⚽️⚽️⚽️
— Если тебя вот-вот укусят, то чем раньше, тем лучше, Джуни, — произнес Донхван, обращаясь к Ким Намджуну. — Нравится тебе или нет — но мы попали в полное дерьмо. Плохи наши дела. — Наверно, у Хёнджуна мозги превратились в дерьмо, — Джун сердито покосился на официанта, идущего к ним с подносом шампанского, и тот моментально испарился. Намджун ненавидел шампанское, хрупкие бокалы с этой кислятиной всегда лопались в его больших руках. Еще и последние новости заставляли его пылать от ярости — от какого-то разукрашеного и взбалмошного омеги теперь зависит судьба «Дьяволов». Оба тренера стояли на террасе престижного ресторана, закрытого для простых посетителей. Сегодня здесь проходил благотворительный вечер, посвященный сбору средств в помощь командам юниоров. В зале собрались чемпионы всевозможных спортивных команд, богатые бизнесмены и известные политики. Намджун ненавидел натягивать на свое большое натренированное тело сковывающий движения смокинг, но в случаях, подобных сегодняшнему, ему приходилось мириться с этим. В свое время о подвигах Ким Намджуна-игрока ходили легенды. Он был вспыльчив и груб. Даже у самых тупых противников Джуна хватало ума не связываться с ним один на один. В любой напряженной ситуации альфа неизменно побеждал, иногда применяя силу, а иногда используя свой изощренный острый ум. Он всегда выходил победителем, несокрушимый Ким по прозвищу Монстр. Вне футбольного поля он был так же агрессивен, и ему не раз случалось попадать в полицейский участок за нарушение спокойствия, вторжение в частные владения, а в дни молодости и за посягательства на неприкосновенность некоторых не нравящихся ему личностей. Возраст сделал Намджуна осмотрительнее в отношении некоторых вещей, а в отношении других — нет. Вот и сейчас он поймал себя на мысли, что разглядывает фигурку недавно избранного конгрессмена омеги, который стоял в толпе власть имущих. На нем был скромно пошитый черный костюм, с виду довольно простенький, но явно стоивший много тысяч. Омега был красив, и наверняка пользовался этим в своих интересах. Вокруг него постоянно вертелись альфы. Но неожиданно привлекательную фигурку конгрессмена заслонил круглолицый брюнет омега, отодвинув в сторону Донхвана плечом. Он посмотрел на Джуна соблазнительным взглядом: — Вы кажетесь таким одиноким здесь, Намджун-щи, — он облизал губы. — Я видел вашу последнюю игру. В тот день вы пылали таким пламенем. — Я пылаю каждый день, малыш. — Не зря о вас ходят такие слухи, — Джун почувствовал, как рука омеги скользнула в его карман, и понял, что ему подбросили очередной номер телефона. С обещающей улыбкой на влажных губах омега развернулся и пошел в направлении официанта, раскачивая бедрами. «Придётся отдать костюм в чистку», — подумал Намджун. Донхван привыкший к подобному, нимало не смутившись, продолжал говорить: — Вся эта история мне очень не нравится, Джун. Хёнджун, очевидно, просто свихнулся на старости лет… То, что Пак Чимин вытворял с командой и так доводило Джуна до белого каления, и ему не хотелось думать об этом сейчас, чтобы не завестись еще больше. Он вновь принялся разглядывать элегантного конгрессмена, беседующего с одним из политиков. Омега высшей пробы, его сложно было представить со следами муки на носу или с ребенком на руках. Джун отвернулся, он хотел омегу, перепачканного в муке. После долгих лет разгульной жизни и скоропалительной женитьбы, закончившейся разводом, Намджун загорелся надеждой создать семью. В возрасте тридцати лет ему вдруг захотелось иметь свой дом, полный детского смеха. Он стал подумывать об омеге, которому больше нравился домашний покой и уют, чем поиски острых ощущений. Он решил окончательно порвать с прежней жизнью. Хватит с него карьеристов, очаровательных глупышек и развратных секс-бомб. Он найдет себе скромного омегу, которому понравятся его вечно растрепанные волосы, поношенные джинсы и его старая пропотевшая футболка. И тогда — он поклялся себе — его скитания будут окончены. Он никогда не изменял своему первому мужу, не станет обманывать и последнего. Донхван продолжил свой нескончаемый монолог: — Знаешь, я не люблю говорить плохо о людях, но этот красавчик назвал меня «конфеткой». Черт возьми, Джун. Это не тот человек, которому должна принадлежать футбольная команда. — Я полностью согласен. Лицо Донхвана сморщилось как у ребенка. — И потом, у него есть мальтипу, Джун. Мы должны работать на омегу, разгуливающего с псиной, с розовыми бантиками на башке. Я теперь избегаю знакомых альф, они и так уже животы от смеха надорвали, глядя на нас. Если Донхван начинал ныть, то заканчивал очень нескоро. Намджун окинул взглядом зал и заметил, что когрессмен исчез. Он посмотрел на часы. — Все рассчитывали и надеялись, что это будет переломный для нас год, — продолжал Донхван. — Хёнджун уволил в прошлом ноябре Чону и взял на его место тебя. Мы имели успех, мы даже одержали пару побед в конце сезона. Но кто мог подумать, что Ли уволится, и этот сопляк Чон Хосок займет его место! Правая щека Намджуна непроизвольно дернулась. Донхван покачал головой: — Пак Чимин и Чон Хосок, чудная парочка — новоявленный хозяин и главный менеджер «Дьяволов». Руку даю на отсечение — над нами смеётся вся Корея. Донхван умолк, чтобы перевести дух. Мысли обоих альф приняли одинаково мрачное направление. После похорон Хёнджуна, Чимин исчез и не появлялся, заморозив всю деловую жизнь команды, поскольку никто, кроме него, не имел права подписывать контракты. Прошел месяц, но омегу так и не смогли найти, и Ли Джонхек — генеральный менеджер «Дьяволов» уволился, словно крыса, бегущая с тонущего корабля. Его место занял его заместитель — Чон Хосок. Завещание Хёнджуна повергло в шок весь спортивный мир. Все были уверены, что новым хозяином «Дьяволов» станет Дживон. У Дживона была хорошая репутация в спортивной среде, правда, Намджун всегда считал его немного скользким типом. Но теперь он готов был отдать что угодно, лишь бы увидеть Дживона сидящим на месте Хёнджуна. — Ты знаешь, что Чон Хосок до смерти тебя боится? — неожиданно сменил тему Донхван. — Он раздражает меня. — Я уверен, что никогда Хёнджун не оставил бы «Дьяволов» сыну, если бы знал, что Ли так быстро уволится. Хосок говорил мне, что ты пытался связаться с Чо Юсоном. Ты ведь не винишь себя за то, что позволил мне выгнать его, Джун? Намджун покачал головой: — Мы должны были это сделать. — Парень пропускал больше тренировок, чем посещал, он бы не прошел проверку на допинг. — Я знаю. Джун знал, что Донхван был абсолютно прав, когда настаивал на крайних мерах. Ему самому следовало быть строже, когда Юсон был арестован второй раз за употребление наркотиков. Вместо этого Джун тянул время, давая ему еще один шанс, которого бы ему не предоставил никто другой. Юсон был великолепным игроком до тех пор, пока пьянство и наркота не опустили его на дно. Джун сделал все возможное, чтобы дать ему реабилитироваться. Он уговаривал его до посинения хотя бы посещать тренировки, но Юсон не прислушивался ни к кому. Их разговор прервал подошедший Ким Миндже — начинающий нападающий «Красных дьяволов». Он важно кивнул Джуну и Донхвану, альфы кивнули в ответ. — Привет, Миндже, — первым заговорил Джун. Намджуну Миндже нравился как человек, но еще больше он восхищался им в игре. Это был один из лучших нападающих, с которыми ему приходилось встречаться в последние годы. Он обладал твердой волей и быстро соображал. Единственное, чего ему не хватало, так это подписанного контракта, и это обстоятельство наводило Джуна на размышления об убийстве одного омеги, с волосами цвета радуги. Хёнджун умер как раз в тот момент, когда завершились сложные переговоры с агентом Ким Миндже. И вот уже больше месяца «Дьяволы» не имели возможности оформить бумаги официально. Все звонки на телефон Пак Чимина заканчивались просьбой «Оставить сообщение после звукового сигнала». Ким Миндже был не единственным подвешенным в воздухе игроком. Между небом и землей болтался также отличный нападающий Ли Джесон, который был так же хорош собой, как и вспыльчив. В этом списке так же был совсем молодой, но перспективный защитник Юн Джонгю. И если дело не сдвинется с мертвой точки, ни один из них не наденет форму «Дьяволов» на открытии нового сезона, которое состоится через две недели. Из-за выходок чертова Пак Чимина Джун мог лишиться трех наиболее талантливых игроков. И он отлично понимал, что менеджеры конкурирующих команд ошиваются вокруг этих парней с горячими предложениями, ожидая, когда они закончат возню с командой, которая вот-вот превратится в ничто. — Привет, тренер. Меня зовут Кайл. Миндже окинул взглядом стройную фигурку омеги, который не сводил глаз с Джуна. Молодой нападающий встряхнул головой: — Черт возьми, тренер. Вам, кажется, больше везет, чем мне. — Я раньше тебя начал, Миндже. Ты свое наверстаешь, — он положил ладонь на талию омеги. — Итак, повтори, как тебя зовут, малыш?Часть 3
15 марта 2023 г. в 22:35
С тех пор прошло шестнадцать лет, но Чимин и сейчас помнил ту щемящую боль в сердце от перенесенного унижения. Вот почему он так не любил вспоминать о своем детстве — к этим воспоминаниям всегда примешивались издевательская ухмылка Дживона и презрительная усмешка отца.
Что-то мягкое коснулось его ноги, и Чимин, опустив взгляд, увидел Бони, смотревшего на него полными обожания глазами. Он подхватил собачку на руки и понес к дивану, где уютно устроился, поглаживая мягкую шерстку. Он запустил пальцы в хохолок Бони, и в памяти омеги неожиданно всплыл тот теплый сентябрьский вечер, когда жизнь его изменилась окончательно и бесповоротно.
Его очередной отчим, прихватив маленького Тэхена, уехал в Тэгу навестить своего папу. Чимин, будучи в ту пору уже взрослым 18-летним омегой, сидел дома, готовясь к поступлению в Институт искусств. При других обстоятельствах он никогда не удостоился бы чести попасть на престижную вечеринку знаменитой футбольной команды, но его отец устраивал прием в собственном особняке, и ему пришлось занести сына в список приглашенных.
К тому времени Хёнджун уже приобрел права на владение «Дьяволами» и был одержим футболом. Дживон играл за «Дьяволов», и Хёнджун сделал значительный взнос в их фонд, что сделало Дживона чрезвычайно влиятельным членом команды.
Чимин изводил себя весь день, обуреваемый страхом и смутными предчувствиями. К тому времени пухлая фигурка омеги обрела стройность и гибкость, но он все еще страдал комплексом полноты и носил мешковатую, бесформенную одежду. Опыт общения с отцом и Дживоном подсказывал ему, что все альфы злобные и коварные существа, но в то же время он не мог удержаться от сладких мечтаний и втайне надеялся на встречу с добрым и любящим человеком.
Весь вечер омега старался держаться в тени, смешавшись с шумной толпой поклонников «Дьяволов», и украдкой поглядывал на разгулявшихся виновников торжества. Когда Юсон, закадычный дружок Дживона, подошел пригласить омегу на танец, он чуть не потерял сознание и едва нашел в себе силы, чтобы кивнуть.
Темноволосый красавец Юсон был яркой футбольной звездой, и даже в своих самых смелых мечтах Чимин не мог себе представить, что он обратит на него внимание. Но Юсон был очень заботлив, мило шутил и даже обнял его за плечи, когда музыка закончилась. Чимин понемногу расслабился, выпил с Юсоном бокал вина. Они опять танцевали. Омега раскраснелся, громко смеялся над его шутками.
А затем все вышло из-под контроля и закончилось очень плохо. Юсон слишком много выпил и стал его лапать. Чимин смутился и попросил его перестать, но Юсон не слышал, он становился все более агрессивным. И тогда Чимин ушел от него, спрятавшись в небольшой раздевалке возле бассейна.
Там и нашел его Юсон полчаса спустя и в кромешной, удушаюшей тьме изнасиловал.
Чимин совершил ошибку, которую обычно совершают жертвы насилия.
Полубезумный, истекающий кровью, он дотащился до ванной комнаты, где, содрогаясь от отвращения, соскреб с себя мочалкой всю грязь, извиваясь под струями ошпаривающе-горячей воды.
Часом позже омега пришел к Хёнджуну в кабинет и бессвязно заикаясь поведал отцу о произошедшем.
Чимин и сейчас явственно помнил, как отец смотрел на него, медленными движениями поглаживая волосы. Омега стоял перед ним в мешковатом спортивном костюме, в который влез, выбравшись из ванной, и никогда еще не чувствовал себя таким одиноким.
— Ты утверждаешь, что такой популярный альфа, как Юсон, настолько заскучал по омегам, что полез даже на тебя?
— Это правда, — прошептал Чимин, едва проталкивая слова через сдавленную гортань.
Дым от сигары отца синей змейкой охватывал его голову. Хёнджун нахмурил густые брови:
— Это еще одна из твоих идиотских попыток поиграть на моих нервах, не так ли? Неужели ты думаешь, что я поставлю на карту будущее способного парня из-за твоего вранья?
— Отец! Он действительно сделал это со мной!
Хёнджун саркастически хмыкнул и приоткрыл дверь, чтобы послать кого-нибудь за Юсоном. Через пару минут тот явился в сопровождении Дживона. Чимин умолял отца выставить брата из комнаты, но Хёнджун отмахнулся, и Дживон с довольным видом привалился к стене, потягивая соджу. Чимин, запинаясь, повторил свой рассказ.
Юсон отчаянно отвергал обвинения Чимина и был так убедителен, что в других обстоятельствах он сам поверил бы ему. Стыдясь оторвать от пола глаза, омега понял, что проиграл, и когда отец приказал ему выбросить из головы эту дурацкую историю, какая-то часть его души умерла.
Он сбежал из дома на следующий же день, пытаясь спастись от жгучего чувства позора.
Денег, выданных ему отцом на оплату учебы в колледже, хватило, чтобы добраться до Китая. Там он повстречал знаменитого художника Ксиобо, и его жизнь постепенно вошла в новую колею.
Поверенные отца не раз заявлялись к нему с угрозами и уговорами, но ничего не сумели добиться. Когда на вернисаже Европы появились его первые портреты в стиле «ню», разгневанный Хёнджун лишил распутного сына наследства.
Он откинул голову на спинку дивана и крепче прижал к себе Бони. Отец перед смертью все-таки решил посадить его на крючок, подбросив триста миллионов вон, в виде приманки. Получив эти паршивые миллионы, Чимин мог бы поправить свои дела и открыть наконец собственную картинную галерею.
«Ты мой единственный прокол, Чимин. Мой единственный сраный прокол.»
Омега скрипнул зубами. Его отец, его миллионы и долбаные «Красные дьяволы» могут катиться к черту. Хёнджун сам установил правила своей игры, но это еще не значит, что он станет в нее играть. Он найдет другой способ. Он примет приглашение Таро и уедет с ним на его виллу, где океанский воздух окончательно выветрит из него болезненные воспоминания.