Бермудский треугольник

      — Я дома! — крикнула Беларусь, снимая с себя длинное тёплое пальто.       — Класс, ты как раз вовремя, — крикнул Россия из кухни.       Беларусь втянула запах, шедший от туда и блаженно выдохнула. Россия готовил что-то вкусное.       Они с братом жили в одной квартире. Наверное вы спросите «почему»? А я отвечу: потому что Беларусь работала лётчиком, и дома появлялась редко. Ей не нужна была отдельная квартира, да и России она вроде как не мешала. Многие её коллеги тоже не покупали себе квартир и жили в гостиницах, но такое Беларусь мало устраивало. Всё таки для неё понятие «дом» очень важное, а гостиницу с кучей неизвестных людей, которые могут нагрянуть в твой номер, трудно назвать «домом» для неё.       — Чем так вкусно пахнет?       — Ну, я испёк блины. В холодильнике стоит суп, могу разогреть, — заботливо предложил брат.       — М-м-м, — протянула Беларусь. Блины она очень любила, особенно когда их пёк Россия. По её словам они у него получались особенными, а Россия же обычно ворчал что-то неразборчивое в ответ. Он явно смущался от этой похвалы, — Да, разогрей суп.       — Одну секунду.       Через пятнадцать минут ребята сели за стол, уплетать суп и блины.       — Как прошёл день? — спросил Россия, макнув блин в вазочку со сгущёнкой. Та начала тянуться за блинчиком, будто не хотела отпускать.       — Как всегда, нелегко, — выдохнула Беларусь, — А у тебя?       — В целом нормально. Как видишь — жив-здоров.       — Это самое главное, — кивнула Беларусь.       — Когда потом улетаешь?       — Я думала, ты мне рад.       — Я рад, просто я хочу знать, какого числа мне не надо будет носиться по квартире и гадать где ты, — начал оправдываться Россия. Его щёки покрылись румянцем.       Беларусь усмехнулась.       — Завтра в шесть тридцать четыре рейс Москва-Астана.       — Уже? Когда ты будешь дома наконец? — покачал головой Россия.       — К сожалению, я не могу дать тебе ответ на этот вопрос. Хотя, нет, могу — когда возьму отпуск.       Россия недовольно цокнул. «Из года в год ничего не меняется» — подумал он.       — Не цокай, от твоего недовольства я отпускные не возьму, — твёрдо сказала Беларусь, — Я по истине люблю небо!       — Потому готова сдохнуть там.       — Россия!       — Только попробуй сказать, что это не так. Я ж тебя как облупленную знаю!       Беларусь явно что-то хотела сказать, но промолчала. Раздался телефонный звонок.       — Это тебе звонят? — спросил Россия.       — Мне, кому же ещё. Тебе звонить бессмысленно — всё равно не возьмёшь.       Беларусь встала из-за стола и побежала в спальню за телефоном.       — Алло? Да, добрый вечер, Андрей Михайлович. Нет, не сплю. А, так в шесть тридцать, если округлять. Ну, в целом, могу, а что случилось? Ясно, хорошо, скоро буду.       — Кто там? — крикнул Россия из соседней комнаты.       — Да так, неважно. В общем, мне пора.       — Куда?       — На работу.        — В смысле?       — Лётчиков не хватает. Очень многие заболели, вызвать некого.       — Так по правилам…       — Исключение сделали. Все нормально.       — Ну да, ну да.       — Да не переживай ты. Сказали, что построят график полётов под меня. Ну в смысле, я сейчас этот рейс совершу и всё, и спать.       — Да-да, — раздраженно сказал Россия. Что-то ему подсказывало, что они наплюют на то, что она сейчас должна спать, — Куда летишь то хоть?       — На Бермуды.       — Ясно. Будь аккуратней, — Россия подмигнул сестре. Беларусь закатила глаза.       — Сказки всё это. Я не верю. Сто раз там пролетала и ничего, стою сейчас перед тобой живая.       — Но ведь…       — Всё! У меня нет времени на болтовню! Рейс вот-вот начнется, а мне ещё до аэропорта минимум полчаса ехать!       — Эх, Беларусь, задницей чувствую, до добра твоя работа не доведёт.       — Ага, потом поворчишь. Мне пора.       Беларусь побежала в свою комнату переодеваться. Рейс совсем скоро должен начаться, а ей еще предстоит пройти несколько нелюбимых этапов, прежде чем попасть в кокпит.       — Я побежала! Люблю целую!       Беларусь хлопнула дверью. Россия вздохнул. Ох уж эта Беларусь. Сколько он себя помнит той всегда было тяжело заниматься работой, которая требовала работать в одних и тех же условиях, заниматься одной и той же рутиной, в одно и то же время возвращаться домой или пить одно и то же кофе. Для Беларуси это было в роде ада, потому профессия лётчика ей подошла как нельзя кстати. Она всегда была спортивной девочкой, ибо кроме спорта она не знала, чем можно заниматься, чтобы это занятие не превратилось во что-то скучное и невыносимое. Конечно, она могла рисовать, но и на это требовалась усидчивость, чего в ней было достаточно мало. Сейчас, будучи уже взрослой, Беларусь без труда может часами сидеть, но раньше, как свыше уже упоминалось, это было пыткой.       Девушка поймала такси. Благо, дома она не успела разобрать свой чемодан с вещами, хотя те требовалось уже освежить. Но что поделаешь? Работа есть работа…