Он не поверил своим глазам...

Когда группа дошла до склада, и Сайфетин-уста открыл двери в первую кладовую, то все, кто был рядом убедились, что закрома дворца были полны полнёхоньки, и что все, кто жил во дворце катался как сыр в масле. Повар так же показал и ледник, где хранили кое-какие продукты. -И склад и ледник очень хорошие, - сказала Прокофьевна, - сразу видно, что хозяин ты хороший Уста. Но ледник слишком влажный, плесень заведётся. Не любят соленья сырости. Александра Викторовна перевела, и добавила: -Ледник известью белить нельзя, беда будет. Что же делать? Всё это время за процессией следовали трое мужчин. Они не вмешивались, но тихонько переговаривались не понимая, что же нужно Русским. После того как Александра Викторовна спросила «Что же делать?» Не выдержал Муса-ага: -А вы случаем не о «килере» говорите? Во дворце нет «килера». -Килер? А что это такое? – спросил Артамон Панкратьевич. -Подкоп под домом или сараем, комната такая, ну как ледник, - ответил Муса-ага. Артамон Панкратьевич посмотрел на Александру Викторовну и сказал: -Вроде похоже на погреб. -Да, похоже, - ответила княгиня. – Панкратыч, ты же слышишь, что у них этого «килера» нет. Что же делать? -Это просто, надо к Матвею Лукичу на поклон идти, он погреб в три дня выроет, кирпичом выложит, и известью покрасит, - ответил Панкратыч. -А в посольстве есть этот ваш «погреб»? – спросил Намык-паша. -А как же без погреба? Лукич его самолично копал, когда посольство десять лет тому назад строили, - ответил Панкратыч. -Александра Викторовна, а посмотреть ваш «погреб» можно? – спросил Намык-паша. -Конечно можно, - ответила Александра Викторовна. – Мы можем прямо сейчас поехать. – И перейдя на Русский, она сказала Прокофьевне, - ты давай начинай капусту рубить, Сайфетин-уста тебе поварят даст в подмогу, а я покажу погреб и вернусь. А ты Панкратыч помогай ей с переводом. -Матушка, я и без толмача разберусь, пусть Панкратыч за камнями съездит. Мы камни забыли, - начала сокрушаться Прокофьевна. Александра Викторовна всплеснула руками: -Я как чувствовала, что мы что-то забыли. Панкратыч, бери телегу и к морю за камнями. -Я с вами на поклон к Лукичу, а потом за камнями, - ответил Панкратыч. -Ну, хорошо. Тогда поехали, - и перейдя на Турецкий, княгиня сказала, - Ваше Величество, мы камни для пресса забыли привезти. Панкратыч со мной в посольство съездит с Лукичом поговорить и за камнями, а я вернусь, как только «погреб» покажу. Прокофьевна начнёт капусту рубить. Сайфетин-уста, вы ей поварят в подмогу дайте, а то она сама бочку капусты до завтра не нарубит. Сайфетин-уста посмотрел на княгиню и сказал: -Они же её не поймут. -А вы Петра Ивановича для перевода если надо, то зовите, а я за час обернусь, - добавила княгиня. -Точно Русский надо учить, - тихо сказал Повелитель и улыбнулся, - а то у себя в доме все кто не захочешь командовать начнут. Намык-паша услышал эти слова, улыбнулся и так же тихо сказал: -Женился бы на турчанке, она тебе всё в доме как было, так и оставила бы. А Русскую в жёны взял, так терпи, пра-прапрадедовы письма почитай он в них всё, что Хюррем-султан в доме поменяла описывает, тут только погреб нужен, а та гарем перенесла на другое место. Или уже разводиться надумал? Повелитель из-под бровей посмотрел на друга, улыбнулся и сказал: -Тихое болото засасывает, а так жить веселее. -Вот видишь, как хорошо стало. Сейчас сам позволишь во дворце КАЗАКАМ!!! подкоп делать. -Это точно, - и Повелитель рассмеялся. Вернулись на кухню без Повелителя, который ушёл к себе. Решили, что Намык-паша и Муса-ага поедут с княгиней и казаком в посольство. Пока княгиня не уехала, Прокофьевна начала поварятам показывать, что делать с капустой. Когда экспедиция приехала в посольство, Александра Викторовна нос к носу в вестибюле столкнулась с мужем. -Александра Викторовна, матушка, где же ты ходишь? Уже и обедать пора, я тебя заждался, - с улыбкой и распростёртыми руками сказал Владимир Сергеевич. -Некогда, душа моя, некогда. Погреб нужно показать, во дворце погреба нет, - не останавливаясь ответила супруга. -А зачем им погреб? - пристраиваясь к жене спросил посол. И посмотрев на турок спросил - У вас, что действительно нету килера? Как же вы продукты то храните? -Так погреб это килер? – переспросил Муса-ага. -Да, по-турецки килер, по-русски погреб, - пожав плечами ответил посол. Дойдя до кухни, Александра Викторовна откинула самотканую дорожку и приказав мужу открыть погреб, сама взяла масляную лампу и зажгла её. -Ну, идёмте господа, покажу вам всё, - и подняв юбки, быстро начала спускаться по лестнице вниз. Муса-ага, Намык-паша и посол, взявший вторую лампу, начали спускаться вниз. Погреб был добротный, с ямой для овощей, выложенный кирпичом и побеленный извёсткой. По стенам висели сушёные травы, колбасы, окорока, стояли ящики с песком с аккуратно сложенными морковкой, свеклой, брюквой, репой, а так же яблоками и грушами переложенные мешковинной. На стеллаже стояли банки и крынки, аккуратно покрытые белой тканью и завязанные бечёвкой. -Ну, это и есть наш погреб, - с улыбкой сказала Александра Викторовна. -Я же сразу сказал килер, - пробурчал Муса-ага. – Во дворце погреба нет. Что будем делать? -Повелитель сказал, чтобы договаривались о постройке если это килер, - сказал Намык-паша. – А как я вижу это и есть килер. Александра Викторовна, кто это у вас погреба строит? -Лукич, сейчас с ним договоримся, - ответила княгиня. Все вышли из погреба, и Владимир Сергеевич продолжил на турецком: -Александра Викторовна, ну пригласи же Намыка-пашу и его товарища отобедать, время уже полдень. Ну, что же ты, матушка? -Некогда, Владимир Сергеевич, некогда. Сам отобедай, а мы как-нибудь, - второпях ответила княгиня, и почти бегом пошла к задним постройкам. Дойдя до конюшен, она крикнула: -Матвей Лукич, ты где? -Здесь я барыня, - раздался голос из-за конюшни. Александра Викторовна чуть не бегом пошла в сторону голоса. Повернув за угол, она увидела Матвея Лукича, сидящего на скамейке в одной исподней рубахе и шароварах с люлькой в зубах и Артамона Панкратьевича с самокруткой разговаривающих. -Ну, да понял я всё, Панкратыч, сделаем, сделаем, всё по-людски будет, - и приметив княгиню со скрипом встав со скамьи поклонился и как будто бы продолжая разговор сказал, - Всё сделаем, барыня, даже не сюмневайтесь. – И взглянув на Турок спросил, - Это, твоя-ль, Султанский зятёк, молодуха понесла? -Лукич, ты что такое несёшь? - возмутилась княгиня. -Барыня, как несу? Свадьбу чай два месяца как сыграли. -А ты откуда знаешь? – спросила княгиня. -А как же не знать? Мы в Турции почитай десять годков обитаемся. Всё знаем, это Намык-паша советник да дружок давний Падишаха, а теперь ему и зятем приходится. А это Муса-ага, начальник личной охраны Султана, стало быть, или паше или Султану от нас что-то надо. А коли вы, барыня, с Прокофьевной уехали так кому-то соленья понадобились, - отрапортовался старый казак. -Ну, коли ты всех и всё знаешь, так выручай нас, погреб полстрой, - сказала Александра Викторовна. -Это можно. А где копать будем? – спросил Лукич. -Мы не знаем. А где надо копать? – спросил Намык-паша. -Так тебе погреб нужен или Султану? – спросил Лукич. -Султану, - ответил паша. -Это посмотреть надо. Дворец большой. Можем и в кухне сделать, а можем и при складе. Какой величины то капать? – спросил Лукич. Муса-ага и Намык-паша переглянулись с Александрой Викторовной. -Я не знаю, надо у Прокофьевны спрашивать, - сказала княгиня. -Ну, тогда поедем посмотрим и на месте решим, - сказал Лукич, и крикнул, - Ванька, Стёпка, а ну подька сюды. Подбежали два молоденьких казачка лет по шестнадцать-семнадцать. -Чего нужно, дядя Матвей, - спросил Ванька. -Ты Ванюша седлай коней, со мной до дворца поедешь. А ты, Степан, с Панкратычем за камнями поедешь. И камни такие чтоб баба поднять могла наберите и во дворец привезите, - дал указание Лукич, и пошёл одеваться. А Александра Викторовна всё объяснила туркам. Вернувшись во дворец, Александра Викторовна, как у себя в доме, прямиком пошла к кухне. Подходя к ней, она услышала, «Да, что ты матушка, и без тебя управимся, иди отдыхай. Незачем тебе ножом махать.» -Прокофьевна командует, - рассмеялся Лукич. - Чай не Анну-то Петровну с кухни гонит? -Кажется её, - посмеиваясь ответила княгиня. Зайдя в кухню, они увидели Анну в переднике с ножом в руках стоящую перед столом и жующую хряпу, и с обидой говорящую: -Ну, я же вам не мешаю, а помогаю переводить. -Матушка, я с ними, и сама разберусь, а ты отдыхать иди, чай умаялась? – настаивала на своём Прокофьевна. -Анна Петровна, вам не поможет, даже не спорьте, как Прокофьевна скажет, так и будет, - смеясь сказала Александра Викторовна. -Александра Викторовна, здравствуйте! – с улыбкой сказала Анна и пошла к ней на встречу обниматься и целоваться. – Ну, никакого сладу с ней нет. Я только хряпу в руки взяла, так она и её отобрала и другую мне дала, говорит, что эта не такая горькая, - как капризный ребёнок сказала Анна. -Ну, она же только добра вам желает, - смеясь сказала княгиня. -Я знаю, но обидно, ничего мне делать не даёт. Гонит меня с кухни. -Она и меня с кухни гнала, когда я носила, а вас уж подавно гнать будет, вы ж-то у нас Царица, как никак, - всё так же со смехом сказала княгиня. -Мы отсюда до завтра не выберемся, - в пол голоса сказал Лукич Намыку-паше, - бабы до завтра разговоры разговаривать будут. Намык рассмеялся: -Не будут, Повелитель скоро соскучится и за Анной придёт. Он без неё и часу не может. -Ну, и хорошо. Так и надо, - и посмотрев на Анну громче сказал, - Петровна, так это тебе погреб понадобился? Ты басурман нашими соленьями угощать решила? -Лукич, и ты туда же? Да никого я ничем угощать не собиралась. Папеньку попросила яблочек мочёных заказать, так они из этого целые военные манёвры устроили, - со слезами сказала Анна. -Ну, дочка не плачь, - сказал Лукич, - всё будет хорошо. Прокофьевна тебе солений наделает и настроение улучшиться. А я тебе такой погреб вырою, что и правнукам твоим все завидовать будут, - подойдя к Анне погладил её по голове. Муса-ага за меч схватился. А Александра Викторовна руку Лукича с низу подбила и крикнула: -Лукич, нельзя!!! -Чего, барыня? – удивился казак. -Анна Петровна, Хасеки-Султан, никто из мужчин к ней прикоснуться не может. -Ой, барыня, простите. Я запамятовал, - сказал Лукич, и глянув на Мусу сказал, - Прости Ага, больше не буду. Муса-ага меч в ножны засунул и сказал: -Не забудь. -Не забуду, - ответил казак. Вздохнул и сказал, - Так, где мы будем погреб-то копать? И каких размеров? Поговорив между собой и послушав Прокофьевну, решили копать такой же погреб как в Российской миссии и делать вход рядом с кухней, а поверх него сараюшку от дождя строить. Лукич сказал, что завтра после вторых петухов он приедет с казаками, кирками и лопатами, и начнёт работу. Муса сказал, что он лично их встретит и проводит на территорию дворца. Утром, как и договорились пятеро казаков, без оружия, но в полной военной форме приехали к воротам дворца на телеге со всем необходимым. Муса-ага встретил казаков и проводил к месту работы. Перекрестившись, раздевшись до исподних рубах казаки начали копать. Узнав, что казаки копают килер, янычары пришли к Мусе и потребовали, чтобы их тоже допустили к копке. Зная, что янычары и казаки друг друга терпеть не могут, Муса решил отказать, но подумав, сказал, что только пятеро могут помочь. Янычары подошли к казакам, и главный янычар сказал, что они пришли помогать. Лукич глянул на него и сказал, что сами справятся. -Мы не вам помогать пришли, мы Повелителю помочь килер строить хотим, - сказал янычар. -Повелителю? А мы Матушке-Императрице, чтобы ей легко наследника носить, - ответил Лукич. -Ну, правильно, чтобы у Повелителя Шехзаде крепким и здоровым родился, - подтвердил янычар. Казаки усмехнулись, и между собой говорить начали, что для одного и того же ребёночка хотят потрудиться. И Лукичу покивали, что мол согласны на помощь. -Так и быть, помогайте, только слушайте, что вам говорят, - сказал Лукич. Янычары согласились, тоже разделись до исподнего и начали копать и землю выносить наравне с казаками. К полудню, казаки начали говорить об обеде, хотели Ваньку посылать в посольство за обедом. А главный янычар пошёл к Мусе-аге узнать, что будет с обедом. Не успел янычар дойти до Мусы, как увидел, что Хасеки-Султан идёт в сторону погреба, а за ней идёт группа слуг, несущая шатёр, подушки, покрывала и всякую другую утварь. Поклонившись, янычар замер с опущенной головой. Проходя мимо него, Анна остановилась и спросила: -Вы один из янычар, копающих погреб? -Да, госпожа. -Скоро намаз. Как только помолитесь, сразу же идите в шатёр, там вам обед накроют, - и улыбнувшись пошла дальше. Янычар вернулся к работникам и объявил, что Хасеки-Султан самолично готовит им обед. Докопав до полудня, помолившись, и придя в шатёр казаки и янычары увидели накрытый обед. Анна самолично наливала щи казакам и нарезала баранину янычарам, а служанки подносили всё мужчинам. Кто-то из казаков сказал, что стопочку хорошо было бы. А Лукич, глянув на него громко сказал: -Вечером стопочку выпьешь, Государыню-Матушку не позорь перед янычарами. Сам всем горилки вечером налью. Янычары посмотрели на миски со щами и спросили, что это. Анна налила в миски и для них, подав сказала, что это «лахана чорбасы», только Русские. Попробовав янычарам, понравилось, кое-кто попросил добавки. А один даже сказал, что надо бы завтра казаков чорбой угостить. Анна улыбнулась. Она была рада, что её угощение всем понравилось. Она самолично всем ещё и шербет налила, и решила, что на завтра к чорбе подаст квас. Доевши, казаки в пояс поклонились Государыне-Матушке, а янычары Хасеки-Султан, и пошли работать. На это всё со стороны смотрели Повелитель и Намык-паша. Покачав головой, Повелитель сказал: -Янычары и казаки работают вместе. Ты себе такое представить можешь? -Если бы Вы мне вчера об этом сказали, я бы подумал, что Вы сошли с ума. Они смертельные враги на поле боя. Страшнее вояк в мире нет. А тут, как ягнята вместе работают. -Точно. И опять Анна всех вместе свела. -На этот раз не Анна, а Ваш наследник. -Я не понял. -Казаки строят погреб, чтобы Анне легче наследника носить. А янычары, чтобы у Вас здоровый Шехзаде родился. Повелитель расхохотался: -А то, что его носит Анна, они не видят. Пошли подойдём к ней. Мужчины вошли в шатёр, и увидели Анну, жующую лепёшку, которую она макнула в щи. Она удержаться не могла и даже замычала от удовольствия: -Ой, как вкусно, - и продолжила есть щи лепёшкой. -Вкусно? -Очень… Ой, а что вы здесь делаете? – с улыбкой спросила Анна, подняв глаза на вошедших Махмуда и Намыка. -А мы удивляемся тому, как ты смогла примерить янычар и казаков. -Да ничего я не делала, они сами. Я их только покормила, - и проглотив очередной кусочек, она спросила, - А вы хотите? Тут ещё пол казана осталось. -Ну, давай попробуем. Ты сама варила? – спросил Махмуд. -Сама. Я же тебе говорила, что всё сама делаю, - увидев прислугу, стоящую с опущенными головами, сказала, - простите, Повелитель. Подойдя к жене, Махмуд улыбнулся: -Ничего, тебе можно. Особенно сейчас, - и повернувшись боком прикрыв Анну положил ей руку на живот. -Попробуешь? -Конечно. И сев на места, где до этого сидели казаки и янычары, Повелитель и Намык-паша с удовольствием откушали щей и закусили их остатками баранины приготовленной для солдат. А Анна с улыбкой смотрела на мужа и радовалась тому, что ему понравилось. Вечером Анна попросила отца достать ей русские платки. Отец спросил для чего они ей. Анна сказала, что она хочет отблагодарить казаков и янычар. Отец улыбнулся и спросил, что она хочет в плотики заматать. Анна сказала, что надо монахинь попросить печатные пряники испечь. Посоветовавшись с Джеври-калфой и Александрой Викторовной, Анна решила, к печатным пряникам добавить ещё и рахат лукум, конфеты, и пахлавы, и по золотому. Пётр Иванович платки не нашёл, а нашёл рулон неразрезанных платков. Зная, что дочь рукодельница, он купил весь рулон. Анна очень обрадовалась и с помощью девушек из гарема разрезанные платки подшила. Всё было готово для подарков казакам и янычарам, и Анна решила на время переключиться на стремительно приближающийся день помолвки Салихи и Дживанмерта. Дживанмерт поехал в деревню за матушкой. По приказу Повелителя ему разрешили взять одну из карет, стоящих в каретном сарае. Дживанмерт взял самую простую черную карету и поехал за матерью. Увидев сына, повитуха испугалась. Она начала спрашивать, где сын взял карету и почему он приехал не верхом. Она просила сына вернуть карету обратно, чтобы его не обвинили в воровстве. Дживанмерт просто сказал матери, что они вернут карету, когда приедут в город. Быстро собравшись, чтобы сын как можно скорее вернул карету, повитуха села в карету и вместе с сыном поехала в Стамбул. Чтобы не пугать мать, Дживанмерт попросил возницу заехать во дворец с чёрного въезда. Женщина, увидев задворки дворца переспросила сына куда они приехали, Дживанмерт сказал, что они приехали в дом его невесты, и что её семья просит её остановится у них в доме. Она спросила почему она не может остановиться в доме сына. -Матушка, я живу в казарме с другими янычарами, женщина не может там жить, - ответил любящий сын, и забрав у матери узел с вещами Дживанмерт повёл мать к входу во дворец. В это время Ашубиджан-султан, Анна, Гюльфидан и Джеври-калфа пытались успокоить Салиху. Как только доложили, что Дживанмерт вернулся, Салиха начала ходить из конца в конец по комнате. На все уговоры она истерически отвечала, что всё хорошо и она не нервничает. В итоге, она выбежала из комнаты и понеслась к входу во дворец. Женщины с улыбками пошли за ней. Гюльфидан опустив глаза сказала: -Наверное она права, я бы тоже умерла если бы мне пришлось встретиться с будущей свекровью. -Гюльфидан, она нервничает не из-за встречи, а из-за того, что Дживанмерт до сих пор не сказал матери кто она, - ответила Анна. – Я молю Всевышнего, чтобы он сделал это по дороге сюда. -Анна, я молю Аллаха об этом же, - сказала Ашубиджан. – Женщина может сильно испугаться. Слава Аллаху, что Повелителя нет во дворце. -Вы правы, слава Всевышнему, что он уехал. Дай то Боже его не будет ещё несколько часов, а мы сможем её немного успокоить и напоить чаем, - добавила Анна. – Я портниху пригласила на завтра на утро, я думаю, что к тому времени она уже сможет успокоиться. -Ты правильно сделала. Сегодня она не сможет ничего делать, она будет в шоке, - ответила Ашубиджан. -Я не знаю, как ей предложить услуги портнихи, - задумчиво сказала Анна. -Наверное надо сказать Дживанмерту, он сможет успокоить мать, - сказала Ашубиджан. -Так и сделаем. Разговоров и так хватит о неравном браке, а тут ещё и мать из деревни, - Анна покачала головой. - Дживанмерту будет тяжело. И не дай Бог, женщина услышит, что эти змеи будут говорить о ней. Я просто боюсь, чтобы её не обидели. -Ты права Анна. Надо её как-то защитить, - подтвердила Ашубиджан. -Если я могу чем-то помочь, я буду рада, - смущённо сказала Гюльфидан. -А это идея, - прищурившись сказала Анна, - Гюльфидан, поговори с мужем и спроси его если вы можете принять её и Дживанмерта на обед. -Анна, это великолепная идея, - сказала Ашубиджан, - мы же не можем её держать всё время в гареме. А так, она увидит, как будет жить её сын. И надо будет свозить её в дом, подаренный Повелителем, может она захочет жить при сыне, - добавила она. -Вы правы, я об этом даже не подумала, - ответила Анна.0 И в это время женщины дошли до центрального входа во дворец и увидели Салиху ходящую из конца в конец двора. Они решили остаться возле крыльца и посмотреть, что же будет дальше. Когда с бокового входа зашёл Дживанмерт несущий узел и ведущий мать под руку, Салиха встрепенулась и пошла на встречу к ним. Женщины увидели, что из заносчивой принцессы она превратилась в скромную девушку, и чуть опустив голову Салиха подошла к Дживанмерту и его матери. -Здравствуйте, матушка. Как вы доехали? – скромно поздоровалась Салиха. Анна и Ашубиджан переглянулись и улыбнулись, они убедились, что Салиха действительно повзрослела. Они остались стоять там же где и стояли, чтобы увидеть, что же Салиха будет делать дальше. Женщина улыбнулась Салихе и обняв её спросила: -Дочка, ты здесь работаешь? -Нет, матушка, я здесь живу. Это дворец моего отца, - со скромной улыбкой сказала Салиха. -Как дворец твоего отца? – переспросила женщина. -Мой отец Повелитель Османской Империи, - опустив глаза сказала Салиха. -Сынок, она очень сильно головой тогда ударилась. Такое говорит. Ой, беда будет сынок, - качая головой сказала женщина. -Нет, матушка, Салиха-султан дочь Падишаха Махмуда Хана Второго, - с опущенной головой сказал Дживанмерт. -Сынок, да как же так? – со слезами на глазах спросила женщина. В это время к ним подошли Анна, Ашубиджан-султан и Гюльфидан-султан. Анна как самая смелая из всех, улыбнувшись сказала Дживанмерту: -Дживанмерт, представь нас своей матери. -Хасеки-Султан, позвольте мне представить вам мою матушку, Джемила-хатун повитуха, - наклонив голову сказал Дживанмерт. -Дживанмерт, я не просила тебя представить нам твою матушку, я просила нас представить ей. Она гостья в нашем доме, ей всё уважение, - и улыбнувшись женщине Анна сказала - Меня зовут Гизем-Гьонюл, но домашние меня зовут просто Анна. Это Ашубиджан-султан, она мама Салихи-султан. А это Гюльфидан-султан, племянница Повелителя. Мы очень рады, что вы приехали к нам. -Я очень рада, что моя дочь и ваш сын поженятся. Они такая замечательная пара, - сказала Ашубиджан. -Но как же он посмел? Она же дочь самого Повелителя? – дрожащим голосом сказала женщина. -А я была простой учительницей, - с улыбкой ответила Анна. – Ваш сын не однократно защищал всех нас, он очень смелый воин, и Повелитель высоко его ценит. -Действительно? – спросила женщина. -Действительно, - ответила Анна, - если хотите, вы можете спросить у него самого, - и Анна, посмотрев на Ашубиджан, одними губами сказала, - вовремя. -Точно, - ответила Ашубиджан. В это время во двор въезжал Повелитель в сопровождении Намыка-паши, Мусы-аги и охраны. Мать Дживанмерта упала на колени.