✨️✨️✨️
Широкими шагами Намджун пересек вестибюль и с силой двинул по металлической планке двери, распахивая ее. Шагая к машине, он задумался, что предпринять в первую очередь. Для начала он собирался надрать зад этому красавчику — главному, мать его, менеджеру. Любой вид отстранения главного тренера от работы был прямым нарушением его контракта, и его адвокаты сделают фарш из Чимина и его защитничка. Джун положил руку на крышу автомобиля и сделал глубокий, неуверенный вздох. Ему стало стыдно, он был зол теперь не на Чимина, а на себя самого. Никогда в своей жизни он не обращался с омегой так мерзко, даже с Ину. И Чимин не заслужил этого. Он сводил Джуна с ума, но в этом абсолютно нет его вины. Он был взбалмошным, сексуальным и очень притягательным — по-своему, конечно, в присущей ему манере. Намджун ненавидел себя за эту вспышку, за почти полную утрату контроля над собой, но его охватила ярость, когда этот придурок с экрана вторгся в их интимный мир. Джун был достаточно хорошо знаком с нравами этих акул. Под их давлением Чимин может кончить тем, что примет на себя то, в чем виноват сам Намджун. Ему надо было по-дружески поговорить с Чимином и обсудить положение, вместо того, чтобы добивать еще больше. Он понимал, что все бы пошло по-другому, если бы не фотографии. Мысль о том, что множество любопытных, нескромных и похотливых глаз станут смаковать каждую линию его тела, приводила в бешенство. Реакция Джуна была абсолютно лишена логики, принимая во внимание тот факт, что тело Чимина уже и так выставлено на обозрение в многих музеях мира, но он ничего не мог с этим поделать. Кроме того, абстрактные картины имели все-таки пристойный вид и были написаны мастерами своего дела. Фотографии в журнале тоже не назовешь порнухой, но мысль о том, что кто-то будет пускать слюни, глядя на обнаженного Чимина, выводила его из себя. Проклятый характер. Когда же он наконец повзрослеет и научится сдерживать себя? Снова и снова гнев возвращался к Джуну, но теперь он был достаточно честен, чтобы понять, что это всего лишь реакция на острое чувство стыда. Стыда за то, что не он сам, а какой-то тюфяк Чон Хосок нашел в себе смелость вступиться за Чимина, восстав против него. Если бы Джун не был зол на себя, он мог бы порадоваться тому факту, что Хосок наконец показал свои зубы. Если бы он не был так зол на себя, он мог бы понять, что у команды действительно появилась возможность поправить свои дела.Часть 14
24 мая 2023 г. в 17:47
Чимин почти не видел Джуна всю следующую неделю. Альфа был слишком занят на собраниях с тренерами и игроками, в ежедневных упорных разминках на тренировочном поле. К удивлению Чимина, Тэхен согласился сопровождать его на воскресную игру против «Львов».
«Дьяволы» вырвали победу с небольшим преимуществом, но в следующее воскресенье команда опять проиграла. Сейчас у них в активе имелась лишь одна победа из четырех проведенных в сезоне игр.
На следующее утро, когда Чимин прибыл в свой офис, его секретарь передал ему записку от Хосока с просьбой незамедлительно встретиться. Он приглашал Чимина прийти в конференц-зал, расположенный на втором этаже административного корпуса. Наскоро допивая свой кофе, омега услышал, что в приемной все телефоны звонят одновременно, и удивился этому, недоумевая, что могло случиться.
Джун стоял в зале, прислонившись к стене, и мрачно поглядывал на экран телевизора, висящего напротив. Хосок сидел во вращающемся кресле в конце стола.
Когда Чимин уселся рядом с Хоби, тот наклонился к нему и прошептал:
— Это запись популярной спортивной телепрограммы, которую пустили в эфир прошлой ночью, когда мы летели домой. Боюсь, тебе надо ознакомиться с этим.
Чимин перевел взгляд на экран телевизора и увидел приятного на вид темноволосого ведущего-альфу.
«Благодаря искусным коммерческим сделкам при правильно проведенном отборе кадров Пак Хенджуну и Ли Джонхеку удалось создать одну из наиболее талантливых команд в лиге. Но для того, чтобы одерживать победы, таланта мало, необходимы сплоченность и боевой дух, то есть то, чего в настоящее время «Дьяволы» лишены напрочь».
На экране замелькали вырезки из воскресной игры — целые серии неудачных передач и каскад захлебнувшихся атак.
«Главный менеджер «Дьяволов» — Чон Хосок — человек, лишенный фантазии в отношении футбола. Он никогда не участвовал лично ни в одной игре, и у него просто не хватает мужества противостоять идущему против течения тренеру вроде Ким Намджуна, тренеру, которому следовало бы концентрировать свое внимание на молодых игроках, а не на сумасбродных идеях. «Красные Дьяволы» — это организация, стоящая сейчас на грани хаоса, создаваемого некомпетентным менеджментом, ошибками в тренерской работе, шатким финансовым положением и хозяином, который просто позорит команду».
У Чимина по спине прошел холодок. Камера стала демонстрировать серию его изображений, снятых во время последних игр.
«Поведение Пак Чимина находится в центре внимания общественности. Он не имеет понятия о спорте и, как кажется, не имеет опыта в руководстве чем-либо более сложным, чем его гардероб. Впрочем, и в этом несложном деле он допускает просчеты. Его вызывающая манера одеваться и его пренебрежительное отношение к прессе, выражающееся в постоянных отказах давать интервью, ясно показывают, как мало уважения он испытывает к этой талантливой команде и к спорту».
Камера перешла к интервью с кузеном Чимина — Дживоном.
«Я уверен, что Чимин делает все, что в его силах, — искренне говорил он. — Он более привык вращаться в творческих кругах, нежели среди людей, связанных со спортом, и ему, конечно же, трудно. Как только он выполнит условия завещания, я уверен, что быстро верну «Дьяволов» на исходные позиции».
Чимин сжал зубы. Дживон продолжал говорить, улыбаясь в камеру, с видом респектабельного, уверенного в себе взрослого альфы, рассуждающего о Чимине, как о глупом и взбалмошном ребенке.
Снова заговорил ведущий.
«Несмотря на то, что Дживон защищает своего кузена, январь наступит еще не скоро. Собирается ли Пак Чимин оставшееся время следовать указаниям своего главного менеджера? Сможет ли он обуздать своего своевольного главного тренера? Наверное, у него это плохо получится, ибо об этой парочке уже ползут неприятные слухи. Обычно мы не даем подобной информации, но, поскольку она имеет прямое отношение к тому, что происходит с «Дьяволами», мы считаем необходимым рассказать, что заслуживающий доверия источник видел, как Пак Чимин выходил из номера тренера Кима в отеле Дегу рано утром две недели назад».
Джун разразился негромким длинным ругательством. Чимин сцепил руки на вскинутом колене.
Ведущий смотрел в камеру с видом неподкупного судьи.
«Их встреча могла быть, конечно, вполне невинной, но если она таковой не была, этот альянс вряд ли пойдет на пользу «Дьяволам». Мы также должны отметить, что экстравагантность господина Пака подтверждается не только сплетнями о его неразборчивых связях».
Экран заполнил титульный лист журнала «Juxtapoz».
Чимин внутренне застонал. В последние дни его голова была настолько забита делами, что он совершенно забыл об этой фотосесии.
«Это очередное издание популярного журнала, которое будет с завтрашнего дня выставлено для продажи и продемонстрирует всему миру Пак Чимина в обнаженном виде. Возможно, эти фотографии, которые правилами мне запрещено выносить на экран, заставят некоторых влиятельных лиц провести с господином Паком серьезную беседу о его ответственности по отношению к своей команде. Профессиональный футбол настойчиво работает над тем, чтобы очистить свой имидж после скандалов, связанных с употреблением наркотиков и азартными играми, которые имели место в недавнем прошлом. Но сегодня один молодой омега, не имеющий интереса к этой игре, собрался вновь вывалять эту игру в грязи. Давайте будем надеяться, что в руководстве КФЛ найдутся люди, которые не позволят этому произойти».
Джун ткнул пальцем в диктора:
— А этот урод, кажется, один из дружков Дживона.
— Похоже, что так, — Хосок нажал кнопку дистанционного управления и выключил телевизор.
— Дживон выглядит настоящим принцем, — презрительно обронил Джун.
Он взял со стола картонный пакет и надорвал его край резким движением. Ярость Чимина уступила место охватившему его ужасу.
— Мне только что принесли это, — сказал Хосок. — У меня еще не было возможности взглянуть на него.
Джун вытащил из конверта сияющий глянцем журнал. Чимин хотел выхватить скандальный номер из его рук, но понял, что это лишь оттянет неизбежное. Одна из страниц издания порвалась, когда Джун принялся раздраженно листать его в поисках оскорбительных фотографий.
— Не нервничай так, — вздохнул Чимин. — Ты и так уже видел все, что у меня есть.
Хосок вздрогнул:
— Так это правда? Вы действительно провели ту ночь вместе?
Джун повернулся к Чимину:
— Почему бы тебе не объявить об этом в прямом эфире всему миру?
Пальцы Чимина дрожали, когда он сжимал холодную чашку кофе.
— Этого больше не повторится, Хоби, но ты должен знать правду.
Хосок обеспокоенно посмотрел на Пака:
— Это моя вина. Мне нужно было поговорить с тобой о неуместности… плотных контактов с Джуном. Я должен был догадаться, что это может случиться. В тандеме с этими фотографиями нас ожидает грандиозный публичный скандал. Неужели ты не понимал, что позирование в таком виде для журнала, даже такого респектабельного, может наложить пятно на всю команду?
— Я позировал для этих фотографий в июне, за месяц до того, как унаследовал «Дьяволов». Мне на голову обрушилось столько всего, что я совсем забыл об этом.
Внезапно Джун перестал листать страницы и вперился в них взглядом, продолжая сыпать ругательствами, негромкими, но достаточно сочными.
Чимину была ненавистна необходимость защищать себя.
— Эти фотографии сделал Тони Мак — великолепный художник. Его работы известны во всем мире. Он также мой хороший друг…
Джун хлопнул по странице ладонью.
— Тебя уже некогда писали красками.
Хосок потянулся к журналу:
— Позволь мне взглянуть.
Джун бросил журнал на стол. Он открылся на развороте, где Чимин обнаженный полулежал перед своим портретом, который Джун видел ранее в его доме. Пах Чимина прикрывала тонкая полоска ткани, но это не спасало ситуацию.
Ксиобо написал его незадолго до своей смерти. Обнаженное тело Чимина было точным воспроизведением той части картины, которую закрывала его полулежащая фигура. Эффект был великолепным, сверхъестественным и эротическим.
На следующей фотографии Чимин был снят во весь рост сзади. Его тело было усыпано разноцветными отпечатками растопыренных пальцев и ладоней.
Джун ткнул в иллюстрацию указательным пальцем:
— Какой-то альфа отлично провел время, нашлепывая это на тебя.
Чимину не потребовалось много времени, чтобы заметить, что раздражение Джуна слишком велико для человека, которому он безразличен.
— Их было несколько, тренер. Каждый для своего цвета.
Это было ложью. Художником по телу был омега средних лет, но Джун не должен узнать об этом.
Хосок поднял свой карандаш и постучал им по столу:
— Чимин, я запланировал пресс-конференцию для нас обоих на час дня. Там будут журналисты спортивных изданий. Намджун, я хочу, чтобы ты исчез из пределов видимости до завтра. Когда пресса тебя поймает, ничего не комментируй, кроме игры. Ты знаешь, что делать.
Чимин поднялся со своего стула.
— Никаких пресс-конференций, Хосок. Я говорил с самого начала, что я не буду давать интервью.
Губы Джуна скривились:
— Если ты, Хосок, вначале разрешишь ему раздеться, то ставлю сто против одного, что он будет давать интервью.
— Достаточно, Намджун.
Хосок повернулся к Чимину:
— Мне очень жаль, и я приношу свои извинения за то, что тебе пришлось увидеть в этой передаче.
Джун издал презрительное фырканье:
— Что толку с ним разговаривать, Хосок. Ему плевать на всех, кроме себя.
Хосок, казалось, не слышал его замечания.
— К несчастью, Чимин, ты больше не можешь продолжать игнорировать журналистов. Это будет выглядеть так, словно тебе есть что скрывать.
— Не думаю, что осталось хоть что-то, чего каждый уже не видел, — усмехнулся Намджун.
Чимин затаил дыхание. Чон Хосок медленно встал из-за стола и повернулся лицом к тренеру:
— В твоих комментариях здесь не нуждаются. Ты должен извиниться перед Чимином.
Лицо Джуна застыло, искаженное гримасой гнева.
— Он не получит ни единого моего извинения.
— Хватит притворятся невинной овечкой. В том номере отеля присутствовали два человека. Проиграв столько матчей, не следует атаковать коллег. Вместо того, чтобы оскорблять Чимина, тебе, возможно, стоит поразмыслить о новых вариантах атаки на поле.
Джун, казалось, с трудом верил своим ушам.
— Ты подвергаешь сомнению мой метод тренировки?
Хосок тяжело сглотнул, прежде чем заговорить снова:
— Мне кажется, я достаточно ясно выразился. Ты вел себя грубо, агрессивно и оскорбительно по отношению к Чимину. Он не только владеет командой и твой наниматель, он также и человек, заслуживающий уважения.
У Чимина не было времени, чтобы выразить Хоби благодарность за его защиту. Он был слишком обеспокоен яростью на лице Джуна.
— А теперь послушай сюда, ты, маленький жополиз. Как я обращаюсь с Чимином — это не твоего ума дело, и ты знаешь, куда тебе нужно засунуть твои долбаные уроки хорошего тона!
— Остановись прямо сейчас, — предупредил Хосок.
Но Джун, живущий на адреналине и эмоциях, не знал иных путей самореализации, кроме гнева.
— Я остановлюсь, когда решу остановиться! И если ты не хочешь оказаться в дерьме, то запомни, что я — единственный, кто отвечает за тренерскую работу в этой команде. Мне кажется, ты возомнил о себе слишком много, и только потому берешь под свою защиту омегу сомнительной репутации.
Тяжелая тишина повисла в комнате.
Чимин побледнел и замер, снова почувствовав себя беззащитным и одиноким.
Джун опустил глаза. Его рука произвела какой-то незначительный, почти беспомощный жест.
— Я отстраняю тебя на неделю, — спокойно сказал Хосок.
Джун поднял взгляд на него, его губы сложились в жестокую усмешку:
— Ты не можешь меня отстранить. Я тренер, а не один из игроков.
— Тем не менее, я тебя отстраняю.
Чимин нервно сделал шаг вперед:
— Хоби…
Тот поднял руку и мягко произнес:
— Пожалуйста, не касайся этого, Чимин. Я делаю свою работу и делаю ее по-своему.
Джун сократил расстояние между ними, нависнув над главным менеджером с таким видом, что Чимин съежился. Он заговорил низким, тягучим голосом:
— Я надеру тебе задницу.
Хосок побледнел, но голос его звучал ровно:
— Я хочу, чтобы ты покинул это здание немедленно. Тебе запрещается вступать в контакт с любыми тренерами или игроками до окончания твоего отстранения, то есть, до финального свистка следующей воскресной игры.
— Я покину это здание, когда сам захочу.
— Из уважения к Чимину, пожалуйста, не усугубляй это дело.
Несколько секунд Джун смотрел на него, сжав от ярости губы.
— Ты еще пожалеешь об этом.
— Я уверен, что ты прав. Но я должен поступить так, как считаю нужным.
Джун смерил его долгим взглядом и тяжелой походкой прошел к выходу.
Чимин прижал руку ко рту. Хосок нежно сжал его локоть.
— Пресс-конференция состоится на тренировочном поле в час дня. Я зайду за тобой в твой кабинет.
— Хоби, я действительно не…
— Прости, Чимин, но боюсь, что меня сейчас стошнит.
Отпустив его руку, Хоби опрометью бросился из конференц-зала, пока Чимин с ужасом смотрел ему вслед.