Hold me tight

      После произошедшего Чимин отправил Тэхена в свою комнату. Чонгук, быстро одевшись и собрав свои вещи, также быстро смотался с места преступления.              Решив, что после стольких впечатлений ему уже не светит крепкий сон, Чимин остался в огромной гостиной наедине с бутылкой вина и Бони.       Что это вообще было? В голове Чимина снова встала картина в ванной и лицо Ким Намджуна. Надо бы хорошенько запомнить офигевший взгляд тренера! Едва ли Чимин снова увидит его на лице этого самоуверенного и дерзкого альфы.              Он улыбнулся и поднял бокал: — За тебя, Чонгук, ты сделал этот вечер незабываемым! Неожиданно в тишине гостиной заиграла музыка и на полу около дивана что-то завибрировало и засветилось. Мобильный телефон!       Чимин поднял его и увидел имя звонившего на экране: «Бесячий извращенец».       Как оригинально! Чимин сразу догадался, кому принадлежит телефон, который он держит в руках. Стало любопытно, кто этот человек, который так подписан у Намджуна. Неожиданно промелькнула мысль: «А как же тогда Джун подписал Чимина?»               Омега достал свой телефон и набрал тренера. На экране высветилось: «Заноза в заднице». Глаза омеги расширились в негодовании.       Ким Намджун, твою мать! Ну, я покажу тебе «Занозу в заднице»! Выпитое вино придало храбрости. Чимин решительно поднялся с дивана. Сегодня он покажет этому придурку, как нужно вести себя с омегами!       Ким купил себе дом в том же элитном районе для богачей, что и отец Чимина. Омега узнал об этом случайно, перебирая однажды личные дела своих подопечных. Тогда он невольно (а может, и специально) запомнил адрес тренера наизусть. И сейчас, вбив его в навигатор, направлялся высказать все, что думает, этому самодовольному кретину.       Приехав к дому Джуна и выключив зажигание, Чимин внезапно сник. Вся его злость и уверенность внезапно словно испарились, оставив место неуверенности. Внезапно фонарь над крыльцом погас, а затем погас и свет в доме. Наверное, он застал его как раз в тот момент, когда Намджун отправился спать. Но еще не спит!       Крепко держа в руке мобильный тренера, омега открыл дверцу машины и вышел. Ворота были приоткрыты, словно хозяин кого-то ждал. Пройдя внутрь двора, Чимин медленно подошел к дому. Осторожно пробираясь к крыльцу, он почти жалел, что решился приехать.       Положив руку на перила, Чимин робко поднялся по ступеням и постучал в дверь. Проходили секунды, но никто не реагировал на стук. С растущим беспокойством он постучал еще раз, затем пожалел, что сделал это, так как вдруг осознал, что совершает ужасную ошибку. Ему стало невероятно стыдно. У него не было никакой возможности правильно объяснить Джуну причины своего ночного визита. Что он подумает о нем?       Чимин медленно повернулся, чтобы тихо ускользнуть и… Омега задохнулся, когда чья-то рука зажала ему рот. Прежде чем Чимин сумел понять, что с ним происходит, другая рука обхватила его вокруг талии.       Хриплый голос прошептал ему на ухо:       — Попался!       Чимина парализовало от страха. Он пытался кричать, но не мог произнести ни звука. Все происходило точно так же, как в ту ночь, когда ему только-только исполнилось восемнадцать. Ноги омеги оторвались от земли, и кто-то большой потащил его прочь от дома. Темнота и ужас душили Чимина. Похититель на секунду остановился, прижав свой рот к его уху.       — Дерись со мной, — шепнул он. — Сопротивляйся, словно дикая кошка.       Неожиданно, Чимин узнал этот голос и понял, что в плену его держит Намджун! В голове у него все перемешалось. Это произошло снова! Чимин обратил внимание на альфу, флиртовал с ним, а теперь Намджун собирается изнасиловать его!        Его словно окатило ледяной водой. Он не мог позволить этому произойти во второй раз. Чимин принялся отчаянно бороться, брыкаясь и норовя ударить его локтями, но альфа был сильнее, намного сильнее. Он нес омегу так легко, словно он весил легче перышка. Чимин пытался закричать, но огромная рука крепко сжимала его губы. Омега сопротивлялся и пытался укусить его ладонь, но у него ничего не вышло. В призрачном свете луны он смутно различил впереди круглое деревянное строение. Когда альфа подтащил его ближе, он увидел, что это большая беседка.       — Я собираюсь наказать тебя как следует, — прошептал Намджун. — Уверен, тебе это понравится. Отшлепаю твой зад, как ты этого заслуживаешь.       Он внес Чимина в деревянную беседку. Его дыхание даже не участилось.       — Ты — беззащитен. Я сделаю с тобой все, что захочу, и ты никак не сможешь остановить меня.       Намджун повалил его в темноту, и ужас охватил омегу с новой силой. Продолжая зажимать ему рот, альфа просунул другую руку омеге под пояс брюк и провел большой ладонью по бедру.       — Сначала я собираюсь снять это.       Чимин всхлипнул, уже почти смирившийся со своей участью. Он не хотел этого. Пожалуйста… Господи, не допусти, чтобы это снова произошло с ним. Омега снова услышал хриплый шепот над ухом:       — Может быть, мне начать отсюда? Ты же хочешь этого?       Намджун отнял руку от его лица и схватился за футболку Чимина. Одним движением он разорвал ее. Дикий крик, сорвавшийся с губ Чимина, заставил альфу застыть неподвижно. Рука на обнаженной груди омеги застыла.       — Ину?       Альфа провел рукой ниже по животу до пояса брюк. Все тело Намджуна явственно напряглось. А затем он отскочил от омеги, словно от огня.       Чимин разразился рыданиями. Неожиданно беседку охватил свет маленького светильника.       — Чимин! Господи… Господи! Чимин, прости меня. Я… я не знал, что это ты. Я… Должен был приехать Ину…       Зубы Чимина стучали, и все тело сотрясалось, охваченное крупной дрожью. Он вцепился в ткань порванной футболки обеими руками и молча пятился от него. Из его глаз градом катились слезы.       — Чимин… — Намджун бросился к нему.       Чимин отпрянул назад, еще крепче стиснув побелевшие кулачки.       — Не притрагивайся ко мне! Намджун замер и отступил к стене с поднятыми руками.       — Я не собираюсь обижать тебя. Я хочу объяснить всё. Это ошибка, я не знал, что это ты. Я… Я думал, что это мой бывший муж. Он должен был встретиться здесь со мной.       — Разве мне от этого легче? — грудь омеги сдавил спазм, когда он попытался вдохнуть.       Намджун сделал еще один шаг, и снова Чимин отпрянул от него. Альфа застыл на месте.       — Ты не поймешь ничего без…       — Ты ублюдок! Ты — развратный ублюдок!       — Намджун! Чимин замер. Неужели он слышит чей-то голос? Или это ему только кажется?       — Намджун! Где ты?       Жуткое облегчение разлилось по всему телу Чимина, когда он осознал, что они больше не одни. Затем он заметил выражение тревоги в глазах альфы и увидел, как Намджун прижимает палец к губам, умоляя его о молчании.       — Сюда! — закричал из последних сил омега. — Сюда! Намджун обречённо опустил голову:       — Дерьмо!       — Намджун? — стройный, привлекательный омега в шикарном дорогом костюме вошёл в беседку. — Я слышал…       Он умолк, когда увидел Чимина, его взгляд устремился на альфу:       — Что здесь происходит?       — То, что мы здесь имеем, — с несчастным видом пробормотал альфа, — несчастный случай ошибочной идентификации.       Незнакомый омега взглянул на разорванную футболку Чимина и его спутанные волосы. Его глаза расширились:       — О Бог мой…       Ужас, объявший Чимина, понемногу отступал, он кое-как стал соображать, что произошло что-то такое, чего он совсем не понимает.       — Было темно, — говорил между тем Намджун, обращаясь к вошедшему, — я подумал, что он — это ты.       Незнакомец прижал кончики пальцев к вискам:       — У него безумный взгляд. Он в порядке?       — В порядке, черт возьми. Просто напуган до смерти! Неужели ты не видишь, что я с ним сотворил?       Голос омеги зазвучал холодно и по-деловому, и Чимин мгновенно возненавидел его.       — Как его зовут?       — Пак Чимин, — ответил Намджун, очевидно, сообразив, что все ещё напуганный омега не в состоянии отвечать самостоятельно.       — Хозяин «Красных дьяволов»?       — Он самый, — он повернулся к Чимину и, мягко выговаривая слова, сказал:       — Это Чха Ину. Мой бывший муж. Он к тому же депутат Национального собрания Республики Корея, но, несмотря на это, ты можешь ему доверять. Ину сейчас объяснит тебе, что я не собирался обидеть тебя, и он расскажет, во что ты, собственно, вляпался.       Они были в разводе почти год. Намджун все это время пытался положить этому конец. Но его экс-супруг не видел в этом нужды. Все время твердил, что надо подождать, пока один из них не заведет нового партнера. Или пока они не убьют друг друга, что случится гораздо раньше. Чха Ину всегда посещали извращённые идеи. Например, на прошлой неделе они разыграли спектакль с совращением малолетнего. Тогда Намджун отшлепал его омежий зад по его же просьбе. Но это не значило, что именно такой способ отношений ему как альфе по нутру. Этого омегу привлекали грубые, мощные альфы. Такие, как он, Намджун. А таких мало. К тому же, они оба были достаточно брезгливы, чтобы играть в сексуальную рулетку. Партнеры с улицы их не устраивали.       Ину обескураженно нахмурился:       — Намджун, я едва ли могу…       — Выполняй! — рявкнул альфа. — Он не в том состоянии сейчас, чтобы выслушивать меня.       — Мистер Пак, хотя Намджун и я разведены, мы все еще продолжаем наши интимные отношения. Мы оба — очень изобретательные любовники, и…       — Говори о себе, Ину. Я был бы счастлив, просто лежа на обычной двуспальной кровати.       — Ты меня обвиняешь в том, что произошло?       — Нет, — тяжело вздохнул альфа. — Это моя вина. У вас обоих светлые волосы, оба вы примерно одного роста. Было темно.       — Намджун и я договорились встретиться здесь сегодня. Мне пришлось присутствовать на официальном приеме, поэтому я немного опоздал. Я пытался ему дозвониться и предупредить. К несчастью, мистер Пак, он принял вас за меня.       Медленно до Чимина стало доходить, что произошло на самом деле. Он с изумлением поднял глаза на этого поразительного омегу:       — Вы хотите сказать, что вам нравится, когда он обращается с вами подобным образом?       Ину старался не встречаться с ним глазами.       — Боюсь, что мне надо идти. Приношу извинения за пережитые вами страхи. Я лишь надеюсь, что вы понимаете, как деликатна эта тема. Как избранное официальное лицо, я окажусь в очень неудобной для меня позиции, если все это выйдет наружу.       — Ради Бога, Ину…       — Заткнись, Джун. Это происшествие может положить конец моей политической карьере. Я хочу гарантий, что он никому ничего не расскажет.       — Кому я могу рассказать? — беспомощно спросил Чимин. — В любом случае никто не поверит мне.       — Прошу извинить, — Ину холодно кивнул ему и быстро покинул беседку.       Чимин не хотел оставаться с Намджуном наедине, к нему немедленно вернулись прежние страхи, он не сводил глаз с его рук. Придерживая разорванные куски футболки, омега начал продвигаться к выходу из беседки.       — Пожалуйста, присядь, — мягко обратился к нему Джун, — я обещаю, что не подойду ближе, но нам надо поговорить.       — Для вас обоих это просто игра, не так ли? — прошептал Чимин. — Таким, выходит, образом вы достигаете своих оргазмов?       — Да.       — Для меня это не было игрой.       — Я понимаю. Прости.       — Как вы можете вытворять нечто подобное?       — Это то, что ему нравится.       — Но почему?       — Он сильный омега. Волевой. Иногда он устает от постоянного контроля над собой.       — Он просто болен, и ты вместе с ним тоже!       — Не надо осуждать, Чимин. Он не больной, и до сегодняшнего вечера все, что происходило между нами обоими, никого другого не касалось.       Чимин вновь задрожал.       — Ты собирался… страшно подумать, что бы произошло, если бы ты не прекратил.       — Так или иначе, я бы остановился. В ту минуту, когда услышал твой отчаянный крик…       Ноги Чимина отказывались подчиняться ему, и он тяжело опустился на плетеное кресло. Джун осторожно подошел к нему, словно боялся, что он вновь закричит.       — Как ты сюда попал? Чимин вздохнул, преодолевая дрожь.       — Я… Я привез тебе твой мобильный, который ты забыл у меня дома… — он беспомощно взмахнул рукой, потому что понял, что потерял его.       — Я думал, что потерял его…       — Тебе постоянно звонил какой-то «Бесячий извращенец». Я подумал, что, возможно, это важно, и я не хотел спать, и… Неважно, это просто была глупая мысль.       — Это Ину — «Бесячий извращенец».       — Очень мило, я пойду, — Чимин оперся на ручки кресла, пытаясь встать, и это ему удалось.       — Тебе необходимо пять минут посидеть спокойно, чтобы прийти в себя, прежде чем ты сядешь за руль. Вот что я тебе скажу. Я ничего не ел на вечеринке и очень голоден. Позволь мне сделать для нас бутерброды. Как насчет этого?              Была некая мальчишеская непосредственность в его желании сделать Чимину приятное, и это несколько приглушило страхи омеги. Но Джун был так огромен и так силен, что Чимин не мог даже смотреть на него без дрожи.       — Мне лучше уехать.       — Ты боишся оставаться со мной наедине, не так ли?       — Я просто устал, вот и все.       — Ты напуган.       — Я был совершенно беззащитен. Ты сильный человек. Ты представления не имеешь, на что это похоже.       — Да, действительно. Но это не повторится, клянусь. Я не обижу тебя. Ты знаешь это, не так ли? Чимин медленно кивнул. Он был уверен в этом, но ему все еще было трудно расслабиться.       Намджун улыбнулся ему:       — Я понимаю, почему ты так сильно хочешь домой. Ты собираешся разбудить твоего младшего братишку, чтобы как следует отшлепать его.       Сбитый с толку, Чимин уставился на него:       — О чем ты говоришь?       — Тэхен и я имели весьма интересную беседу сегодня вечером, но я не расскажу тебе о ней, если ты не позволишь мне что-нибудь приготовить для тебя.       Намджун вспомнил любопытнейший случай, который произошел ранее. В самом начале вечеринки он зашёл в дом, чтобы спокойно поговорить по телефону. Он прошел в гостиную, в помещении царил полумрак, и альфа не видел Тэхена. Он подошел к большому дивану, стоящему посередине комнаты. Прежде чем набрать номер, он услышал лёгкий шорох.       — Черт, кто здесь? Чтобы избежать неловкости, Тэхен вежливо откашлялся и выбрался из своего убежища.       — Не бойтесь. Альфа положил телефон на диван и осмотрел его. Тэхен заметил, что у альфы приятная улыбка.       — Не помню, чтобы мы были представлены друг другу. Намджун подошел к нему:       — Меня зовут Ким Намджун.       — Очень приятно. Я — Тэхен. Омега протянул свою руку, и альфа серьезно пожал ее.       — Приятно познакомиться, Тэхен. Ты, должно быть, младший брат Чимина.       — Мы братья только по отцу, — подчеркнул он. — У нас разные папы, и мы совершенно непохожи друг на друга.       — Я это вижу. Ты что-то слегка припозднился сегодня, не так ли?       — Я не мог уснуть.       — Да, очень шумно. Ты когда-нибудь встречался с игроками и их семьями?       — Чимин не разрешил бы мне, — Тэхен не знал, почему у него возникло желание солгать, просто ему не хотелось признаваться альфе, что он сам отказался выйти из дома.       — Почему?       — Он очень строгий. Кроме того, я не в восторге от вечеринок. Я предпочитаю уединение. Я хочу стать писателем, когда вырасту.       — Неужели?       — Сейчас я читаю Ремарка.       — Не может быть! Тэхен исчерпал тему беседы и лихорадочно искал предлог, чтобы подольше удержать внимание альфы.       — Вряд ли там будут изучать Ремарка — в моей новой школе. Я приступаю к занятиям в понедельник. Это обычная государственная школа. Туда и альфы ходят.       — Ты никогда не учился в одной школе с альфами?       — Нет.       — Хорошенький омега вроде тебя везде будет прекрасно чувствовать себя.       — Благодарю вас, но мне прекрасно известно, что в действительности я совсем не хорошенький. Не то что Чимин. — Конечно, ты не такой хорошенький, как Чимин. Ты красив по-своему. Я достаточно компетентный эксперт по этой части. Тебе следовало бы прислушаться ко мне.       Тэхену очень хотелось верить ему.       — Вы футболист, господин Ким?       — Я был им, но теперь я главный тренер «Красных дьяволов».       — Боюсь, что я абсолютно ничего не знаю о футболе.       — Похоже, это у вас семейное по омежьей линии, — он скрестил руки на груди. — Твой брат водил тебя сегодня на игру?       — Нет.       — Какой стыд. Ему следовало бы сделать это.       Тэхен заметил неодобрение в его голосе, и ему подумалось, что альфе тоже может не нравиться Чимин. Он попытался узнать больше.       — Мой брат не хочет возиться со мной. Меня ему навязали, поскольку мои родители умерли, но в действительности я ему не нужен. По крайней мере, хоть это было правдой. Тэхен теперь владел вниманием альфы целиком, и, поскольку ему не хотелось терять его, он принялся выдумывать.        — Он не позволил мне вернуться назад в мою старую школу.       — Для чего он все это делает?       — Вспышка жестокости, возможно. Знаете ли, некоторые люди рождаются с этим. Он никогда не разрешает мне выходить из дома, и, если ему что-то не нравится в том, что я делаю, он сажает меня на хлеб и воду, — вдохновение несло Тэхена. — А иногда он шлепает меня по щекам.       — Что? Тэхен испугался, что переборщил, поэтому быстро добавил.       — Но это небольно.       — Трудно представить себе, что твой брат поступает подобным образом.       Тэхену не хотелось, чтобы альфа защищал Чимина.       — Вы темпераментный альфа, поэтому его внешность оказывает воздействие на ваше мнение.       — Может объяснишь, что все это означает?       — При альфах он ведет себя совсем иначе. Намджун потер подбородок.       — Вот что я тебе скажу. «Красные дьяволы» являются частью вашего семейного наследия, и тебе нужно узнать кое-что о команде. Как насчет того, чтобы я уговорил Чимина привести тебя на тренировку как-нибудь после занятий в школе на следующей неделе? Ты сможешь встретиться с игроками и немного разобраться в самой игре.       — Вы это сделаете?       — Конечно. Тэхен почувствовал прилив благодарности, совсем рассеявший его смутное чувство вины.       — Благодарю вас. Мне бы этого очень хотелось.       В этот момент кто-то позвал альфу с улицы, и Намджун, сказав Тэхену «до свидания», покинул комнату.       Чимин заметил искорку вызова в глазах альфы. Теперь он опять был тренером, проверявшим его мужество точно так же, как он тестировал своих игроков. Омега знал, что Намджун не собирается причинить ему вред. Если он сейчас убежит от него, остановится ли он когда-нибудь на этом пути?       — Хорошо. Приготовь что-нибудь легкое.       Чимину было трудно идти в темноте по незнакомой тропинке. Он раз или два споткнулся, но Джун так и не подал ему руки. Неужели он понимал, что Чимин потеряет сознание, если он притронется к нему?       Они подошли к крыльцу. Намджун открыл дверь и щелкнул выключателем, прежде чем предложить омеге войти. В прихожей Чимин увидел лестницу, ведущую на второй этаж, и образующую проход в боковое крыло дома декоративную арку. Он прошел под ней и оказался в просторном помещении, которое было обставлено достаточно просто, но уютно.       Джун протянул ему мягкую спортивную рубашку синего цвета:       — Ты можешь накинуть это на себя. Чимин понял, что все еще прижимает к груди разорванные концы своей футболки.       Взяв протянутую рубашку, он прошел в ванную комнату. Всмотревшись в свое отражение в зеркале, Чимин заметил, что глаза его стали огромными и потерянными. Эти окна в тайные уголки его души лишились привычной завесы. Надев рубашку, пахнущую лаймом, он почувствовал себя немного увереннее.       Намджун колдовал над кухонным столом, нарезая куски ароматного хлеба. Потом заглянул в холодильник:       — Хочешь разогрею самгёпсаль?       — Я не большой любитель мяса.       — У меня еще есть острая курочка. Джун так старался угодить ему, что Чимин не смог удержаться от улыбки:       — Хорошо.       — Хочешь вина или пива? У меня также есть немного яблочного сока.       — Сок, пожалуйста, — Чимин сел за стол, разглядывая деревянную столешницу.       Альфа наполнил стаканы и занялся приготовлением бутербродов. Сделав глоток сока, Чимин посмотрел на тренера:       — Расскажи мне, что там у вас произошло с Тэхеном. Намджун оперся бедром о плиту.       — Этот мальчишка — большой выдумщик. Я столкнулся с ним, когда пошел позвонить. Он рассказал мне некоторые вещи о тебе, от которых у меня волосы встали дыбом.       — И что же это?       — Ну вроде того, что ты держишь его насильно в родительском доме, сажаешь на хлеб и воду, когда злишься, и иногда бьешь по щекам.       — Что?! — Чимин чуть не опрокинул свой стакан с соком.       — Он сказал, что это небольно. Чимин, шокированно уставился на Джуна:       — Зачем он это напридумывал?       — Похоже, он не испытывает к тебе теплых братских чувств.       — Я знаю. Он похож на сварливого старикашку. Ему не нравится моя манера одеваться, он не считает мои шутки достаточно смешными. Он даже не любит Бони.       — Насчет этого крысеныша ты сильно заблуждаешься. Чимин удивленно взглянул на него. Джун улыбнулся:       — Дело в том, что твой Бони сидел у него на коленях, когда я вошел. Они, похоже, хорошие друзья.       — Я так не думаю.       — Что ж, я могу ошибаться.       — Тэхен правда сказал тебе, что я его бью?       — Да. Чимин задумался на несколько мгновений.       — Почему ты думаешь, что он соврал?       — Чимин, когда ты стоял на боковой линии во время игры, было похоже, что ты вот-вот упадешь в обморок. Кроме того, у тебя напрочь отсутствует инстинкт убийцы. Поправь меня, если я ошибусь, но рисовые пирожки, составляющие твоё меню, и отказ от мяса — все это говорит кое о чем.       Этот альфа определенно замечает слишком многое.       — Холестерин не очень полезен для здоровья.       — Ты ведь вегетарианец, не так ли?       — Многие люди не употребляют мяса, — защищаясь, ответил Чимин.       — Чимин, не пытайся меня обмануть. Зачем это тебе? У меня такое чувство, что твой отказ от мяса никак не связан с твоим здоровьем.       — Не понимаю, о чем ты говоришь.       — Скажи мне правду хотя бы сейчас.       — Хорошо! Я люблю животных. Разве это преступление?       — Почему ты скрываешь это?       — Я не делаю из этого секрета, но и не собираюсь об этом кричать на каждом углу.       — Не думал, что когда-либо встречу кого-то, кроме футбольных игроков, кто тратил бы столько энергии, притворяясь крутым упрямцем.       — Я очень упрям.       — Согласен, это чистая правда. Улыбка Намджуна вывела его из себя:       — То, что я не смог противостоять тебе какое-то время назад, вовсе не означает, что я покладистый. Намджун мгновенно стал серьёзным, и омега пожалел, что не сдержался.       — Я очень жалею о том, что произошло. Я никогда в жизни не обидел ни одного омегу. Ну, за исключением Ину, но это…       — Я не хочу это слушать.       — Я уже объяснил, что произошло, и принес свои извинения. Можешь ты принять их, или этот эпизод постоянно будет оказывать влияние на наши дальнейшие отношения?       У Чимина почему-то возникло сильное желание погладить его по голове.       — Я принимаю твои извинения.       — Это искренне или одна из тех омежьих штучек, когда омега говорит альфе, что прощает его, а потом придумывает новые способы, как опять вызвать чувство вины?       — Так поступал Ину?       — Малыш, каждый омега, с которым я бывал близок, поступал таким образом.       — Жизнь трудна, когда ты так нетерпим к противоположному полу.       — Сказано кем-то, кто знает это по собственному опыту.       Чимин попытался подыскать достойный ответ, но у него ничего не вышло, и омега понял, что у него не осталось никаких сил играть прежнюю роль.       Джун поставил на стол салат и бутерброды с сыром, а затем опустился на стул. Некоторое время они ели молча.       Наконец Джун нарушил тишину:       — Не хочешь поговорить со мной о сегодняшней игре?       — Нет. Нет.       — Неужели у тебя нет собственных догадок о том, почему я пошел на двойной реверс? Спортивные журналисты собираются вывернуть меня наизнанку.       — Что это — двойной реверс? Намджун усмехнулся:       — Я начинаю находить определенную прелесть в работе на тебя.       — Ты имеешь в виду, что у меня нет никаких шансов уволить тебя и самому тренировать команду? Джун кивнул и положил себе в тарелку салат.       — Я никогда об этом не думал. Хотя, мне кажется, ты мог бы провести атаку более открыто и пустить вперед Миндже, вместо Кенсу. Тренер с удивлением посмотрел на омегу, тот улыбнулся:       — Некоторые приятели Хенджуна общались со мной во время игры. Намджун улыбнулся в ответ:       — Репортеры были расстроены, что ты не появился на послематчевой пресс-конференции. Публика проявляет к тебе интерес.       — Им придется смириться с этим. Человек должен хоть что-то понимать в футболе, чтобы отвечать на их вопросы.       — Тебе придется разговаривать с прессой рано или поздно. Хоби может помочь тебе пройти через это.       Чимин вспомнил, что Джун до сих пор считает, что он и Хоби больше чем друзья.       — Мне жаль, что ты так негативно к нему относишся. Он прекрасно работает, и я действительно не смог бы ничего сделать без его помощи.       — Неужели?       — Он замечательный человек. Джун пристально посмотрел на него.       — Возможно, ты прав по-своему. Омеги вроде тебя имеют странные вкусы. Чимин пожал плечами, равнодушно ковыряя вилкой салат.       — Проклятие. Ты сидишь с таким равнодушным и независимым видом, это бесит.       — Спасибо. Джун смял свою салфетку и отбросил ее в сторону.       — Где твой характер, Чимин? Где тот омега, который обвел меня вокруг пальца, заставив вернуть Хосока на прежнее место? Чимин напрягся:       — Не понимаю, о чем ты…       — Все ты понимаешь, черт возьми. Вы загнали меня в угол. Только через пару дней я сумел разгадать вашу маленькую интригу. Чон Хосок действительно сумел меня убедить, что вы любовники.       Чимин почувствовал облегчение, когда увидел, что Джун кажется скорее раздраженным, чем рассерженным, и теперь тщательно подбирал слова, чтобы ответить ему.       — Я не понимаю, почему в это так трудно поверить? Хосок внешне очень симпатичный.       — Ну, да, красавчик. Мечта всех омег. Но факт заключается в том, что вы — не любовники.       — Откуда тебе это знать?       — Просто знаю и все. Я видел, как ты обращался с ним, когда думал, что я за этим наблюдаю: строил ему глазки, облизывал нижнюю губку, замирал во время разговора с ним.       — А разве не так ведут себя омеги со своими возлюбленными?       — Ты ведешь себя так почти с каждым альфой, которого встречаешь.       — И что?       — Со всеми, кроме меня. Чимин оттолкнул недоеденный бутерброд.       — Ты и сейчас дразнишь меня своим восхитительным телом, но… хочешь, я предскажу, что ты сделаешь дальше? Ты отведешь глаза и займешся разглядыванием собственных рук. Намджун откинулся на спинку стула.       — Чимин, не валяй дурака, ты часами флиртуешь со многими альфами. Но сразу весь сдуваешься, стоит мне посмотреть на тебя. Итак, в чем дело?       — Ты слишком высокого мнения о себе.       — Я так не думаю. Чимин встал.       — Уже поздно. Мне надо идти. Джун тоже поднялся и обошел вокруг стола. Альфа почувствовал облегчение, когда Чимин не отшатнулся.       Омега стоял перед ним в его старой голубой рубашке и выглядел одновременно закрытым и беззащитным. Намджун не хотел, чтобы он ему нравился, но ему становилось все труднее противостоять этому.       Альфа осторожно коснулся его плеча:       — Все еще боишься меня?       — Конечно, нет. Чимин был пуглив, как лань, но старался не показать этого, и Намджун это видел. Он нежно погладил его руку сквозь мягкую ткань рукава.       — А мне кажется — боишься. Ты думаешь, что я снова могу превратиться в сексуального маньяка.       — Нет, я не боюсь.       — Ты уверен?       — Конечно.       — Докажи это.       — Как?       Намджун не понимал, какой дьявол толкает его на это. Он лишь видел, что его поддразнивание заставляет Чимина улыбнуться, и ему это нравилось.       — Поцелуй меня. Подари мне дружеский маленький поцелуй, которым обычно обмениваются приятели.       — Не будь смешным. Губы омеги дрогнули, и Намджуну захотелось еще подразнить его, хотя все это уже не походило на шутку.       — Ну, давай! Смелей! Просто по-дружески чмокни меня в щеку.       — Я не хочу тебя целовать. Намджун заметил, что омега помедлил секунду, прежде чем произнести это. У него пропало желание дразнить Чимина, и голос прозвучал хрипло:       — Весь этот жар не может исходить от меня одного.        Альфа опустил голову и неожиданно ощутил, как своей грудью касается возбужденных сосков Чимина.       — Мы не нравимся друг другу, — выдохнул Чимин.       — Нам необязательно нравиться друг другу. Это естественная реакция тела и ничего больше, — Джун провел кончиком языка по родинке над бровью Чимина. — И это приятное чувство. Ты такой красивый и манящий.       Чимин застонал и потянулся к нему. Намджун потерся лбом о его волосы, нашел губами полураскрытый рот.       Этот омега был вкусный, от него пахло клубничным мороженным. Намджун почувствовал себя шестнадцатилетним школьником, но это чувство не помогало — и сознание взрослого, видавшего виды альфы напрасно призывало его вернуться в свой возраст. Джун все продолжал поцелуй, твердя себе, что пора бы переходить к делу, но он не мог ничего поделать с собой, тело отказывалось подчиняться мозгу. Кажется, впервые в жизни он по-настоящему терял голову. Всемогущий Боже, этот несносный омега сводил его с ума!       Чимин прижимался к нему, издавая легкие стоны, которые действовали на альфу подобно виски. Он забыл о медленных движениях. Он забыл и о движениях быстрых. Он забыл, что ему нужно от этого маленького «съешь-меня» омеги с его роскошным «иди-ко-мне» телом.       Губы омеги раскрылись, и Намджун растворился в них, упиваясь ощущением свежести и новизны. Он, кажется, трогал его руками, он мял и гладил его тело. В голове Джуна взрывались фейрверки, а Чимин покорно подчинялся его напору. Намджуну захотелось, чтобы и он трогал его. Он хотел этого омегу, хотел уложить его на спину, добраться до него прямо здесь, чтобы жар их тел прожег доски пола и погружал их все глубже и глубже, вплоть до огненного ядра Земли. Джун чувствовал, что безумие омеги сравнялось с его собственным. Руки Чимина стали сильнее прижимать его к себе, бедра омеги касались и терлись о его бедра все активнее.       Но неожиданно Джун почувствал сопротивление, маленькие ладошки уперлись в его грудь. Альфа застыл, когда понял, что Чимин пытается освободиться, и он удерживает его против его воли.       — Господи, будь я проклят! — Джун рывком отодвинулся от Чимина и шагнул назад, повалив стул.       Губы омеги распухли и покраснели, грудь тяжело вздымалась, светлые волосы были растрепаны, щеки горели. Во взгляде Чимина читался упрек и обида. Когда Джун увидел его глаза, ему стало плохо.       Он имел дело со множеством омег и умел отличить «да» от «нет». Горький упрек, таившийся в этих печальных глазах, заставил его почувствовать себя преступником, а это было несправедливо, ибо они были оба замешаны в случившемся.       — Я не прошу прощения на сей раз, черт возьми! — закричал Джун.       — Если ты не хотел, чтобы я тебя целовал, ты должен был об этом сказать.       Вместо того, чтобы возразить или заплакать, Чимин слабым, беспомощным жестом поправил прядь волос, и это движение наполнило душу альфы щемящей болью.       — Я прошу извинить меня, — прошептал омега.       — Чимин… Чимин в смятении выбежал из кухни, прежде чем он успел что-либо произнести.