Секта. Оковы.

На неделе днём Леший шатался по городу и общался с людьми, поддерживая свою легенду как человека, который выбирал место под сетевую кофейню. Встретил девушку с бровями-гусеницами в магазине антикварных товаров, немного поболтал с ней о погоде и ценах на недвижимость. При попытке поговорить о секте девушка меняла тему, поэтому Лэш ограничился тем, что напросился на встречу с ней и её девушкой в пятницу в пабе, на просмотр спортивного матча. Прикупил себе килт в серо-зелёную клетку и все украшения к нему - высокие гольфы, кожаный кошель, прикрывающий пах, даже кинжал, который принято было засовывать в гольф. Правда, кинжал был таким тупым, что им даже пятки с трудом можно было пощекотать. Но, в целом, смотрелся весь этот костюмчик интересно. Вечером Лэш зависал пару раз в пабе с двумя «братьями» по секте – здоровяком и бородачом. Парни были веселыми и вовсю наслаждались друг другом и жизнью. Ничего о «Внутреннем» круге они не слышали. На кладбище приходили, в основном, из уважения к «Древним», для фана, а также для поддержания ЛГБТ-течений. Лэш угостил парней выпивкой, они смотрели футбол и обсуждали надменность и холодность англичан, грязь в Лондоне и пресную английскую еду. - Ну да, потому британцы и стали лучшими моряками в истории – из-за английской еды и лондонских женщин... – протянул Лэш, улыбаясь, и мужики расплылись в одобряющих улыбках над своими литровыми бокалами с пивом. - Да, жратва там у них ужасная! Последний раз, когда я в Лондоне заказал бифштекс, - проговорил Бородач, вытирая с усов пивную пену рукавом, - чуть зубы не сломал. Попробовал это дерьмо и подзываю официанта, говорю ему: «Из чего этот бифштекс, уважаемый?» А он мне, радостный: «Из конины». Я ему: «Знаешь, мужик, ты проверь, потому что, видимо, кони уже давно кончились, и бифштекс ваш повар лепит из досок телеги». Мужики заржали. - Вы ж знаете, почему англичане так любят чай? Потому что бог упаси кого-то попробовать их кофе... – оскалился Здоровяк, а потом покосился на Лешего. – Так что ты, мужик, надеюсь, нормальную тут кофейню откроешь, а не английскую. Лэш хмыкнул и вдруг почувствовал на себе взгляд. Обернулся и увидел рыжего Алана. Подловил момент, когда Алан вышел на перекур, и тоже вразвалочку выплыл на улицу. - Привет, бро, как дела? – Леший выглядел расслабленным, но фиксировал внимательным взглядом круги под глазами у собеседника и затравленный вид. - Хорошо дела, просто прекрасно, - Алан всё время облизывал пересохшие губы, и этот жест слегка нервировал Лэша. - Может, у тебя есть какие новости? - А и правда, есть. Откуда ты знаешь? – Алан глянул в глаза Лешему и сразу отвёл взгляд. – Меня приняли во Внутренний круг. - Ах, вот как! Вот это событие. Давай пройдёмся по улице вот туда, подальше от ушей. Расскажешь, что к чему. Они прогулялись. - Давай, выкладывай, Алан. Что там происходит, в этом Кругу? Алан содрал зубами подсохшую корочку с губы и ухмыльнулся: - А что мне за это будет? Я бы от тебя с удовольствием принял кое-какую благодарность, красавчик... - О какой благодарности ты сейчас вещаешь, Алан? - Ну... ты ж понимаешь, - Алан ухмылялся. Лэш смотрел на него молча, без улыбки, пока у того с физиономии не исчезла ухмылка, и рыжее невыразительное лицо снова стало грустной мордой затравленного зверька. – Я пошутил, не обращай внимания. Пока не знаю, что происходит в Кругу. Первый раз иду в воскресенье на мессу. - Кто тебя известил о ней? - От жреца пришёл посланник. С запиской и печатью Круга, такой же, как на монете. - Хм, понятно. Расскажи мне в двух словах, кто такие Древние? Я читал в отчетах, но хочу удостовериться, что правильно понимаю. - Древние... Езус, Таранис и Тевтат, кельтские боги. - Хм. Те, которые для поклонения требовали жертв, повешенных, сожжённых или утопленных. - Да, но это в древности. - Угу, хочется верить. Расскажи ещё, Алан, что знаешь. Ещё с четверть часа Лэш слушал какие-то бредни про спирали, символизирующие небесный огонь, друидов и журавлей, стоящих на голове. Ушёл домой, задумавшись и с ощущением, что его пытаются обвести вокруг пальца. *** «Кот» чудил на неделе зачётно – сбрасывал с края стола мелкие предметы и провожал их внимательным взглядом, пытался улечься Лешему на клавиатуру ноутбука, пока тот отвечал на е-мейлы, воровал со стола еду. Лэш заставил пацана в итоге есть со стола, усадив его на стул силой: - Давай, мужик, ты можешь, ешь из тарелки, - приговаривал Лэш, загребая руками «кота» омлет с беконом. Тот послушно засовывал себе еду пальцами в рот. Окей, прогресс. По утрам на Бесика нападала бодрость и он кувыркался на полу гостиной или бегал вприпрыжку по дому. Иногда на «четырех», иногда на «двух». «Если я его трахну, получится, будто я взъебал душевнобольного. Не может быть, что я такой кринжовый уёбок», - думал Лэш, рассматривая, как выгибает спину на полу Бесик. «Котище» потянулся сначала «мордой вверх», вытягивая позвоночник, потом оттопырил зад и прогнулся на вытянутых руках. Лэш подпёр рукой подбородок, рассматривая нежно-розовую промежность пацана и представляя, какое на вкус это гибкое тело. «Когда пацан успевает мыться? Люди ж не кошки, нам нужно принимать душ, чтобы не смердеть. И всё же пацан ощущается чистым. Как так?» - Знаешь, иди-ка в душ, Мелкий. То есть, Бес. Бляха, путаю уже вас. Идём, покажу, что тебе делать. Пацан, конечно, и в душе изображал полного кретина. Фыркал и делал «большие глаза». - Я не буду тебя мыть, понял, чёрт? Давай, води своими лапками вот так по телу, ага, молодец, ну, смотри, ты шаришь. Намыливайся! Теперь смывай. Да блин! Ты совсем дурак, зачем ты эту воду пьёшь? Бля, ну что за... Окей, я буду направлять на тебя струю из душа, а ты, давай, лапы в дело. Ага, и волосы тоже нужно помыть, вот такая, представь, засада. Поехали... Ах ты ж монстр, бля, куда ты побежал мокрый? С волос мыло не смыл! Блядство, да не буду я тебе больше в уши лить, уже перестань шипеть. Залез быстро обратно под воду, сейчас же... Алё, куда опять? Вытереться надо, Бес! Ну-ка сейчас же назад притопал, пока я тебе не надавал по твоей бесхвостой заднице! По вечерам Лэш выставлял малого из своей спальни, с тем, чтоб посреди ночи снова чувствовать его тяжесть на одеяле возле ног. На улицу пацан не выходил, на просьбы одеться не реагировал. По утрам, стоило Лешему подвигаться под одеялом, Бес сходу напрыгивал на одеяло на пошевелившуюся конечность и улыбался. - Ну ёптить, Бес, на член ты мне ещё прыгни, нам как раз осталось сделать этот последний шаг к полному взаимопониманию. Уймись, пожалуйста, - но ради прикола Лэш всё же протащил под одеялом выставленный вверх палец и поржал с того, как пацан гоняется по постели за этой «пододеяльной мышью». «Мышь» под одеялом пробежала почти к самому лицу Лешего. «Господи, ну какое ж ты сладкое чудовище, ну сил нет», - восхитился он мысленно, рассматривая вблизи, как глаза пацана искрятся янтарём. Вечером в субботу Леший смотрел хоррор на Нетфликсе и лениво поглаживал котика, разместившегося рядом, вдоль позвоночника. Пацан закинул ногу Лешему на бедро и изредка помуркивал. «К такому недолго и привыкнуть», - думал Лэш, игнорируя монстров на экране, но поглядывая на пацана и ощущая под пальцами нежную бархатную кожу, которая от его прикосновений покрывалась «мурашками». В одно из длинных поглаживаний Лэш опустился пальцами к копчику, потом к щели между ягодицами парня, и почувствовал, что рот наполняется слюной. Бесик в ответ выгнулся, вытягиваясь на кровати. - Пацан, ты мне объясни, почему у тебя член стоит, а? – обратился к нему Лэш, рассматривая эстетично гармоничное тело. – Котам же типа не положено возбуждаться на людей, а? Парень поднял лицо и стал пялиться на Лешего своими роскошными глазищами. Лэш погладил его по голове, по щеке, по губам. Монстры в Нетфликсе, чавкая, поедали под зловещую музыку какую-то мадам. Одеяло над бёдрами Лэша шевельнулось, приподнимаясь – возбуждение прибывало, как прилив. Пацан приоткрыл рот, когда Лэш гладил его губы. - Сейчас ты не похож на кота, вот совсем, - тихо проговорил Лэш, оттягивая за уголок сладкую губу. От ощущения мокрого горячего рта под пальцами Лэша бросило в жар. «Что ж, друзья мои, у меня все шансы, что я всё же тот самый кринжовый уебан, который может трахнуть даже нездорового пацана», - признался себе в голове Лэш и хотел убрать руку. Но парень мягко взял ее в свои и лизнул сначала несколько раз центр ладони, потом принялся вылизывать всю кисть, запуская язык во впадинки между пальцами и посасывая кончики пальцев. - Ох ты ж, фак... – выдохнул Лэш. – Не припоминаю, чтобы коты так делали, Бес. Но ты не останавливайся, что-то в этом есть. Через несколько мгновений он отставил ноут в сторону, откинул одеяло с бёдер и приспустил трусы. Пацан кидал на него взгляды и продолжал вылизывание руки. - Ты ведь всё равно регулярно подсматриваешь, как я дрочу, правда, котик? Давай я теперь сделаю это прямо здесь, пока ты меня так старательно облизываешь. Бес встал на четвереньки, Лэш злорадно смотрел, как у пацана шатается возбуждённый член, и медленно ласкал себя. «Ну что, заставлю я тебя попросить о сексе, а? Или так и будешь отыгрывать имбецила? Я же вижу, что ты сейчас взорвёшься, так тебе хочется», - мысленно проговорил Лэш, продолжая ухмыляться. - Бедняга, это ж тебе и вздрочнуть нельзя, да, котик? И язычком не дотянешься себя приласкать, вот беда-то, - сказал вслух с издёвкой. А про себя, с сарказмом: «Шпион ты или дебил, но физиология у тебя самая естественная и предсказуемая, поэтому здесь я буду руководить парадом, котище, а ты терять голову, не наоборот». Пацан попытался переместиться вылизыванием на живот Лешего. Тот отодвинул его рукой. - Нет-нет, здесь и ниже я чистый, вылизывание не требуется, так что остановимся на руках, малышок. Котик послушно вернулся к рукам Лэша - вылизал предплечья, плечи, а потом без спросу потихоньку заполз ему на грудь. Лэш не стал пацана останавливать. И хотя угощение из горячего языка на груди было весьма изысканным, оно не насыщало. Лэш закрыл глаза и ускорил движения на члене, когда Бес лизнул и втянул губами его сосок. «Я выбрал очень дегенератскую игру: меряться силой воли с котом», - проговорил себе, наслаждаясь чистым запахом молодого тела парнишки. Его грудь и шею щекотали трехцветные локоны, а по обоим соскам поочерёдно плясал язычок. Волна возбуждения поднималась всё выше, дыхание у обоих парней стало ускоренным, глубоким. И тут телефон завибрировал в звонке. Лэш взял смартфон, удивлённо раскрыл глаза и выровнялся – на экране хитро улыбался аниме-персонаж в бинтах. - Алло, Тёма? Неужели... - Привет, Леший, - послушалось из трубки. Голос у Артёма был не просто выпившим – парень с трудом выговаривал шипящие. - Артёмка, ты нахерачился? – ласково спросил Лэш, мягко отодвинул Бесика рукой и поднялся, сел, спустив ноги на пол. - Да! А ч-чё, нельзя, что ли? Запрещаешь мне? – голос был агрессивным, дерзким. «Ну, наконец-то, Артёма прорвало на злость. Лёд тронулся!» - Нет, не запрещаю. Завидую. Как ты, зайчонок? - Иди на хер! Не зайчонок я тебе. Ты зачем мне писал, Лэш? Не о тебе мои новые картины, не надейся! - Я писал, потому что пообщаться хотел. Полгода прошло, считай, а мы так нормально и не поговорили. - Я сказал тебе! Ещё тогда... А, блядь, фу ты! Понаставили тут бордюров, суки, людям ходить негде! Я чуть не наебнулся. Так вот! Я ж сразу тебе сказал, что ты жестокий ублюдок без тормозов. О чём мне с тобой разговаривать? Я спать мог только на животе три дня после твоего долбаного Кит-Ката! И чувствовал себя хуже некуда. Депрессуха такая, что даже кончиться сил не было. Я просто лежал и хотел, чтобы оно, то есть я, само собой как-то сдохло. - Ух ты, какие выражения... Артёмка, ты же не подпускал меня к себе, на звонки не отвечал. Сам не дал мне о тебе позаботиться, - Лэш разговаривал мягко, ласково, и отодвигал телефон от уха, когда Артём орал из динамика маты. - Позаботиться! Нахуй! Это же классический абьюз! Сначала всыпать мне так, что чуть кожа с костей не слезла, а потом приласкать! - Дело в том, что у тебя был сабдроп, это неприятно, да, но так бывает. Просто нужно было дать мне всё уладить... – Лэш вышел в гостиную, засмотрелся на звёздное небо в большом окне. - В пень иди! Я не понимаю этих ваших тупых терминов, и не хочу. - Арт, давай мы всё ещё раз спокойно обсудим, и ты дашь мне ответ на один простой вопрос, - Лэш понимал, что никакого «спокойно обсудим» не предвидится, но попробовать стоило. – Почему ты, когда тебе было неприятно, не сказал стоп-слово? - Почему-почему! Неужели не ясно! Сначала я хотел проверить, сколько выдержу, и сколько ты захочешь мне дать боли. Плюс мы были на сцене! Мне было с-стыдно сразу всё прекратить. Так, бля... Стоп, где я? А, всё, понял, мне, кажется, туда. - Давай, ты сначала домой доберешься, а потом мы пообщаемся? Я волнуюсь, когда ты где-то ходишь один посреди ночи. - Волнуется он! Бля, я сейчас от смеха умру. В клетке ты обо мне, значит, не волновался! Ты думал только о своём удовольствии и о зрителях, чтоб всё по правилам было, с этими вашими стоп-словами дебильными. - Май гош, да ты ж пойми, не в зрителях дело. В этой игре правила простые – если не назвать правильное слово или правильный цвет, то твой партнёр не поймёт, что тебе нужно. Желания озвучивать нужно через рот, словами. Как и нежелания, малыш. - Да все вы, психопаты долбанные, на правилах помешаны! Чувства не поддаются правилам, Лэш! Эмоции нельзя посчитать. Я в сотый раз тебе повторяю, что просил тебя остановиться! А потом... Потом я просто решил посмотреть, на что же ты способен, насколько ты – монстр. И чем дальше, тем больше я понимал, что связался с неадекватным челом. Признаюсь, меня не хватило на то, чтобы увидеть твоё дно, если оно где-то там есть. - Арт, прости, что я ещё раз повторю тебе – но так это не работает. Просить остановиться ты мог просто для показухи, - Лэш вздохнул. Он говорил эту фразу уже раз, может, шестой, и сейчас он услышит всё тот же ответ, который приводил его в тупик. - Лэш, неужели между нами была такая хуёвая, такая плёвая связь, что ты совершенно не понял, не услышал по моему голосу, что мне действительно плохо? На этом Лэш терялся и не знал, что ответить. Первое – да, он не понял, что у Артёма всё вышло за рамки игры и стало личной трагедией. Второе – да, он видел, что парню действительно больно. Но, боги, это чертовски возбуждало, ведь в этом-то и суть игры: - Я думал, тебе нравится боль. Мне что, ещё раз нужно извиниться? - Это ничего не даст! Ты просто... просто... бля...– из трубки послышались нетрезвые всхлипы. – Страшный. Я боюсь тебя! Ты рад? Счастлив, садюга? Ты разрушил моё доверие - как я могу полагаться на человека, который может в один прекрасный день забить меня до смерти? - Что ты такое морозишь? – Лэш ощутил, что в ушах стало слегка шуметь - в нём зарождался гнев. – Я бы в жизни не причинил вред... Блин, ну признайся наконец, что ты был под какой-то наркотой в Кит-Кате. У тебя во время сессии были неадекватные реакции. Плюс, к сабдропу добавился химический отходняк. - Даже если и так, это тебя не оправдывает, злобный ты кретин! – телефон снова заорал, и Леший отодвинул его подальше от уха. Снова всхлипы, Лэш вздохнул. – Блин, Лёшка... я так соскучился... Ух, Арт называл его так только в минуты редкой эмоциональной близости. Вот зараза! И угораздило же быть в такой момент за сотни километров. - Тёма... Давай, ты сейчас пойдёшь домой, приляжешь, а завтра мы ещё раз поговорим. Ты немного отдохнёшь, покушаешь что-то горячее, и мы обсудим, как нам вернуть твоё ко мне доверие. Я обещаю, что не причиню тебе вред в будущем. - Ладно... Пойду домой, ты прав. Просто скажи, как ты и чем сейчас занимаешься? Трахаешь кого-нибудь?.. Здрасьте, пацаны, угостите меня сигареткой... А, Лэш, это я не тебе. - Арт, напиши мне в вотсап, когда будешь дома, пожалуйста. Я... эмммм... в Шотландии, по работе... Кхм-кхм. Фильм смотрел, когда ты позвонил. - Я спрашивал не про сейчас, а про вообще. С кем-нибудь трахаешься? А, всё, я понял твоё «кхм-кхм», уже знаю ответ, не утруж-ждайся. - Арт, давай я кому-нибудь из своих скажу, чтоб приехали тебя забрали. - Ни к чему! Обойдусь без заботливых... Ой, бля! Откуда здесь эти ступеньки... Ну ладно, бывай здоров, садюга. Иди, дальше трахай... свой фильм... И он отключился. Лэш какое-то время смотрел в тёмное окно – на лице у него блуждала улыбка. Обернулся идти и чуть не перецепился через Беса, который сидел тут же под стенкой, скромно обхватив колени руками. - Чё, подслушиваешь, зараза? Всё, поиграли и хватит, пора спать, ступай давай. Бесик поднял невинные глаза и захлопал ресницами, улыбнулся ласково и послушно скрылся в дверях спальни. Лэш накинул худи и куртку и вышел в ночь – лучше уж пройтись в удовольствие, чем крутиться в кровати ещё пару часов. *** - Добрый вечер, сэр, - проговорил Лэш в трубку, приседая на ствол поваленного дерева. Сегодня, как ни странно, не было дождя. Холодный ветер с Северного моря трепал волосы и норовил пробраться под куртку. - Привет, Алексей. А что это ты мне так рано звонишь? Почему не в три ночи? Всего лишь полдвенадцатого. - Извините, сэр, в другое время не получается докладывать, я всё время на виду. - Ну, давай, в двух словах, как всё у тебя идёт. Лэш рассказал о событиях последних дней. Поморщился на раскатистый смех в трубке, когда объяснил, кто именно живёт у него в доме под видом животного. - Ну, не забудь, агент, под хвост ты никого не трахаешь, сам говорил, - отсмеявшись, пробасил «батя». – А если серьезно, то не расслабляйся. Если они крыс режут, то могут и поинтереснее что-то придумать. Секты всегда были прекрасным бизнесом – такая возможность сосредоточить деньги и власть в одних руках. Разберись, в чьих именно руках, и куда этот кто-то в дальнейшем планирует этот ресурс направить. И всё, можешь возвращаться домой. - Знаю, сэр. - Будь осторожен, Клим, звони, если что-либо будет нужно. И носи с собой оружие, не стесняйся. Хоть ты и привык только членом размахивать, пусть там у тебя всегда будет запасной вариант, на всякий. *** В воскресенье утром Лэш вышел на пробежку, позанимался часик отжиманиями и прессом, потом вышел с чашкой кофе на порог дома и увидел конверт возле порога. - А что, почтовые ящики не такие солидные, чтоб в них секретные валентинки закидывать? Открыл письмо: там значился адрес, время (два часа ночи с воскресенья на понедельник) и фраза «ждем Вас с Вашим животным». Внизу на бумаге выжат отпечаток монеты с изображением совы. У Лешего в кармане – такая же. - Ну ты подумай, какие лодыри, тусят всю ночь понедельника. И как же потом работать целую неделю-то после таких-то гулянок? – он потрепал волосы Бесика, дремлющего на диване. – Ура, знаменательный день, котище, ты сегодня выйдешь на прогулку. Мы с тобой, как порядочная католическая семья, помоем жо... то есть шеи, наденем белые воротнички и потопаем молиться. Когда-нибудь я точно попаду в рай за свою праведную жизнь. Надеюсь только, что не сегодня. Ночью на кладбище Лэш не пошёл – уже было понятно, что там просто чистилище, а всё самое интересное начинается после и в другом месте. На «кота» натянул предварительно купленные боксеры, штаны, худи и кроссовки, и усадил в машину, поглаживая по голове, потому что и так немаленькие глаза Бесика увеличились до размеров маленьких блюдец. - Всё окей, мужик, не бойся, этот металлический монстр тебя не съест, только покатает и отпустит, - пробормотал, усаживаясь за руль. Навигатор привёл их к старинной базилике, украшенной небольшими потемневшими от времени скульптурами. «Горгульи, ночь, дождь, и я с котом за ручку. Ну разве не волшебно год начался». Бесик и правда крепко держался за руку Лешего и опасливо оглядывался вокруг. - Ну ты не ребёнок уже, Бес, давай, сам иди, - но «кот» только надёжнее вцепился. Лэш вздохнул и вошёл в базилику. Показал монету и письмо, предъявил «кота» и потянул тяжёлые дубовые двери. Тяжёлая створка раскрылась, открывая ребятам вид на тускло освещённый зал. Колоннада разделяла пространство на три нефа. «А вот и классика – плащи с капюшонами и факелы. Ай-яй, как вы, други, предсказуемы». Зал был заполнен людьми не только в длинных плащах и капюшонах, но и в килтах. Обычной одежды, как у Лешего и Беса, было мало. «Смотри, шотландцы открыли свой Кит-Кат», - пробормотал Лэш, рассматривая некоторых мужчин в портупеях и кожаных шортах, держащих других парней на поводке. Женщин было мало, и выглядели они экстремально эротично. Послышались раскатистые, глубокие звуки органной музыки. Медленные и тяжелые, как гроза, они поднимались к потолку и наполняли зал неуловимой вибрацией. У Лешего мороз прошёл по коже. Бес присел у ног Лешего на пол и обнял его, уткнулся лицом в бедро. Лэш поглаживал его по волосам. Присутствующие стали выстраиваться, образовывая большой круг в середине центрального нефа. Музыка нарастала, аккорды падали тяжелым градом, пока не достигли апогея и стихли, эхо прокатилось по зданию, отдаваясь напряжением в ушах. На середину зала вышли три человека в плащах, один в белом, двое в черных. Лэш рассмотрел под черными капюшонами беззубые клыкастые физиономии. «А вот и вы, уродцы. Окей, замётано, вас я уже видел в деле. А ты кто такой, белый пушистый?» На человеке в белом плаще – цельная матовая белая маска с плачущим лицом. Совершенно непонятно было, как он мог из-под нее увидеть, куда идти. Человек в белом царственно уселся в принесенное кресло, богато украшенное витиеватой резьбой, развалился, подпёр рукой голову. - Братья! Да благословят вас Древние! – раздался звучный голос одного из беззубых ведьмаков, лысый снял капюшон, зал нестройно зааплодировал. – Сегодня мы приветствуем двух новых членов нашего Круга. Подойдите, новые братья. Лэш взял Беса за руку и продвинулся вперед, стал в первом ряду на краю круга. Увидел Алана на другой стороне – он был одет в белую хлопковую одежду, но одежда потемнела от пятен пота под мышками и возле ворота. Рыжий очевидно нервничал, его грудь судорожно вздымалась. «Какой чувствительный у нас... информатор, ты посмотри. Я уже, кажется, догадался, на чём его батя подловил, чтобы завербовать. Такое потоотделение из-за нервишек или возбуждения... Ну-ну. Мужик на амфетаминчиках?» Один из жрецов подал знак Лешему приблизиться. Тот сделал шаг в круг, осмотрелся – никого знакомого. Лица вокруг были серьезными, непонятными. Некоторые, правда, излучали гаденькое пошлое удовольствие. «Поистине братья нашему Алану, у того тоже недотрах, - мысленно прокомментировал Лэш. – Что ж вы, мужики, бедовые такие, даже потрахаться найти не можете. Ну, ясно, почему вы здесь». - Ты готов, брат, вступить в наш Круг и отдать всего себя на службу Древним? Готов принести клятву Ангелу, что отныне твоя жизнь – это служить интересам Круга, поддерживать священных и расширять сообщество? - Готов, - ответил Лэш, поглаживая по спине сжавшегося Бесика. «Кот» обхватил обеими руками бёдра парня и вздрагивал, прятал лицо в складках его одежды. - Тогда начинаем церемонию «посвящения», - растянул жуткую ухмылку ведьмак. Напротив Белой маски поставили ещё одно кресло, дизайном попроще. - Раздевайся, брат, и присаживайся. - Чё, совсем раздеваться? – прищурился Лэш. - До пояса. Древние хотят видеть и тела, и души своих слуг. Штаны тоже расстегни, если хочешь, чтобы тебе обезболивающее предложили. «А, чтоб вас, извращенцы, так мне обезбол понадобится, значит. Бля. Батя, готовь мне пару тысяч бонусов за мучения. Эх, сука, может, зря я не офисный планктон», - Лэш раздевался и бросал одежду прямо на пол. В эту кучу радостно зарылся Бес, но стоило Лешему сделать шаг к креслу, как пацан моментально оказался рядом, взялся за руку. Лэш уселся в кресло и постарался расслабиться. Люди вокруг затянули нудное однотонное мычание, снова ожил орган. Один из лысых ведьмаков быстро свистнул, и из толпы выступил молодой мужчина, полностью обнажённый, с ошейником на шее. Лэш поднял брови – между ног парня в ошейнике болтался пушистый хвост: - О, Бес, смотри, а твой друг-то с хвостом. Нормальная тема, надо будет и тебе прикупить такой аксессуар, а то, что ж это мы, немодные с тобой ходим. - Чарли, ко мне, сидеть, - приказал жрец кратко. Чарли приблизился и встал на колени. Посмотрел на Лешего с улыбкой, а после вывалил язык и радостно стал «хекать», как собака, пошевелил тазом из стороны в сторону, заметая пол «хвостом». - Чарли, соси, - прозвучало от ведьмака, и он указал на Лешего. Но когда "пёсик" попытался приблизиться, из-за плеча Лешего раздалось рассерженное шипение. - Бесик, тихо, тихо будь. Но Бес не слушался. Он сделал шаг вперед и с шипением резко полоснул воздух рукой прямо перед мордой у «пса». Тот отпрянул. Однотонное пение в зале прекратилось. Ведьмак оказался возле них в два шага и выписал Бесу такую оплеуху, что у того из запрокинутой головы разлетелись брызги слюны. Размахнулся ещё раз, но в этот раз угодил в стальной захват руки Лешего. - Братишка, ну-ка убери руки от моего зверька. Он послушный котик, мешать не будет. Можешь меня ударить, уважаемый, а кота моего не трожь, - Лэш отодвинул мягко Беса за спинку кресла и уселся обратно. В зале прокатился ропот. Ведьмак пару секунд удивлённо рассматривал свою руку, на которой отпечатались розовые следы жёсткого захвата, потом лицо Лэша, потом отвернулся, гаркнул: - Соси, Чарли, кому сказано! Пацан подполз и раздвинул ноги Лешего, и Лэш вынул из брюк член. Из-за спинки кресла послышалось сдавленное рычание, Лэш кратко шикнул на «кота». «И что? Никто меня даже не ударит в качестве мести? Мне просто отсосут? Ладно, батя, может, не так и много бонусов я потребую. С такими вот «мучениями» я могу смириться...» «Пёс» опустил голову и обхватил ртом пенис Лэша. Руки убрал себе за спину, закрыл глаза и стал ритмично двигать головой, каждый раз надеваясь всё глубже. - Оооого-го, какие у вас тут... зверушки опытные, - выдохнул Лэш, закрыл глаза и обхватил ладонью затылок парня. Несколько минут он наслаждался, мягко и медленно всаживая в рот пацану. Но потом органная музыка оборвалась. Откуда-то из толпы одному из ведьмаков передали металлическую посудину, стоящую на странном решётчатом подносе. Посудину поднесли ближе и Лэш втянул в себя воздух: в чаше сверкали раскалённые угли, на которых лежало несколько монет с изображением совы. «Бля, понятненько – ставки, батя, снова повышаются. Я, сука, терпеть не могу ожоги». Люди снова затянули свою унылую песнь. Чарли самозабвенно заглатывал член, содрогаясь иногда от конвульсий рвотного позыва. Лэш слегка прижимал его голову к себе на глубоком вхождении – чего греха таить, ему нравилось ощущать головкой гланды. И скользить по задней стенке глотки. Белый в роскошном кресле перед Лешим снял маску и поднялся. В толпе раздались восхищённые вздохи: «Сам Ангел... Его посвящает Ангел!» Белый сделал пару шагов и с абсолютно равнодушным лицом остановился возле чаши с углями, придержал одной рукой длинные рукава своего плаща, второй взялся за щипцы на подносе и поднял монету. «А вот и главный изврат, да? Красивый чёрт, - подумал Лэш, рассматривая породистые правильные черты лица «ангела» и высокомерно изогнутые губы. Волосы у него были выбелены в благородный платиновый цвет, глаза (чёрные, как космос – очевидно, с чёрными склерами) подведены серебристой подводкой. Ангел приблизился, спокойно и отрешённо поглядывая на сосущего Чарли. Остановился, замер. «Пёсик» истекал слюной и ронял слёзы, но послушно принимал горлом пенис. Лэш ускорил движения его головы и поймал прямой взгляд чёрно-серебристых глаз. - Положи руку на подлокотник, покажи вены на запястье, - тихо и мелодично произнёс Белый. «Бля», - кратко прокомментировал Лэш свои эмоции и положил руку. Заметил, что пальцы слегка подрагивают. В зале повисла гробовая тишина. И Белый уложил на бледное запястье Лешего раскалённую монету. Лэш издал возглас боли, переходящий в гортанный рык, а потом шипение, и сжал второй рукой волосы на затылке «пёсика», задерживая его в позиции глубокого заглота, пока у пацана не задёргалось всё тело. Ангел убрал монету. Над кожей Лэша струились змейки дымка, расходилась вонь жжёного мяса, на руке алым полыхал глубокий ожог. - Ёб вашу, сука, мать, - согнулся Лэш, сжимая обе руки в кулаки. Рыкнул и стал двигать головой Чарли с такой скоростью, что тот захрипел от ударов по глотке. Лэш плохо помнил, как довёл себя этим шальным минетом до конца. Но из-за адской жгучей боли в руке, которая усиливала все ощущения в разы, ему показалось, что оргазм длился вечно. Он стонал, кончая в рот пацана и не давая ему отодвинуться, пока не излился до последней капли. И только тогда заметил, что не только у Чарли, но и у него самого по щекам катятся слёзы. Ангел спокойно всё это рассматривал, потом заговорил: - Отныне нарекаю тебя... Именем, которое означает «камень»... И пусть старинное кельтское прозвище принесёт тебе силу и стойкость Древних, - нараспев мелодично произнёс Ангел, глядя на Лешего и слегка усмехаясь. Поприветствуем нашего нового брата... по имени... Арт! Лэш дёрнулся, вглядываясь в чёрные бездонные глаза. Он просто не верил своим ушам. Что это, блядь, за совпадение такое? *** - Алло, здравствуй, Алексей, ты говорить можешь? - Здравствуйте, директор, нет, поставку кофе я ещё не заказывал, - ответил Лэш сонным голосом, когда утром его разбудил телефонный звонок от закодированного номера. Голос «бати» возвращал миру ясность и разгонял демонов, потому Лэш поднял руку, проверить, не приснилась ли ему ночная ересь. Нет, не приснилась – на руке красовалась повязка, которую он наложил себе под утро с небольшой помощью Бесика. - А, понятно, значит, рядом с тобой кто-то есть, и ты не можешь отвечать. Тогда слушай. Думаю, ты пока не в курсе, но твоё дело значительно усложнилось. Потому что только что мне пришло неприятное известие. - Да, директор, поставку оборудования можем заказать на конец следующей недели. Я могу вам перезвонить сегодня позже, когда переговорю с поставщиками. - Да-да, перенабери меня. Но сначала займись очень важным делом. В общем, Клим, наш информатор... Алан... Ночью он умер. Его нашли час назад в его доме, повешенного. Отправляйся туда и постарайся до приезда полиции обнюхать там каждый угол, адрес скину. Я подёргаю за ниточки, чтобы у тебя было не меньше часа времени. Потом срочно мне отзвонись. Мне не нравится, когда люди умирают, поэтому будь осторожен, агент, а я отправлю тебе кого-нибудь на подмогу. И телефон замолк.