Секта. Оковы.

Лэш, стоя в коридоре клиники, отключил связь и успел заметить, что пальцы у него подрагивают. У Беса был очень плохой голос: охрипший, как после крика, и слишком медленный, невнятный, его язык заплетался. Хамелеона рядом не было: он пошел разговаривать с администратором клиники о втором пациенте, подозреваемом в международном терроризме. У Лэша мелькнул перед глазами образ его мертвой сестры – обнаженная, она выпала из колбы с мутной водой. Воображаемый образ трансформировался в безжизненное худощавое тело Беса, и Лэш с усилием сглотнул ком в горле. Если раньше ему хотелось сделать кому-то больно, то теперь ему захотелось убивать. - Стив, срочно отследи вот этот номер телефона. Скинь мне координаты с такой скоростью, будто мы в поисках сортира для дристающей королевы, - рыкнул он в телефон, и быстрым шагом направился по больничному коридору к леди Стюарт. Лэш ураганом влетел в реанимационную палату, махнул перед медсестрой ксивой и поднял с лица лежащей в койке женщины кислородную маску. В койке была не леди Стюарт, а слегка похожая на нее худощавая блондинка. - Гнида… - прошептал Лэш, и через секунду вышагивал из палаты в коридор. Он чуть не налетел с размаху на Хамелеона. Хам увернулся от широких плеч Лешего с грацией ниндзя. - Командир, ты ослеп? Куда прешь? – набычился в секунду Хамелеон, но потом всмотрелся и сузил глаза. Он уже знал такое выражение лица Клима – это было лицо не человека, но злобного бога войны. – Ебать-колотить, Лэш, спокойно, дыши. Там не она, да? Ну, мы ее возьмем… Я свяжусь со Стивом и батей. - Я уже связался. Бес только что звонил… если не поспешим, то ему жопа, Тео. Но дело - дрянь не только поэтому, – Лэш поднял телефон к глазам и посмотрел на координаты, которые появились в сообщении от Стива. Набрал номер, взял Хамелеона за плечо, одновременно и привлекая его внимание, и опираясь на него, и заговорил в динамик телефона. Он смотрел, не отрываясь, в глаза Хамелеону: - Стив, спасибо, получил. Направь по этому адресу срочно отряд спец назначения – там наш Бес, пока еще живой. И составь мне список активов в собственности Кровавой Мэри. В частности, СРОЧНО, найди информацию о ее самолетах. Бес только что сообщил, что планируется теракт на авиалайнере… А, да, Стив, не только в ее собственности. Самолеты будут, скорее всего, оформлены на фирму. У нее турфирма, блядь, ведь точно. Хамелеон придвинулся к динамику телефона: - Стив, ставь меня везде в копию этих сообщений. Нам с Климом придется разделиться. Лэш выслушал из динамика краткое военное подтверждение полученного приказа и отключил телефон. Взглянул в холодные голубые глаза Тео, подпитываясь его спокойствием. У самого Лэша кровь стучала в висках, а ноздри раздувались. - Эта грязная сука там убивает нашего Беса, Хам… - Я уже понял, хватит базарить, Клим, езжай, спасай нашу принцессу, - Хамелеон расстегнул пиджак, чтобы ускорить доступ к пистолету. - А ведь можно было обратить внимание, что она единственная не-аристократка в этом кодле… - продолжил Лэш, скрипя зубами. - Свои теории мне потом озвучишь. Я еду в аэропорт. - Да, давай. Я дам распоряжения, чтобы тебе выслали подмогу. Они задержались еще на какую-то долю секунды, обмениваясь красноречивыми взглядами. Молча. Никто никому не сказал: «Только смотри не подохни, сука». Зачем говорить, если можно прочесть в выражении глаз. «Бес.. Бесеныш… Держись, маленький. Я уже еду», - шептал Лэш, заваливаясь на водительское сидение служебного автомобиля и выжимая педаль газа… *** Хамелеон бежит через посадочную полосу. «Как в долбаном боевике, сука, - думает он, концентрируясь на дыхании. – Все, блядь, ровно в последний момент. Так не бывает в жизни, еб вашу мать». И все-таки сейчас все именно так. Подмога еще в пути, а Хамелеон в одиночестве бежит к самолету, от которого вот-вот откатят металлический трап. По данным от Стива, на борту частного авиалайнера Douglas DC-6 – всего девять пассажиров, бортпроводник и два пилота. Направляются одним перелетом без дозаправки на Тенерифе: чуть менее двух тысяч миль. Среди пассажиров – пятеро подростков-аристократов, и они не только из школы Севеноукс. Хамелеон машет ксивой перед носом у техника аэропорта, который собирается откатить трап. Он в несколько прыжков преодолевает ступеньки трапа и врывается в салон, отталкивая бортпроводника. Пробегает через салон, направляясь к кабине самолета. Ловит на себе удивленные и испуганные взгляды молодых пассажиров. Ребята, которые предвкушали несколько дней на островах «вечной весны», сейчас будут очень разочарованы. Главное, чтоб на этом их жизненные разочарования и закончились. - Служба безопасности, мать вашу за ногу. Никто здесь никуда сегодня не летит, - сообщает Тео, врываясь в кабину пилота и поднимая в руке пистолет. И чуть не падает от инерции движения – дверь захлопнута, и самолет быстро набирает скорость, разгоняясь по взлетной полосе для частных авиалайнеров. *** Очевидно, что у Стива были ошибочные данные. В кабине самолета оказался только один пилот. Тео тяжело дышал, прижимая дуло пистолета к виску пилота. - Вас понял, диспетчер, благодарю, - произнес окончание фразы пилот в передатчик и отключил связь с диспетчерской вышкой. Слегка повернулся к Хамелеону и блеснул нездоровой улыбкой-оскалом, - и кто же будет управлять судном, если ты меня застрелишь, офицер? Мужчина улыбался и дальше, хотя перевел взгляд на приборы. - Ты его не поднимешь в воздух, тварь, - зашипел Хамелеон. Он не опустил пистолет. Пилот отвратительно улыбнулся и медленно потянул штурвал. - Если я умру прямо сейчас, умник, то неуправляемая двадцатитонная махина на скорости въедет или в один из терминалов, или в другое судно. Как ты думаешь, сколько вылупков в салоне выживет после этого? Да-да, тех самых, которые сейчас хихикают, предвкушая трехдневный отдых на островах и обмениваясь секретами, сколько у них с собой презервативов на три ночи. Самолет медленно оторвался от земли. Тео пошатнулся, но пистолет не опустил. Выматерился сквозь зубы. Знания Тео о жизни были достаточно обширными, но, ебись оно конем: не включали знания о самолетах. Он впервые был в таком тупике, когда ни его физическая подготовка, ни универсальные навыки ассасина не имели ни малейшего значения. - Какого хуя ты задумал, уебище? – Хамелеон крепко держался за кресло пилота одной рукой, второй отвел бесполезный ствол. Самолет набирал высоту очень медленно: перед ними открывалась прекрасная перспектива вечернего неба и медленно удаляющегося вниз города. «Почему у меня ощущение, что я в жопе? Да наверное потому, что так и есть», - мысленно произнес Хамелеон и впервые за много лет ощутил, что у него вспотела рука, держащая пистолет. - Ну, план был элегантным и простым, пока ты сюда не пожаловал, говнюк. Мадам предупреждала нас, что вы, суки, можете появиться и все испортить. Вернее, это мнение мадам, что ваше присутствие бы все испортило. А по моему личному соображению, сейчас только начнется настоящее веселье, - ответил пилот, игнорируя запрос на переговоры от диспетчера и все еще не включая микрофон. Он быстро переключал какие-то рычажки на приборной доске. Тео спрятал в кобуру пистолет, матерясь. - Что за план? Похвастайся. Может, включишь связь с диспетчером, чтобы история о твоем героизме разошлась по всему миру? - Мне не нужна слава, мужик, мне достаточно вот этого вдохновения, - пилот обвел рукой вид на Ла-Манш. – Хочешь знать план, да? С удовольствием расскажу: я должен был лететь над Атлантикой очень низко и держать минимальную скорость. Салон все еще не загерметизирован, а в багажном отсеке ровно десять парашютов. Чтобы выкинуть над водой в определенном месте всех тех вшивых подростков с парашютами. Мы не звери какие, мы их проинструктировали перед вылетом. Сказали, это стандартная процедура для полетов на частных самолетах компании. - С каких это пор из пассажирского самолета можно эвакуироваться с парашютом? – Тео понимал, что все, что ему остается, это выведывать информацию и тянуть время. Он медленно присел в кресло для второго пилота и сжал подлокотники, раздумывая о том, сколько времени понадобится Бате, чтобы поднять в воздух несколько военных самолетов для слежения за подозреваемым в теракте авиалайнером. Скорее всего, до десяти минут. Вот только чем они могут помочь, черт побери, пока самолет не приземлится? - А ты не знаешь историю Ди Би Купера, офицер? - пилот прыснул от смеха, зашелся истеричным хохотом, как гиена. «У этого кретина значительно протекает крыша. Вот пиздец. Как там говорил военрук в академии? Не бойся летать – еще не было ни одного случая, чтобы самолет не вернулся на землю» - Не знаю. Расскажешь мне потом и ее, Пиноккио. Сначала о плане… Значит, вы хотели выкинуть всех пассажиров на воду? Что же потом? – Хамелеон почувствовал вибрацию, когда самолет, все так же держащийся очень низко, в облаках, прошел небольшую зону турбулентности. У Тео по спине под пиджаком скатилась капля пота. - А потом всех этих высокомерных, грязных, отвратительных выродков подобрали бы наши катера, и отвезли, куда нужно. Добрым заботливым покупателям, офицер, – пилот говорил ласково, но на подбородок ему стекала слюна. У мужика явно была токсичная дружба с головой. - А самолет… должен был потерпеть крушение, чтобы замести следы? Кто же автор этого дерзкого плана. Неужели ты сам, Пиноккио? Я в ахуе… А какой план Б? - Точно, крушение… - Пилот глупо хихикнул. Но потом стал очень серьезным и даже показался совершенно нормальным. – А план Б, офицер… Это когда приходите вы и мешаете нам заработать деньги. Тогда мы делаем вот так. Мужик клацнул на приборной доске несколько рычажков. Тео почувствовал, что вибрация самолета усилилась. - Что ты сделал, сука? – спросил Тео, интуитивно проверяя, как выскакивают из ножен клинки. Бестолковый, но успокаивающий жест. - Я включил второй двигатель, мистер Джеймс Бонд, - ответил пилот. – Ведь мы не добавили в баки авиабензол для детонационной стойкости. Так что при максимальной мощности работы двигателей, офицер, произойдет массивная детонация. То есть взрыв… - При… максимальной мощности? – переспросил Хамелеон слегка онемевшими губами. Ему казалось, он слышит, как где-то в глубине железной посудины нарастает странный гул. - Да, - засмеялся пилот и снял с головы наушники. - Во время взлета, посадки, или набора высоты. Но для такого шоу нам нужны зрители, правильно, офицер? Не только ж рыбам показывать фаер-шоу. Поэтому теперь мы летим не в сторону Атлантики. А на континент. Разбиться где-нибудь над Люксембургом будет гораздо эффектнее. Уходить нужно красиво. Ты со мной согласен, мистер неудачливый агент? Тео подорвался с места. Если на борту действительно есть парашюты, нужно попытаться эвакуировать детей. Как это сделать, он не имел ни малейшего понятия. Но делать нужно было хоть что-то. Это было кредо Тео с самого детства: действуй, даже если кажется, что нет ни единого шанса на успех. Плохо только то, что в этом конкретном случае шансов действительно не было. Как минимум, для него самого: количества парашютов, даже если их было действительно десять, никак не хватило бы ни на Тео, ни на сумасшедшего пилота. Хамелеон взялся за ручку двери в салон. И вдруг за его спиной лязгнул затвор пистолета. Удар сердца Тео. Четкий и гулкий: сильное молодое сердце, которое очень хотело жить. Которому было, ради кого жить. И прогремел выстрел. *** Дефендер Лэша въехал на территорию усадьбы Кровавой Мэри. Лэш затормозил так, что чуть не снес декоративный фонтан. «Спецотряд на подходе» - сообщил ему Стив две минуты назад. Лэш видел камеры слежения над каменным ограждением парка, окружающим усадьбу. - Такой, блядь, высокий забор, а ворота и не заперты. Или вы меня ждали, суки? – пробормотал Лэш и проверил боеготовность пистолета. Открыл дверь и, прежде чем выйти, замер на какое-то мгновение, слушая удары сердца. Один. Два. Три. Он опустил пистолет дулом в землю, пригнулся и помчался к крыльцу. Толкнул дверь, постучал. Тишина. «Нужно подождать спецотряд, Лэш», - орал разум. Но тело не слушалось ума – оно действовало на отточенных инстинктах, заряженных ненавистью. Лэш толкнул плечом дверь. Ничего. Он начал медленно обходить периметр дома. Возле стеклянных дверей террасы он замер, не решаясь показаться перед стеклом. Потом сгруппировался, оттолкнулся ногами и с размаху влетел в кувырке внутрь, разбивая стекло спиной. Прокатился по полу, поднялся на ноги, обвел дулом пистолета помещение. Стал продвигаться мелкими шагами, заглядывая в каждый угол сначала оружием, потом собственными глазами. Все его тело сконцентрировалось на опасности. Поэтому когда из глубины коридора прозвучал выстрел, Лэш даже не дернулся. Потому что за долю секунды до этого уже убрался с линии огня – интуиция направляла тело еще до момента осознания. От этого выстрела Лэш криво ухмыльнулся: «Благодарю, боже, за твою милость. Они с оружием, так что я спокойно могу здесь нахуй всех мочить. Или они меня, или я их: сущий, сука, кайф». Лэш высунулся и произвел выстрел. И насладился стоном в конце коридора. А потом окна взорвались осколками – прибыл отряд быстрого реагирования. У засранцев в доме больше не было шансов. Лэш краткими знаками дал информацию коллегам из спецназа и прошел по коридору, переступил тело женщины, оттолкнул ботинком от ее руки пистолет. - Сама повелительница тьмы, ты подумай, - прокомментировал Лэш, рассматривая бордовое пятно на груди леди Стюарт. Он стал осторожно продвигаться вглубь помещения: где эти выродки прячут его котенка? Умирающая женщина на полу слегка улыбалась. Она думала о том, что получила пулю почти в точно то же самое место, что и ее возлюбленный мужчина, которого она проведывала каждый день в реанимации, и у которого не было никаких шансов вернуться в царство живых… Ее темный бог, ее идол. Скоро они будут навсегда вместе. *** Лэш открыл дверь в подвал и заморгал, пытаясь привыкнуть к темноте. Впереди столб и какая-то бесформенная груда. Лэш сделал шаг и вдруг на горло ему лег чей-то локоть. - Да еб… - прохрипел Лэш, потом воспользовался недавним приемом Хамелеона, наклонился, стянул нападающего за волосы, перекинул через бедро и уложил на пол. Руку вывернул в полный оборот и выломал из сустава. – Вы заебали меня за шею хватать. Лэш глянул на бесформенную кучу у столба и различил под пятнами крови желтое худи. Не задумываясь, повернулся и выстрелил в стонущего человека на полу, напавшего на него со спины. Отодвинул второе тело какого-то мужика в татуировках. Опустился на колени возле Беса, скрученного клубком. Проверил пульс и сглотнул ком в горле. Пульс был слабым, парень – в ужасном состоянии и без сознания. Лэш осторожно перевернул Беса на спину. Хотелось взять его на руки, но при наличии внутренних кровотечений это могло быть опасным. Лэш задрал на нем худи, выискивая раны, стал осторожно ощупывать тело парня, параллельно набирал номер скорой. - Маленький, я пришел… Ты слышишь меня, маленькая Сова? Пожалуйста, не умирай, пожалуйста, мой Бесик, ты мне очень-очень нужен, слышишь? Ты же… моя совесть, Ойль… Пожалуйста, живи. Парень не шелохнулся. Лэш осторожно обнял Беса за плечи и легонько поцеловал его в висок. Все остальное лицо парня было так сильно побито, что и поцеловать было некуда. Лэш еще раз глянул на его ноги: на парне не было обуви, но надеты разные носки. Один носок – собственно Беса, серый с большим изображением совы. А второй – носок Лэша, черный с белым минималистичным значком Найк. Парнишка шел на возможную смерть, прихватив с собой, что мог, чтобы таким нехитрым способом соединиться напоследок с любимым. - Идем, маленькая Сова, ворующая чужие носки. Я должен, я просто обязан тебя наказать… Когда ты выздоровеешь. Он поднял тело парня на руки и вышел с ним из подвала. И не осознавал, что ему так холодно в лицо не из-за сырого английского лета, а просто оттого, что по щекам без остановки текли слезы. *** Звонок от Стива завершился – Лэш уронил телефон на простынь. Он пытался осознать то, что услышал. Теперь он сидел у койки Беса и сжимал кулаки. Хрустел суставами. Только что Стив рассказал, что несколько часов назад самолет, на борту которого при вылете были десять пассажиров и пилот-террорист, взорвался над Кельтским морем. Перед падением лайнер шел на очень низкой высоте, и из салона успели эвакуироваться подростки: десять парашютов разлетелись над береговой линией Франции. На борту при взлете был и Хамелеон, но сколько бы диспетчер не запрашивал связь с авиалайнером, кабина пилота не отвечала. Военный истребитель-перехватчик, сопровождавший террористический лайнер, констатировал самовозгорание двигателей и окончательное разрушение судна при ударе о воду. Никто не мог выжить при крушении самолета Douglas DC-6. А Бес – в коме. Здесь ни добавить, ни убавить. Лэш сжал в кулаках простынь возле бедра Беса. И застонал. Задрожал, зарычал, оголяя зубы в гримасе крайнего страдания. Простынь между его кулаками темнела, когда на нее падали капли слюны и слезы. Лэш мучительно всхлипнул, обнял ноги Беса и вжался лицом в бедра парня. Рычал и рыдал от горя и бессилия. Пока не выключился от крайнего переутомления и острого дистресса. *** Очнулся, когда на лицо легли лучи утреннего солнца. Поднял голову – бледный избитый Бес под кислородной маской. Без изменений. - Бесик… - прохрипел Лэш, погладил бедра парня. Поднял руку, чтоб проверить сообщения в телефоне. Но телефон сел, и все, что было видно, это темный экран. – Бесик, очнись, пожалуйста… Родной мой… В палату вошел доктор. Лэш даже не повернул голову – просто отметил мелькание белого халата. Врач подкатил стойку для капельницы. - Сколько… у него шансов? – глухо прохрипел Лэш. - Ну… Клим, зависит от того, насколько мы с тобой умеем хорошо молиться, я так понимаю. Не знаю, как ты, а я, кажется, умею молиться охуенно хорошо, раз я выжил в прошлую ночь. Лэш подорвался одним движением. Так, что в колене оглушительно щелкнуло. И сгреб в охапку Хамелеона. Сжал его до хруста костей. И Тео впервые в жизни не сопротивлялся, когда кто-то причинял ему дискомфорт. Лэш был похож на голодного медведя – он не соображал, что делает. Он просто сжимал в объятиях мужчину перед собой, загребал зубами его волосы и нечленораздельно рычал ему в макушку: - Как же ты… сука… как же ты выбрался… тварь… из того ебаного авиалайнера… сука… как же я тебя… тварь ты… как же я тебя только… люблю… Бес пришел в себя к вечеру того же дня. Потому что к молитвам Хамелеона, как ни крути, святые все-таки прислушивались. *** - Когда позади меня в кабине пилота прозвучал выстрел, Лэш, я обосрался. Ну, фигурально выражаясь. Хотя, если честно, я бы не удивился, если бы оказалось, что в штанах у меня и правда стало чуть-чуть не-комильфо. А на самом деле все продолжало быть нескучно – ведь пилот выстрелил себе в рот, и на лобовухе расцвела интереснейшая картина. Ты знаешь, что есть такое направление в современном искусстве? Рисунки биологическими жидкостями… - Хамелеон, блядь. Давай по делу. - А вот мне интересно и об искусстве тоже послушать… потом, - это подал голос Бес. Лэш сидел по левую сторону от койки Беса на жестком стуле для посетителей и держал парня за руку. За руку с пальцем в гипсе. По правую руку от Беса в удобном кресле развалился Хамелеон, закинув ноги на матрас Беса. Стул Хамелеону принес секретарь главврача. Потом принес кофе. Потом вежливо поинтересовался, что бы ему еще предложить для комфорта. Хамелеон отправил парня царственным взмахом руки. - Что это они к тебе такие добрые? – не выдержал Лэш в какой-то момент. - Да пустяк, я просто представился сыном премьер-министра. Захотелось особого отношения. Куча агентов безопасности в коридоре как раз способствуют поддержанию роли. - Еб твою мать, - Лэш прикрыл глаза. *** - Ну да, продолжаю, а то Лэш сейчас меня сожрет. Так вот, когда увидел мозги на приборной панели, я понял, что пизда откладывается, но ненадолго. Потому что я был в неуправляемом самолете, полном детей, у которого вот-вот должны были отказать или загореться двигатели. Самолет мог пролететь еще какое-то время на автопилоте, но у нас у всех, по сути, не было будущего. Я успел произнести краткую молитву к Черной Саре, пока выходил в салон. И тут я увидел, что мне навстречу по салону шагает тот самый техник из аэропорта. Ты, Бес, я думаю, вспомнишь этого кадра из моего прошлого… А тебе, Лэш, я потом все расскажу. Это был мой друг детства. Сефа, беспризорник, с которым мы попали в цыганский табор подростками. Дружбан, которому отрезали за непослушание язык. Я вытаращил от удивления глаза: до этого я не видел его почти десять лет. Конечно, в этот момент я предположил, что уже умер и попал в чистилище – в вечный полет между раем и адом. Или же, что сошел с ума. Но, оказалось, все гораздо проще и сложнее одновременно. Сефа – тоже агент безопасности, только агент в подполье. Который, в отличие от меня, обучался тому, как водить самолет. Он уселся на место убитого пилота и показал мне жестовым языком, что направит лайнер в сторону моря. Он будет лететь очень низко, как сможет, и в это время я должен помочь всем остальным пассажирам эвакуироваться. - А как же ты? - Задал я ему вопрос, но он только отмахнулся. Я еще раз задал ему вопрос, размахивая для убедительности руками. Хоть и знал, что Сефа не глухой. «Черная Сара ждет меня, чтобы нежно обнять, Тео. Сегодня - моя очередь в рай, брат, а ты походи еще по земле, помучайся немного грешной жизнью», - ответил он мне знаками и перестал обращать на меня внимание, сосредоточился на том, чтобы держать обороты взрывоопасных двигателей в ровном режиме. Я помог всем мажорным детишкам надеть парашюты и выпрыгнуть из самолета, который летел менее чем в трех километрах над землей. А потом эвакуировался и сам. И все мы, представьте себе, выжили, чертовы счастливцы. Кто-то из малолетних дураков сломал ногу, но это уже пустяки. Меня к часу ночи подобрал батин военный истребитель. Так что уже к утру меня обследовали, прогнав по врачам, и даже презентовали мне этот прекрасный белый халат и стетоскоп, пополнили мою коллекцию для ролевых игр. Я, правда, не особо спрашивал, хотят ли мне его презентовать, просто взял и пошел. Вы ведь хотите поиграть в доктора и пациента? Лэш, что ты за гримасу такую скорчил, я не понял. Вон Бес – он хочет со мной поиграть. Да, Бесик? Я вижу по твоей наглой ухмылке, что ты мечтаешь поиграть со мной. Я прав? *** В палату вошли двое внушительного размера мужчин. Хамелеон перестал улыбаться. Выражение его лица резко изменилось. Если только что он светился, то в момент стал темнее тучи. - Так я и знал, раз Сефа… - процедил Хамелеон тихо. - Смирно, офицеры, - проговорил грозно Батя. Лэш и Хамелеон поднялись, вытянулись струной, отдали честь, приложив ко лбу ладонь, развернутую наружу. Бес повторил жест и попробовал выкарабкаться из медицинского ложа. - Вольно, - пробасил сэр Томас, прижал рукой Беса обратно к койке и уселся на место Хамелеона в удобное кресло. Хамелеон, не отрываясь, смотрел на второго мужчину. - Боже ж ты мой… - прошептал Бес, поглядывая то на Хамелеона, то на темную бороду и аккуратно зачесанные черные кудряшки мужчины. – Да это же сам… господин Зено… - Именно так, малец. Это господин Зено. Он же – майор Королевских военно-воздушных сил, - спокойно ответил сэр Томас. Хамелеон молчал. Лэш, нахмурившись, рассматривал всех присутствующих, пытался понять, что происходит. - Я пришел вам сообщить, что вы втроем с самого начала работали над одной и той же миссией, агенты, - произнес Батя, складывая мощные руки на груди. – Хамелеон должен был уничтожить главного подозреваемого, террориста-международника, одного из главарей радикальной неонацистской партии Германии. В деле мы назвали его кодовым названием Паук. В ходе расследования с участием людей господина Зено мы заподозрили Паука также и в организации работорговли, и не ошиблись. Хотя сама идея работорговли аристократами принадлежала не ему, а его любовнице, безродной, жадной и жестокой леди Стюарт… Но Кровавую Мэри мы вовремя вычислили только благодаря вам. Если бы не промах Хамелеона, из-за которого террорист оказался в больнице, и его дьявольская невеста раскрылась своими каждодневными визитами. И если бы не сообразительность агента Хартманна, который помог предотвратить теракт. Ну и под конец, меткая стрельба агента Климовича, который, собственно, и отправил Кровавую Мэри на тот свет. Все вы заслужили мою благодарность, бойцы. Хартманн и Хамелеон, оба вы будете награждены Медалью Королевы за отвагу. Такой же медалью посмертно награжден агент Сефа, который вывел террористический авиалайнер с континента и не дал случиться трагедии. Ты, Климович, благодаря успешному завершению этой важной миссии будешь подан на повышение до звания капитана и должности руководителя разведывательной группы. Группы, включающей, кроме остальных, вот этих двух оболтусов. Будешь теперь официально отвечать за их жизни. Не ухмыляйся, я не договорил. Также будешь наказан за невыполнение моих приказов… Шестимесячной службой в тюрьме Пентонвиль. Для удовлетворения вашей любознательности сообщаю вам также, что граф Кортлэнд арестован – люди из команды Зено нашли доказательства его участия в рабовладельческих сделках с беженцами из арабских стран. Все остальные аристократы остаются на свободе – мы не обнаружили против них никаких улик. Директор школы Севеноукс действительно состоял в бизнес-партнерстве с несколькими бизнесменами из Африки, в том числе с нашим общим, уже покойным, знакомым из Нигерии. Но незаконных сделок они не проводили. Виконта, как и графиню, пытались подставить люди Кровавой Мэри и Паука. А теперь по поводу присутствующего здесь человека. Я хотел вас познакомить со своим давним другом, господином Зено, и исключить все возможные недопонимания. Этот господин приложил немало усилий к воспитанию Хамелеона. Мы сотрудничаем уже десять лет, и господин Зено оказал Британской разведке множество бесценных услуг по борьбе с криминальными структурами, в том числе, рискуя собственной жизнью. За что и получил воинское звание. Он отвечает за шпионскую информационную сеть по всей… бывшей империи. Это конфиденциальная информация. В жизни и быту он – цыганский барон, руководит несколькими крупными таборами. Кому нужно что сказать, говорите. *** - Мое, как вы сказали, «воспитание», сэр. Это тоже была часть подготовки к службе? – задал вопрос Хамелеон. Он сцепил зубы и говорил, слегка шепелявя. Зено отрицательно покачал головой. Вслух ответил Батя. - Хамелеон, должен ли я тебе сказать, что ты один из лучших оперативников в моем отделе? Когда мы получили тебя в начале твоей карьеры и увидели, на что ты способен, мы обратились к Зено за помощью в подготовке и других агентов для национальной безопасности. Вот, вчера тебе спас жизнь смертник Сефа, живущий в цыганском таборе и подготовленный специально для такой или подобной миссии. Мы пожертвовали другим агентом, потому что такая у нас работа. А еще потому, что ни я, ни Зено не хотели бы терять... тебя, засранца. - Как Сефа оказался на том самолете, если до моего известия вы не знали, каким будет теракт? – задал вопрос Бес. - Мои люди были всюду: в школе Севеноукс, в аэропорту, на фермах Кортлэнда, - ответил завораживающим баритоном Зено. – Ведь я не знал, где именно пригодится помощь. Сефа взошел на борт сразу после получения информации МИ-5 от тебя, Бес, одновременно с Хамелеоном. - Почему вы официально запретили мне участвовать в этом деле? – Хамелеон уселся на широкий подоконник. - Проверяли тебя, говнюка, - сэр Томас блеснул в его сторону глазами. – А вдруг бы ты действительно не смог выдержать напряжения, связанного с воспоминаниями из детства, и начал резню? Но ты справился. Вон, даже не убил нигерийца. Ты не волнуйся, он сам умер от загадочной тропической болезни… - Земля ему асфальтом, - прокомментировал Хамелеон. - Аминь, - кратко ухмыльнулся сэр Томас. - Ну, а ты… знахарь, как ты выжил? – Тео поднял голову к бывшему наставнику. – Еще тогда, девять лет назад... Зено расстегнул кожаную куртку и задрал рукава футболки. Предплечья у него были покрыты ужасающими рваными шрамами. Лэш удивленно поднял бровь – у Зено на левой руке не хватало двух пальцев, мизинца и безымянного. - Сломал атакующим псам шеи, Тео. Если подставить вот так нападающему псу руку в пасть, то он схватит. Ударом второй руки в основание черепа ты должен сломать ему шею. Действовать нужно быстро и уверенно. Покажу тебе как-нибудь, если захочешь… - Зено, я не об этом спрашивал вообще… - Да, я знаю… - Зено вздохнул и опустил рукава, и дальше заговорил на романы чиб. – Ты, Тео, открыл мне глаза на многие вещи. Такой молодой пацан, ты умудрился преподать мне намного больший урок, чем мог преподать тебе я. Урок непокорности и жажды к жизни. И воли, которую невозможно сломать. После твоего побега я… убил Тиаго и через несколько месяцев тяжелых междоусобиц возглавил табор. Отпустил тех, кто хотел уйти. И стал выплачивать зарплату тем, кто решил остаться со мной. Но я не хотел, чтобы ты вернулся в ту жизнь. В мою жизнь. Меня всегда будет мучить чувство вины перед тобой. Что мирился со многими плохими вещами, и что не уберег тебя от Тиаго… И что… сам я… был не святым. Боюсь, что в какой-то момент я тоже хотел тебя, Тео-мальчик. Я даже не буду просить прощения у тебя за это – знаю, ты никогда не простишь. Поэтому говорю тебе это сейчас, пока вокруг нас находятся близкие для тебя люди и ты не набросишься на меня, чтобы вспороть мне живот. Вот такой я хитрый старый цыган. - Сука… Брешешь… что ты старый. Майор, твою мать. - Возможно, тебе будет приятно узнать, что нашего сына мы тоже назвали Теодор… Тео закатил глаза: - Хорошо, знахарь, что вы ромалы, а не индейцы… - Почему? – спросил Зено и начал усмехаться. - Ну, как они называют детей? Увидел вождь в момент рождения рысь, и девочку назвали Бегущая Рысь, а в момент рождения мальчика – орла, и назвали его Летящий Орел. И только тому воину не повезло, который Две Ебущиеся Собаки. Ну, и еще Теодору… *** Лэш протяжно вздохнул. Четвертый месяц работы в тюрьме. Скучно, нудно, отвратительно и изматывающе. Несколько лет назад совет по мониторингу составил доклад, что тюрьма Пентонвиль кишит крысами и тараканами и имеет неудовлетворительный уровень обслуживания. Поэтому теперь… нет, ни крыс, ни тараканов меньше не стало. Зато стало гораздо больше бумажной волокиты и отчетов, которыми каждый день должны были заниматься тюремные надзиратели. Лэш пошевелил рукой бумаги на столе и снова вздохнул. Покрутил в руках телефон. Бес все еще восстанавливался в военном санатории. Хамелеон улетел в другую страну с какой-то миссией. Утром, после изматыващего дежурства в Пентонвиле Лэшу домой не хотелось. В Кит Кат он тоже давно не ходил, не было настроения. Лэш уже осуществил вечерний обход, выслушал жалобы и проклятия отдельных зеков. Даже подумал, не начать ли снова курить. Полистал книгу, но в тюремных унылых стенах ему было противно даже читать. «Знал батя, как меня наказать. Хуже смерти, блин…» На мониторе наблюдения засветилась лампочка – нужно проверить дальнее крыло блока С. Лэш глянул на мониторы – ничего подозрительного, большинство камер в том крыле пустовали. Лэш проверил на поясе электрошокер и наручники, взял резиновую дубинку и направился в дальнее крыло, по дороге похлопал по плечу охранника: - Все нормально, Джон, я сам пойду гляну. Лучше так, чем спички в глаза вставлять, чтоб не уснуть. Его шаги гулко отдавались в ночной тишине пустых коридоров. - Что там за проблемы у вас, ребята? – окликнул Лэш пустоту. Без ответа. Был ли вообще кто-то в этих камерах? Вроде, нет. Может, просто датчики движения среагировали на какую-то особо огромную крысу? Лэш дошел до конца коридора. Пустые темные камеры. Развернулся идти обратно и тут заметил краем глаза движение в одном углу. Человек поднялся с койки и подошел к решетке. На его лицо лег скудный свет. - Ох… твою ж мать… - Лэш сделал шаг к нему. Светлоголубой комбинезон на зеке был расстегнут до самого пупка, снят с одного плеча, оголяя худощавое нежное тело (надпись на комбинезоне предупреждала, что заключенный склонен к насилию). Волосы растрепаны. Из-под челки блестели огромные глаза. Парень взялся рукой за решетку, обхватил железный прут и прижался лицом к металлу. - Хозяин, извини, что побеспокоил. Но я здесь не могу уснуть. Крысы… Можно их как-то… прогнать? – Бес говорил с низким сексуальным мурчанием. Потом провел языком по прутьям решетки. Длинным влажным движением. Лэш сглотнул и подошел поближе. - Бесик, твою нахрен… ты… почему не в санатории, а? - Убежал… - Бес ответил тем же мурчанием, от которого у Лэша почти болезненный спазм переметнулся молнией с поясницы в пах. Ойль облизал развратно губы и погладил себя по обнаженной груди. Прижался к решетке, придвинул к Лэшу лицо: - Убежал… как тогда… в аэропорту, когда подменил Кристофера Ратлэнда. Не послушал тебя, хозяин… И вот снова… не слушаюсь. Нарушаю ночной режим в тюряге. И что ты мне за это сделаешь, а? Лэш накрыл ладонью тонкую руку, сжимающую решетку. Сжал: - Что ж ты за кот такой наглый… Да еще и бесполезный, раз боишься крыс? – произнес тихо возле самых губ Беса. - Да, Хозяин. Плохой котик… Свободной рукой Лэш снял с пояса наручники и кратким движением защелкнул браслеты, приковал руку Беса к прутьям. Бес закусил губу. Лэш поднял дубинку к лицу Беса, подсунул ему под нос. - Вот такого размера здесь крысы пробегали? Бес облизал конец дубинки. Потом обхватил ее ртом. Наделся на нее, принимая поглубже. Отпустил, отстранился. Лэшу стало ощутимо тесно в штанах. Он расстегнул ремень и выудил его из брючных петель. И открыл дверь в камеру, заговорил медленно и вкрадчиво, складывая ремень напополам и пощелкивая кожей. - Зеленый, Бесик – это я могу продолжать. Оранжевый – я буду действовать помягче. А красный – я должен остановиться и все прекратить. Думаю, тебе с твоей памятью не нужно повторять цвета? - Да, сэр. Я пришел сюда не для того, чтобы называть тебе «красный». - И это прекрасно. Отвернись, возьмись обеими руками за решетку и раздвинь ноги. - Лэш дернул одной рукой на Ойле комбинезон, оголяя его спину и подтянутые белые ягодицы. – И не кричи, сдерживайся - я все же на работе. Ты меня понял, Бес? - Понял, сэр, так точно.