***
Отделение встречает меня какими-то криками. Медсёстры снова бегают в разные стороны, пока я пытаюсь выловить хоть одну фразу. Но меня отвлекает звонок телефона, на экране высветилась фотография мамы. Довольно подозрительно, получать такой ранний звонок о неё. -Слушаю, мама, — из телефона доносились звуки её плача. Точно что-то случилось, — Успокойся, что случилось? — в последнее время я стал холоден с ней. Одновременно пытаюсь разобрать её слова и слова, исходящие от медсестёр. Не заметил до сих пор ни одного хирурга, а все бегают вокруг меня, но боятся подойти. -Я была на кладбище, — снова началась эта история. Мама раз в несколько месяцев навещает это место, где похоронен мой брат и человек, который виноват в его смерти. Путь туда мне запрещён уже несколько лет, я сам этого захотел. А всё то, что я сейчас делаю- посвящаю брату. -Попытайся успокоиться, поговори с господином Кемалем, мне неудобно разговаривать, — не даю ей сказать ни слова и отключаюсь. Вдалеке замечаю знакомый синий хирургический костюм. Брюнетка даёт какие-то указания медсестре, но сталкивается с моим удивлённым взглядом. Что она делает в свой выходной здесь? Эда отводит взгляд и подходит к стойке регистрации. -Серкан? — оборачиваюсь и замечаю Балджу, которая вышла из лифта, — я принесла документы, которые ты должен прочитать, — какие документы? Эда слегка поворачивается и смотрит на меня, указываю рукой на кабинет Балдже, но поглядываю на совсем другую девушку. Открываю дверь и пропускаю Балджу вперёд, она бросает папку ко мне на стол и оборачивается, — тебе необходимо время? -Да, — резко открываю для неё дверь и чуть не сбиваю с ног Эду, — Прости, — беру её руки в свои и начинаю исследовать взглядом её тело, боясь обнаружить какое-то повреждение. -Серкан, позвони мне, как будешь готов передать документы, — Балджа произнесла на выходе из кабинета. После прошлого разговора она перестала касаться меня и строить глазки. Мне стало спокойнее от этого. Надеюсь, всё это не является затишьем перед бурей. Я кивнул и пропустил Эду к себе в кабинет, тем более я удостоверился, что не ушиб её. Девушка присела на кресло и тут же принялась разглядывать свои руки, её что-то тревожило, но это мне только предстоит выяснить. -Что-то случилось? — я выбрал кресло напротив неё. Её волосы были собраны в пучок, на шее красовалась золотая цепочка и подвеска с первой буквой её имени, а на тонком запястье электронные часы. -Я хотела извиниться за тот вечер и кое-что обсудить, -её взгляд пересёкся с моим, — мне некомфортно в душных помещениях, поэтому я ушла чуть раньше. Но я пришла по другой причине, — я не знал, что ей ответить, поэтому продолжил слушать, — госпожа Пюрен попросила меня отправиться на форум в Анкару. Я пришла обсудить это с тобой, могу ли я отлучиться на этот период? Для меня было неожиданностью, что пригласили именно меня. -Мне что-то говорили про это, — начинаю вспоминать разговор с госпожой Пюрен в самый первый день. «Хочу отправить сына, вдруг его это привлечёт»— должны выбрать по два человека от каждого отделения. Там будет несколько секций: одно по нашему направлению, второе по нейрохирургии и т.д. Но мне не говорили, что выбирать будет госпожа Пюрен, — Эда подняла на меня удивлённый взгляд. -Я думала, что выбор согласовывали с тобой. -Я ещё обсужу это с руководством, — естественно, мой выбор был бы таким же, как и у госпожи Пюрен. Но второй человек был бы точно не Дженк, сейчас всё стало проще, его точно не отправят. -Ты сам не хотел бы поехать? — очень неожиданно с её стороны. Я хотел бы посетить форум, но в связи с тем, что я заведующий отделением, мне нужно находиться в курсе всех дел и проблем. Наверное, сейчас мне не стоит уезжать из города, -думаю, тебе будет полезно отвлечься от административной работы и если появится желание, то я могу отдать эту возможность тебе. -Нет, ты точно должна быть там. Почему ты сегодня на работе? -пришлось перевести тему, потому что разговор становился неловким. -Дженк ушёл и расписание ещё не успели сменить, поэтому я решила выйти вместо него, — чёрт, я должен был заняться этой проблемой. -Почему ты? — глупо было задавать этот вопрос, да и она не стала на него отвечать, мне стало понятно всё по её взгляду. Она всё ещё прикрывает его и думаю, что поддерживает, потому что ему предстоит ответить перед судом за смерть человека. Она ушла через некоторое время, мы ещё перебросились парочкой фраз и её вызвали по пейджеру к пациенту. Сложно сказать, что я справляюсь с должностью, скорее я просто присутствую и слежу только за одним хирургом, что не позволительно для меня. Сегодня я планирую оперировать, о чём объявил Мелек, которая обрадовалась этому со словами: «Хоть кто-то разгрузит Эду» -Мелек, кто-нибудь оперирует сейчас? — я подошёл к стойке регистрации, где Мелек что-то искала в компьютере. -Фиген оперирует в первой операционной. У неё, — она заглядывает в компьютер, — удаление крупной липомы спины , -Эда готовится к операции, несколько дней назад поступила пациентка с головными болями, утомляемостью и слабостью, -всё это она читала с монитора, — её обследовали, и Эда диагностировала хронический калькулёзный холецистит и готовится к лапароскопической холецистэктомии. На сегодня больше операций не планируется, только если не появятся экстренные пациенты. -Где сейчас Эда? — я хотел бы провести эту операцию вместе с ней. Надо обсудить согласна она или нет. -В комнате отдыха, — благодарю девушку и иду в направлении к нужной двери. Захожу без стука и вижу Эду, которая пишет что-то в блокнот, будто что-то просчитывает. -У тебя будет операция? Мелек сказала, что запланирована лапароскопическая холецистэктомия. -Да, анестезиолог уже приступил к работе, — закрывает блокнот вместе с ручкой. -Я могу с тобой пойти на операцию? — она не удивилась моей просьбе и кивнула, — ты отвечаешь за операцию, я просто буду на подхвате, — девушка слушала меня внимательно, — не подумай, что у меня есть сомнения по поводу твоих профессиональных навыков. Просто я давно не оперировал и хочу…- девушка остановила меня касанием пальцев моей щеки. Бросил изумлённый взгляд на неё, а она просто улыбнулась. -Я же дала знать, что не против твоего присутствия в операционной. Не надо оправдываться передо мной, всё-таки ты начальник, а не я, — она не отводила взгляд от моих глаз, будто смотрела куда-то внутрь, — жду тебя в операционной через пятнадцать минут, -ещё раз провела пальцами по моей щеке, повернулась и вышла из кабинета, оставив после себя шлейф духов и улыбку на моём лице. Мне точно не будет с ней скучно в операционной.***
Проделав все процедуры, подхожу к дверям, которые тут же раскрываются передо мной. Анестезиолог, операционная медсестра и Эда поднимают одновременно головы на меня. -Дефне, — обращается к девушке с маской в руке, — Эмине, — оборачивается к медсестре, — вместе со мной операцию проведёт господин Серкан, — девушке кивнули и продолжили свои действия, — показанием к хирургическому вмешательству является возможность ряда осложнений, в том числе и рака желчного пузыря, — я сначала не понял, почему она начала говорить об этом. Мне хватило пятнадцати минут, чтобы прочитать историю болезни, изучить анализы и согласиться с мнением Эды, поэтому ей не нужно оправдываться передо мной. Очень часто родные пациентов обвиняют хирургов в том, что мы мечтаем только резать, а не лечить медикаментозно. Но иногда этого недостаточно, мы стараемся это донести до родственников и обязательно вносим в историю болезни. В случае, если на отделение или определённого хирурга поступит иск, мы сможем обосновать свои действия, ведь всё хранится в базе данных. -Не стоит, я ознакомился с историей болезни, — она не может увидеть улыбку, которая скрыта за моей медицинской маской. Она удивилась моему ответу? Сейчас сложно это определить. -Можете начинать, — оповещает нас анестезиолог и Эда начинает работать. Для этой операции необходимо четыре троакара, которые я заметил на столе : один вводится над пупком, а три остальные по линии правого подрёберного разреза. -Два зажима, — произносит девушка, после того как сделала полукружный разрез, операционная медсестра подала поочерёдно приготовленные инструменты, — игла Вереша Эда в операционной и Эда вне операционной- разные люди. Сейчас она настолько серьёзна и внимательна, что мне страшно её отвлекать своими разговорами. Девушка полностью сконцентрирована и выполняет всё, как по протоколу. Ни единой ошибки при введении троакаров, всё сделала аккуратно, а я ввёл зажим через один из них. Следующим шагом операции идёт захват желчного пузыря. -Оттягиваю краниально желчный пузырь и печень, — произносит вслух, а я снова ввожу зажим через левый троакар и ножницы через правый верхний, — Вот он, — подмечает девушка, — треугольник Кало, — его нам предстоит раскрыть и провести диссекцию. -Пузырный проток полностью идентифицируется, — произношу я. -И пузырная артерия, — подтверждает девушка, — нужно исключить возможность клипирования печёночной артерии, Серкан, — стыдно признаться, но я вспомнил об этом только после её напоминания. Обычно такого не происходит, но Эда перестраховывается, поэтому проверяет, — Клипсы, — через какое-то время произносит девушка и закрывает ими проток, — господин Серкан, не хотите ли вы клипировать и пересечь артерии? — произносит девушка, не поднимая взгляд. Наверное, я хочу съездить с ней на форум и обсудить некоторые случаи, о которых мы услышим там. Редко встречаю девушек, которые похожи на Эду: она умна, красива и настоящий профессионал своего дела. Шаг за шагом мы двигались к концу операции, я даже не заметил, что прошёл один час работы, пока она не попросила приготовить всё для наложения швов. Апоневротическими швами обязательно закрывают надпупочный разрез, чтобы избежать образования грыжи. Я заметил, как искусно она справлялась со швом. Казалось бы, она не делала чего-то сверхъестественного, но я любовался каждым движением её тонких пальцев. Операционное поле было дренировано через правый подпечёночный троакарный канал. -Будем следить и позже я удалю дренаж, — закончила девушка и наконец-то подняла взгляд на меня. Мы работали чуть дольше среднего, но теперь точно не оставалось вопросов к качеству проведённой операции. Может она и занимает операционную дольше обычного, но перепроверяет всё несколько раз. Иной раз можно услышать о забытых вещах в брюшной полости или о плохо наложенных швах, но у этой девушки такого быть точно не может, — На этом можно закончить, всем спасибо за операцию, — перед девушкой раскрылись двери, и она скинула перчатки, а следом и всё остальное, во что одели её медсёстры. Я заметил её только в коридоре, она что-то обсуждала с Фиген и улыбалась. Однако улыбка на её лице исчезла, когда к ней подошла госпожа Пюрен и что-то попросила. Девушка пошла следом за ней в кабинет. Почему она зовёт её к себе каждый день и о чём они разговаривают? Фиген даже закатила глаза и отвернулась к стойке, где лежал её планшет. -Фиген, как прошла операция? — я всё ещё следил за спиной Эды, но задал вопрос её подруге. -Всё прошло хорошо, — ответила девушка. Она была сконцентрирована на данных, которые вносила в базу, — Вас интересует Эда? — будто прочитала мои мысли. -Откуда вы узнали? — бросил взгляд на неё, когда девушка даже не собиралась этого делать. -Логика, но она ушла с госпожой Пюрен, поэтому ищите её там, — она не расскажет мне о происходящем за моей спиной. -Спасибо, Фиген, — я отправился вслед за женщинами и через пару минут оказался свидетелем довольно интересного разговора: -Ты с ним оперировала? — госпожа Пюрен снова в гневе. Однако явно не на девушку, а на меня. -Да, я вам уже говорила и повторюсь: участвовать в том, что вы хотите сделать не собираюсь. Он хороший хирург, оставьте его в покое, — работаю от силы неделю, но уже строятся заговоры против меня. Мне обещали, что всё будет спокойно, а не то, что мне будут мстить за ошибки другого хирурга. -Я могу тебя уволить, Эда, — а вот это уже интересно, она собирается ей угрожать? Чего добивается эта женщина? Избавиться от меня и от неё, но сына всё равно сюда вернуть не сможет. Он под следствием и не сможет избежать наказания. -Делайте, что хотите, только оставьте меня в покое, — выдыхает девушка, и я ухожу, потому что за дверью слышатся шаги. Мне предстоит всё обдумать и решить, что делать дальше.***
Прохожу мимо множества каменных плит, но ноги ведут только к одной. Мама оставила здесь цветы сегодня утром, но я принёс от себя. -Привет, брат, — я не был здесь несколько лет. Ровно столько, сколько прошло времени со смерти моего отца. Запрещал себе и никак не мог простить то, что просто не успел. Не успел помочь человеку, который дорог мне больше всего на свете. Сажусь на скамейку рядом с могилой и всматриваюсь в буквы, выведенные на камне. А под именем цифры, которые наводят только ужас, ведь я существую на этом свете дольше, чем он прожил. Мой старший брат, который обещал всегда быть рядом, умер от простой ошибки, причём не моей, а человека, который похоронен здесь рядом. Маме это не показалось странным, она даже посчитала это очень хорошей идеей. «Отец и сын вместе» Когда я услышал эти слова, то чуть не разнёс весь в дом, в котором она живёт вместе с господином Кемалем. Она всё ещё думает, что в смерти брата нет вины человека, которого я отказался оперировать. Она думает, что он просто был несчастным человеком, а синяки на её теле, которые в последний год их совместной жизни стали неизменной частью её имиджа — признак того, что он не знал, как выразить свою любовь к ней. «Он тогда потерял сына и боялся потерять нас с тобой»— это её любимая фраза. Так она оправдывает все его поступки и улыбается. Она тяжело восприняла его смерть, когда я выдохнул из-за ощущения свободы. Моя мама только романтизировала его действия и продолжает это делать. Именно из-за неё мне снятся кошмары, своими словами она навязала их мне. -Серкан? — уже стемнело на улице, а кладбище совершенно не освещается и мне с трудом удалось разглядеть обладательницу тоненького голоса.Эду…