Часть 1
6 марта 2023 г. в 14:08
Большой клубок пара вылетает из открывшейся двери ванной, заставляя Сашу на секунду остановиться на пути к балкону. Теплый влажный воздух приятно проходится по её коже, согревая в этот морозный январский вечер. Хочется зайти в ванную и остаться там, греясь в жарком паре, оставшемся после душа майора. Но мысли мгновенно путаются, когда капитан Фролова поднимает взгляд на лицо сожителя.
Лёгкая улыбка окружённая бородой, игривый, даже слегка насмешливый, взгляд его карих глубоких глаз и мокрые свисающие пряди темных, каштановых волос - всё это заставило Сашу смущённо поджать губы и опустить взгляд вниз. Но не отстраняться. Мускулистая, сильная грудь Нечаева тяжело вздымалась перед глазами девушки: его размеренное дыхание прямо над ухом начинало сводить Фролову с ума.
— Саш, у нас не такой широкий коридор, чтобы я мог тебя обойти, — низкий, смеющийся голос Серёжи заставляет капитана судорожно вздохнуть, быстро отходя ближе к стене, чтобы пропустить мужчину на кухню, — Спасибо.
Нечаев не глупый: понимает, что ужасно смутил сожительницу своим полуголым видом, от чего и насмешливо улыбается. Капитан Фролова - сильная, серьёзная и недостижимая девушка - смущённо мнётся перед ним, не в силах и слова связать мужчине, единственным предметом на котором является надетое как набедренная повязка не особо большое полотенце. Даже звучит глупо, прокручивая в голове слова Сеченова об её успехах в "прошлой жизни". В одиночку обезоружить отряд террористов, спасти четверых пленных без потерь, успешно контролировать целый штаб в критических условиях - не каждый на такое способен.
Но теперь они совсем другие люди. Болгария потрепала: сами чуть не умерли, так и любимых потеряли. А потом кома, импланты. И из обычных боевых машин, они превратились в особенных, модернизированых без памяти и семьи. Сашу с самого начала "новой жизни" удручало это поглощающее одиночество. Все казалось ужасающе чужим, будто она не на Родине, а на Западе, где все говорят на своём языке и не имеют ничего общего с ней.
Но теперь рядом есть Серёжа, такой же беспамятный и одинокий. Их сожительство заставило обоих расцвести. Дмитрий Сергеевич даже, шутя, говорил, что Саша смогла вернуть "старого" Серёжу: возродить в нём улыбчивого, жизнерадостного парня, покорённого любовью. Тогда как Нечаев смог смягчить сердце капитана Фроловой, что раньше побаивался весь отряд Аргентум, кроме мужа Антона и самого Сергея, с которым они чудесным образом смогли сдружиться. Но от старой дружбы между ними не осталось ничего: все, кто помнил о ней, мертвы, а своих воспоминаний о прошлом нет. Из-за чего от прошлых взаимоотношений, с колкими шутками друг другу, обидными замечаниями со стороны Саши и защитными шутливыми ответами Серёжи, с постоянными спорами и переговорами, остались лишь мелкие бытовые перемычки по типу: "зачем ты взял круглозерный, я же сказала длиннозёрный, длин-но-зёр-ный! какой я плов из этого риса сделаю?" и "Саша! прекрати закидывать мои вещи чёрт знает куда, я не могу их потом найти!".
Но ни Нечаев, ни Фролова не особо хотели признавать, что и дружбы-то между ними не осталось: оба боялись быть отвергнутыми. Произошедшее год назад на Предприятии 3826 их сильно сблизило. Случайная встреча в Пестицидном цехе комплекса "Вавилов" никогда не вылетит из голов военных.
Сашу Сеченов отправил для зачистки от основной массы роботов: банальное и несложное задание, как показалось девушке на первый взгляд. Побродить по этажам в поисках бешенных железок: скучно. Но, прибыв на Предприятие почти мгновенно после начала тревоги, девушка осознала ошибочность этого мнения. Всё оказалось гораздо сложнее, но Фролова смогла расправиться с основной массой противников и добраться до "Берёзы", чтобы наконец-то выйти из злополучного комплекса.
Но вентиляторы Пестицидного цеха перегрелись, заполнение колбы остановилось, а как охладить их и завести вновь с отсутствием нормально работающего оборудования девушка не знала. Оставалось только закрыться в кабинке смотрителя с абсолютно пустыми магазинами: в попытке разобраться с механизмом снаружи патроны закончились и в пистолете, и в автомате.
Двери в цех изда́ли спасительный скрип открывания, и Нечаев смог расправиться с вентиляторами с помощью перчатки. Тогда и началось это "маленькое путешествие". Битвы с роботами бок о бок, прикрывание, защита друг друга. Невозможно было остаться чужими людьми после всего произошедшего за это время.
Зинаида Петровна сразу была против их неожиданной дружбы. Женщина резко встретила Сашу в своей избе, когда вторая зашла туда вместе с Серёжей. И это было ожидаемо: молодые не помнили, но бабушка никогда не забудет переживания дочери об измене мужа с Фроловой. И Катя, и Антон боялись и придумывали между сослуживцами особенную связь, которой никогда не было. Большую часть времени в "Аргентуме" Фролову Нечаев искренне раздражал своей жизнерадостностью и все их перепалки не были наигранными попытками скрыть любовь, как предполагали их возлюбленные.
Но теперь, когда весь этот прошедший год они прожили вместе из-за предложения Саши, наигранными попытками скрыть любовь стал любой их контакт. Возникла крепкая связь, казалось будто они стали родственными душами: понимали с полуслова, имели много "точек соприкосновения", всегда могли о чем-то поговорить, но и молчать рядом друг с другом считали хорошим занятием, вызывающим тёплое спокойствие.
— Сколько раз я тебе говорила: нечего полуголым по квартире расхаживать, — Фролова слабо нахмурилась, проходя на кухню следом за майором, но, в отличии от него, остановилась не у плиты, а у двери на балкон, — У нас напротив дети живут. Глянут и испугаются: подумают, что тут йети ходит.
— Да ладно тебе, — крупные руки Нечаева зажигают газ и ставят полный воды чайник на огонь, — Смирись, что тебе нравится, когда я так хожу.
— Нихуя себе, — Саша обернулась на мужчину, уложив руки на боках. Девушка хотела выйти на балкон, покурить, потому стояла в зимнем пальто, сняв собственную перчатку, служащую удобным средством связи с шефом и прекрасным модификатором, но уже без болтливых проводков, на стол. Она всегда снимала перчатку, когда хотела покурить: то ли не хотела, чтобы запах сигарет впитался, то ли боялась случайно прожечь.
— А что? Думаешь, я слепой? — Нечаев не смотрел в глаза сожительницы, доставая из верхнего шкафчика кружку и цикорий: то ли побаивался её реакции, то ли не хотел потерять свой "боевой" настрой. Решился говорить - значит надо идти до конца.
— Нечаев, а ты, случаем, не слишком осмелел? — Фролова насмешливо усмехнулась, посмеиваясь, и подошла ближе к мужчине. Оба понимали, что это не настоящий укор, а лишь шутливая попытка защититься и увести тему. Девушка положила руку на плечо Серёжи, заставляя его обернуться.
Время будто остановилось для обоих. Саша потерялась в горячем кофе, разлившемся в радужке мужчины, чувствуя странный прилив сил и эмоций, пока Серёжа затонул в солёном океане девушки. Они молча смотрели друг другу в глаза, слегка потерянно и запутанно, а предыдущий разговор лишь эхом застрял в головах, путая мысли и давая разгон чувствам.
А ведь она действительно любит, когда Нечаев ходит по дому в таком виде. Это всегда будоражило её: его мощные мышцы, в особенности спины и рук, не очень густая растительность на теле и одно лишь висящее полотенце, бывшее дверью к разврату, заставляли воображение Саши проявлять приятные подсознанию картинки. Но девушка всегда бежала от этого. Было бы неправильно нарушать их дружескую связь: вдруг это заставит их общение сойти на "нет", вызовет большую ссору и скандал по поводу невзаимных чувств.
А Нечаев знал об этом. Видел её внимательный взгляд, преследующий каждый раз, когда мужчина выходил из ванной комнаты. Следил за её судорожными вздохами, когда приближался уж очень двусмысленно. Слышал её разгоряченное дыхание, похожее на стоны, из ванной, когда после всех предыдущих контактов Саша сама шла туда. Он знал, что точно симпатичен ей в сексуальном плане, но беспокоился о чувствах. Вдруг, секс - это единственное, что притягивает её. "Если бы любила - сказала бы" - какая глупость, да? Но это был единственный аргумент, объясняющий в голове Нечаева, почему же при таких ярких признаках далеко не приятельской симпатии они всё ещё друзья.
Их мысли прервал звонкий свист. Чайник. И Серёжа, и Саша потянулись к рычажку на плите, желая выключить огонь, но мужчина сделал это первым. Ладонь Фроловой застыла в воздухе буквально на пару секунд, но её тут же успел нежно подхватить Нечаев. Его грубые, мозолистые пальцы осторожно шли по светлой коже капитана, будто боясь поцарапать её. Дыхание Саши прервалось вместе с пульсом, но после сорвалось на судорожные вздохи, характерные для такой двусмысленной близости, что была между ними не впервые. Казалось, что это всё очередной сон, который прервётся на самом интересном: Нечаев закинет девушку на кровать, а та окунётся в темноту сознания и раскроет глаза уже в своей комнате из-за кричащего будильника.
— Я всё знаю, Саш, — его голос словно сладость для ушей нежно льётся ласковым шёпотом, пока Фролова замирает в его крепких руках, не в силах даже спокойно вздохнуть.
Она понимает, что, говоря так, Серёжа может просто пытаться выудить из неё слова о чувствах или что-то похожее. Фролова останавливает себя, пытаясь обдумать происходящее, но не может это сделать. Нечаев слишком близко: его дыхание обжигает шею, а рука нежно сжимает запястье, заставляя Сашу чувствовать себя беспомощной мышкой. Мозг не хочет работать в такой духоте от жара мужчины. Придётся действовать по чувствам, а они уже давно пытаются склонить девушку к признанию.
— Ч-Что ты знаешь? — язык приходится поворачивать с огромной силой: в таком положении становится трудно дышать, что уж говорить о разговорах. Предательское будоражащее чувство заставляет заикнуться, выдавая все эмоции, и Саша смущённо поджимает губы, опуская взгляд на ключицы и плечи Серёжи.
Сделалось только хуже. Голова уже едет от его близости и сексуальности. И ведь знает чёрт, как на нее надавить, чтобы мозг перестал работать и выудить всё, что нужно. Эта его уверенность в своих действиях заставляла узел внизу живота становиться все крупнее и крупнее.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — Серёжа слабо усмехается, но даже просто по его поддрагивающим пальцам понятно: он сам взбудоражен не меньше. Его дыхание не менее тяжёлое, чем Сашино, а сердце бьётся не менее быстро, подавая все больше крови во всё более отдаленные участки тела.
— Оу, конечно я буду возбуждена находясь в таком положении, — "А подумать можно было перед тем, как сказать, капитан Фролова?": быстро пронеслось в опустевшей голове. Саша выдала себя с потрахами, заставляя губы задрожать ещё сильнее. На не особо радостного Нечаева поднялся смущённый взгляд голубых глаз.
— Это не то, что я хотел услышать, потому что знал и до твоих слов, — Серёжа слабо улыбается без укора и осторожно ведёт второй рукой по талии. В этом пуховике девушке уже ужасно душно, — Что ты чувствуешь ко мне, Саша?
Этот вопрос застревает в голове, раздавась эхом. Действительно, а что она чувствует? Это больше, чем желание сексуальной близости, больше, чем дружеская симпатия. Но что оно такое это "это"? Любовь? Влюбленность? Плоское желание получить тепло? Фролова молчит, опуская голову вниз и закрывая глаза.
"Это" - такое огромное и всесъедающее чувство, что поглотило её ещё год назад. Огромное желание защитить, не потерять вновь, желание пригреть и поддержать: "это". Желание зацеловать каждую морщинку и каждую родинку на теле майора, поцеловать каждый шрам и почти заживший синяк: "это".
— Я... — Саша осторожно, слегка боязливо поднимает взгляд на Серёжу и замирает, не зная как выразить "это" словами, — Не хочу потерять тебя. Никогда вновь. Хочу... Быть рядом.
Её рука, все это время лежавшая на плече, медленно перебирается по ключицам на грудь. Хочется сказать что-то ещё, высказать про все чувства, скопившееся за это время, но, как только Фролова открывает рот, они перестают иметь какой-либо облик и теряются в голове: все такие же неосязаемые и невидимые.
Внутри Нечаева всё замирает от этих слов. Он ждал их, по ощущениям, целую вечность и наконец дождался. Мужчине хочется подхватить любимую на руки, закружить и сделать ужасно счастливой из-за этого, но небольшое количество квадратов площади их кухни сильно мешает. Серёжа широко улыбается, глядя в голубые тревожащиеся глаза, и нежно прижимает девушку к себе в объятиях, наконец опуская её запястье и обвивая руками талию.
— Я люблю тебя, Саш, — ему хочется кричать эти слова, чтобы весь мир знал, поэтому мужчина тихо шепчет Саше на ухо и нежно целует её в щёку. Она - весь его мир, без приукрас и лести. Именно Фролова заставила его наконец-таки жить, а не существовать в этом мире, заполнив собой многие дни, часы, минуты.
Фролова замирает, широко распахнув глаза и разведя руки в стороны. Неужели это сбылось? Они... Возлюбленные? Этот новый статус туманил разум. Саша ярко улыбнулась, обвивая руками шею Серёжи и прижимаясь ближе к нему. Казалось, будто они слились в одно целое: оторваться друг от друга было ужасно тяжело.
Девушка привстала на носочки, чтобы стать одного роста с мужчиной, и нежно улыбнулась, склоняя голову в сторону и неотрывно глядя в счастливые глаза напротив, ожидая первый шаг от него. И долго дожидаться не пришлось. Майор подался вперёд, осторожно припадая своими губами к губам капитана, вовлекая её в поцелуй - ужасно неумелый, но чувственный. Кто бы задумался, что вместе с воспоминаниями о прошлом исчезло и умение целоваться?
Отстранившись друг от друга, они были не в силах сдержать смех. Как же это глупо выглядело. Им обоим около тридцати, Нечаеву даже побольше, а целуются словно им по пятнадцать лет и это их первый раз: нервный, импульсивный, но эмоциональный и честный. Хотя, после спасения Сеченовым это действительно был их первый поцелуй. От прошлых нет ни памяти, ни опыта.
— А ты чего в пальто-то? — Серёжа осторожно отстраняется, начиная снимать верхнюю одежду с девушки, и та была ужасно рада. Она уже вспрела в нём, но прерываться и отрываться от возлюбленного не хотелось.
— Ты только сейчас заметил? — Саша насмешливо улыбнулась, приподнимая брови, — Конечно, не слепой он. Я ещё после ванной тебя в нём встретила.
— А.., — Нечаев уже держал пальто в руках, оставив Фролову в домашних футболке, штанах и тапках с тёплыми носками.
— Ага, — Девушка широко улыбнулась, слабо ударяя мужчину по кончику носа, — Давай повешу.
— Подожди.
Крепкая рука схватила Сашу за талию, прижав к себе и не давая отойти. Пальто быстро оказалось повешено на спинку близ стоящего стула, пока Серёжа вновь вовлёк любимую в поцелуй.
Внутри обоих кипела жизнь: сердце радостно стучало, заставляя щеки, уши и кончики пальцев смущённо покраснеть, а в животе будто вертелся рой бабочек. Никогда прежде они не испытывали такого. Эти чувства лёгкой неловкости, бушующей в них страсти и наивной, искренней любви переплетались в нечто новое, им не известное.
Руки Фроловой кончиками пальцев, еле касаясь, осторожно шли вверх по шее Нечаева, заставляя майора рвано вздохнуть в поцелуе. Эти её нежные, еле ощущаемые касания заставляли моторчик внутри мужчины работать с новой силой, создавая внизу живота теплый тягучий узел. Серёжа страстно, но слегка неуверенно, дрожаще сминал губы Саши, с каждым разом всё сильнее утопая в чувственном поцелуе. Его широкая ладонь медленно поднималась по спине девушки, подбираясь ближе к шее, заставляя табун мурашек пробежать по её телу и покрыть крупной дрожью конечности Фроловой. Капитан еле стояла на ногах, держась исключительно за Нечаева. Если бы не его крепкие объятия, то Саша, наверняка, уже рухнула бы на пол.
Но вдруг на кухне раздался голос. Это был не Нечаев, не Фролова: речь говорил мужчина, с ласковой, будто пение колыбельной, манерой.
— Саша, принцесса, слышишь? — Дмитрий Сергеевич всегда называл капитана принцессой: говорил, что она способна покорить любого, если в этом нуждается. И покарать тоже.
Разрывать объятия с Серёжей из-за работы ужасно не хотелось, но Фролова немного отстранилась, чтобы взять перчатку в руки. Ладони Нечаева всё так же обвивали её талию, когда девушка вновь прижалась к нему, укладывая руки на крепкую грудь.
— Да, Дмитрий Сергеевич, слушаю, — Саша смотрела куда-то мимо Серёжи, вслушиваясь в голос шефа. Майор хитро улыбнулся, глядя во внимательные глаза напротив, и медленно склонился к её шее, обжигая горячим дыханием тонкую кожу.
Нечаев медленно примкнул к Саше, делая первый поцелуй очень нежным и влажным. Фролова замерла, отвлекаясь от речи шефа, и слабо вздрогнула: это прикосновение было очень приятным, настолько, что по спине пошли мурашки. Серёжа знал, что так будет, и чувствовал её некоторое волнение и удовлетворение в потрясывающихся руках и сбившемся дыхании, что капитан усердно пыталась восстановить. Но одним поцелуем майор ограничиваться не хотел: за первым сразу пошёл второй и третий, а вскоре и целые влажные дорожки, то поднимающиеся к челюсти, то опускающиеся к ключицам.
— Извини, что поздно, дорогая, — действительно, обычно Сеченов не связывался в такое время: стремился решить все дела с утра или днём, но тут, видимо, что-то случилось, — Я сам только сейчас узнал. Отрыли фото и другие вещи вашего отряда. Я помню, что ты с Серёжей просили меня найти что-нибудь, что сохранилось... Хоть я и против того, чтобы вы всё полностью вспомнили: это плохо может сказаться на вашей психике, но я постараюсь выполнить просьбу, сохранив вас в рассудке. Заедете завтра ко мне?
Из-за отвлекающих действий Нечаева половина слов Сеченова пролетели мимо ушей девушки, а сам майор подслушивать и не собирался, увлечённый более интересным занятием.
— Серёж, прекрати.., — Саша широко улыбнулась, нежно отталкивая голову мужчины от своей шеи, — Извините, Дмитрий Сергеевич, отвлеклась. Можете повторить? Фото какого отряда нашли?
Сеченов искренне посмеялся, радуясь за самых близких ему людей. Пусть он и помнит и союз Нечаевых, и союз Фроловых, но понимал: ребятам нужно идти дальше, иначе они действительно сойдут с ума. И Серёжу, и Сашу он знал прекрасно, потому был рад, что оба находятся в безопасности.
— Аргентум. В вашем составе, — даже без проекции было понятно: Сеченов улыбается, — Так что, заедете завтра? Или кольца свадебные выбирать будете?
— Дмитрий Сергеевич! — Саша широко заулыбалась с шутки шефа и глянула на Серёжу, что так же расплылся в счастливой гримасе, волей не волей услышав разговор, его тоже касающийся.
— Заедем-заедем, — низким, бархатистым голосом ответил Нечаев, выхватывая перчатку из рук девушки и откладывая в сторону, на столешницу.
— Хорошего вечера, ребятки! — Сеченов вновь радостно посмеялся, а после послышался гудок, означающий конец связи.
— Я не хочу больше отвлекаться, — Серёжа говорил, нет, скорее ласково мурчал на ухо, вновь спускаясь к шее. Действительно, то чайник, то начальник: Нечаев хотел остаться наедине с Сашей и наконец-таки избавиться от свинца наполнившего мышцы в возбуждении.
— Сразу видно, товарищ майор: у вас давно не было женщины, — Фролова ехидно усмехнулась, кончиками пальцев дотрагиваясь до виднеющегося под полотенцем бугорка: твердый член будто потянулся чуть вперёд, ближе к рукам девушки, желая принять ласки.
— А вы не желаете это исправить, товарищ капитан? — сквозь рваный выдох насмешливо прошептал Нечаев. От этого прикосновения сквозь плотную ткань полотенца напряжение в мышцах стало сильнее, и мужчина с силой сжал ладони на бедрах Саши, в попытке успокоить бушующее в крови возбуждение.
Вопрос остаётся без ответа. Девушка не хочет говорить вслух это скабрёзное, смущающее "хочу" и вместо этого ловким движением снимает с себя футболку, открывая майору вид на белое бельё. Нечаев понимает без слов и чувствует, будто с него сняли кандалы: теперь он может потрогать, коснуться Саши там, куда путь раньше был закрыт. Мозолистые пальцы с третьей попытки растягивают злосчастную застёжку на бюстгальтере, освобождая среднего размера грудь от одежды.
На Фролову накатило смущение. Было ужасно странно находиться полуобнажённой перед Серёжей: казалось, будто это сны перешли границу реальности, а не настоящие изменения в отношениях между ними произошли. Нечаев был смущён не меньше: он впервые на своей памяти увидел голую женскую грудь воочию. Так ещё и не какой-то там актрисы или другого чужого человека, а дамы сердца, любимой, с которой хотел быть до конца жизни, что с их работой могла наступить абсолютно внезапно. Эта неловкость первого раза между ними была ужасно смешной.
— Блять, что мы мнёмся, а? — резво, возмущённо прикрикнула Саша, кладя одну из ладоней Нечаева себе на грудь, — Мы взрослые люди, просто возьми меня уже!
Фролова всегда была прямолинейной, но в такой ситуации эти слова были словно спусковой крючок. Серёжа не мог больше смотреть на её залитое краской лицо и судорожно вздымающуюся из-за сбитого дыхания грудь: ещё чуть-чуть и он просто не сможет себя контролировать.
Припав к одному соску губами, рукой, что Саша сама положила, мужчина уверенно мял её грудь, второй начиная стягивать с неё домашние штаны. Было уже неудобно стоять и Нечаев быстро подкинул девушку на руки, после усаживая на столешницу. Фролова тихо ахнула от резвых действий мужчины: поняла, что своими словами она поманила его на красную ткань, как взбудораженного, перевозбужденного быка.
Вместе со штанами с молодого тела быстро сползло бельё(не без помощи майора, конечно), и уже полностью обнаженная капитан сидела на столешнице, приютив между ног Нечаева. Тонкие резвые, как их обладательница, пальцы нарушили целостность узла, державшего полотенце на бёдрах мужчины, и последний элемент, хоть как-то прикрывающий наготу, упал на пол, после откинутый ногой его хозяина куда-то в угол кухни.
В голове обоих мутился разум. Этот пьянящий жар между ними заставлял прижиматься ближе, целовать и обнимать без желания отпускать, будто этот вечер - их последняя встреча. На уме было только одно: тело партнёра, удовольствие, возбуждение и любовь.
Фролова искренне любит, когда Серёжа ходит по дому только в полотенце. И теперь эта дверь в разврат приоткрылась, наконец являя сны в реальность.
Его горячая плоть нежно вошла внутрь с шумным мокрым звуком: даже в пограничном состоянии Нечаев не хотел причинять боль Саше, искренне стараясь действовать плавно, пусть и новые ощущения туманили разум настолько сильно, что мужчина на секунду забыл как его зовут. Фролова тихо простонала, прикрывая рот рукой, будто не хотела, что бы кто-то их услышал, хотя знала, что стены в их квартире достаточно толстые.
Серёжа быстро потерял самообладание: темп толчков нарастал с каждым разом, заставляя Сашу сжимать ладонь на своём рту всё сильнее, сдерживая за ней шумные, протяжные стоны. Нечаеву это не нравилось: он хотел слышать её, знать, что происходящее ей нравится и доставляет удовольствие. Мужчина схватил Фролову за запястье, быстрым движением убирая ладонь от лица. Мгновенно из рта девушки вырвался шумный стон, а щёки пуще прежнего залились краской.
Мокрые шлепки, шумные стоны и сбивчивое дыхание девушки ласкали уши майора, заставляя вновь и вновь расплываться в удовольствии, порой выругиваясь, матерясь от переполняющих чувств. Но оргазм ухватил первым именно Сашу, заставляя капитана извиваться под Нечаевым, а после с оглушительным, похожим на крик, звуком замереть, откидывая голову назад. Ошеломительная волна блаженства прошла по молодому телу, заставляя на несколько секунд оглохнуть из-за звона в ушах. Серёжа остановился, внимательно и слегка обеспокоенно следя за девушкой: ему казалось, что ей стало плохо или больно.
— Ты как? — майор склонился над задыхающейся в судорожных вздохах Фроловой, быстро выйдя из нее.
— О-ху-и-тель-но, — Саша подняла на мужчину затуманенный удовольствием взгляд, а после выпрямилась, чувствуя приятную пульсацию в промежности.
Нечаев с облегчением выдохнул, прикрыв глаза. Хорошо, что его предположение оказалось неверным. Но не успев раскрыть глаза, мужчина почувствовал приятное прикосновение к пульсирующему от возбуждения, твёрдому члену. Её тонкие, изящные пальцы нежно вели по всей длине, заигрывая с уже давно готовым органом.
— Саш... Блять, — Серёжа оперся на столешницу обеими руками, чувствуя жар, вновь приливший к телу, и то, как сильно дрожат его ноги, — Быстрее.
— Не терпится, товарищ майор? — Саша ехидно улыбнулась и надавила на красную мокрую головку члена, заставив Нечаева перехватить дыхание, закрыв глаза. Это власть над ним искренне заставляла её улыбаться.
— И так уже долго терплю, — мужчина поднимает на девушку одурманенный возбуждением взгляд, и та примыкает к его губам своими в страстном поцелуе, начиная набирать темп рукой.
Налитые свинцом мышцы ног содрогались от каждого движения ладони Фроловой, заставляя Серёжу покрываться крупной дрожью. Желанный оргазм приближался огромными шагами. Подавшись вперёд, Нечаев наконец излился с шумным хрипом, похожем скорее на рык, чем на стон. Дыхание ужасно сбито, перед глазами мерцают черные пятна, а разум все ещё одурманен, не давая адекватно оценить обстановку.
— Ебучие пироги.., — сквозь тяжёлые вздохи произносит майор, смотря на крупные капли белёсой жидкости, покрывшие живот Саши. Дрожь в ногах ещё не прошла, хочется сесть, а ещё лучше лечь: иначе даже такой сильный мужчина как Нечаев просто не устоит.
— Сядь, а-то дрожишь как Шток, когда бешенного Лаборанта увидел, — слабо усмехается Фролова, спрыгивая со столешницы и осторожно усаживая мужчину на кухонный стул, — Как тебе?
— Угадай, — Нечаев облегчённо откидывает голову назад с шумным смешком, — Прекрасно.
Саша лишь усмехается, доставая из верхнего шкафчика пару салфеток и быстрыми движениями вытирая сперму со своего живота.
— Пойдём спать, я устал, — Серёжа берёт девушку за руку, не давая ей успеть выкинуть испачканные салфетки, и уводит за собой в комнату.
Этот морозный январский вечер стал для Фроловой и Нечаева тёплым(даже жарким) в компании друг друга. Первая ночь, проведённая вместе, никогда не уйдёт из их голов добровольно, а воспоминания о таком глуповатом, но по-домашнему уютном признании будут греть сердце в бою: теперь есть к кому возвращаться, есть тот, кто ждёт и беспокоится. Если конечно он не находится прямо за спиной во время битвы, прикрывая от врага.