chouette

влажными, несмелыми поцелуями Серёжа покрывал белую, ещё не успевшую загореть кожу. чужой кадык подергивался, стоило ему вновь припасть к нежной шее. Семён глядел поверх так старательно целующего его юноши, мимо него. взгляд был затуманен, как и рассудок. голова пульсировала тупой болью, губы пересохли. кажется, им все же удалось отвоевать столичную для «протирания машин». все же прав был Персунов когда в первый раз, увидев водку в клубе, подумал что она для внутреннего употребления. но как же все зашло настолько далеко ?.. вроде, у него в планах ещё не было врываться в почему то пустой домик электроника, а после подставляться под поцелуи. хотя, чего уж думать, если все уже началось ? против он ? однозначно нет, очень даже за. девушки у Семёна были, млеть здесь нечего. тогда почему ноги подкашиваются, а пальцы подрагивают от нетерпения ? казалось бы ничего сверхъестественного Сережка и не делает: прикосновения были едва ощутимы. возможно, это алкоголь притупил все чувства, а может, не один Сема оробел и потерял всю свою уверенность. тёплые руки пионера гуляли по телу Персунова, то рубашку выдернут и сомнут, то под шорты залезут. глаза у блондина были плотно зажмурены, а щеки просто горели. в домике было достаточно жарко, а плотно закрытая дверь и окно уже играли свой спектакль. остановившись на долю секунды и задумавшись, Серёжа все же решается и тянется к лицу своего возлюбленного. прижимаясь своими губами к чужим, он проводит тыльной стороной ладони по Семёновой щеке, оглаживая скулу. это прикосновение действует словно холодный душ. Персунов сразу вспоминает, кем являлся и является по сей день — взрослым, уже пожившим мужиком, который, почему то, теряет себя при мальчишке из 80-тых. желая хоть что то сделать для электроника, Семён проводит до того без дела лежащими руками по чужой талии. ровная, нежная и мягкая кожа. ладони сразу отправляются дальше под рубашку, окончательно расправляя ее. прижав блондина к себе мужчина может ощутить насколько много все происходящее для нечего значит. мальчишка тяжело дышит, грудная клетка вздымается быстро быстро, словно он сейчас расплачется от переполняющих его ощущений. каждое прикосновение — словно к хрусталю, несмелое и боязливое. уже через секунд пять приходится оторваться друг от друга, даже неглубокий поцелуй требует кислорода, особенно если один из партнёров целовался только в щеку. — Сереж, давай окно откроем ? жарко, не могу. — вмиг отрываясь и отходя на пару шагов от переводящего дыхание Серёжи Семён уже было тянется к ручке на окне, как его хватают за край рубашки и тянут обратно. что за привычка такая, хватать его постоянно ? — подожди, не надо окно, в соседнем домике Алиса с Улей живут. а Ульянка ушастая, если хоть вздох услышит, сразу на весь лагерь растрезвонит. — взгляд светлых, словно небо, глаз устремился прямиком на Персунова. хоть разница в росте и присутствовала, то сложены парни были практически одинаково: притянуть брюнета к себе электронику не составило большого труда. не давая Сёме опомниться, электроник принялся расстёгивать пуговицы его уже в некоторых местах помятой рубашки. красный галстук полетел на пол, а его обладатель — на кровать. постель была идеально заправлена, что не могло не удивить упавшего на неё мужчину. видимо, без влияния Шурика здесь не обошлось. наконец пуговицы были расстегнуты, а сама рубаха сползла с бледных плеч. жар лишь усилился, а вся ситуация стала напоминать те самые сюжеты бессюжетных порно. Серёжа, не замечая ничего вокруг, как заворожённый разглядывал открывшийся перед ним вид. смотреть было на что: ярко выраженные ключицы, подтянутый живот и аккуратная грудь. свою роль сыграл выпитый алкоголь и отсутсвие освещения. борясь с желанием зацеловать Семена, закусать его и вылизать от макушки до пят, Серёжа нетерпеливо водит руками по обнаженному торсу. когда ладони спускаются ближе к пионерским шортам, ловкие пальцы быстро расправляются с ремнём и молнией, после стягивая остатки одежды и оставляя Персунова в неглиже. небольшой, аккуратный член уже налился кровью, а его хозяин уткнулся в подушку, стараясь скрыто своё красное лицо. на каждое прикосновение к своему достоинству Семён реагирует тихими, рваными вздохами. позволить себе отдаться моменту и простонать во весь голос, стоит электронику опустить голову и оставить невесомый поцелуй на головке, не позволяет гордость. для блондина не особо важна громкость, главное — что бы реакция была положительная. его сексуальный опыт заканчивается на дедовских байках и кассетах, неудачно спрятанных родителями. просто не зная, куда себя деть, Персунов кладёт одну руку на подушку, а другую — на кудрявую макушку. сам того не контролируя, мужчина прижимает голову пионера к себе, непроизвольно толкаясь. Серёжа, находящийся практически в безвыходном положении все же решается, заглатывая розоватую головку. солоноватый привкус заполняет рот, но рвотного рефлекса он не вызвал, что уже хорошо. несмелыми движениями языка мальчишка очерчивает контур вымирающих венок, заглатывая немного глубже, прямо так, как видел в кассетах. зацелованные губы плотно обхватывают детородный орган, вызывая волную каких то новых, ранее чуждых Семену эмоций и ощущений. он надавливает чуть сильнее, направляя голову товарища по званию. Персунов никогда не был скорострелом, но даже от вида на старательно облизывающего и посасывающего его член Сережку мужчина готов кончить. чувствуя приближающуюся разрядку Сема оттягивает переливающиеся локоны, заставляя электроника отстраниться. закрыв глаза и откинув голову на подушку, брюнет принимается привычным движением руки «заканчивать» начатое кибернетиком дело. это удаётся сделать легко, потому что уже через пару секунд белёсая струя оставляет кляксу на лбу все это время наблюдающего за этой картиной Сыроежкина. *** — Ульяна, ешь! — Ольга Дмитриевна в очередной раз бросает грозные взгляды в сторону ухмыляющейся девочки, пока та с хитрым видом что то шепчет на ухо Слави. — …да ну! быть такого не может, врешь ты все. — точно точно тебе говорю, я сама все слышала! они ещё окно открыть хотели, но меня вспомнили и побоялись! я аж икать начала!