Не надо привыкать

      — Чем сильнее любовь, тем она беззащитнее, — твердил Владлен Колчин, смешивая препараты.       Девятнадцатилетний Вадим слабо усмехнулся и сел на кожаный стул, снимая свои перчатки. Забавно было слушать бесконечные рассуждения Вульфа о любви, всегда заканчивающиеся фразой «любовь — это слабость» и многозначительной паузой.       Начальник не распространялся о своей личной жизни, но дураку было понятно, что дочь, которую он пытается спасти уже столько лет, не от сырости взялась. Да и старая черно-белая фотокарточка с темноволосой женщиной была спрятана в его столе не просто так.       По компания бродили разные истории и слухи, Вадим устал уже в них путаться, а спросить напрямую — духа не хватало. Да и его ли это дело?       — Люди — самая страшная зависимость, — Вульф залил последний компонент в колбу и поднял её на свет, приглядываясь, — все наши чувства - это гормоны. Недостаток эндорфина.       — Бег, спорт, плавание - отличный способ восполнить запас эндорфина, — пробубнил Вадим и слабо улыбнулся, увидев одобрительный кивок своего наставника.       — Я знал, что ты смышленый парень.       По коридору прошла Полина, даже не бросая в сторону маленького окошка лаборатории взгляда. Сердце Вадима пропустило удар. Желание овладеть ею становилось с каждым годом той самой зависимостью, о которой без устали твердил Вульф.       В лаборатории стало тихо. Вадим всё также вглядывался в окошко, где несколько секунд назад мелькнула Мальцева.       — Когда в следующий раз захочешь впасть в эмоции, пробегись кружок другой, — проговорил Колчин, даже не глядя на Вадима, — любовь не должна сбивать с пути к великой цели, которую мы все здесь преследуем.       Вадим соскочил с кровати и натянул на себя штаны. Когда дело дошло до футболки, Вика сонно открыла глаза и покосилась в сторону Уварова.       — Ты куда? — зевая и потягиваясь, спросила Кузнецова.       — Пробегусь кружок другой, — Вадим подмигнул девушке и скрылся за дверью ванной комнаты. ***       — Он же там с голода подохнет! — громко произнес Рома, и друзья тут же укоризненно на него просмотрели.       — Не ори, — строгим шепотом произнесла Вика.       Андрей бросил быстрый взгляд на часы и огляделся по сторонам. По коридорам носились ученики младших классов. И хотя большинство учеников успело спастись от строго режима усадьбы графа Щербатова, шума стало не меньше. Неугомонный Юра Веревкин в очередной раз вырвал из рук Алисы Ткаченко какой-то лист и унесся по коридорам.       — Тут же куча людей! — вторила Юля. — Потише.       Максим закатил глаза, услышав голос бывшей возлюбленной. Так он теперь делал постоянно.       — Да там человек с голоду пухнет, а мы боимся, что нас услышат второклассники?! — не унимался Рома.       — Да замолчите вы! — крикнул Андрей и тут успокоился, увидев Полякова возле своего кабинета. — Я ношу ему еду.       — И почему ты молчал об этом? — Кузнецова вскинула брови.       — Вам всем не до этого, — отмахнулся Андрей.       — Героя выключай, — сказал Максим, поправляя ремешок на своих часах, — я вообще ничем не занят.       — Ты уж точно, — усмехнулась Самойлова.       — Тише вы, — проговорил Андрей.       — Пора, — проговорил Виктор, хлопая Андрея по плечу и скрылся за дверью библиотеки.       Авдеев быстро кивнул головой и сказал:       — Завтра сходим.       Как только Андрей скрылся за дверью, друзья замолчали. В последнее время они действительно были слишком заняты собой. Максим шумно выдохнул и покачался на пятках. Рома вообще казался безучастным, подпирая стену своей спиной.       — Как жизнь? — Максим усмехнулся, оглядываю друзей.       — Ты угораешь? — прыснула Юля, с болью в глазах рассматривая бывшего парня.       — Господи! — наигранно воскликнул Максим, — ты тоже здесь? Прости, не заметил.       Морозов надул губы и скорчил грустную гримасу.       Вадим остановился на лестнице, рассматривая компанию друзей. Он хотел идти дальше, но сцена становилась драматичнее, поэтому он просто облокотился на перила.       — Самый остроумный? — в ярости спросила Юля.       Вика тут же прикрыла глаза, глядя на разворачивавшуюся сцену, свидетельницей которой приходилось становится всё чаще и чаще. Рома резво отклонился от стены и просто ушел, махнув на друзей рукой.       — Грех жаловаться, — злобно усмехнулся Максим.       — Нравится издеваться над людьми? От папаши набрался? — кричала Самойлова.       — Юль… — начала Вика.       — Нет уж! — Юля выставила руку в сторону подруги, вынуждая её замолчать. — Я терпела, но теперь — захлебнись своей желчью, Морозов! Я не имею желания с тобой как-либо взаимодействовать.       С этими словами блондинка яростно покинула опустевшую компанию друзей.       — У тебя всё равно с призраками контакт лучше, — крикнул Максим ей в спину, улыбаясь.       Но Вика сразу распознала в нем злость и боль. Все эти представления были слишком напускными. Девушка не понимала кому это нужно и зачем. Максим от этого страдал не меньше Юли, если даже не больше.       Вадим уже хотел идти дальше, но вновь остановился.       — Хватит её мучать, — спокойно начала Кузнецова.       — Тебе тоже пару ласковых сказать? — Морозов кинул яростный взгляд на подругу.       — Зачем ты её цепляешь? — не унималась Вика, словно хотела до конца вытянуть из Максима всю его злость, облачив её на себя. — Она страдает. И ты тоже.       — Хочешь снова меня утешить? — Морозов усмехнулся, наклоняя голову. — Как тогда, с Дашей.       — Прекрати, — тихо сказала Вика, нервно сглатывая.       — У тебя это хорошо получается.       — Ты специально выводишь меня.       Кузнецовой казалось, что она чувствует, как в жилах кипит кровь от слов Максима. Она и сама начинала злиться. Максим лишь высокомерно смотрел на Вику.       — У тебя отлично получается отталкивать от себя людей, — неприязненно проговорила Вика.       Девушка окинула друга быстрым взглядом и хотела уйти, но слова Максима ножом прошлись по сердцу, вынуждая её замереть:       — А у тебя отлично получается бегать как бездомный щенок за всеми, кто просто взглянул в твою сторону. По себе знаю, — Максим поджал губу и пожал плечами. Глаза у него были пустыми. — Это ж надо себя так не уважать.       Вадим принялся спускаться с лестнице и замер, когда Вика со всей силы ударила Морозова младшего по лицу. Максим схватился за щеку и, кажется, разозлился ещё больше.       — Хватит со мной так разговаривать, — почти прошипела Вика, пока в уголках глаз скапливались слеза.       — Вика, — проговорил Вадим, приближаясь.       Кузнецова наспех протерла глаза, надеясь, что разговор он не слышал. Максим взглянул на Вику и уже не выглядел таким рассерженным.       — Всё нормально, — Кузнецова улыбнулась Уварову.       — А мне так не кажется, — Вадим медленно приблизился к Максиму. — Ты как считаешь? — вопрос был адресован не Вике.       — Максим просто не в духе, — Вика потянула Уварова за рукав толстовки.       — Не надо с ней так разговаривать, — Вадим даже не шелохнулся от попыток девушки оттащить его.       — Ты заразил меня смертельным вирусом, думаешь, сможешь напугать ещё больше? — Морозов вскинул брови.       — Только дай повод, — тихо проговорил Уваров, улыбаясь.       — Валяй, — Максим развел руками, глаза его снова стали до боли пустыми, — я у себя в комнате.       Морозов медленно зашагал по коридору. Вика облегченно выдохнула, обходя Уварова. Она обхватила его лицо ладонями, вынуждая смотреть на нее, а не на отдалявшегося друга.       — В следующий раз позволь мне его ударить, — протянул Вадим, сжимая правую руку Вики.       — Всё хорошо, — свободная ладонь Кузнецовой заскользила по щетине мужчины.       — Почему он так с тобой разговаривает?       — Он так со всеми…       — Вик, возьми себя в руки! — чуть повысив тон проговорил Уваров, девушка немного отошла от него. — Ценить себя когда начнешь?       — Ты на меня злишься что ли?       — Уважать себя начни.       — То есть перестать общаться с тобой?       — Господи! — Уваров прикрыл глаза. — Это тут при чем?       — Я вообще не понимаю, что между нами. Я с тобой или нет? А ты? Ты со мной? Ты днями говоришь, как пагубна привязанность, но сам не отступаешь. Мы в отношениях вообще?       Уваров непонимающе нахмурился лоб и прыснул.       — А ты замуж за меня собралась?       — Что? — Вика сложила руки на груди, озираясь по сторонам. — Я не об этом.       — Ты же сама не понимаешь, чего хочешь. Так зачем мне мозг этим парить?       Вика опустила глаз в пол, а Уваров, громко хлопнув дверь, скрылся в библиотеке. ***       Максим докурил очередную сигарету и выбросил её в сторону кустов. Голова шла кругом. Кардиган, который сейчас был слишком жарким, валялся на ступень ниже. Парень принялся рассматривать герб, и в голову полезли многочисленные стычки с друзьями, которые они переживали в стенах пансиона. Но эти стычки навеяли и другие воспоминания.       Долгожданная встреча после каникул. Вылазка в комнату девочек после отбоя. Максим потянулся к телефону, решая окончательно себя добить фотографиями.       В душе скребло. Было стыдно. И нестерпимо больно.       Первый день после зимних каникул в девятом классе — Рома и Тёма с сигаретами в зубах в школьном туалете. Максим вспомнил, как Тёма рассказывал о своей поездке с родителями к берегу Тихого океана. Тогда ещё всё было хорошо. Никакого развода родителей, ссор. А Тёма был жив.       Тут же фотопленка продемонстрировала новый снимок, а точнее — новый удар. Даша кусает его за щеку и кривляется. Её красивые белые волосы, ещё слегка влажные после душа, закрывают почти половину лица парня, который, видимо, слишком счастлив.       Максим сразу вспомнил их первую встречу, когда он подумал, что обрел ту, которая навсегда останется в его сердце. Так и произошло, но вместе с этим удалось обрести близкого друга.       Следующее фото — брюнетка, обнимающая его на фоне главных ворот школы. Вика. Девушка, которая снова и снова находила ему оправдания. На секунду Максим задумался: оправдает ли она его и в этот раз?       Снимки менялись один за другим. Прибавлялись новые лица. Когда он увидел капну белоснежных волос, сердце, кажется, пропустило удар.       Как можно было обрести так много и самому всё оттолкнуть? — Твой организм отвергает антидот.       Максим быстро выключил телефон и засунул его в карман брюк. — Это побочный эффект, что-то вроде болезни Альцгеймера.       Максим всеми силами сжал волосы на голове, желая, чтобы моральная боль хоть на секунду стала физической. — То есть я умру, даже если буду пить антидот. — Мне очень жаль.       Максим сорвался с места и зашел на кухню со стороны двора, но замер услышав голос Вики:       — Максим очень сложный, но…       «Оправдала» — пронеслось в голове Морозова, на секунду он улыбнулся.       — Он не сложный, он отвратительный! — Юля захлебывалась в слезах.       С этими словами Самойлова кинула нож на стол и выскочила из кухни. Максим тоже не решился зайти, чувствуя, как его щеки стали мокрыми от слез. Он снова сел на ступеньки и сжался, словно так ему было легче. Слезы и не думали прекращаться. ***       Неприятный осадок от сегодняшнего дня не давал Вике покоя. Невозможным казалось смотреть на Юлю, которая словно рассыпалась на части. Максим, который почему-то снова стал своей худшей версией, отдалившийся Андрей — всё это навевало тоску.       Вадим. Больше всего, как бы эгоистично это не было, она переживала из-за того, что происходит у них с Уваровым. Меньше всего ей тогда хотелось объяснять, что происходит между ней и Вадимом. Не хотелось это объяснять даже себе.       Ждать его из тюрьмы? Свадьба? Дети?       Вика поняла, что сама загнала себя в угол и отчаянно кричит на непонятном никому языке. Уваров прав. Она сама не знает, что ей нужно.       Не желая раздумывать, что завтра, девушка просто захотела его рядом. И словно по желанию рядом, на белоснежную лавочку, опустился никто иной как Вадим Уваров, сжимая сигарету между губ.       Он не торопился начать разговор, просто рассматривая Вику. Ночной ветер, слегка прохладный, покачивал лесные деревья. Кузнецова тоже повернулась на бывшего учителя и слабо улыбнулась, как будто их ссоры сегодня и не было.       — Место встречи изменить нельзя? — протянула девушка.       — Что имел в виду Морозов, когда говорил про утешения?       Вика выдохнула и отвела взгляд.       — Это старая история.       — И всё же, — не унимался Вадим, — тебя это явно зацепило.       — Он изменил Даше со мной, — призналась Вика, — они поссорились сильно, а я…       — Утешила, — закончил за нее Вадим. — Ты влюблена в него?       — Издеваешься? — Вика вскинула брови.       Уваров потушил окурок и спрятал его в пачке сигарет. Снова повисла тишина.       — Максим был моей первой любовью, — словно признаваясь в чем-то постыдном проговорила Вика, — я не хотела, чтобы так вышло. Это случайность.       — Ты можешь не оправдываться, я понимаю.       Вику удивлено посмотрела на Уварова.       — Вечер откровений? — девушка зазорно улыбнулась. — Ты разбил чью-то пару.       — Не единожды, — Вадим тоже смягчился, — но однажды я был страшно влюблен в девушку своего брата. Она тоже была моей первой любовью, но предпочла, — Уваров запнулся, — более порядочного.       Вика почувствовала неприятный укол. Он был влюблен. Испытывал самые светлые чувства, мечтал о какой-то девушке. Возможно, с ней он и хотел ту самую семью.       — И что с ней теперь? — Кузнецова нервно сглотнула.       — Она умерла, — Вадим поджал губы. — На моих глазах.       К своему стыду Вика почувствовала облегчение.       — А что произошло? Это как-то связано с…       — Она выстрелила себе в голову, проклиная меня. Не смогла жить без Антона.       — А Антон?       — Не стоит, — Вадим вновь поджал губы, — ты не хочешь этого знать.       Вика кивнула.       — Но это было не из-за Полины. Там история намного запутаннее.       Вика вновь отвернулась в сторону леса, словно под гипнозом рассматривая покачивавшиеся верхушки деревьев. Уваров притянул её к себе.       — Я никому не говорил про Полину. Даже как-то странно теперь…       Вика тоже обняла мужчину, теряясь в запахе его одеколона. Сейчас казалось, что безопаснее места не найти. На душе становилось спокойнее, хоть она и понимала, что, скорее всего, Вадим замешан в смерти брата.       — Мне очень жаль, что твои чувства были такими, — внезапно сказала Вика. — Наверное, ответь она тебе взаимностью всё было бы иначе.       Девушка медленно отстранилась от мужчины, рассматривая его лицо.       — Вряд ли, — Уваров отрицательно качнул головой, — я многим обязан «Ingrid». Они меня на ноги поставила с таким диагнозом, что сказать страшно. Я вырос там. Они дали мне образование, научили всему, что я умею. В частности…       — Вульф, — закончила за него Вика.       — Я все-таки предпочитаю — Владлен Петрович, — Вадим улыбнулся, — Я не скрываю кто я такой. Ты сама всё прекрасно знаешь. А я знаю, что так спокойно, как с тобой мне уже давно было.       — И не подпускаешь, и не отпускаешь, — усмехнулась Вика, слегка поджав губы.       — Ты прекрасная девушка, — проговорила Вадим, и Кузнецова подняла на него глаза, — мне жаль, что я не знал этого раньше. Правда жаль.       Вика снова прижалась к Уварову. Захотелось плакать. ***       Андрей помог Вике спуститься, а затем подал руку Юле. В подземелье пахло сыростью и было ощутимо влажно. Самойлова провела рукой по слегка завитым волосам. Максим окинул девушку быстрым тоскливым взглядом, который не укрылся от Кузнецовой.       Андрей тем временем вел друзей по новому подземелью, указываю дорогу, возле заветной двери он остановился и повернулся к друзьям:       — Спросим его про вакцину и сразу обратно, пока нас не хватились.       Все кивнули головой, особенно усердно закивал Рома.       Дверь открылась, перед друзьями возникла светлая комната с компьютером и какими-то приборами.       — Здравствуйте, — проговорил Андрей, рассматривая спину ученого.       Мужчина тут же повернулся.       — Сегодня ты с друзьями.       — Мы принесли вам продукты, — Рома протянул ученому пакет.       — Но вы явно не для этого пришли, — Ермолаев принялся рассматривать содержимое пакета.       — Вы же работали… — начал Максим, но его перебил ученый.       — Да, работал.       — Вы слышали про наш вирус? — неуверенно спросила Вика, изучающе оглядывая Ермолаева.       — И принимал активное участие в разработке последнего штамма, — как данность произнес Григорий Ермолаев.       Друзья переглянулись.       — Опережая вопросы, я знаю, как вас вылечить, — продолжил мужчина, откладывая пакет с продуктами, до этого лежащий у него на коленях, на пол.       — И что для этого нужно? — спросил Андрей за всех своих друзей.       — Время, — Ермолаев улыбнулся. — И я сейчас опасаюсь появляться, так скажем, на людях.       Друзья вновь непонимающе переглянулись.       — Вы можете гарантировать мне безопасность? ***       — Надо рассказать Виктору, — проговорила Вика, как только все друзья уселись за стол в столовой. — Ампул осталось очень мало.       — Гарантировать безопасность, — повторил слова Ермолаева Максим, — Мы можем её гарантировать?       — А ты предлагаешь просто ждать, пока мы все помрем? — вспылил Авдеев.       — Мы не знаем, кому здесь можно доверять, — продолжил Максим.       — Может он сможет сделать вакцину у себя? — предположила Вика.       — Ну, да, — поддержала подругу Юля, — нужно узнать, что ему вообще нужно и помочь.       — Либо рассказать Виктору, — вновь предложил Рома, — ему точно можно доверять.       Все друзья задумались над новой дилеммой и замолчали, пока Юля неожиданно не вздрогнула.       — Господи, — тихо протянула девушка и прикрыла глаза ладонью от неожиданности.       — Что? — почти хором спросили Андрей и Вика.       Рома, кажется, понял всё раньше всех.       — Даша, — взволновано проговорила Юля, — она снова здесь.