Секта. Оковы.

Леший встретился утром с информатором МИ-пять за завтраком в ресторане отеля, чтобы уточнить, куда вечером прийти, чтобы попасть на мессу. Оказалось, банально – на кельтское кладбище за городом, в полночь с воскресенья на понедельник. «Круг Справедливости» - таким было официальное название секты. - Не надейся, что тебя сразу пропустят в круг избранных, - насупившись, вещал рыжий и худой, как жердь, шотландец, сидя на скамье, обтянутой слегка потёртым бархатом. Он потягивал из стакана апельсиновый сок и оглядывался с таким видом, будто опасался, что сейчас кто-нибудь подскочит и лишит его и напитка, и чести. – Сначала поучаствуешь в ритуалах для новичков. Со временем, если понравишься Избранным, тебе передадут информацию о месте проведения мессы для Внутреннего Круга. - И как же я им должен, мать их, понравиться? Сколько времени эти смотрины могут занять? - Понятия не имею, - насупился Алан и снова воровато оглянулся. – Меня во Внутренний Круг так до сих пор и не пригласили, хоть я уже в секте больше года. - Да иди ты... Шутишь, что ли? Какой нахер год? У меня максимум полтора месяца на миссию. Я не могу плясать с вашими лепреконами до старости! - Лепреконы – в Ирландии, умник. - Это была метафора, Алан, - Леший снял куртку и закинул ее на дальнюю скамью. Поймал быстрый взгляд, которым Алан окинул его торс. Захотелось поёжиться от омерзения, таким был голодным и забитым этот взгляд. «Опа, у мужика давно не было секса? Что ж за секс-секта тогда такая...» - удивленно подумал Лэш. - Так что, Алан, хоть в двух словах объясни, что меня ждет на кладбище ночью. И что можно там предпринять, чтоб «проявиться», попасться на глаза решалам из избирательной комиссии? Маленькие глаза Алана метнулись по залу, и снова вернулись к лицу Лэша. - Не знаю я. Разве что... – рыжий приглушил голос, - разве что можешь попробовать сказать, что ты очень заботливо ухаживаешь за животными. В Кругу животные – священны. Не знаю, правда, кому ты там сможешь это сказать, и что это даст, но можешь поискать момент. А что, тебя разве начальство не предупреждало, что к чему? - Откуда начальство в Лондоне может знать больше, чем ты здесь, на месте? Так что сегодня за месса? – Лэш задумчиво ковырнул вилкой яичницу. Это что ж, раз животные священны, ему и мясо есть нельзя? Он демонстративно наколол сосиску и с аппетитом откусил, сжевал, глядя Алану в лицо с улыбкой. - Ну да, ну да, - запнулся Алан, он посмотрел сначала на тарелку на столе, потом на тело Лешего, и пошло облизнулся. У Лэша от отвращения вздернулась губа. Алан продолжил тихо. – Ну, что будет происходить? Ничего такого, просто обычная месса. Воздаем хвалы древним. Пляшем, песни поем, жертвуем... - Что за жертвы? – Лэш навострил уши. - А, да деньги жертвуем, деньги. А ты о чем подумал? - Блядь, да ни о чём. Просто уточняю. - Ну, приходи, всё ночью увидишь. *** Лэш задумчиво поворошил одежду в чемодане – он ещё не разобрал вещи. И что ж одевать полагается на встречу религиозных сексоголиков? Ну, ладно, может, они не сексоголики, а просто Леший по себе всех меряет... Лэш достал и встряхнул черное полупальто. Не длинный черный кожаный плащ, конечно, чтоб соответствовать дикости момента, но тоже сойдет. Конверсы под прикид не пойдут. Остановился на темных джинсах и консервативных полуботинках. Посмотрел на себя в зеркало и достал из художественного беспорядка на голове несколько прядей, опустил на глаза. Идеально! Окей, вид фриковатый, зато романтичный. Прошагал до кладбища пешком и оказался там без десяти. На воротах – двое мужиков, проверяют «ксивы». Пропускными служили странные монеты. Одну такую дал Лешему Алан, так что порядок, он прошёл без проблем. На кладбище развлекались человек сорок народу. Не так и много, Лэш ожидал большего. Похоже было просто на подростковую тусу: в основном, какие-то чебурашки в эпатажных черных прикидах. Люди общались и выпивали. Какая-то девушка с пирсингом в уголках губ протянула Лэшу ящик с прорезью для подношений, он забросил туда десять фунтов и подмигнул девчонке. Та свела перекрашенные брови, подвигала ими, как огромными гусеницами, и скрылась в толпе. Лэш прогуливался, слушал разговоры. Благо, на гэльском говорили буквально несколько человек, остальных можно было понять. Разговоров о национализме не наблюдалось. Обсуждали футбольные матчи, драки в пабе, новое увлечение Тревиса, повышение цен на энергоносители, и снова свидания Тревиса («наверное, местный Казанова», - решил Леший). Время уже перевалило за полночь, Лешему стало скучно. Что ж, миссия разочаровывала, никаких ярких ритуалов не наблюдалось. Он уселся на камень и зевнул, тоскливо обводя взглядом кладбище: ну что, во сколько с этого бала уместно откланяться? «Окей, батя, тебе показалось, секта фуфельная, забери меня обратно в город огней». Зато вид вокруг – весьма атмосферный. Тусклые фонари выхватывали из темноты лица людей. Вокруг надгробий и статуй ангелов под дождем и ветром шевелились деревья. На фоне бархатного неба вырисовывались кельтские округлые кресты. «Просто какая-то молодёжная хрень, тусовка для бойких духом ЛГБТ-шников», - бормотал себе Лэш, поднимаясь, чтобы уйти. Но остановился. Люди расступались: к центру кладбища продвигались два лысых мужика. О, вот у этих порядок с фриковостью – на них красовались длинные плащи. Мужики жутко улыбались – у обоих вырваны все зубы, кроме клыков. Отсутствие бровей, голые черепа и беззубые ухмылки придавали мужикам вид почти близнецов. «Какие преданные делу дебилы, ну ты подумай, это ж так себя изуродовать». Мужики остановились и стали делать какие-то рваные танцевальные движения, ухали, как совы, обходили друг друга кругами. Зрители образовали небольшой круг и стали хором тянуть какую-то нудную тягучую песню на неизвестном Лэшу языке. Парень увидел в толпе Алана и кратко ему кивнул. Лысые мужики скинули плащи, отбросили небрежно на памятники, остались в облегающих серых костюмах. И стали выделывать выкрутасы в стиле капоэйро. «О, ну конечно, давайте, ещё притащите и разделайте перед нами чёрного петуха...- подумал Лэш с сарказмом, слушая, как нарастает гудение голосов поющих. – Всё в лучших традициях наглого разводняка». Он почти угадал. Правда, это был не петух, а жирная крыса. В какой-то момент танца из толпы выступил пацан с коробкой в руке. Не останавливая танца, один из лысых ловко выхватил крысу из коробки за хвост, сжал омерзительную голову, протанцевал с тварью ещё пару движений. А через несколько мгновений из распоротого горла твари уже капала кровь – Лэш даже не успел увидеть, где и когда мелькнуло лезвие. «Фу, бля. Да, конечно, животные у вас священны, я ж прямо и вижу». Толпа охала, пела и пульсировала. Мужик размахивали трупом крысы, разбрызгивая на зрителей кровь. Леший аккуратно отступил пару шагов за соседнего нетрезвого здоровяка, чтоб на него не попала жидкость. - Благословенны мы, кто вступил в Круг Справедливости! - шепелявя, выкрикнул танцор. Люди повторили фразу. - Древние любят нас! - толпа повторила в унисон. - Древние защищают нас! - толпа отозвалась. - Древние приказывают нам любить друг друга! - толпа повторила, повышая тон. Возле Лешего засосались влажным поцелуем здоровяк и какой-то низкорослый бородач. Лэш засунул руки в карманы пальто и сделал от них шаг в сторону. - Что пожертвуешь, чтобы отблагодарить богов за благословение? – прошипел беззубым ртом лысый чувак, неожиданно возникая из-за спин прямо перед Лешим и протягивая ему раскрытый черный мешок. «О, смотри-ка, сразу ко мне пришёл. А я боялся, что на меня никто не обратит внимание. Вот это я скромняга». Лэш медленно достал из кармана пачку фунтов, пролистал медленно корешки, демонстрируя немалую сумму. Опустил деньги в мешок и приблизился к лысой физиономии: - Братишка, это самое малое, что я могу пожертвовать нашему великому Делу. У меня ещё много идей есть. Кстати, я очень, очень заботливый, когда речь идет о священных животных. Ну, ты понял. Ведь ты, наверное, в курсе, что я приехал вчера из Лондона. Да, тебе привет от «бати». Мужик растянул физиономию в подобии улыбки. На голых дёснах блеснул свет от тусклого фонаря. «Какой ты отборный всё-таки уродец», - ласково подумал Лэш, улыбаясь в ответ. - Боги благодарят тебя, лондонец, - прошелестел страшила. – Завтра в отель тебе принесут ключ от твоего нового дома, щедрый сэр. Присмотри там за священным котом, стань ему добрым хозяином. Мы позовём тебя, если так решат Избранные. «Батя, ликуй, я сэкономил тебе бабло за пару месяцев моих командировочных! – с издёвкой подумал Лэш. - Лысые шотландские ведьмаки оказались слишком чувствительны к косарю фунтов. Ну и упоминание «бати» наверняка тоже сработало – хоть уродцы и понятия не имеют, о ком я». Леший уходил с кладбища, довольный собой. «Вот так, изи, по щелчку пальцев, и я уже почти во Внутреннем кругу!» Из-под капюшона его провожал внимательным голодным взглядом рыжий Алан. *** Леший вышел из машины, которую арендовал в городе и замер, осматриваясь. Дом, к которому его привел навигатор по указанному в письме адресу, выглядел идиллично – камень, английские решётчатые окна, зелёная черепица. На щёки непрерывно падали мелкие капли со свинцово-серого неба. Лэш снял капюшон, обреченно вздохнул – даже водостойкая куртка не помогала в такой сырости. Нужно было, видимо, просто привыкнуть: погода менялась так - то дождь, то россыпь водной пыли, то беспощадные батоги ливня. Парень вытер рукавом с лица влагу и осмотрелся. Конец февраля, но здесь, среди бескрайних зеленых полей, стоял неопределенный, безвременный сезон. На поле вдалеке резвились двое жеребцов, ближе к тёмной рваной полосе леса, покрытой дымкой тумана, паслись овцы. Возле ног Лешего под каменным домиком расцветали нежные лимонные и лавандовые крокусы. Лэш захлопнул дверь автомобиля и ухмыльнулся злобно, разглядывая пасторальный пейзаж: «Ух йоу, блядь, какое опасное место – оно напрочь лишает человека полезной городской злости. Здесь кто угодно может себе пузо отрастить. Может и мне найти себе пышную шотландку, чтобы хлеба-булки пекла, и сидеть, попёрдывать от скуки? Интересно, как быстро я при такой жизни с ума сойду. Пожалуй, на второй неделе. И то, продержусь так долго только в том случае, если в первую неделю без перерывов буду дрочить и устраивать мордобои в местных пабах. Нет, нельзя мне здесь задерживаться, чёрт бы «батю» побрал, отправил меня в такую дыру». - Ладно, блин, нужно просто побыстрее пообщаться вблизи с дебилами из секты, составить для «бати» пару рапортов, и назад в Лондон, пока у меня мозг в шотландскую клетку не разукрасился. Нахуй-нахуй... – Леший бормотал себе тихонько, направляясь ко входу в каменный домик под яркой зеленой крышей. Что ж, по крайней мере, в доме будет удобнее, чем в отеле. И это пустяк, что здесь Лешему нужно будет присматривать за котом. Справится уж как-то: с животными Лэш ладил. Его облизывали даже самые злобные псы друзей, которые никого другого и близко к себе не подпускали. Лэш открыл дверь ключом, снял куртку, стряхнул с нее воду, бросил прямо на пол, и, не разуваясь, прошёл в гостиную. Сходу развалился на диване, хмыкнул, глядя на тёмный камин. Ну конечно, полная идиллия - и как это они сюда ещё кресло-качалку не влепили. Вчера месса – банальщина нудная, сегодня дом как с пейзажей Рубенса... Боги, за что ж Лэшу такие испытания-то, расслабухой и скукой, ну нельзя же так. Лэш вынул телефон и напечатал сообщение в вотсап Анне, сестре: «Мне пиздец. Здесь овцы, цветочки и домики для гномиков. Я умру. Нужно срочно кого-нибудь оттрахать или побить». Ответ пришел довольно быстро, аудио-соощением, которое начиналось с сеструхиного смеха: «Я прочитала «домики для гОмиков»... Думаю, странно, чем тебе не нравится. Ладно, шучу. Ужас вообще, как Лешему выжить в какой-то новелле от Толкина. Иди в местный кабак вечером и цепляй себе «попку-одноночку». «Какую к херам попку? Меня запихнули в какую-то крестьянскую избу на опушке леса, где я здесь компанию найду. Черт, я влип», - ответит Лэш текстом. «А задание как? Хоть интересное?» «Пока что сплошное занудство». «Сочувствую. Напейся, брат». «Так и поступлю». Лэш отбросил телефон и протяжно вздохнул. «А, точно, где же котище, испугался меня, видать, не выходит. Надо будет Джеку написать, спросить, как там Мелкий». Лэш громко позвал кота по-английски: «Китти-китти-китти». Потом попробовал привычное «кс-кс-ксссс». Тишина. Он встал и пошёл обходить дом. Окей, кухня с видом на бескрайние поля, ванная – фух, приличная, большая, - одна спальня, вторая... Леший открыл дверь и вытаращил глаза – на кровати в спальне, подтянув колени к груди, спал какой-то абсолютно голый пацан. Лэш замер. Парень сонно поднял голову с кратким «мрр?». Потом улыбнулся лениво и начал подниматься. - Ой, извини, бро, я не знал, что здесь кто-то есть, - произнес Лэш и отвернулся. Моргнул несколько раз и сделал шаг в сторону гостиной. «Что за хер? Сказали, дом только мой. А сами какого-то пацана ко мне подложили?» Он прошёл в гостиную и потёр ладонью глаза. «Интересно, как отреагирует Артём, если узнает, что ко мне в дом подселили парня. Ничего не скажет, как обычно, только сожмёт губы в ниточку, и будет смотреть в одну точку своими печальными глазищами. Бля». Следом за Лешим хлопнула дверь. Сосед по дому не отличался стеснительностью – так и вышел голым, как был. Стройный, нежный и светлокожий – он был будто «нарисован» очень тонкой кистью. Волосы длиной до средины шеи, выкрашены в каком-то странном рваном стиле: темные и рыжие пряди, светлые перья, всё вперемешку. Лэш скользнул взглядом по груди, животу парня, зацепился за темный пушок на лобке, сделал усилие и отвел взгляд от изящного тела. - Мне братья по Кругу дали этот адрес, сказали, я буду здесь пока жить. Никто меня не предупредил, что здесь ты, поэтому я так нагло ворвался. Извини, - пробормотал Лэш и поднял куртку с пола, чтобы чем-то занять руки. Пацан молча приблизился с легкой улыбкой. Лэш удивленно посмотрел на его лицо – немой, что ли. Странный, хоть и пиздец симпатичный: выраженные скулы, тонкий подбородок и абсолютно противозаконные огромные глаза цвета молочного шоколада, украшенные длинными, как у лошади, ресницами. И рот в форме изогнутого лука. Загляденье. Пацан теперь был в метре от Лэша, он снова выдал «мррр» и опустился на колени. У Лешего расширились зрачки. Пацан «на четырех» подполз к нему и потерся спиной о его колени. Мурчание стало низким, тихим, прерывалось на вдохах парня. «Ебитесь вы все конём... Так это ж и есть священный кот, о котором говорил лысый ведьмак на кладбище. Едрыть мою маму, так вот во что они здесь играют...» - пронеслось у Лешего в голове. Он не мог пошевелиться от шока. - Пацан, я весь мокрый с улицы, что ты трёшься, грязь собираешь, - в конце концов произнёс Лэш вслух, наблюдая, как гибкое тело обвивается вокруг его ног. Парнишка через пару минут отполз, поднялся на ноги и, как ни в чём ни бывало, скрылся в туалете. Лэш повесил куртку и снял обувь: пацан-то вообще босиком здесь ходит. «И куда же ссыт наше священное животное, а? В лоток?» - пронеслось у Лэша в голове, и он взъерошил шевелюру. Вот это прикол. Пожалуй, в этой деревне аж так скучно не будет, как он ожидал. «Ладно, что ж, давайте поиграем в зверушку и хозяина, чего уж там. Надо написать Арту, предупредить, что у меня теперь живёт самец лет... дай бог...восемнадцати. Спокуха, Тёмка, он думает, что он кот». Лэш забрал из машины картонные пакеты с едой и загрузил в холодильник – очевидно, что иногда придется самому себе еду готовить, в такой-то глуши. Хорошо хоть, кофеварка есть. Сделал себе чашку кофе, чтобы расслабиться, и обернулся на шум. Пацан залез коленями на стул и обнюхивал пустые картонные пакеты на столе. - Ты жрать хочешь, зверёк? – обратился к нему Лэш, улыбаясь. Парень не отреагировал, но смахнул рукой все пакеты на пол. Лэш надпил кофе – сейчас будет представление. Пацан нассыт в пакеты, э? Театральное мастерство пацана нельзя было не признать: он опустился на пол и очень натурально, как настоящий кот, ловко залез головой в один из картонных пакетов. Замер. Лэш хмыкнул, рассматривая округлые аппетитные ягодицы. Вот это пацан отчебучивает. - Слушай, будь хорошим котиком, надень трусы, ладно? Я уверовал, что ты кот, правда. Просто мне холодно на тебя смотреть, – это была неправда, Лешему было абсолютно не холодно, совсем даже наоборот, но говорить об этом вслух ни к чему. Пацан молча вынул голову из пакета, уселся на пол и всунул в пакет обе ноги. Взял в руки другой кулёк и натянул себе на голову. Замурчал. Леший рассмеялся: - О боги. Ну это великолепно. А жопу ты себе как вылизываешь? Пацан молча шуршал пакетами без тени улыбки на лице. «Ебать, какой актёр... значит, по-настоящему в секту принимают только тех, у кого есть вот такие «животные». И что ж потом там происходит?», - размышлял Лэш, допивая кофе. Кофеин сразу вызвал приятный эмоциональный подъем. Лэш на секунду представил, как он укладывает котика животом на стол, и кашлянул. Пора выйти на пробежку. А то совсем можно разумом сдвинуться, глядя, как голый шотландский кото-бес соблазнительно вертит задом. Лэш вынул из холодильника мясную нарезку и кинул на стол: - В общем, малец, вот тебе нормальная еда, не стесняйся, ешь. В холодильнике возьми, если что ещё захочешь. А то я, как идиот, кошачьей еды накупил. Я – на пробежку. Вышел из кухни, на ходу снимая с себя одежду. Услышал, как на кухне плюхнулась на пол вакуумная упаковка с мясом, раздались звуки тихого урчания и разрывания пакета – парнишка не выходил из роли. *** - И как же мне тебя называть? – улыбнулся Лэш после пробежки и ужина, запустил пальцы в лохматую разноцветную шевелюру парня, который развалился возле него на диване и тыкался головой Лешему в руки. – Вот заморочились же вы, даже волосы тебе выкрасили, чтоб ты стал трехмастный. А что ж на лобке не выкрасили, а? Пацан тихонько помуркивал и тыкался макушкой парню в ладони. Лэш почесал его за ухом, погладил гладкий подбородок и зацепил слегка пальцами губы. Ощущал он себя максимально странно. Прикосновения к нежной коже парнишки заставили вдруг вспомнить о долгом периоде воздержания. По пояснице прошлись «мурашки». Лэш мягко отодвинул голову пацана подальше и взялся за телефон. Нужно отвлечься, а то какой-то сюр, честное слово – в иные моменты Лешему и правда казалось, что возле него крутится животное, а не человек, настолько натурально пацан изображал мягкого покладистого зверька. Сейчас малой отодвинулся и с увлечением стал вылизывать себе руку, «умывая» себя влажной рукой. Перешел на предплечья. - О, ну вот, пошла жара. Пора лизать яйца? В общем, знаешь, я буду тебя звать Бесом, пацан. Не знаю, не поставят ли меня в нашем Кругу за такое безбожное имя на колени. Ну да пофиг, зато правда. То, что ты бес, не отменяет моей большой преданности нашему Великому Делу, - Лэш подмигнул. И отправил Джеку сообщение: «Как оно, бро? Мелкий тебя сильно раздражает?». Потом подумал немного, зашел в профиль Артёма в инсту. Артём выставил несколько спидпейнтов своих работ, написанных в стиле графического дизайна: на одном в перспективу бесконечности удалялся лабиринт, украшенный разноцветными изображениями мозга. На второй – разбитое на пиксели сердце плавало над графическим черно-белым полотном. Над разбитым сердцем – скрученный змеей батог. Лэш долго смотрел на бордовое сердце и изображение плети, и его лицо становилось всё задумчивее. «Котик» самозабвенно вылизывался рядом на диване. «Черт, а Тёма-то страдает. Какого хрена, неужели это и правда всё была моя вина. И если так, то неужели я не смогу всё исправить...» - Лэш вздохнул и настрочил сообщение контакту «Арт» с аватаркой анимешного персонажа с обмотанной бинтами шеей. «Арт, давай пообщаемся. Я посмотрел твои новые работы в инсте. Мне кажется, или они обо мне? Давай уже поговорим, хватит морозиться. Я же извинился, и не раз». Ответа не было, сообщение не было просмотрено. Лэш глянул на новое входящее с надеждой. Но нет, это от Джека. Фотка: Мелкий поджал под себя лапы и умостился на волосатой груди Джека, в кадре виднелась также татуированная рука с пультом и экран с открытым меню Нетфликса. «Смотрю на твоего кота и на Стэтхема. Думаю, кто из них брутальнее», - значилось в сообщении. - Интересно, что скажет Джек, если я отправлю твоё фото, Бес... – пробормотал Лэш, покосившись на мелькающий влажный язык и длинные ресницы парня. Лэш открыл на телефоне рабочую почту, но никаких важных е-мейлов не нашел. Залез в галерею, полистал фотки из Испании. Какие счастливые загорелые лица... Вот Лэш обнимает Артёма за плечи, а тот жмурится и показывает сразу все зубы в счастливой улыбке. Арт смеётся, сидя на ярко-жёлтом надувном банане, и показывает руками «вооот такой размер». Лэш задремал на шезлонге, закинув руки за голову, а возле него Арт лепит из песка огромный пенис. Вот они все вместе, Анна со своим парнем, Артём, Лэш и ещё двое парней из Беларуси, с коктейлями на берегу. Артём наклонился и с хитрым видом сосёт напиток из трубочки в бокале Лешего. - Ладно, Бесик, - Леший закрыл галерею и со вздохом поднялся. – Пойду-ка я посплю. Твоя, значит, комната, там, моя здесь. Но когда Лэш растянулся на большой кровати и привычно закинул руки за голову, дверь скрипнула. «Бля, ну так я и думал», - прошептал себе Леший. Пацан вошёл тихонько, на цыпочках, красиво прокрался (его силуэт хорошо видно было на фоне окна) и залез на кровать. Леший молчал, он прислушивался к гулкому биению своего сердца, которое постепенно учащало удары, подавая кровь куда нужно. «Если по чесноку, то я б трахал сейчас пацана, пока он не вспомнит, что умеет разговаривать по-человечески. Как тот ёжик в анекдоте, который кричал «ф-ф-ф-фатит!», - Лэш медленно выдохнул, когда парнишка скрутился на одеяле и прижался к его бедру. «Бля, значит, в нашей милой секте процветает секс-рабство, а? Или что означают эти зверушки дома у членов секты? Ну, быть не может, чтоб их держали не для того, чтобы трахать во все щели... Ох бля, я тоже хочу». Усилием воли Лэш заставил себя лежать, не двигаясь. Он пролежал так несколько часов, прислушиваясь к спокойному дыханию Беса, пока наконец не уснул. *** И увидел себя в черно-красном холле секс-клуба Кит-Кат. Рядом с ним – Арт в ошейнике, стрингах и сетчатой прозрачной накидке длиной до средины бедра. Всё, как в ту злополучную ночь. - Какое у нас будет стоп-слово? – улыбаясь, спросил Артём и взял Лешего за руку. «Как-то он странно улыбается», - пронеслось в голове у Лэша. - Арт, ты ведь не пил, не курил траву, а, малыш? Важно, чтоб ты был в трезвом сознании, и мог остановить меня, если что. Стоп-слово – маньяк. Повтори. - Маньяк, маньяк. Мой любимый – маньяк, - Арт прижался к Лешему, подставил губы для поцелуя. – Не занудствуй, Лэш... Если что, то что? Ну накажешь меня за то, что я не выдержал наказание... – расплылся в улыбке, и снова пошел вперед, таща Лэша за руку. - Остановись, Арт, - дернул его Леший и прижал к стене, навис, рассмотрел заметные капилляры в нетрезвых глазах. – Мы не будем сегодня этим заниматься. Ты что-то принял, да? Значит, у тебя приглушены ощущения, зайчик. Мы идём домой. - Нет уж, и не мечтай. Я столько настраивался, чтобы увидеть тебя в деле в твоих садистских играх, а теперь мы просто домой пойдем? Я только макияж и укладку полтора часа делал. Нет, я ничего не принимал, я стёкл, как трезвышко, - Артём улыбался, а Лэш всё отчетливее понимал, что сейчас экшн может привести к нехорошим последствиям. Понимал ведь! Почему не остановился? Они поговорили ещё минут десять, Лэш убеждал парня отказаться от затеи, Арт выпрашивал сессию, как избалованный ребенок. «Хочу, чтобы ты меня побил! Сильно! Мне, как художнику, нужны острые ощущения! Я потом такую картину напишу, закачаешься. К тому же, люди ждут шоу, посмотри. Мы подписались». К сожалению, Лэш ни в чём не мог отказать прохвосту. - Ещё раз, Арт, цвета: оранжевый – когда ты хочешь, чтобы я действовал медленнее или легче. Зелёный – я могу продолжать. Красный – всё останавливаем. Маньяк – тоже всё прекращается. Мы договорились? Артём отмахнулся, засмеялся нетрезво и зашагал к сцене, к расположенной на ней так называемой «ястребиной клетке»: в отдельные вечера в клетке действительно звучали вопли поярче птичьих. Следуя желанию Артёма, сегодня парни давали представление: «Я хочу быть заметным, какой прикол орать где-то в подвале. Вот на сцене – да, самое оно. К тому же, мне так будет неповадно быстренько слиться». На сцене появился «шут» - третий участник, бывалый актёр Кит-Ката, одетый в разноцветный шутовской наряд. Шут славился тем, что мог избить кого угодно чем угодно. Шла молва, что он может оставить синяки даже своей треххвостой шапкой с бубенчиками. - А вот и они, принцы сегодняшнего вечера! Добро пожаловать, высочества, - издевательски рассмеялся Шут. Сценарий театрального шоу был простым: сначала Арт получает розгами от Шута, стоя лицом к лицу к Лешему, в захвате из его рук. Такая себе аллегория на нападки общества на влюблённых. Потом же, после особо «жестокого» удара Арт проявляет агрессию, и происходит фейковый жёсткий поцелуй между парнями, при котором Лэш должен прокусить пакетик с кровью, спрятанный за щекой. И дальше, будто бы разъяренный кровавым укусом-поцелуем, Лэш прогоняет Шута и продолжает избивать Артёма уже сам. Всё шло прекрасно, когда Арт обнимал Лешего за шею и стонал ему в рот после каждого свистящего звука розог. От близости его тела Лэш разогревался, как доменная печь. Рассекающий воздух звук мокрой розги, резкое напряжение в теле Артёма и его тихий стон возле губ Лешего. И снова. У Лешего немного начала кружиться голова, он сжал руки Артёма до синяков. «Как тебе?» - спросил Лэш Артёма после серии быстрых кратких ударов Шута. «Чёрт побери, это очень странно, но охуенно, - простонал Арт, не открывая глаз. Потом раскрыл густо подведенные макияжем глаза и заглянул прямо в душу Лешему. – А теперь я хочу, чтобы это сделал ты. Можешь не быть милосердным, я хочу сегодня увидеть ад». И он поцеловал Лэша глубоко, укусил губу по-настоящему. Лэш разгрыз пакетик с кровью и сплюнул на пол. - Мелкая тварь, ты что, губу мою сожрать решил, подонок? Забыл, кто старший брат? - громко проговорил Лэш и оттолкнул парня так, что тот отлетел к другой стороне решётки. Непосвященные считали ребят братьями: они и правда были похожи – оба светловолосые и высокие. Под аплодисменты толпы Лэш скинул с себя футболку, остался в штанах. По дороге оттолкнул замершего Шута, и тот кубарем скатился со сцены. Лэш угрожающе навис над Артёмом, потом вздёрнул парня на ноги, разорвал на Тёме накидку и связал ему ею же руки. Вжал его в решётку лицом, приковал предплечья к прутьям. Стянул с него стринги, забросил в толпу под сценой. Зрители взвыли, раздался взрыв аплодисментов. Обнажённый, с руками над головой, Арт был похож на пленённого бога. Наступил тот самый момент, который всегда вызывал у Лешего сладкую внутреннюю тишину. Зрители тоже знали о ней, потому зал затих. Лэш взялся за арапник, покрутил слегка кистью, разминая руку. А дальше что-то пошло не так. *** Лэш заметался в постели, вокруг него скомкались влажные простыни. «Пожалуйста, прекрати, умоляю, остановись!» – кричал Артём, а у Лешего рот наполнялся слюной. Лэш подскочил на кровати, просыпаясь. Весь его торс был мокрым от пота. - Блядь, - отчётливо проговорил Леший и сделал несколько глубоких вдохов. Встряхнул головой, прогоняя сон. Осмотрелся. Разноцветная голова «кота» выглядывала из-за подножья кровати. Огромные глаза стали ещё больше. Пацан сжал в кулаках простынь и, не отрываясь, смотрел на Лэша. - О, котище, точно, я и забыл о тебе. Что, я тебя напугал?.. Спокуха, пацан, мне просто кошмар приснился. Тю, точно, ты ж не понимаешь русский. Окей, переходим на английский. Хотя, ты ведь всё равно кот, не поймёшь нихера, разве не так? Лэш поднялся, хмыкнул на свой заметный утренний стояк и потащился в уборную. - Воспользоваться что ли вынужденным отпуском и понежиться в ванной? Буду жить, как сибарит, благо, здесь не Лондон, где вечно все куда-нибудь спешат, - Лэш открыл воду, чтобы наполнить угловую ванную, и продолжил разговаривать сам с собой. - Ох, Тёма-Тёма, снова ты меня во сне мучаешь своими воплями. Возбуждаешь, сводишь с ума. Я же пятьсот раз повторил тебе тогда стоп-слово. Почему ты его не использовал, а, дураш? А я потом оказался виноват, что не понял, что ты действительно просил остановиться. Господи, как же это тупо... Вслед за Лешим в ванную на четвереньках пробрался Бес. «А котик-то следит за мной повсюду... Хм. Окей. Малой, похоже, шпион, не только актёр». - Только не говори, Бесик, что ты собрался со мной ванную принимать. Ну-ка, брысь отсюда. Он мягким подталкиванием ноги выгнал парня из ванной и снял влажные боксеры. Зараза, сон с Артёмом был и страшным, и чертовски возбуждающим. Собственно, не сон, а воспоминание. Лэш вспомнил, как Арт вздрагивал в его руках, когда его стегал Шут. От тела Тёмы исходил жар, глаза искрились, как бенгальские огни, а искусанные губы влажно блестели. «Будешь трахать меня в такси по дороге домой?» - выдохнул тогда в рот Лэшу Артём, вжимаясь в него всем телом после очередного удара розгами. Лэш глянул на бескрайние шотландские поля за окном, потом обмакнул пальцы в воду и взялся за свой член, провел с жестким влажным трением несколько раз. Упёрся одной рукой в стену, а другой продолжил дрочить. Закрыл глаза и вспомнил арапник в своей руке, вид на белую спину и подтянутые роскошные ягодицы, на которых вздувались алые полосы. «Лэш, пожалуйста... Прекрати», - плакал Арт, содрогаясь. Его задница сжималась в аппетитный твердый персик, когда на неё ложился хвост арапника. «Какой цвет ты мне назовёшь?», - нежно спросил Лэш, оттягивая от решётки Арта за волосы и запрокидывая его голову. «Пожалуйста... умоляю тебя... Лэш...». «Цвет!» «Ах, вот как, цвет, это всё, что тебя интересует... Оран... нет. Зелёный. Давай, разгуляйся, монстр». Лэш в медленном темпе ласкал себя по всей длине, задерживался слегка, замирал, когда конец оголялся из-под крайней плоти. «Арт, меня так сильно возбуждают твои вопли, что я буду реагировать, только если ты используешь стоп-слово». Арт в ответ молча кусал губы, по его лицу катились слёзы. «Продолжай. Ещё... пять... ударов». Лэш стал ускоряться, лаская себя, пока вспоминал те сладкие последние удары и стоны Арта сквозь сжатые зубы. Эмоциональный коктейль, отчаяние и возбуждение – они пенились в мыслях Лешего, как шампанское из взболтанной бутылки. «Господи, как сладко ты тогда стонал», - прошептал Лэш и запрокинул голову, зарычал, разбрызгивая жемчужную жидкость своего удовольствия по каменной раковине. Сделал ещё несколько мягких медленных движений рукой, выдохнул с низким стоном. И улыбнулся зеркалу – дверь в ванную была открыта, а в проёме торчала голова любопытного «кота». Пацан кусал губы. - Брысь отсюда, вуайерист лохматый, - беззлобно произнёс Лэш и вошёл в горячую воду в ванной.