Глава 27
7 марта 2023 г. в 13:42
Словно во сне Айпери шла в сторону гарема в сопровождении стражи. Они распахнули двери в комнату девушек, и венецианка стала на пороге.
Фидан-хатун изумилась, увидев ее. Она подошла к ней, но Айпери прошла мимо, даже не взглянув на калфу.
Пока Фидан расспрашивала стражу о том, что Айпери делает здесь, она, путаясь в складках платья, дошла до своей постели у окна и села. Девушки, стоявшие рядом, отшатнулись от Айпери, как от прокаженной, но она не обратила на это внимание. Венецианка продолжала сидеть на месте, обхватив руками колени и смотря в одну точку, пока к ней не подошла Аслихан.
— Собирайся, Айпери-хатун, — произнесла она.
— Куда? — рассеянно спросила девушка, продолжая смотреть в одну точку.
— Шехзаде оказал тебе величайшую милость: он желает говорить с тобой.
— Шехзаде? — Айпери подняла голову и вскочила с места. — Скорее идем!
— Уж не собираешься ли ты пойти к нему в таком виде? — удивилась чернобровая Аслихан. — Сходи для начала в баню и приведи себя в порядок.
Айпери согласно кивнула и отправилась в хаммам.
Набрав воду в медный таз, она склонилась над ним и взглянула на свое отражение. Мокрые медно-каштановые волосы облепили лицо и длинную шею. На ее тонком лице заметно выделялись следы усталости и переживаний: темные круги под глазами и скулы, резко обозначившиеся на похудевшем личике. Но, несмотря на это, лицо Айпери сохранило ту же неповторимую красоту и нежность. Айпери вздохнула. Сейчас она и вправду была похожа на лунную фею. Легкую и полупрозрачную. Один неверный шаг и она сгорит, словно мотылек в пламени свечи.
…Шехзаде Мустафа сидел на тахте у камина и смотрел на огонь. Несколько дней назад он узнал об отравлении. То, что Айпери пыталась убить его, стало для шехзаде сильным ударом. Первое время Мустафа не мог осознать, что это правда. Но, убедившись в истинности этого, после рассказа Махидевран и остальных, с горечью осознал, что еще раз подпустил предателя так близко к себе… Но казнить Айпери он не собирался. Мустафа решил выслушать девушку, понимая, что сама она не могла бы решиться на такое… Хотя бы потому, что у нее не было повода.
В дверь постучали. Шехзаде встал с тахты и прошел в середину комнаты.
— Да! — ответил он на повторный стук.
Дверь медленно открылась. На пороге показалась Айпери и склонилась в приветствии.
Стража закрыла за ней двери. Девушка продолжала стоять у входа в покои, не смея взглянуть на шехзаде.
— Подойди, Айпери, — его голос звучал спокойно.
Она подошла ближе.
— Взгляни на меня, — продолжил Мустафа.
Венецианка подняла глаза и быстро опустила их, встретившись взглядом с шехзаде. Его перемена поразила ее. Он по-прежнему был очень привлекателен, только бледнее и худее, но Айпери поразило другое: его глаза. Прежде живые и внимательные, они казались теперь потухшими и холодными.
Наконец, Айпери нарушила молчание:
— Я благодарю, шехзаде, что вы сохранили мне жизнь… Но вы… вы ведь не собирались убивать меня? — спросила она.
— Верно. Не собирался, — согласился Мустафа. — Я позвал тебя, чтобы поговорить, Айпери. Зачем ты отравила меня? В чем причина?
Айпери рухнула на колени и, заливаясь слезами, рассказала шехзаде свою историю с самого начала, умолчав только о любви к нему. Впрочем, об этом и не нужно было говорить: Мустафа давно все понял…
Шехзаде взглянул на хрупкую фигурку девушки, склоненную у его ног, и его сердце дрогнуло от жалости. Он наклонился и поднял Айпери с колен.
Держа ее за плечи и смотря в глаза, Мустафа спросил:
— Значит, ты так хотела домой и была в таком отчаянии, что согласилась на условия Нурбану?
— Да, шехзаде. Я сотни раз пожалела об этом. И сейчас жалею. Мне очень плохо и стыдно, — проговорила она в ответ.
— Айпери, ты ввязалась в кровавую игру. В ней нет ни победителей, ни проигравших… В ней есть только жертвы. И мы оба стали ими.
— Шехзаде, я знаю, что моему поступку никогда не будет оправдания, но прошу вас… простите меня, если сможете.
Мустафа опустил руки и отвернулся к противоположной стене. На несколько минут воцарилось молчание. Айпери казалось, что она слышит стук своего сердца.
— Что ж, Айпери… — произнес Мустафа. — Ты хотела домой, и я не вижу смысла удерживать тебя здесь. Ты можешь возвращаться назад в Венецию.
Шехзаде повернулся к девушке и вновь посмотрел на нее.
Айпери на мгновение лишилась дара речи. Она смотрела на шехзаде широко распахнутыми глазами и не могла проговорить ни слова.
— Можешь начинать собираться. Я скажу слугам, чтобы они завтра отвезли тебя в порт, — договорил Мустафа.
Айпери молчала. Она не могла поверить в происходящее. Но, взяв себя в руки, произнесла:
— Я… я благодарю вас, шехзаде.
— Можешь идти, хатун, — кивнул Мустафа.
Айпери поклонилась и повернулась к двери. Постучав, она еще раз оглянулась на шехзаде. Стражники открыли дверь, и она вышла из покоев.
…Следующим днем Фетхийе с детьми собрались уезжать обратно в Кютахью. Они уже долгое время провели в санджаке старшего наследника престола, и пора было отправляться в путь. Да и Баязед, наверняка, волнуется. Шехзаде Мустафа был спасен от смерти, и его здоровье не вызывало таких сильных опасений, как в первые дни, когда он только очнулся. Однако было одно обстоятельство, которое беспокоило Фетхийе.
Она нашла Мустафу на балконе. Шехзаде стоял у перил и, смотря вдаль, дышал свежим воздухом.
— Мустафа, — негромко окликнула его госпожа.
— Фетхийе, — шехзаде обернулся на ее голос и улыбнулся.
Фетхийе подошла ближе.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, остановившись напротив.
— Намного лучше благодаря стараниям Ибрагима-аги и его ученика.
— Я очень рада, — ответила Фетхийе.
— Ты, как я вижу, собралась в дорогу, — заключил Мустафа, обратив внимание на бархатный плащ госпожи салатового цвета.
— Да. Пора возвращаться, — кивнула Фетхийе. — Я очень рада, что тебе лучше, только… меня кое-что беспокоит.
— В чем дело?
— В Айпери-хатун. Ты пощадил ее. Это благородно, но очень опасно.
— Нет никакой опасности, Фетхийе, — возразил шехзаде. — Я выслушал Айпери: она наивно поддалась уверениям Нурбану. Айпери так же пострадала от жажды власти этой женщины, как и я.
— Шехзаде Селим не может быть причастен к этому? Все-таки его отослали из Манисы.
— Я так не думаю, — покачал головой Мустафа. — У Селима не такой нрав и нет настолько сильных притязаний. Да ему бы и не хватило смелости отравить меня.
— Ты расскажешь повелителю? — спросила Фетхийе.
— Нет. Не хочу волновать отца и вносить раздор в семью.
— Как знаешь, — произнесла Фетхийе.
— И Баязеду тоже не нужно знать, — шехзаде выразительно посмотрел на госпожу.
— Хорошо. Я не стану говорить ему, — кивнула Фетхийе. — А ты будь очень осторожен, шехзаде.
— Я постараюсь.
Мустафа улыбнулся и, наклонившись, крепко обнял госпожу.
— Доброго пути, — добавил он, поцеловав ее в лоб.
Фетхийе еще раз взглянула на него и вышла из покоев.