А у нас в деревне ромашка краше розы...

      Телега с товаром тряслась, мчась в город по пыльной дороге. Хеппи весело рассказывал о том, какие празднества устраивают на ярмарках, отчего Люси не могла усидеть на месте. Синеволосый парень рассчитывал на помощь блондинки в продажах, а то в последнее время торговля шла не очень удачно. Товар удавалось распродать только за день, а Хеппи хотелось, чтобы за пару часов, хотя многие торговцы бы позавидовали и продажам за день.       — Только вынужден тебя огорчить, что спать придётся прямо в телеге… Зимой приходится тратиться на ночлег, но сейчас достаточно тепло для того, чтобы ночевать под открытым небом, — рассказал о неочень приятных новостях синеволосый парень.       — Спать на улице без крыши над головой довольно опрометчиво. Заболеть же можно… И ты так каждый раз делаешь? — решила уточнить Люси с жалостливым лицом.       — Да. Обычные крестьяне не могут позволить себе ничего лишнего. К тому же, в нашей небольшой семейке появился ещё один голодный рот, — намекнул Хеппи.       — Так ты меня обвиняешь в вашей нищете? Никакой тактичности у нынешней молодёжи, — ворчала блондинка.       — Сказала как старая карга в обсуждениях на вече, — хихикнул синеволосый.       В тот же день, когда Люси отправилась с Хеппи на ярмарку, приехали в Магнолию очень интересные гости, которых не очень жаловали местные. Земел, Высь, Огневич и господин Жозе являлись подопечными Джуда Хартфилия и прибыли исключительно по его приказу. Все крепостные, завидев эту «свиту», попрятались по домам, забились по углам, поскольку считали, что пришли те раньше срока оброк собирать с них.       Вот только явились эти гости по другой причине — найти Люси Хартфилию и вернуть домой. Они даже её портрет с собой взяли, чтобы показать, как выглядит дочь хозяина крепостных. Ходили подопечные Хартфилия по дворам да расспрашивали жильцов. Люди отвечали одинаково: «Дескать не знаем таковой барышни». Никто не собирался подставлять Игнила и семью его, сообщая о том, что Люси обитает в их доме. Авторитетен был Игнил, уважали его.       К Макарову также заходили, ведь он как-никак староста деревни, отвечавший за дела в Магнолии. Его ответом также было мотание головой. Пришедшие люди Джуда начинали сердиться, потому как Магнолия являлась последней деревней, которую они ещё не проверили. Где ещё могла оказаться эта вредная барышня?!       Обыскав жилище Макарова, они отправились в дом красноволосой вдовы — Ирен. С ней в избе жила её дочь Эльза Скарлет, которая отсутствовала ввиду весенних работ в полях. Вдову также опрашивали, но она агрессивно выдворила их и предложила поискать в доме Игнила. Подопечные Джуда слегка удивились, но решили последовать совету женщины, что как бы и не выдала Люси, но в то же время направила их по правильному следу.       Люди Хартфилия проходили мимо окон зажиточных крестьян и там заметили синевласку аристократической внешности. Жозе остановился и заявил, что этот дом они также не проверяли, и, поправив свой костюм, мужчина постучался. Дверь не открыли. Тогда более настойчиво уже постучал Огневич.       — И-извините, но я не могу открыть вам. Мой брат ушёл по делам, а других мужчин в доме нет, — объяснила приятным голосом девица.       — Это важно. Неужели вы не знаете, что живёте во владениях Джуда Хартфилия. Любой крепостной обязан открывать дверь по первому требованию, — монотонным голосом произнёс Земел.       — Я не пущу к себе в дом четырех представителей мужского пола! — отрезала синевласка, продолжая разговаривать через дверь.       — Тогда мы просто выбъем её! Вы обязаны открывать хозяевам! Высь, будь добр помочь нам в деле, — ехидно улыбнулся Жозе.       Деица уж и не знала, что делать в таких ситуациях, когда тебя считают бесправным скотом, с которым можно обращаться, как заблагорассудиться хозяевам. Джувия убежала в самую дальнюю комнату и спряталась в шкафу, прикрывшись зонтиком. На улице полил дождь, поэтому «гости Магнолии» выбили дверь поскорее, дабы не намокнуть. Они по-хозяйки стали расхаживать по комнатам, подзывая к себе ту синеволосую девицу. Джувия сидела ни живая, ни мёртвая, вспоминая о том, какими омерзительными могут быть люди поотношению к беззащитным женщинам-крепостным. Она молилась, молилась богу, дабы уберёг он её от участи ужасной, пока брата нет.       — Эй, синеволосая! Открой окно! Скорее, если не хочешь, чтобы твоё положение ухудшилось, — громким мужским голосом звал Джувию кто-то, стуча по стеклу.       Девица боялась и нос показать из шкафа, не то, что впустить ещё одного мужчину в дом, но приближающиеся голоса четырёх незванных гостей её всё же переубедили. Быстрыми движениями она вылезла из своего укромного местечка и открыла окно. В помещение влез Грей, который успокоил девицу тем, что не собирается смотреть на вопиющий беспредел, а побудет с ней на время расспросов.       Когда в комнату, где находилась Джувия, вошёл Жозе и увидел там Грея, то бессознательно скривил лицо от неудовольствия, что девица находилась в доме не одна. Синевласка всё ещё сильно переживала, ведь она стояла в кампании пяти малознакомых ей мужчин. Но всё прошло более-менее гладко, и, удостоверившись в том, что Люси Хартфилии в этом доме нет, «гости» покинули Джувию и её дом.       — Спасибо. Ей богу, я так испугалась. Неужели они так со всеми крепостными себя ведут? — девица была чуть ли не в слезах.       — Эти ублюдки творят, что им вздумается, если видят свою превосходящую силу. Пусть бы только полезли, сразу бы получили пропуск в госпиталь! — сердито произнёс Грей, а позже добавил: — Я побуду тут, пока не пришёл твой брат, хорошо?       — Да, разумеется. Вот только брат мой вас не жалует, — опустила головушку Джувия.       — Это не проблема. Каким образом сюда попал, таким и уйду. Мне ещё на ярмарку надо успеть городскую, дабы денег за шкурки звериные выручить. Авось и с Люси свижусь да расскажу о творящемся в Магнолии, — закинул руки за голову темноволосый юноша.       — Ничего бы не произошло, если бы не эта проклятая дворянка Люси! — внезапно вспыхнула гневом Джувия.       — Эй. Ты чего вдруг так изменилась в лице? — удивился Грей.       — Не прощу, соперница! — продолжала пылать яростью синевласка.       — Ну и чудачка ты.       Хеппи и Люси в это время преспокойно продолжали ехать на ярмарку, болтая о разном и ни о чём не подозревая. Синеволосый парень решил спросить свою спутницу о недавнем разговоре с Нацу:       — Ты почему-то так странно спросила его о том, повеселился он на реке или нет? Такое ощущение, будто ты с нами не ходила.       — Эх, ходила, а толку. Вы совсем забыли о моём существовании и убежали к другим ребятам. Я и не следила за вами, оттого и спросила, — погрустнела Люси.       — Мы так увлеклись, что и забыли о том, что тебя надо представить остальным. Это наша вина.       — Не нужно. Вы итак довольно дружелюбные, скорее это я чувствую себя чужой среди вас, — отвернула взгляд блондинка.       — Ладно. Перестань киснуть! Я ведь взял тебя с собой, чтобы ты развеялась! Не нужно было заводить ту тему, — покачал головой Хеппи, а позже улыбнулся, чтобы приободрить девицу.       Жозе, Огневич, Земел и Высь уже стояли перед домом Игнила. Нацу косо на них смотрел, но всё же открыл им дверь и сопроводил к Игнилу, который также не жаловал этих четырёх гостей. Хозяина дома и Нацу начали также опрашивать, как и остальных, но на все вопросы те категорично отвечали, что не знают ничего о Люси, что вообще никогда не видели в своей деревне девицы с блондинистыми волосами. Тогда с неким недоверием начался осмотр территории, где могли укрывать Хартфилию. Когда люди Джуда уже собирались уходить с пустыми руками, то их позвал Земел, нашедший на кровати Нацу Драгнила волосок светло-жёлтого оттенка.       — Так вы утверждаете, что в вашей деревне никогда не было девицы с блондинистыми волосами? — Жозе прищуренными глазами смотрел на Игнила и Нацу, которые вовсе не ожидали такой облавы.