Привязанность

У Джека Потрошителя дернулся глаз. На поляне перед домом носилась, громко крича, целая орава детей. И ему нужно было эту ораву успокоить, посчитать и организованно отвести в столовую. Маньяк, который держал в страхе весь Лондон, чувствовал, что сойдёт сейчас с ума. Ему не приходилось раньше... возиться с детьми. Может их всех убить? Нельзя. — Не справляешься? - с крыши крыльца на уровень глаз Потрошителя, хихикая, свесилась полуженщина-полупаук. — Не можешь угомонить детей? - противно хихикала альбиноска с металлическим ножками. Джек метнул убийственный взгляд на Виолетту. — Молчу, молчу, - испугалась паучиха, увидев лицо бывшего маньяка. Джек был одним из опаснейших людей в её окружении. Кто знает, что взбредет в голову человеку, который много лет разделывал тушки женщин лёгкого поведения? — Так... - бывшая участница фрик шоу замялась и посмотрела на мужчину. — Ужин, - скрипнул зубами Потрошитель и стащил с себя маску. Когда он пришёл в поместье, эта маска закрывала полностью его лицо. Это было естественно для маньяка, маска помогала ему сохранить тайну личности. Но когда он вошёл в зал, полный детей, то его барабанные перепонки чуть не лопнули от громкого крика. Дети до смерти перепугалась, увидев высокое безликое существо. Многих детей пугали Страшным Дядей, что придёт, посадит их в большой мешок и унесёт туда, куда никто не заходил, и дети решили, что этот дядя пришёл. Джеку Потрошителю было велено снять маску и не носить её, чтобы не пугать малышей. Потрошителю это не очень понравилось, но он смирился с этим фактом, увидев, что и другие обитатели поместья соблюдают это правило. Хотя только у него более-менее имеется смысл в ношении маски. Он попытался носить её сбоку от своего лица, так как расставаться с ней не хотел, но это оказалось не очень удобно. Маска сползала, и порой мешала. Просто носить на шее тоже будет не комфортно, да и не ожерелье это. Может просто убрать? — ДЕТИИИ! - Джек уже и забыл, что огромный паук висит... стоит рядом с ним. — УЖИН ГОТОВ!! — УРАААА! - кучка маленьких спиногрызов помчалась в дом с громким радостным криком. Джеку пришлось прижаться к перилам, чтобы его не снесло. Как Виолетта с ними справляется? Эти мелкие человечки любят её больше всех. Джек пристегнул маску к поясу и, вздохнув, направился в обеденный зал. В зале было адски шумно. Джек уже старался не обращать внимания на мелкие споры, крики и драки... Драки! Отобрав у смуглого крепкого мальчишки Уильяма ложку, он ударил ею ему по лбу. — Ауч, - мальчик потёр лоб и, приготовившись заорать, захлопнул рот, увидев кто перед ним. Без своей маски Джек выглядел страшнее только благодаря своей мимике. За тот небольшой промежуток времени, дети поняли, что с таким человеком, как он, шутить не стоит. Его чёрное сердце не знает жалости и не купится на слезы. Одно его выражение лица давало понять, что последует дальше. Джеку даже не нужно было говорить, чтобы его поняли. Сосед Уилла, мальчик в зелёной накидке с капюшоном, Наиб злорадно захихикал, но за это ему прилетело ложкой в два раза сильнее. Мальчишка притих. Бросив на двух вечных любителей подраться предупреждающий взгляд, Джек положил перед обоими тарелки и пошёл дальше. Стук ложек о тарелки, болтовня девочек, обиженное сопение мальчиков, разговоры о ненависти к каше, хихиканье Виолетты. Джек молча стоял у двери и ждал, когда все это закончится. Пробежавшись глазами вдоль стола с детьми, Джек напрягся. Оторвавшись от косяка, Потрошитель подошёл к столу и прошёл вдоль него, касаясь ладонью спинки стула каждого ребёнка, от чего тот вздрагивал и внутренне сжимался. Все боялись Потрошителя. — 9, - маньяк замер над стулом девочки по имени Эмили. Она и её соседка Трейси сжались в комок: Эмили в ожидании кары, возможно за то, что подъедала кашу Трейси, а Трейси в ожидании кары над её соседкой, возможно за то, что отдавала ей свою порцию. У Джека был острый глаз, и любая проделка блондинки Трейси всегда была замечена. — 9, - снова повторил Джек и посмотрел на соседний пустой стул. Где десятый? — Виолетта, - Джек развернулся и направился к паучихе, ворковавшей над мальчиками. Девочки облегчённо выдохнули. Пронесло! — Ась, - паучиха повернулась к Потрошителю. Она была занята тем, что связывала Наиба паутиной и обещала развязать его только за пустую тарелку. — Одного ребёнка не хватает, - сухо ответил мужчина. Виолетта задумчиво перевела взгляд на детей. Ребёнка нужно найти, как никак они за него в ответе. Но и этих оставлять нельзя без присмотра. Вон уже мальчишка с гетерохронией по имени Кричер перевернул тарелку с кашей над кудряшками очкарика Фредди. — Пойди и найди его, - сказала Виолетта. Оставлять девять детишек, ненавидящих сейчас свой ужин - значит в спальню зайдёт в два раза меньше детей. Как никак Виолетта привязалась к этим пятилеткам. В отличие от него. Потрошитель злобно скрипнул зубами и резко повернувшись на каблуках вышел из столовой. Дети с шумом выдохнули и стали немного громче разговаривать. Виолетта прошла по потолку вдоль стола. Она прикасалась к каждой макушке своей металлической ладонью и узнавала обладателя этой макушки. Пересчитав детей, она более-менее успокоилась, поняв кого не хватает. Маньяк вышел на крыльцо и, оглядев пустую поляну, готов был закричать от злости. Искать! Ребёнка! Где-то! Он итак был недоволен тем, что нужно было кормить, одевать, укладывать спать, разрешать споры и драки, одним словом нянчится с этими дурацкими, не пойми откуда взявшимися детьми. Решение проблем с детьми его очень сильно раздражало. Хотя давайте будем честными, его все раздражало в этом доме! Вот за что ему все это? За какие грехи он был наказан всей этой головной болью? А... Ну да.... Как он мог забыть... Раздражение снова начало накатывать на Джека Потрошителя, когда спустя полчаса переворачивания каждого куста он никого не нашёл. — Ну что? - Джек вздрогнул, но это была всего лишь Виолетта. По одному его лицу было понятно, что все ещё ничего. Нужно поскорей смыться. — Каша на плите, если, что погреешь, все поели, я пойду их укладывать, - протараторила Виолетта и шустренько потопала обратно в дом. — Потерялась Эмма, если ты до сих пор не заметил, - будто предугадав возмущение Потрошителя, быстро сказала Виолетта и хлопнула дверью. Кусты ударили по ногам Джека. Взглянув на них, маньяк развернулся и пошёл в сад. Эмма, наверное, была единственной, кто не доставлял особых хлопот. Тихий задумчивый ребёнок наблюдал за всем, что происходит вокруг. Наверное, поэтому её прозвали "любимицей Джека", за то, что она почти не получала выговоров от Потрошителя. Поместье Олтеус было загадочным местом. Никто не знает, кто заправляет этим местом и зачем ему нужно было собирать "странных" личностей и приставлять их к детям. Но зато в доме всегда была вода, еда и сменная одежда. "Воспитателям" выделили личную комнату, детям комнату общую, но зато было полно места для развлечений: просторные залы, громадная библиотека, большое поле с небольшими конструкциями и сад. Сад был жемчужиной, украшением мрачного поместья. Небольшой, аккуратный, с плавными линиями каменных дорожек, вдоль которых ютились всевозможные кусты и цветы, деревья и редкие фонарики. Здесь, вдали от суеты и детских криков, хотелось долго наслаждаться одинокой прогулкой. Теплый вечерний ветерок разносил сладкие ароматы недавно распустившихся нежных цветов. Резные темно-синие силуэты ухоженных деревьев окружали со всех сторон, отгораживая от внешнего мира и скрывая обитателей поместья от посторонних глаз. Шатенка в соломенной шляпке сидела среди клумб и задумчиво наблюдала за бабочками на цветах, что волшебным образом умудрялись залететь в этот чудесный сад. — А что едят бабочки? - спросила Эмма, услышав, что к ней кто-то приблизился. Не получив ответа, она обернулась. Увидев раздражённого Потрошителя, она инстинктивно съежилась и, закрыв голову руками, пропищала "Извините, я больше так не буду". — Ты не пришла на ужин, - Джек схватил её за руку и потащил на выход из сада. — Я вас не услышала, простите пожалуйста, - хныкала Эмма. —Я больше не буду уходить далеко, пожалуйста, отпустите, мне больно. Джек обратил внимание, что чуть ли не до посинения сжал запястье малышки, и моментально отпустил. Девочка отпрянула от мужчины, прижав руку к груди, и спряталась в ближайшей клумбе. — Почему ты ушла так далеко? - ответа не последовало. Резко раздвинув кустик тюльпанов, Потрошитель не обнаружил хитрую девочку. Та успела переползти в другой куст. — Ладно, - в раздраженном голосе воспитателя появилась угрожающая нотка веселья. — Ты решила поиграть в прятки. Хорошо, я поиграю с тобой в прятки. Эмма тихонько переползала из куста в куст. Сквозь стебли и листья всевозможных цветов, что цвели в поместье по сезону и без, девочка наблюдала за высокой фигурой в зелёном плаще и старалась предугадать, куда он направится. Ползя в очередную клумбу Эмма заметила, что шороха и шагов уже не было. Стояла тишина. Замерев, девочка прислушалась, а затем осторожно отодвинула стебель цветка. Никого не было. Ушёл? — Попалась! - Эмму резко схватили за бока и выдернули из куста, от чего девочка завизжала и задергалась. Джек обхватил малышку одной рукой, поднялся по ступенькам из сада и зашёл в дом. Эмму сначала было сложно нести, девочка сильно дергалась, но потом она затихла, поняв, что с ней ничего не делают. — Дядя Джек, - услышал он через несколько минут. — А куда мы идём? — На кухню, - ответил Джек, перехватив Эмму поудобнее. — Из непослушных девочек готовят вкусные супы. — Что!? - насмерть перепугалась Эмма. В спину Джек прилетел сильный пинок ногой, от чего тот вздрогнул и ослабил хватку. Эмма шлепнулась на пол. Быстро поднявшись на ноги, она побежала вдоль коридора. Заметив, что Потрошитель за ней не особо-то спешит, девочка забежала в какую-то комнату и затихла. Зажав рот рукой, она прислушалась. Ей рассказывали, что Джек Потрошитель страшен в гневе, и его боятся даже другие воспитатели. Ей было страшно, поэтому она старалась вести себя идеально, и однажды она получила маленькое поощрение от него. Сейчас девочка провинилась, и если бы сразу бы признала вину, то может быть наказание не было бы таким страшным. Но она зачем-то пряталась, зачем-то ударила и убежала. Эмма опустилась на пол. Вокруг была тишина. Стоит, наверное, переждать бурю и лишь потом выйти. Обняв свои коленки, Эмма начала ковырять пол. Бабочки были красивыми. Тётя Виолетта что-то про них рассказывала. Говорила, что сначала они рождаются жирными гусеницами, и лишь потом становятся красивыми бабочками. Говорила, что все бабочки разные, и каждая имеет название. Наверное, сейчас тётя Виолетта спит. Заползла в свою большую кровать, свернулась клубочком и спит. Так говорил Кричер. И Кричер, наверное, спит. И Уильям, и Трейси, и Наиб, и Эмили. Все спят. Одна Эмма сидит где-то одна одинешенька. Живот Эммы забурчал. Есть хочется. Интересно, дядя Джек тоже сейчас спит или он ищет её. Осторожно поднявшись, девочка повисла на ручке двери. Дверь не поддалась. В ужасе Эмма задергала ручкой и забила ладошками в дверь. Малышка впала в панику. Вдруг её не найдут? Вдруг она останется здесь навсегда? Все будут завтра снова счастливо бегать по поляне, а Эмма останется в этой кладовке здесь одна и умрёт от тоски и голода. Всхлипывая, девочка стукнула в последний раз, когда услышала, как пару раз дернулась ручка, а затем шебуршание в замке и бормотание. Дверь открылась, и совсем маленькая полоска света упала на Эмму. Девочка недолго думая обняла своего освободителя, на что тот быстро отстранился. Джек все ещё был сердит. Во всем доме уже было темно, и лишь на кухне был включён свет. Эмма осторожно пошлепала за воспитателем в помещение. На столе в кухне уже был готов один единственный столовый прибор, а на плите стояла кастрюля со слабо булькающим варевом внутри. Джек решил не идти за Эммой, а дать подумать ей в одиночестве. Она сама потом придёт - есть захочет. Он пошёл на кухню, поужинал и стал ждать Эмму, но та не появлялась. Вздохнув, мужчина пошёл её искать и нашёл по громкому плачу в кладовке. За девочкой захлопнулась дверь. Эмма осторожно села на стул и молча смотрела в пустую тарелку. Джек помешивал кашу в кастрюле, чтобы в ней не было комков. Тишину нарушали лишь лёгкий свист газа плиты и бульканье каши. — Простите меня, пожалуйста, - Эмма не хотела портить отношения с Джеком. Потрошитель выключил газ, отложил половник и повернулся к девочке лицом, выжидающе подняв одну бровь. — Мне не надо было уходить от других, и мне очень стыдно, что ударила вас, - Эмма низко опустила голову. — Почему тебе нельзя было уходить от других? - голос Джека уже не был таким злым. Эмма чуть-чуть расслабилась. Буря миновала. — Потому что я заставила вас волноваться, - тихо ответила девочка. — Что тебе надо было сделать, чтобы этого не случилось? — Предупредить кого-нибудь, что я уйду в сад, - всхлипнула Эмма. Джек кивнул. — Я рад, что ты это осознала, и в следующий раз не будешь повторять подобных ошибок, - Мужчина взял кастрюлю за ручки и стал накладывать девочке еду. Эмма была сообразительным ребёнком. Если её оставить наедине со своими мыслями и чуть-чуть припугнуть наказанием, она обязательно осознает свою ошибку. Поэтому не стоит наказывать её сильно, одного уединения будет достаточно. Да и давайте отдадим должное, они не сразу заметили пропажу, но и хорошо, что и не так поздно. Что могло бы случится с ней, если они обнаружили её отсутствие, когда укладывали бы остальных. Эмма повозила ложкой по тарелке. Она тоже не любила кашу, но мысль о том, что возможно это её наказание за проступок, не позволяла сказать об этом. Джек Потрошитель устало сел на стул рядом с Эммой, что успела впихнуть в себя половину тарелки. — Ты все ещё ешь? - устало спросил Джек. Эмма опустила голову. "Я уже успел кастрюлю помыть", - подумал мужчина. Эмма зачерпнула ложкой кашу. Подняв глаза, она увидела, что Джек подпер голову рукой и наблюдает за ней. Засунув ложку в рот, Эмма с трудом проглотила кашу. К тарелке придвинулась сахарница. Эмма внимательно посмотрела на безэмоционального воспитателя. — Не пересласти. Положив в кашу три ложки сахара и перемешав, девочка заметила, что противную кашу стало легче есть. — Лучше? - девочка кивнула и ускорилась. Джек закрыл лицо руками. — Если тебе что-то не нравится, то немного преобразуй его, и возможно ты увидишь другую его сторону, - сказал Джек, не понимая зачем он это говорит. — Не подавись. — Как часто вы используете это правило? - скребла остатки каши со дна тарелки Эмма. — М? - мужчина взглянул на девочку. — Пример с той же кашей подойдёт? — Вы тоже не любите её? - удивлённо спросила малышка, отодвигая тарелку. — Скажем так, недолюбливаю, - Джек подхватил тарелку и отнёс её в мойку. Подняв голову и секунд пять смотрев в потолок, Потрошитель полуобернулся к девочке. — С вареньем, наверное, она будет съедобнее, не так ли? Эмма хихикнула и увидела, что воспитатель улыбнулся ей. Он простил её? Да и... Она никогда не видела улыбку Потрошителя. Нет, все видели, как он улыбался, но от неё становилось жутко. Когда он улыбался, все дети сжимались в комок и прижимались к другим воспитателям, мысленно сочувствуя тому, кто её получал. Наказание всегда было жестоким, дети ходили с синяками, а иногда и с травмами после такого. Джек получал удовольствие от таких наказаний. Но эта улыбка... была другая. Спокойная. Без каких-либо подтекстов. Она была... доброй. На голову Эммы опустилась мужская ладонь. Девочка подняла глаза. Джек задумчиво смотрел на неё. Ладонь спокойно лежала на её макушке. — Хочу понять почему все так делают? - тихо сказал воспитатель. Эмма осторожно придвинулась вперёд и обняла мужчину. Ладонь скользнула вниз по волосам девочки. Затем снова накрыла макушку и снова скользнула вниз. "Это приятно", - подумал Джек. "Вот почему все так делают. Приятно... Приятно дарить ласку и получать её в ответ". — Тебе нужно идти спать, - очнулся Потрошитель и осторожно выбрался из объятий. Эмма свернулась рулетиком в одеяле и молча смотрела, как Джек тушит лампу, дабы не разбудить других. — Приятных сновидений, - прошептала Эмма вслед. Джек Потрошитель остановился и обернулся. — И тебе, Эмма. "Не такой уж он и плохой", - подумала девочка, засыпая. Джек Потрошитель шёл по коридору странного поместья, в котором он очутился после своей смерти.