***
Однажды прохладным сентябрьским вечером Хюррем Султан прогуливалась по саду вместе с Рустемом-пашой. — Одна мысль, Рустем, не дает мне покоя, — произнесла рыжеволосая султанша, глядя на заходящее солнце. — Что за мысль, госпожа? — спросил паша. — Шехзаде Мустафа и безграничная любовь народа к нему. То, что произошло много лет назад, до сих пор не отпускает меня. Если бы, не приведи Всевышний, повелитель умер, то моих сыновей и внуков давно не было бы в живых. — Вы напрасно тревожитесь, госпожа, — успокоил ее Рустем. — По сообщениям лекаря, болезнь повелителя давно отступила. — Я хочу забыть те черные дни, — проговорила Хюррем. — Недавно я просмотрела, что было в многолетней переписке повелителя с персами. Выяснилось, что персидские земли — это рана, причиняющая боль нашему повелителю. Если нам удастся доказать, что шехзаде Мустафа вступил в сговор с шахом Тахмаспом, ему наступит конец. — План хороший, госпожа, — согласился Рустем, — но повелитель может не поверить в это. — В мирное время это будет выглядеть как клевета, однако если это случится во время войны, дело примет совсем другой оборот. — Но мы вернулись из похода на Персию четыре года назад! Повелитель не согласится начать новый! — Это будет твоей заботой, Рустем. Ты убедишь повелителя начать новый поход. — Я постараюсь, госпожа, — пообещал визирь. На следующий день Рустем-паша отправил разведчика на персидские границы, чтобы узнать об обстановке. Пока он занимался делами политики, Михримах Султан решила узнать у матери о том, что происходит. Услышав в подробностях, что придумала Хюррем, у Михримах задрожали колени. — Вы хотите уничтожить Мустафу?! — прошептала она. — Да, это так. Османскую династию должны продолжить мои сыновья! — подтвердила рыжеволосая султанша. — Матушка, но он поклялся мне, что никогда не казнит братьев, не исполнит закон предков! — Михримах! Очнись наконец! Важно не то, что он пообещал тебе сейчас, а то, что скажет в тот день! Закон известен, и будь уверена: твой любимый брат Мустафа отдаст приказ о казни Баязеда, Селима и Джихангира, едва займет трон! А тебя, меня, Айше Хюмашах и других женщин сошлет в Старый дворец! ¹ — Нет, матушка! Хюррем вздохнула: — Идем со мной, Михримах. Госпожа взяла дочь за руку и подвела ее к большому шкафу. Распахнув дверцы, Хюррем протянула руку вглубь и вытащила из него деревянную шкатулку. Открыв ее, она вынула стеклянный флакончик, наполненный прозрачной жидкостью. — Что это? — спросила Михримах. — Это яд. Я ношу его с собой уже много лет. Нескольких капель достаточно, чтобы остановилось сердце. Я держу его у себя на тот случай, если шехзаде Мустафа займет трон, ибо если это произойдет, я отравлю себя, своих сыновей и внуков, чтобы они не стали жертвами палачей. По щекам луноликой принцессы скатилась пара слезинок. — Если ты хочешь долгие годы лить по нам слезы, продолжай и дальше защищать шехзаде Мустафу. — Нет, мама! — Михримах расплакалась и крепко обняла Хюррем Султан. …Прошло пару недель, и вернулся разведчик, которого Рустем отправлял на персидские границы. — Рассказывай, — обратился к нему визирь, — какие вести? — Обстановка на границе не внушает опасений, паша. Персы совершали набеги, но к нам они не относятся. Ни купцы, ни простой народ не страдают от их притеснений, — ответил тот. Рустем-паша задумался. Он ожидал от разведки совсем другого. Теперь ему придется все делать самому… Визирь подошел к разведчику и вкрадчиво спросил: — Хочешь получить много золота? Если скажешь на совете то, о чем я попрошу, получишь награду.***
— Что ж, на этом мы сегодня и закончим, — объявил падишах, выслушав на совете доклад бейлербея ² Анатолии. — Повелитель, есть еще кое-что, — обратился к нему Рустем. — Говори. — В последнее время на границе с государством сефевидов участились набеги. Поговаривают, что наши купцы и воины страдают от произвола, чинимого неприятелем. — Это верные сведения? — спросил султан. — Я отправил разведчика. Он уже вернулся и ждет за дверью с докладом. — Впустите. — Сулейман махнул рукой стражникам, чтобы они открыли двери. Выслушав сообщение разведки, султан в ярости объявил визирям: — Готовьтесь к новому походу на Персию! Надо проучить шаха Тахмаспа! После того как повелитель вернулся с совета, стража доложила о том, что его хочет видеть Михримах Султан. — Пусть войдет, — кивнул падишах. Михримах, одетая в темно-синее платье, подошла к отцу и учтиво поклонилась. — Моя луноликая дочка, — улыбнулся Сулейман, поцеловав ее в лоб, — с каждым годом ты становишься все краше. Принцесса улыбнулась. — Повелитель, я хотела бы съездить в Амасью, к Мустафе, — проговорила она. — Съездить в Амасью? — удивился султан, ведь его дочь очень редко покидала пределы столицы. — Несколько лет назад, во время вашей болезни, между нами произошла глупая ссора. Это до сих пор не дает мне покоя. Я хочу помириться с ним. — Что ж, если ты хочешь, поезжай. И возьми с собой Айше Хюмашах. Ей будет приятно увидеть двоюродных братьев и сестру, — согласился султан. — Благодарю, отец, — кивнула Михримах.***
В Амасье Михриниса-хатун собирала шехзаде Мехмеда на занятия. — Мама, а правда Михримах Султан такая красивая, как о ней говорят? — спросил маленький шехзаде. — Я раньше не видела ее, — ответила Ниса с улыбкой. — На этот вопрос тебе лишь Махидевран Султан сможет ответить. — Она кивнула в сторону госпожи, сидевшей на тахте. — Мехмед, дорогой, иди на занятия. А я позже расскажу тебе о ней, — улыбнулась Махидевран. Как только служанки увели шехзаде, улыбка исчезла с лица султанши: — Зачем Михримах едет сюда? Что ей понадобилось? — Госпожа, я не думаю, что у нее есть какой-то тайный умысел. В конце концов, она сестра шехзаде и имеет право его видеть. — Так-то оно так, — согласилась Махидевран, — но раньше Михримах не приезжала. Михриниса, я прошу тебя, не оставляй Мустафу и Мехмеда с Сулейманом с ней наедине. — Хорошо, госпожа. Не волнуйтесь, — слегка кивнула Ниса.***
В то время когда карета увозила Михримах все дальше от столицы, во дворец Топкапы приехала Фетхийе Султан со своими детьми. Хюррем радостно встретила невестку и внуков: — Машаллах, мои красавицы! Госпожа наклонилась и крепко обняла золотоволосую Хюмашах и кареглазую Михрумах. Затем она поочередно поцеловала Абдуллу и Махмуда. — Как они подросли, — проговорила султанша, с любовью глядя на внуков. — А Махмуд так похож на Баязеда в детстве! Фетхийе улыбнулась и положила руки на головы дочерей. — Я распорядилась приготовить вам самые лучшие покои, — продолжала Хюррем Султан. — Вы устали с дороги. Пойдите, отдохните, а вечером мы вместе поужинаем у меня в покоях. — Благодарю, госпожа. Мы обязательно придем. — Фетхийе поклонилась и вышла из покоев вместе с детьми. …В Амасье приехавшим госпожам был оказан теплый прием. Айше Хюмашах, Нергисшах, Сулейман и Мехмед ушли гулять в сад, а Михримах Султан тем же вечером отправилась к шехзаде Мустафе. Он сидел за столом и изучал документы из казначейства. Когда вошла госпожа, шехзаде встал из-за стола и с улыбкой поприветствовал сестру: — Михримах! — Милый брат, — луноликая принцесса обняла Мустафу за плечи. — Как вы доехали? — Хорошо, только дорога была утомительной. Махидевран Султан и Михриниса Султан хорошо нас приняли. Дети быстро нашли общий язык и пошли в сад. — Они подружатся, — улыбнулся Мустафа. — Шехзаде, — несмело начала Михримах, — несколько лет назад между нами произошла ссора, которая до сих пор не дает мне покоя. — Я тоже думал об этом. Однако это дело прошлое, и я давно не в обиде, — ответил Мустафа. Михримах слегка улыбнулась. — Не стану скрывать: Селим, Баязед и Джихангир мне ближе, чем ты. Но мы с тобой члены одной семьи, одной династии, и не должны враждовать. Давай забудем все прошлые обиды? — предложила она. — Верно, — кивнул шехзаде, — мы не должны жить во вражде. Я согласен забыть все плохое, что было между нами. Михримах улыбнулась и вновь обняла брата. Раздался стук в дверь. — Да! — ответил Мустафа. — Шехзаде, госпожа, — поклонился вошедший Атмаджа. — Мне нужно поговорить с вами. — Извини, сестра. — Мустафа встал с дивана и вышел в коридор, плотно притворив дверь. Как только она закрылась, Михримах вскочила с места и, подойдя к столу, за которым работал Мустафа, начала судорожно перебирать бумаги и предметы, лежащие на нем. В ее голове звучал голос Хюррем Султан: «Закон известен, и будь уверена: он казнит твоих братьев, едва займет трон!» И наконец она нашла, что искала. Словно во сне Михримах достала из кармашка платья кусок воска и отпечатала на нем рисунок, выгравированный на печати шехзаде Мустафы. Спрятав слепок и положив печать на место, принцесса услышала, как за ее спиной скрипнула дверь. Это был шехзаде Мустафа. Михримах улыбнулась ему и, пожелав доброй ночи, быстро вышла из покоев.