У меня зачесалось в носу и защипало в глазах. - Это неприлично, - попыталась я свести всё к иронии. Кто бы знал, как хотелось мне согласиться! Все эти дни я мечтала забраться в постель к Хёнджину, и если первоначально, чтобы заняться сексом, то потом, чтобы хотя бы просто обнять его, прижаться к нему, очутиться в его объятиях. Да, я хочу спать с ним! Просто лежать рядом! - Но мы же встречаемся… - Сегодня – точно нет, вместе спать не будем, - поспешила я сказать, пока не согласилась, и потянула его идти дальше. – Мне нужно подумать, я отвечу завтра. - Подумай хорошенько, чтоб согласиться. - Я вряд ли соглашусь, - это же нарушает условия, я должна сопротивляться, и он знает это. Это проверка, наверняка, она! - А что мне сделать, чтобы ты согласилась? - Не знаю, - я, опять вспомнив разговор с Банчаном, посмотрела на него, - жениться на мне? Это же ты говорил, что в постель, в идеале, нужно пускать только после свадьбы.        Он застопорился. В его лице что-то изменилось, и я боялась классифицировать это как сомнение. Меня как ножом по сердцу полосонули. Он думает о том, что через шесть недель мы разойдёмся, и о свадьбе говорить вообще неуместно. Я знаю, он пытается удержаться в роли, и при этом не хватануть лиха. - А ты сама уверена, что тебе моё присутствие необходимо настолько, чтобы выходить за меня замуж?        Мои глаза распахнулись. Метает стрелки? Ладно же, в это играть можно бесконечно. - А ты уверен, что хочешь знать ответ?        У него дёрнулись желваки от напряжения челюсти. - А ты не хочешь отвечать? - Я хочу спать. - Ну и отлично! – забрал он свою руку, ускорил шаг и, уже уйдя метров на пять вперёд, развернулся резко, подошёл ко мне: - Какого чёрта я спрашиваю? – пригнувшись, он подхватил меня под коленками, и быстрым рывком забросил себе на плечо. - Что ты делаешь?! Поставь меня! Эй! Хёнджин! Скотина, опусти меня на землю! - Не верещи, весь район разбудишь! - А ты отпусти меня! - Отпущу, когда донесу.        До дома оставалось всего-ничего, и вскоре он поворачивал ключ в замке и заносил меня внутрь. Я брыкалась, но угоманивалась, когда махание ногами тянуло меня за спину Хёнджина, грозя падением вниз головой. - Ну всё, мы уже дома, отпускай! - Нет, я несу тебя до своей кровати! - Я не буду в ней спать! - Куда ты денешься?        Разувшись, он по очереди поймал мои ноги, болтавшиеся у него над головой, снял кроссовки с них и пошёл вверх по лестнице, держа меня всё крепче. Как и обещал, он донёс меня до своей спальни и свалил там на постель. Я спружинила и тотчас встала, пока Хёнджин снимал с себя кофту. - Я буду спать у себя! – Он поймал меня за плечи и толкнул назад. Я упорно рванула вперёд. Он перегородил мне путь. Мы схлестнулись взглядами. – Ты хотел сопротивления? Я не собираюсь ложиться с тобой! - Ты только ради победы в пари это делаешь? - Нет, потому что это неприлично. - Блин, Юна, серьёзно, если забыть о нашем споре… - То забудь, то вспомни, то играй по правилам, то не играй! Да без разницы мне, пари не пари, а спать ты будешь один! - Почему? - Потому что! - Я же не секс предлагаю, правда! Я буду хорошо себя вести, - сделал он невинное лицо. - А я – ещё лучше! У меня был хороший учитель, который объяснил мне, кто, когда, на что должен соглашаться, - я отпихнула его в сторону и вышла. Хёнджин шагнул следом, но остановился на пороге, не стал догонять. Стукнул кулаком по стенке, жадно вдохнув воздух. - Дай мне только добраться до тебя, Юна! Я тебя во все щели вытрахаю! - Ну-ну, мечтай! – я вошла в свою комнату и, закрыв дверь, прислонилась к ней спиной. У меня дрожали колени. Я не знаю, откуда я взяла волю уйти оттуда, не распласталась на простыне, не раскинулась призывно, чтобы этот горячий парень не овладел мною страстно, с тем же рвением, с каким тащил в свою каморку. Хёнджин, знал бы ты в каком состоянии я тебя покинула! Но я же обещала, что ты пожалеешь о своём изначальном гоноре? Я обещала, что ты захочешь меня не меньше, чем я тебя. Так что терпи. Терпи, как терплю вот уже две с половиной недели я! Терпи, раз ты так и не хочешь говорить о том, что будет с нами, когда выйдет время пари, раз ты не выставляешь хоть какие-то ориентиры. Терпи, раз ты, как все мужчины, говоришь о том, что спать нужно после свадьбы, но из предложений у тебя – только пропуск к телу. Вы не хотите заикаться о серьёзных отношениях, а потом удивляетесь, почему девушки спят со всеми подряд? Создаётся ощущение, что настало время мне кое-чему научить тебя, Хёнджин, раз сам ты своему учению соответствовать не хочешь.