Забери меня, пожалуйста

Конечно, произошедшее немало подпортило общее впечатление от прогулки по Манхэттену, однако и Марк, и Луиза всячески старались сгладить углы, разнообразными способами возвращая девочке интерес к происходящему вокруг. Она больше не пыталась замыкаться в себе, прятаться, поглощенная отвратительно плотной чёрной массой собственных сожалений. Она улыбалась, искренне, немного болезненно, и смеялась, стоило Марку или Тому сотворить очередную глупость. Она старалась оставаться ребенком, будучи сокрушенной в детстве. Меган искренне радовалась мелочам, которых была лишена раньше, будь то купленный Твеном в парке воздушный шарик в форме забавного чёрного котенка, высунувшего язык, или сорванный Геком жёлтый, будто само солнце, одуванчик. Ей хватало и простого внимания дорогих сердцу людей. Кроткая улыбка мисс Олкотт и ее бережные касания то к щеке, то к макушке, или задорный смех Марка и его озорная усмешка согревали что-то в глубине души Меган, постепенно придавая ей уверенности. У нее обязательно получится контролировать свой дар. В выборе одежды Монтеро полагалась на мнение окружающих, поскольку ей нравилось абсолютно всё: от лавандового брючного костюма до легкой пижамы с короткими шортиками цвета голубой лазури. Конечно, Луиза, рапоряжающаяся финансами, взяла не всё, но бóльшая часть нарядов в итоге была передана Марку в виде нескольких объёмных пакетов. На ворчание юноши никто не отреагировал – ему вовсе нельзя было находиться здесь, о чём ему еще не раз напомнила мисс Олкотт. Башмачки, сумка, художественные принадлежности и несколько детских книг. Стратег точно распределяла оставшееся время, чтобы успеть закупить всё перед большим отплытием. Последним пунктом в списке Луизы оказался детский магазин игрушек. Он удобно расположился в двадцати минутах ходьбы от порта, точно напротив небольшого уютного кафе, куда направилась мисс Олкотт, чтобы закупить кофейные зёрна. Сложив покупки в стальную тележку, Твен удивленно оглядел бесконечные ряды, забитые разнообразными игрушками, одеждой и товарами для детского творчества, громко присвистнув. Это привлекло ненужное внимание, и Меган, смущенно втянув голову в плечи, поспешила вперед. – Как насчет этого? – юноша указал на спортивный автомобиль на пульте управления за приличную сумму. – О, нет, лучше вот тот! Я буду тебя по коридорам катать! А как Джеймс разозлится, когда увидит следы от шин на ковре! – воодушевленный Марк уже спешил к красному электромобилю. Меган ощущала себя странно, окруженная столькими вещами, которых никогда раньше не видела. Плюшевые игрушки не напоминали рваные тряпки, набитые наспех ватой или старыми носками, а их глаза-бусинки блестели совсем иначе, чем бездушные пуговицы. Гоночные машины, сборные игровые площадки, двухэтажные кровати с принцессами – всё это казалось девочке нереальным. Словно стоит ей закрыть глаза, как детские игрушки пропадут в кромешной темноте, а сама Меган вернется в ту кошмарную ночь. – Хей, – Гек осторожно коснулся ее плеча, – ты в порядке? Малышка мотнула головой, утирая красные глаза, и тихо шмыгнула носом, несколько раз кивнув в ответ на заданный вопрос. Гекльбери явно не поверил в то, что девочка чувствует себя хорошо, и, опустившись к ней в ладони, мягким движением обхватил ее большой палец. – Тебе не нужно думать о том, что случилось давно. Что бы не произошло – оно осталось в прошлом. А в настоящем только ты. Маленькая милая Меган, присоединившаяся к Гильдии. Смотри, как наш тупоголовый Марк о тебе печется. Думаешь, его не расстраивают твои слёзы? Еще как! Всю ночь в подушку будет кричать о том, какой он бесполезный, раз не смог помочь! – Дух тепло улыбнулся, когда девичьи пальцы робко приобняли его. – А мисс Олкотт? Я ее бешено колотящееся сердце за километр слышу. Она сильно переживает о твоем будущем. Ей хочется, чтобы всё было идеально – твоё проживание, твоя одежда, твоё окружение. Но она не станет заставлять тебя делать то, чего ты не желаешь. Потому мы и здесь. Ты ведь не хочешь находиться одна в комнате? Гек как всегда попал точно в цель. Монтеро смущенно покачала головой, подтверждая его догадки. – Думаю, плюшевый друг – неплохое начало, не правда ли? Гильдейцы часто могут казаться страшными и даже грубоватыми, но это чаще от того, что они сосредоточены на своей работе. Помнишь сэра Джеймса? Он часами может методично перебирать отчеты о расходах Гильдии, после чего с легкостью разозлится, заметив малейшую несостыковку. Однако, стоит перед ним извиниться с улыбкой на лице, а после поблагодарить за отмеченную оплошность, как Джеймс обо всём забывает! Словно и не было ничего. Словом, Марк часто этим пользуется. Дух смущенно покрутился в девичьей ладони. – Ты только сэру Джеймсу не говори, хорошо? Девочка весело хихикнула, прикрывая свои большие честные глаза, и широко улыбнулась. Конечно, она сохранит это втайне. Позади загудели колеса тележки. – Ах, вот ты где, – Твен выдохнул с облегчением, с довольным выражением лица растрепав русые пряди, заставляя девочку краснеть еще больше. – Если не поторопимся, Луиза меня отругает. Опять. Давай просто возьмем всё, что тебе на глаза попадется? Всё равно шеф за всё платит. Меган при слове «шеф» смогла представить только образ господина Фицджеральда, потому и не могла себе позволить так глупо распоряжаться его добротой. Конечно, девочке хотелось бы подержать в руках аккуратных кукол в этих причудливых нарядах, собрать набор лего, состоящий из нескольких тысяч деталей, и даже поиграть с самолетиком на радиоуправлении. Но всё это слишком для неё. Быстро оглядевшись по сторонам, Меган вспомнила слова Гека о плюшевом друге и поспешила к вращающимся стендам с разнообразными зверями. На самом верху возвышался огромный тигр, сложивший лапы перед собой, под ним собрались и ежи, и кенгуру, и коалы, и медведи всевозможных цветов. Девочка растерялась, не зная, кого же ей выбрать. Ее взгляд бегал от одной игрушки к другой, перемещаясь с одного стенда на второй, третий... – Смотри, какой рыжий кот, – Марк, оставив тележку с покупками на духов, сунул ребенку прямо в лицо огромного толстого кота, больше похожего на подушку, нежели просто на игрушку. – И материал вроде крепкий. Девочка робко обхватила игрушку двумя руками, заглядывая в пластиковые глаза с голубым оттенком. Он напоминал ей самого Марка: такой же странный и несуразный, но по-своему милый и любимый. Однако, взгляд ребёнка уже успел зацепиться за плюшевого енота на одной из верхних полок. Его изобразили сидящим на задних лапках, прижавшим к животу передние, со слегка поднятым вверх чёрным пластиковым носом. – Карл, – прошептала Меган, прижав к груди одной рукой кота, другой потянувшись за игрушкой, которую при своем росте не смогла бы достать. Девочка одернула себя, опуская глаза к игрушке в руках, после опять поднимая взгляд на енота, не в силах решить, кого же ей выбрать в качестве своего друга. Енот уж очень походил на питомца По, а довольный кот – на Твена, которого Монтеро совсем не хотелось огорчать. – Не можешь решить? – подметил, сдерживая смех, Марк, ловким движением хватая за шкирку плюшевого енота. – И впрямь как наш полосатый поганец. Тебе нравится? – В ответ раздался нерешительный кивок, но кота из рук девочка так и не выпустила. Марк невольно поражался ее смышлености. – Значит, берем оба! И игрушка енота полетела в тележку. – Ты боишься, что шеф будет злиться, что ты купила две вместо одной? – Вновь нерешительный кивок. Причина была несколько глубже, и объяснять ее Марку было бы слишком сложно. – Не парься ты так, малышка – он не заметит, даже если ты десять, нет, двадцать таких енотов возьмешь! Хочешь, проверим? Твен явно вдохновился идеей, собираясь было послать Тома и Гека на поиски похожих зверят, однако остановился, стоило хрупкой ладошке ухватиться за его локоть. Меган с виноватым видом указала на настенные часы, висящие у касс. – Ах, да, время. Тогда погнали! Я тут мармеладок взял немного, попкорн, карамельки всякие и несколько шоколадок. Ты что любишь больше? Возьму ещё – только скажи! Марк действительно походил на любящего старшего брата, которого, к сожалению, раньше Меган была лишена. Но теперь у нее огромная семья. И всё благодаря одному человеку. Нужно будет его поблагодарить, как вернемся. – Спасибо, – с улыбкой произнесла девочка, направляясь веселой походкой к кассирам, продолжая прижимать к груди рыжего кота, невольно утыкаясь в его макушку подбородком. Он даже пах Марком. По-своему, странно, аляповато: ореховая нота перетекала в тонкий аромат выстиранного белья и завершалась тягучим цитрусом, апельсином, скорее всего. – Спасибо, – повторила Меган, пряча смущение за большой игрушкой. – Всё для тебя, принцесса, – по-доброму усмехнулся Твен, подвозя тележку к кассе в тот момент, когда на пороге магазина показалась тонкая фигурка мисс Олкотт.

***

Вернувшись на борт «Зельды», первым делом Монтеро поспешила на поиски господина Фицджеральда. Ей не терпелось поблагодарить его за всё и получить добродушную улыбку в ответ, совсем немного тепла – больше ей и не требовалось. Из кабинета лидера на втором подземном этаже как раз вышел Джеймс, поправляя булавку в виде золотой птицы на лацкане изумрудного пиджака. Их взгляды с Меган пересеклись, и от прежнего серьёзного выражения на лице его не осталось и следа. Мужчина вежливо поприветствовал гостью. – Полагаю, вы желаете навестить господина, миледи? – с улыбкой уточнил секретарь, ухватившись за дверную ручку. Раньше Меган бы начала прятать взгляд в собственных ладонях или нарочито увлеченно рассматривать носки ботинок, но сейчас она уже не та запуганная маленькая девочка. Она – часть Гильдии, пусть и совсем малая. – Спасибо, – девичьи губы сошлись в мягкой улыбке, а глаза живехонько заблестели, – господин Никельсон. Кое-что о своем даре Меган уже успела узнать: имена и отдельные слова она могла произносить без опаски для окружающих. И пораженный Джеймс, застывший у приоткрытой двери кабинета, подтверждение тому, что об этом пока никто больше не знал. Раньше Меган подавляла риски заиканием, сейчас же сосредоточилась на мыслях и речи – нельзя было говорить лишнее. Так, по крайней мере, сказала Луиза, когда они поднимались на корабль. Девушка словно понимала, что намерена первым делом осуществить юная Монтеро, и для этого ей требовался навык общения. – Уже вернулась, принцесса? – с дежурной улыбкой на лице спокойно поприветствовал гостью Фрэнсис, развалившись на красном диване с тяжелым переплетением бумаг в руках и чашкой остывшего кофе на стеклянном столике по правую руку от него. Кабинет лидера «Гильдии» совсем не походил на рабочее пространство. По крайней мере, таким его Меган уж точно не представляла себе. Вместо строгого окружения – софа, мягкие кресла, да буфет с дорогим алкоголем. Заместо стопок бумаг и бесчисленных пластиковых папок – красная ручка да листы в руках Фицджеральда. Никаких строго определенных рамок, никакой рутины – ничего из того, что могла бы представить себе девочка в качестве «главного оружия» лидера подобной организации. Мужчина будто и вовсе не работал – в привычном понимании этого слова, – а почитывал роман, расслабляясь за чашкой кофе или бокалом вина. – Как прошло? Как тебе Манхэттен? Довольно недурно, я прав? Девочка поджала губки, робко складывая руки за спиной в неуклюжем замке. В груди рождалось чувство обиды. Меган хотела отвлечь Фрэнсиса от работы, помочь ненадолго расслабиться, развеселить, а вместо этого, похоже, просто потратила его время почём зря своим приходом. – Что такое, принцесса? – искренне удивился эспер, укладывая рукопись на своей груди. В изящном жесте он отдал приглашение подойти ближе, и гостья не смела отказать, неуклюже опускаясь на край бархатного дивана. – Не понравилось маленькое путешествие? – Нет, – виновато пробормотала девочка, своими большими честными глазами глядя точно на собеседника, – спасибо, господин, – она растерянно заморгала, когда в ответ на ее слова на губах мужчины заиграла улыбка. Длинные пальцы осторожно, будто совсем нерешительно, коснулись светлой макушки, делая всего несколько неловких движений, прежде чем мужская ладонь отпрянула. – Ты всё же ужасно похожа на неё, – голос сквозил неприкрытой горечью, хоть глаза его и сияли привычным блеском. – Как бы я не отрицал это, ты точная копия Скотти. Такая, какой она была. – Немного помедлив, Фрэнсис наконец отвёл взгляд в сторону, опуская руку на свою грудь. – Ты напоминаешь мне мою дочь, принцесса. Меган ощутила явственный укол вины. Ладони невольно потянулись вперед, обхватывая сначала локоть, а после и предплечье мужчины. Девочке хватило бы всего нескольких слов, чтобы избавить и себя, и его от этого отвратительного чувства. «Не грустите» – и тоскливые воспоминания исчезли бы, не оставив и следа. Фрэнсис и не вспомнил бы о погибшей дочери, а девочку одарили вновь этой теплой улыбкой. «Простите» – и чувство вины за связь, к которой сама Монтеро не причастна, исчезло бы, обрываясь подобно тонкой нити, сплетающей судьбы. Всего нескольких слов было бы достаточно, но Меган не смогла произнести их. Прильнув к пропахшему дорогим одеколоном расстегнутому пиджаку, девочка стыдливо прикрыла глаза, стараясь не встречаться взглядом с эспером. Она слышала, как бойко в клетке из рёбер билось собственное сердце и как глухо отзывалось в ответ сердце эспера. Бледная улыбка тронула губы Фрэнсиса. Он осторожным движением приподнял девочку на руки, прижимая к груди, позволяя себе на мгновение забыться в воспоминаниях о давно ушедших днях. От нее приятно пахло сладостями, фруктами и природой. Скотти часто пахла яблоками и лесными ароматами. Ей нравилось гулять вне дома, наслаждаясь окружающей ее свободой, шумом леса в грозу и звонкой трелью диких птиц. Скотти желала вырваться из клетки, в которую ее старался поместить сам Фрэнсис, в то время как Меган рвалась внутрь, желая спрятаться за прочной сталью, уберечься от окружающего ее мира. Нет, всё же они ничуть не похожи. – Спасибо, принцесса, – прошептал чутко Фицджеральд, размыкая объятия, – за то, что пошла за мной. Спасибо, что приняли меня.

***

Утомившись за день, полный ярких событий и приятных моментов, Меган, свернувшись в клубок под наблюдением Луизы, постаралась заснуть. Обнимая плюшевых енота и кота, укрытая одеялом с тонким ароматом цитруса, она погрузилась в желанный организму сон. Однако, долго он не продлился. – Ты никчемная тварь! – прокричал голос Отца. Тарелка с грохотом разбилась о стену на кухне. Следом последовал удар ладони о столешницу. Отец что-то схватил. – Нет, пожалуйста! – кричала в слезах Мама, закрывая руками укрытое синяками лицо. – Прекрати! – Ты т*ахалась с ё*аным соседом! – изо рта Отца текла пена. Гнев заслонил разум, и, занеся руку, он ударил Маму ножом. – С*ка, я всё знаю! – Он ударил вновь. Сталь окрасилась в алый, с отвратительным хлюпаньем выныривая из грудной клетки соскользнувшей по стене на пол Мамы. – Врала и врала мне! Каждый ё*аный раз! Ты ведь представляла его, пока т*ахалась со мной?! – брызгая слюной, Отец вбивал нож в окровавленную мамину грудь вновь и вновь, пока силы не покинули его. Тело его обмякло, нависая над супругой без единого движения. Кровь стекала по его рукам, лицу и торсу. Мама не шевелилась. Васильковые глаза омертвели, навсегда запечатлив ее последнюю эмоцию – ужас. Обычно изящные губы неестественно искривились; по ним стекала густая вязкая субстанция. Меган беззвучно плакала в дверях, закрывая рот ладонями, стараясь даже не дышать. Она хотела окликнуть Мамочку, но всё ее естество кричало ей «бежать». Будто почувствовав сочяшийся страх, Отец резко обернулся, безумным взглядом уставившись на свою собственную дочь. В нем не осталось ничего человеческого. Это – дикий зверь. – Дочь шл*хи. Приговор слетел с его уст ровно в тот момент, когда девочка сорвалась с места, направляясь к себе в комнату, судорожно запирая замок и задвигая засов. Пальцы едва слушались ее. Упав на пол от бессилия, Меган закричала испуганно, захлебываясь собственными слезами. Сочащиеся сопли, текущие по губам, затрудняли дыхание. Загнанным зверем она забилась под кровать, обхватывая голову руками, раз за разом твердя себе: «это нереально». В дверь что-то ударилось. Затем раздался дикий грохот и крик Отца, что нервно теребил стальную ручку детской, попутно пытаясь вышибить дверь, налегая плечом. – С*ка! Открывай, дрянь! Паршивая овца, как и твоя е*учая мать! – истекая ядовитой слюной, твердил Отец, продолжая ломиться в комнату. – Ты убил ее! – в истерике выкрикнула Меган, пытаясь перекричать Отца. – Чудовище! Лучше бы ты тогда умер! Лучше бы тебя не было с мамой! – срываясь, глотая слёзы, девочка отрицала происходящее. – Ты не должен быть здесь! Это ты должен умереть, не мамочка! Звуки резко стихли. Монтеро на мгновение показалось, что это и впрямь сон, и сейчас она проснется как обычно, рядом с мамой. Но резкий шум едва не оглушил ее. Глухой стук о дверь. Еще один. Затем еще. Хлюпание. После десятка ударов что-то тяжелое рухнуло на пол. Из-под двери сочилась алая кровь, окрашивая белую комнату ребёнка в этот отвратительный цвет. Отец был мертв. Васильковые глаза распахнулись в ужасе. Мир перед глазами завертелся, и девочка потеряла равновесие. Меган с грохотом свалилась с кровати, пальцами обеих ладоней яростно впиваясь в плюшевую игрушку, зубами стискивая одеяло в попытках сдержать крик. Щёки горели от непрошенных слёз, и еще свежие воспоминания наполняли ее отчаянием с новой силой, погружая в пучину этой тёмной комнаты, походящей сейчас на бездонную чёрную яму. Подскочив на ноги, путаясь в одеяле и собственной пижаме, всё той же, принадлежавшей когда-то Луизе, Монтеро бросилась к двери, задыхаясь от жара, объявшего ее с ног до головы. Кто-нибудь. Хоть кто-нибудь. Пожалуйста. Расположение комнат на корабле девочка запомнила слабо, однако наверху определённо кто-нибудь должен был быть. Ей подскажут. Так сказал господин. Рванув к лестнице, малышка попыталась взбежать по ступеням вверх, однако столкнулась по пути с препятствием, больно ударившись и, не удержавшись, свалившись вниз. Правая лодыжка неприятно ныла, но Меган была безразлична физическая боль – на тот момент ее куда больше терзали душевные раны. – Господин Фицджеральд или сэр Марк! Мисс Олкотт или сэр Эдгар! Пожалуйста, – взмолилась в слезах девочка, кусая губы до крови. Ей было всё равно, кто стоял перед ней. Ей был нужен хоть кто-нибудь, кто сможет отогнать эти тяжелые воспоминания. Кто-нибудь, кто может ее утешить. Как сестру или дочь – разницы нет. Для Меган они все – одна большая семья. – Маленькая девочка? – протянул томный голос сверху, и тяжелым шагом мужчина спустился по лестнице, нависая чёрной тенью над плачущим ребенком. – Тебе больно? Незнакомец говорил медленно, растягивая местами слова, словно использование речи казалось ему невыносимо тяжелым занятием. Опустившись на корточки – Меган поняла это по шуршанию ткани совсем рядом, – мужчина осторожным движением коснулся ее лица, положив бледные и отчего-то холодные ладони на румяные щеки. – Если тебе не больно, то почему ты плачешь? – совершенно спокойно, почти бесчувственно спросил высокий эспер с чёрными волосами, волнами стекающими по его широким плечам – девочка уже видела его на собрании, устроенном Фрэнсисом. – Я... – Меган сглотнула, резко качнув головой, отчего картинка происходящего перед глазами на несколько мгновений расплылась черным пятном. – Я... Мне страшно, – прошептала она, хватаясь за черный плащ, местами протертый до дыр и рваный в полах. – Пожалуйста, сэр... Лавкрафт медленно сморгнул подступившее удивление и неуклюже упал на ступеньку позади. – Ты боишься меня? – спросил он, хоть и понимал, что страх ребенка вряд ли связан с самим «эспером». – Вас? – переспросила Меган, шмыгая носом, после чего покачала головой, раздумывая над тем, что она может сказать, чтобы не навредить мужчине перед собой. – Я... убийца. Мне страшно... от себя. Не совсем верно, но близко к истине. Собеседник никак не отреагировал на сказанное, потому Монтеро и смогла выдохнуть с облегчением, предполагая, что способность не произвела должного эффекта. – Ребенок – убийца? – всё тем же тоном уточнил Говард, склоняя голову на бок. – Дети не могут убивать. Дети невинны. Дети смеются и потакают взрослым, – выдал он, вновь укладывая ладонь на румяную щеку, теперь уже почти что нежно утирая ее и слегка оттягивая. – Девочка, я не думаю, что ты убийца. Не плачь почём зря. Это чувство... прискорбно. Меган пожмурилась, с удивлением осознавая, что страх постепенно отступал, и дышать с каждой минутой становилось только легче. Робко утерев слёзы, она криво улыбнулась, стараясь выразить благодарность. – Меган Монтеро, – представилась она, протягивая руку. Они всё также продолжали сидеть на ступенях, укрытых алым бархатом. Она – потому что потянула связки. Он – потому что устал ходить, поддерживая человеческую форму. Говард медленно опустил глаза к протянутой конечности. Поглядел, совсем не понимая, к чему ему человеческая рука, и, предположив, что это часть знакомства, в ответ показал свои щупальца, скручивая их в массу, одному ему напоминающую собаку, сделанную из воздушных шариков. – Такса. Монтеро поджала губы, шумно вдыхая носом воздух, пропитанный ароматом океана, и, не сдержавшись, громко рассмеялась, хватаясь за живот. Ее новый собеседник не вписывался ни в какие рамки «нормального». Его внешность, речь, способности, поведение – всё это ни в какое сравнение не шло с манерами и изяществом гильдейцев. Словно создание из иного мира. И этим он понравился Меган. – Дети красиво смеются, – эмоция на лице Лавкрафта сменилась на нечто, отдаленно напоминающее слабую улыбку, – смейся больше – мне нравится этот звук, каким бы громким он не был.