Было ли там хоть слово неправды

Стив положил молитвенник на стол. Он любил воскресные службы, когда приходило больше всего людей. Волновался значительно сильнее перед ними, но молитва всегда помогала успокоиться и найти нужные слова. И после службы, когда все разошлись, он чувствовал себя хорошо и умиротворённо. Теперь можно было и в Башню — там сегодня собирались практически все, кроме, как обычно, Клинта: он выбирался из своей глуши раз в пару месяцев. Обещали быть Сэм, Тони, Наташа, Питер, Пеппер, Брюс. Он вспомнил, как они в первое время буквально шугались от него, — его решение стать священником было слишком неожиданным для них. Его вечная привычка обдумывать всё наедине с самим собой не всегда была оптимальной по результатам, что уж там. Задним числом сказать, что он обдумывал это уже пару лет, кажется, не очень помогло. Проще всего было с Сэмом, он так же был христианином, и в этом они хорошо понимали друг друга, как и во многом другом. Ему повезло с другом. А Наташа была достаточно тактична, даже если ей самой эта вера была не близка. И за это он был благодарен ей. То, что Тони будет подшучивать — не было неожиданностью, к этому он был готов. Тем не менее, они привыкли. По большому счёту, в их общении пару раз в месяц за последние два года мало что изменилось, и почти ни с кем из той своей мстительской жизни он не говорил о своей вере и никогда не видел на службах. До последнего времени. Месяц назад на проповедь пришёл Локи. И с той поры он приходил каждое воскресенье. Стив был рад его видеть, он любого из них был бы рад видеть на службе. Но пока не очень понимал, что ему нужно. Локи подходил после проповеди. В первый раз улыбнулся не то нахально, не то иронично: — Благословите, святой отец? Стив осенил его крестным знамением и возложил молитвенник на голову, произнося благословляющую формулу с лёгким ощущением, что происходит что-то немного странное. Нет, ничего удивительного в его интонациях не было — многие люди, приходя в церковь впервые, чувствовали себя неловко, и делали с этим, что могли. В том числе хорохорились и иронизировали. И всё же Локи казался ему максимально далёким от христианской веры. Что там, он сам считался богом. Может быть поэтому это показалось ему странным. — Хорошая проповедь, Стив. — Правда? — Да. Ты говоришь о Боге так, что даже мне хочется в него такого поверить. Такого всепрощающего, как бабуля, и доброго, как дедушка, который готов бесконечно играть со своим внуком. Это очень отличается от асгардских богов. Роджерс с улыбкой покачал головой, глядя в сторону на светлый цветной квадрат на полу от солнечного света, проникающего в витражное окно. — В Асгарде нет никого похожего? — Нет. Асгардские Боги сильны, мудры. Чаще всего справедливы. Но в них нет столько сочувствия к страдающим людям, — голос Локи стал серьёзнее и немного жёстче, — жизнь такова, какова она есть. Бейся, пока можешь, побеждай. Это заставляет быть сильным. Твой Бог размягчает, говоря о любви и прощении. Не знаю, хорошо это или плохо, — закончил он на задумчивой ноте. — Кажется, тебе действительно может быть интересно знакомиться с верой Мидгарда. Приходи ещё. — Приду. Стив пожал протянутую руку с ощущением, как будто у него появился союзник. Впрочем, он всегда ощущал это так, когда мог разделить свою веру с кем-то, когда чувствовал, что кто-то ещё слышит этот зов внутри себя. А Локи, кажется, слышал. То, что он всерьёз сравнивал веру Асгарда с его верой, говорило о том, что он что-то ищет. Что-то, чего ему не хватает в жизни. Кто знает, может быть он найдёт это в церкви? Он, как пастор, всегда будет рад поговорить с любым, кто ищет ответы. Ему самому всё ещё иногда не верилось, что он прошёл этот путь — от Мстителя до Священника. Хотя прошло уже около пяти лет с того момента, как он впервые об этом подумал, и полтора года с того момента, как он стал священником в этом небольшом приходе. А ему всё ещё иногда казалось, что он не имеет права говорить с людьми так, словно он знает, что им может помочь. Он знал точно, что это то, что важно ему. Но может ли он говорить так с ними? Впрочем, каждый раз люди реагировали благодарностью, так, словно это то, чего им не хватало: поддерживающие слова о том, что Бог любит их. О том, что ему жаль, что они столкнулись с такими испытаниями.

***

На обратном пути домой Локи вспоминал его улыбку и думал о том, что сейчас от крупной фигуры Стива в чёрной рубашке и брюках, со священническим белым воротничком, так и веяло спокойствием и умиротворённостью. Кажется, пасторство пошло ему на пользу. Сам он проживал сейчас не лучший период. Нет, всё было как будто хорошо, настолько, насколько могло быть после уничтожения Асгарда и смерти Одина. Та жизнь как будто осталась в другом мире. Он уже несколько лет жил в Нью-Йорке и быть штатным магом в ЩИТе, это был неплохой вариант. Он был нужен им, как консультант по иным планетам и как единственный маг в команде. Он отлично ладил с Фьюри, с Колсоном и с ребятами и чувствовал свою ценность. Когда твоя работа — предотвращать апокалипсисы, это... это достаточно масштабно. Его амбиции были практически удовлетворены. Да, немного не хватало славы — он никогда не скрывал своего тщеславия, но пока это компенсировалось доступом к сверхтайнам этой планеты. Нигде, кроме ЩИТа, он не мог бы получить столько удовлетворения для своего эго. За первые пять лет он привык к местной одежде: джинсы, худи, костюмы для вечернего дресс-кода. К местной еде: кофе, тако, пицца. К алкоголю: пиво и виски, в отличие от эля и горячих фруктовых настоек со специями из Асгарда. Завёл несколько друзей и подруг. Купил дом. А потом, когда казалось бы всё было налажено, раны начали саднить. Гибель Асгарда. Его расхождение с Тором. Тессеракт, Нью-Йорк. Он не переставал винить себя, хотя уже тысячу раз логически доказывал себе, что он не виноват в произошедшем. Не помогало. Вот тогда-то, обнаружив себя практически в запое (а как ещё назвать четвёртые сутки виски?), он вспомнил про Роджерса. Мидгардская вера вызывала у него противоречивые эмоции. Как и Роджерс. Но кажется, Капитан Америка нашёл какие-то ответы для себя там. Поэтому на следующее утро Локи был на службе («В каком же ты, должно быть, отчаянии», — криво ухмыльнулся он себе с утра в зеркало). Привести себя в порядок помогла пара заклинаний — без них он не справился бы с несколько помятым видом. И неожиданно ему правда помог этот визит. Он не знал, что сработало таким образом: светлое помещение и светлая аура церкви, Стив или его речь, но ему стало легче. В этот вечер он не прикоснулся к виски. Он сварил себе куриный суп, сходил в душ, поставил будильник на восемь утра, ответил на сообщение Колсона, пообещав быть в штабе с утра, и лёжа в кровати думал о том, как суперсолдат и мститель превратился в священника. Что с тобой произошло, Стив Роджерс? Что тебе даёт вера в то, что ты не можешь даже видеть? Что за Бог даёт тебе поддержку?

***

В первой половине недели он забыл про Стива Роджерса начисто. Нужно было разобраться с одним нашедшимся вдруг ведьмаком, которому припёрло создать свой собственный некромантский культ, прямо в Филадельфии, ага. Потом они гонялись за вурдалаками, оставшимися от этого придурка. А в четверг он отсыпался. И пятница у него была свободной. И вот тогда выяснилось, что ему по-прежнему тоскливо, несмотря на выигранную игру, отлично сделанное дело, прекрасно сработавшуюся команду. Это был не его мир, Хеллева Бабушка его подери. А его мира больше не существовало, его отец из него тоже ушёл, а его брат свалил рассекать куда-то по галактике. Всё было хорошо, но ему было плохо. И он снова напился в баре, где его уже знали, и даже не ответил на сообщение от Наташи, которая последнее время его ненавязчиво и по-дружески опекала. Суббота была отстойной, несмотря на прекрасно работавшее заклинание от похмелья. Потому что плохое настроение из головы просто так не уберёшь. Похмелье его бы, по крайней мере, объясняло. И всю субботу он откровенно маялся и ждал воскресенья. Встретился с Романофф и прогулялся с ней на выставку какого-то современного художника, куда она хотела его затащить, навёл порядок, сходил в барбершоп, обновить стрижку и придать форму щетине, и, что немаловажно, не пошёл вечером в бар, а пошёл на тренировку. Потому что завтра он пойдёт в церковь. И почему-то он знал, что пить перед этим не надо. Не потому что там правила, а потому что если он хочет тот же эффект, что неделю назад, он должен быть в порядке. И он был в порядке. Кэп... то есть святой отец рассказывал про то, что Господь иногда посылает тяжёлые испытания, и что вера в него может дать поддержку. Локи не знал, что работало для него лучше: слова, которые подбирал Роджерс, говоря о чём-то большем, чем они сами, или его фигура и красивое лицо, чёткими чертами напоминавшее ему соплеменников, полные умиротворения и одухотворённости глаза и наполненный твёрдой верой мягкий голос. Было немного непривычно видеть его в таком амплуа. Но Локи не мог не признать, что он смотрелся в нём органично.

***

*** Роджерс был рад снова видеть асгардца. Пожалуй, даже слишком рад. Хотя вроде бы почти не вспоминал на неделе. Нет, ну в пятницу он, конечно, не мог не подумать о том, придёт ли он, и вот, Локи снова на той же скамье справа. И он поймал себя на том, что говоря проповедь, обращается к нему чуть больше, чем ко всем остальным присутствующим. Недостойно Пастора. А он дорожил своими обязанностями. И всё же ничего не мог поделать с собой. Ему хотелось говорить для Локи, чтобы он услышал его, и понял то, что ему было важно в своих словах, разделил их с ним. Локи был первым из его мстительской жизни, кто пришёл сюда второй раз подряд. И оказалось, что ему это важно. — Прогуляемся? Есть время? — С удовольствием, святой отец. Стив показал ему направление рукой: он любил сад вокруг церкви, сейчас цвёл миндаль и яблони, наполняя воздух густым ароматом, а сёстры как раз на прошлой неделе провели весеннюю уборку и весь сад сиял чистотой и порядком, расчищенные дорожки скрывались в белых клубах цветов, подстриженные кусты радовали глаз первыми клейкими листочками нежно-зеленого цвета. — Не уверен, что тебе стоит называть меня так. — Почему? — Потому что ты меня знаешь как Стива. — Мне нравится говорить «святой отец». Я как будто пытаюсь осознать, кем ты стал. — Это да. Мне кажется, никто из наших до сих пор не привык. Спасибо тебе, что пришёл. Это приятно. — Мне интересна мидгардская вера — слишком не похожая на знание Асгарда о мире. Но как ни странно, я не могу опровергнуть её. Кто знает, может быть Мидгард действительно создал тот, чьим сыном был Иисус. У меня нет данных на эту тему. И интересно то, как ты из воина решил стать священником. Такое у нас тоже бывало, и всё же это редкость. Могу я спросить, как это случилось? — Локи с удивлением поймал себя на слишком откровенной заинтересованности в своём голосе. Не мог удержаться. Стив полностью подходил по его типаж: высокий, красивый, сильный... и его практически магически притягивал его выбор стать священником. Это было странно. Это было необычно. Это было интересно. Это было запретным плодом, который пробуждал любопытство. — Всё просто. У меня был очень сложный период после той истории, когда Танос чуть не уничтожил половину Вселенной. А потом... потом я много думал об этом. О том, что нам могло не повезти, и о том, как нам повезло. И об истории с Баки, она всё не отпускала меня. Всё как-то сошлось в единый ком сомнений и боли. — И ты нашёл спасение в вере? — Локи задал вопрос просто чтобы отвлечься от того, что описание «сложного периода» слишком напоминало ему его... кажется, внутри него тоже собрался ком сомнений и боли. Сейчас он отчётливо понимал это. — Да. Нет, ему всё-таки чертовски... или тут лучше сказать божественно? (Локи не мог не ухмыльнуться про себя) шла его форма — чёрное облачение с белым воротничком, чётки из белого камня. Если в прошлый раз он был в брюках и чёрной рубашке, то в этот раз это было что-то вроде платья. Локи не знал, как называется эта одежда, но она отлично на нём сидела. Необычно, но... интересно. И глаза. Они как-то перекликались с весенним небом, с запахом ладана, который смешивался с запахом цветущих деревьев, варящегося неподалёку кофе и дезодоранта Роджерса. Его даже не раздражал смех детей неподалёку, — прихожане после проповеди собрались на пикник прямо здесь же, на берегу реки, в церковном саду. Периодически кто-то подходил к Роджерсу попросить благословения, спросить что-то по хозяйству или его расписанию (которое, судя по всему, было плотным) — и вот это уже немного раздражало. И всё же он старался принимать это как факт: здесь свои законы, и он только один из многих пришедших к святому отцу, который тут нарасхват. Это было непривычно и странно. И так же было непривычно и странно то, что он был готов с этим мириться. Уже вечером, лёжа в постели, он вспоминал, как украдкой смотрел на терпеливо благословляющего и отвечающего на вопросы Стива. Святой отец искренне улыбался женщинам всех возрастов, от молоденьких до с трудом передвигающихся под гнётом лет. Брал на руки детей, тепло пожимал руки мужчинам, спрашивая что-то, что, видимо, было частью их общения в прошлом. Кажется, он знал дела и заботы каждого из них. Судя по всему, ему действительно удалось найти своё спасение. Впрочем, он им щедро делился. Потому что засыпал Локи абсолютно спокойно и умиротворённо. И его измученный метаниями последних депрессивных недель мозг совершенно точно знал, где Локи проведёт следующее воскресенье.