Flashback
Мальчик глядит в окно со второго этажа особняка прямиком в голубые небеса, где порхают птицы. Они свободны и вольны делать, что их душе угодно, и когда угодно. Они не знают невзгод на небе. Они не скованны на земле кандалами. Птицы любят свободу. Без свободы они умрут. Они любят полёт. — Почему люди не умеют летать? – вновь сам у себя интересуется дитя, не сводя взгляд с пернатых, — За что мы так обделены? Я бы очень хотел летать как эти птицы, хотел бы быть таким же свободным как они… — Техён, иди кушать, обед уже готов! – доносится ласковый женский голос с первого этажа. — Хорошо, тётушка Чони! – кричит в ответ ребёнок, что был вынужден покинуть подоконник и спуститься вниз.End Flashback
Многие Тэ говорили, что он не благодарный Богу или же судьбе, ведь омега родился с золотой ложкой в руках. Аристократ, который имеет всё. Ему бы унаследовать бизнес отца и стать бизнесменом. Правда прежде чем его унаследовать придётся найти себе альфу… Эта затея юного изобретателя вообще не манит, так как он уже решил чему посвятит свою жизнь, которую дают лишь один раз. Нужно расслабиться после недельного заточения самого же себя в мастерской. Блондин накинул поверх белоснежной рубашки чёрный плащ с тройной пелериной. Как головной убор надел шляпу и вышел из дома. Яркий свет тут же ударил в тусклые омуты, а городская шумиха оглушила. Он поморщился, ибо за время пребывания дома позабыл обо всём этом. Ноги понеслись на прогулку в неизвестном ему направлении. Ах, этот чудесный город любви, что носит имя Париж. Манит собой не меньше Англии, откуда и приехал начинающий художник на выставку. Чонгук приехал в Лувр, где хотел ознакомиться с работами великих мастеров. По стечению судьбы Техён пришёл именно в этот же музей. Хорошее место чтобы расслабиться от всех этих ужасных и навязчивых мыслей омеги. Заточил себя, словно какую-то прекрасную принцессу в башне. Сам себе же драконом стал и сам же принцем, который вытащил из четырёх стен, дабы освежить лёгкие от пыли, которой в мастерской хоть отбавляй. Художник с Англии, стоя где-то в стороне, карими глазами поймал силуэт, что с огромным интересом рассматривал картины. Прищурившись, видит мелкие детали в виде длинных пальцев, изящных черт лица с персиковой и на вид бархатной кожей, и главное – серые глаза, которые ему очень понравились. Такие мутные, но по-особенному манящие. По одежде в голову тут же пришла мысль, что эта персона — аристократ и явно из знатной семьи. Пропав в своих мыслях о том, как чудесен этот человек, Чон даже и не заметил, как прекрасный незнакомец скрылся из виду. А когда понял, то взгляд начал в панике метаться из угла в угол, ища. В помещении нет, выбежал на улицу, смотря уже там, не желая упустить шанс познакомиться. Но походу сегодня не его день. Какая же это досада. Это лицо ему будет сниться ночами в самых сказочных снах. С грустью вздохнув, направился далее в сторону накричавшейся в новостях башни, которая заставляет ахать от своей высоты. Около часа прошло, а он уже на месте. На лице был действительно шок. Это построение по высоте не сравнится даже с часами в Лондоне. Они даже близко не стоят с этим прекрасным сооружением! — Уж точно раза в три выше Биг-Бэна! – с восхищением восклицал альфа, явно поражённый неземной красотой башни. Сев на лавочку, в голове мелькнула мысль запечатлеть это, чтобы оставить в памяти на долгие времена. Из сумки, висящей через плечо, достал свой альбом и карандаш, начиная рисовать: вытягивая руку вперёд, он прикрыл глаз и делал некие мерки, тут же стараясь зарисовать. Рука словно своей жизнью жила, создавала не только башню, но и портрет по памяти. Задумчивое лицо аристократа в шляпе, а на заднем фоне башня Парижа. На щеках явился лёгкий румянец от осознания того, что он нарисовал «его» — незнакомого красавца, что походу покорил сердце юного художника. Как же теперь быть? К сожалению для брюнета, он не знает, где искать свой объект воздыхания. Глянув в последний раз на портрет, прижал его к груди и направился в сторону временного жилья с опущенной головой вниз. Зря. Он врезался в кого-то и обронил альбом. — Прошу прощения! – тут же в панике воскликнул Чон, опускаясь вниз и подбирая все свои листки с рисунками. Сердце колотилось в страхе. Но с чего бы? Даже по обуви альфа уже понял, что задел ни кого-то там, а богатого человека. С ним сейчас могут сделать что душе угодно. Страшно безумно. Кажется, что его жизнь оборвётся на этом и на всех его мечтах поставится точка. Огромная и жирная точка, оставленная знатным человеком. — Ох, прошу, не стоит. Это же случайность. Я виноват, что не смотрел по сторонам. Извольте Вам помочь, — слышится извиняющийся низкий, но столь нежный голосок. Брюнет понимает, что он спасён. Словно гора с плеч пала, давая дышать свободно. В горло поступил блаженный кислород, а сердце, которое пару секунд назад готово было вырваться из груди, утихомирилось. Альфа поднимает глаза, которые тут же округлились, а челюсть готова была отвалиться. — Это Вы! – восклицает, резко вставая, тем самым вводя в недоумение блондина, который помогал собрать рисунки, и уже хотел было их протянуть владельцу. Оба были удивлены. Блондин от неожиданного крика, а сам же юноша из Англии тем, что судьба всё же решила проявить по отношению к рабу своему снисхождение, даровав второй шанс на встречу с изяществом во плоти. — Вы меня знаете? – вскинул бровь, интересуясь омега и искренне недоумевая. Выглядит этот человек не так уж и богато: обычная рубаха с широкими рукавами и брюки, в которые, собственно, и была заправлена верхняя часть одеяния. Простенько и не броско. Богато это явно не назовёшь. Следовательно, на каких-то встречах аристократ он не мог его увидеть. А с кем-либо он не общался. — Ох, прошу прощения, если ввёл Вас в недоумения. Нет, я Вас не знаю, но хотел бы. Ваши черты лица чудесны и так чаруют мой взгляд, — тут же начал прямо говорить Гук, даже и не подумав о том, что потом, наверняка, будет умирать со стыда.