Да здравствует королева Платина!

      Платина не сразу поняла, от чего проснулась: от холода или от понимания, что она в очередной раз что-то проспала — на этот раз собрание полководцев, решающее, что же делать дальше. Внутрь шатра неприятно задувало с улицы, а в сочетании с холодным потом это давало не самые приятные ощущения. Поднявшись с постели, пони наскоро умылась из кувшина и приняла из графина пару глотков анисовки — Кьюрдорп для профилактики инфлюэнцы прописал всем по возможности выпивать понемногу спиртного. Настойка была крепкой и горькой, ее резкий запах забился в ноздри, отчего Платина даже пару раз чихнула — нехорошо, так и разболеться недалеко. Нужно одеться: взглядом она отыскала высокие кожаные сапоги, штаны попросторнее и длинный, усиленный в уязвимых местах кольчугой, гамбезон. Покончив с утренним туалетом, принцесса раздвинула полы шатра — перед ее глазами раскинулся обширный осадный лагерь.       Чем-то он напоминал собой город в миниатюре: слегка припорошенные первым снегом палатки, большие и маленькие, личные и общие, стройными рядами стояли внутри импровизированных стен из повозок. Успевшие проснуться и недостаточно страдающие похмельем солдаты уже вовсю тем временем занимались своими делами: кто-то готовил, нависнув над большим походным котлом, словно варящий зелье колдун, кто-то заготавливал древки для копий, глеф и алебард, а расположившиеся особняком пегасы допивали недопитое, резались в кости и карты, да лапали увязавшихся за обозами девок. Они, пегасы, к такой жизни были наиболее привычные: многие из них родились в походе, в походе женились и завели детей, да и умрут они, вероятнее всего, тут же. Некоторые представители крылатого племени таскали за собой все семейство, и жен, и детей привлекая к военному делу и лагерной жизни. Платина сама недавно стала свидетелем такого случая: когда во время привала на их передовой отряд напала группа чейнджлингов, она увидела, как из одной из палаток выскочила невесть каким образом там оказавшаяся пегаска в длинном деревенском платье. Ловко и технично орудуя огромным двукопытным мечом, она так отходила нескольких жуков, что они даже позабыли на поле боя своих раненых товарищей. Пегаска после этого, как ни в чем не бывало вернулась обратно к своим делам, не забыв при этом чуть ли не догола раздеть поверженных на предмет всяческих доспехов, украшений и оружия. Да, с такой не пропадешь…       Идти было недалеко. Общим решением было принято организовать что-то на вроде штабной палатки, где можно было бы без стеснения собраться всем скопом, а расположить ее условились на небольшом пригорке, как раз в том месте, откуда можно бы было видеть весь осадный лагерь и саму цель его существования — небольшую, относительно Кантерлотского исполина, каменную крепость с простеньким круглым донжоном и неглубоким рвом.       Вот уже несколько недель наскоро собранная армия пони гнала жуков прочь от Кантерлота на Северо-Запад, связывая их боем везде, где только можно. Врагов оставалось теперь не так уж и много, казалось, что победа уже прямо перед глазами, осталось только протянуть к ней копыта, однако же не все было так просто: не обремененный большой армией противник теперь ловко изворачивался, сбегал прямо из-под носа и, найдя нужный момент, больно кусал. Огромных усилий стоило неповоротливой военной машине нынешнее положение: растянувшись на многие мили вширь, войска Платины взяли жучьи отряды в полуокружение и таким образом загнали их сюда — в родной дом принцессы, в котором они теперь прочно засели и без последнего боя, видимо, не уйдут.       Собрание было уже полном разгаре, а если точнее — воеводы что есть мочи занимали себя праздными разговорами, анекдотами и сплетнями, чтобы скрасить ожидание припозднившейся принцессы. — Все-таки попробуйте, Кловер! — расположившийся в центре палатки Хуфсбург старший дымил табаком из вычурной, украшенной мейргрибской вязью тонкой трубки. — И не подумаю. Знаете, будь я простым крестьянином, то непременно решил бы, что передо мной не герцог Мейнцкий, а демон Тартара, раз у него изо рта дым валит. Это, друг мой, странно и неправильно. Уверен, что еще и не полезно. — Ошибаетесь. Мейргрибские жрецы так лечат множество болезней и общаются с духами. — Что-то я не вижу здесь мейргрибских жрецов, да и пустыни вокруг не наблюдаю. — Просто вы боитесь новых вещей, барон. — Я? Нисколько! — Тогда попробуйте. — Меня смущает идея вдыхать в себя дым. Я, помнится, имел дело с одним пожаром, и так там им надышался, что едва остался жив. — Так то дым древесный, а здесь травы. — Наш преподаватель по северным растениям, — затесался в разговор стоящий поодаль, облаченный в неказистый доспех Кьюрдроп, — предположил, будто бы все на свете состоит из мельчайших частей, а огонь, соответственно может рушить между ними связи. Осмелюсь выдвинуть теорию… — Какую? — Может ли пони есть древесину? Определенно нет. А вот всяческие травы для его желудка напротив весьма благоприятны. Следовательно мы задыхаемся от дыма древесного, потому что он чужд нашему организму. — Ну а табак, значит, полезен. Вот видите, Кловер, даже учёные пони со мной согласны. — Прошу прощения за задержку. — Платина решила-таки обратить на себя внимание. Услышав голос принцессы, Хуфсбург старший лениво обернулся в её сторону и взглядом пригласил присесть в центр палатки. — Воистину, когда-нибудь вы возымеете дар пунктуальности, но, увы, не на нашем веку. — Прошу меня извинить. Я, кажется, немного приболела. — Что?! Ваше величество, вы больны? Кьюрдроп, немедленно… — Не нужно. Сомневаюсь, что господин Кьюрдроп мне поможет. — Зря, ваше величество. — подхватил Кловер, — Если бы не молодой Хуфсбург, я бы сейчас не мог ходить из-за своего колена. — Ближе к делу, господа. Я хочу слышать ваши мысли насчет того, о чем мы говорили вчера. — Мы посовещались, — начал герцог Мейнцкий, — думаю, для вас это будет неожиданностью, но в коем-то веке мы все с вами согласны: штурмовать надо как можно скорее. Пушки у нас есть, да и солдат довольно, а вот провизия и терпение на исходе. Господин Паддингхэд, вот, не даст соврать. — Нам, ваше величество, — подтвердил укутанный в меха старик, — еще ведь возвращаться домой. Тревожусь, что при промедлении наш поход придется на самые морозы, и тогда быть беде. — Так что решение единогласное. — подхватил Кловер, — Зима обещает быть морозной, раз уже сейчас снег выпал, да и колени у меня просто так тоже никогда не ноют. Штурмуем сегодня. Максимум — завтра. Прогоним уже окончательно жуков и сможем наконец-то разойтись по домам. — Прямо сегодня? — не на шутку удивилась Платина, — Звучит, конечно, хорошо, но… тогда давайте думать, что мы имеем. — Солдат, дюжину пушек и наскоро сколоченный таран. — констатировал герцог, — Самый очевидный вариант — рушить стены, стрелять по одной, пока ни одного целого кирпича не останется, а потом… — А если они потом в башне запрутся или тем более решат весь замок оборонять? Мы их так до весны оттуда выкуривать будем. — Их не так много, Кловер, да и вооружены они уже, скорее всего, чем попало. Тем более — значит и донжон снесем заодно. Уверен, там все завалит настолько, что… — Нет, нет и еще раз нет! — вмешалась единорожка, — Мы не будем обваливать донжон, мы не будем рушить стену, нам нужно что-то другое. — А как же иначе? — возразил Кловер, — Не в лоб же на них ей-богу бежать? Их пускай и мало, но если они по нам хорошо пристреляются… — А пускай даже и в лоб. — ответила Платина, — Сколько их там: полсотни, сотня? Ну пускай даже пара сотен, нас в любом случае больше. Нам и таран-то по большому счету не нужен: накинем лестницы, и дело сделано. — Ваше высочество. Сомневаюсь, что войско хорошо воспримет ситуацию, когда их товарищей десятками убивают со стен, а они вынуждены идти вперед без всякой подготовки и прикрытия. Жукам пары хороших залпов хватит, чтобы солдаты дальше не пошли. — А на что нам пегасы? — Вы хотели сказать, на что нам вооруженный чем попало летающий сброд? Боюсь, что в нашей ситуации крылатые быстрее переметнутся на их сторону, чем… — Им не нужно драться. Они могут спокойно долететь до замка, засесть там, отвлечь на себя часть врагов, а внешние стены мы возьмем сами. — Герцог, — Кловер в один момент как-будто перестал обращать внимание на слова кобылки, — идея ваша неплоха, но есть то, что меня беспокоит. — Например? — Сколько залпов нам нужно, чтобы разрушить стену? Не кажется ли вам, что так мы и неделю, и две можем по ней стрелять, а по итогу просто проделать брешь, которую жуки закроют быстрее, чем мы до нее доберемся? Да и кто сказал, что пушки смогут вот так просто попасть по башне? — Думаю, вы и сами сможете ответить на этот вопрос: какова ширина стен? — Скажу так, когда крепость еще в начале века строили, на ее штурм никто особо не рассчитывал. — Это облегчает дело. Господин Паддингхед, чем стреляют ваши пушки? — А? — уже мирно посапывающий в мехах жеребец встрепенулся и быстро отрапортовал, — Сорока фунтовыми ядрами, да картечью. Летят они не так хорошо, если заряжать нашим порохом, а вот если зебринским зеленым зельем… — И много у вас этого зелья? — поинтересовался Кловер, — А то я, может, зря беспокоюсь. — Да где ж я его возьму… — Занятно. — после неудобной паузы тяжело выдохнул барон, — Получается, пушки у нас так себе? Может, есть смысл этот порох пустить в более полезное дело? — Кловер, мы после одного такого вашего дела едва потушили Эпплгейт. — То был город, а это крепость. Там и гореть-то нечему, а если и сгорит, то не жалко. — То есть как это не жалко? — прицокнула Платина, — Говорю в последний раз: мы не будем рушить МОЮ крепость. Я не собираюсь оставаться без крыши над головой, я не собираюсь переживать эту зиму и еще неизвестно, сколько зим неизвестно где. Кто мне ее отстроит обратно? — Встречный вопрос, — голос старшего Хуфсбурга принял необычайно строгий, холодный тон, — кто после вашей лобовой атаки компенсирует нам убитых солдат? Господин Канцлер так и тем более еще связан контрактами… Ну-ка, любезный, какая у вас такса за убитых? — А? Три. — Что три? — Я буду обязан уплатить компании по три золотника за каждого убитого воина. Именно так, ровно три. — Золотые у вас, однако, в Приморье наемники, Паддингхед. — подметил Кловер. — Ну а кому по-вашему, — подхватил герцог, — будет интересно идти воевать невесть куда, тем более осенью. Если бы господин Канцлер не собрал ополчение, то едва набрал бы и сотню бойцов… Так вот, ваше высочество, вы это возмещать будете? — Я вас поняла. Вам жалко солдат. Не хотите вести их в лобовую? Хорошо, дайте мне время до полудня, и я найду вам тех, кто пойдет. — Что ты задумала? , — шикнул Кловер. — Допустим, вы даже найдете таких смельчаков, принцесса. Допустим, мы можем даже для этого дела пустить в расход пегасов, но… Как вы собрались пересекать ров? Под пулями и стрелами? Вам за себя даже не страшно? — Если все пойдет по плану, то ров мы пересечем без опаски. Я возьму пегасов и своих ребят, крылатые быстренько займут стену, а пока жуков отвлекает лобовая атака, мы уже заберемся и займем замок. — А те, кто впереди? — Пускай толкают таран. Жуки решат, что мы настолько глупы, а пока они будут так думать, мы им ударим со спины. — Авантюра. — отрезал герцог, — Вы исходите из соображения, будто нам противостоят кретины, но спешу вас огорчить — кретины не дойдут незамеченными до Кантерлота и не застанут нас всех врасплох. Судя по тому, как они все спланировали там, о крепостях им известно, скорее даже они и сами их строят. Так что и защищаться они, хоть и в меньшинстве, будут по уму. — А толку? Они в западне, им нечего терять, и скоро им придет конец. — Ошибаетесь. Их немного, и если они найдут возможность сбежать, помешать этому мы им не сможем. Сейчас они этого делать боятся, но стоит им остановить нас хотя бы еще на пару дней, нанести нам рану, и тогда они мигом отсюда выпорхнут. — И чем же это плохо? — Там, — Хуфсбург копытом указал в сторону крепости, — сидят ценнейшие жуки на всем Севере. Вы же их видели, принцесса, их помятые доспехи стоили когда-то как половина корабля, а над оружием трудились мастера, которых и у нас днем с огнем не сыщешь. Это знать, ваше высочество: их слушают и за ними идут. Я скажу больше — теперь эти чейнджлинги знают нас лучше, чем мы сами себя. Они знают наши слабости, они пробили всю нашу оборону, заставили паниковать и проигрывать. Представьте, что будет, если они вернутся через год, через два, через десять лет? Прежних ошибок они уже не допустят, и тогда нам даже ополчение не поможет. — В таком случае, герцог, нам нужно прямо сейчас их всех и схватить, что я и предлагаю. — Вы предлагаете убить сотни пони за ради сохранения стен, только и всего! Признайте, вам просто жалко рушить крепость, и это перевешивает любое здравомыслие. — Ну а если они все равно убегут и вернутся?! Нам не нужны будут в таком случае стены? Не понадобится замок и арсенал? А давайте-ка вы признаете, что вам просто не хочется тратить силы на борьбу с тем, что вам не угрожает. Но не все так просто, господин герцог, я приказываю вам… — Приказывать мне может только король, ваше высочество. Так что оставьте свои приказы при себе! — Ах, при себе?! А давайте я вам кое-что напомню: добрая половина тех пушек, которыми вы тут так ловко распоряжаетесь, являются собственностью этого самого короля. А ближайшая к нему пони здесь я. Так вот, я вам, любезный, скажу твердо и четко: МОИ пушки по МОЕЙ крепости стрелять не будут! — В таком случае, принцесса, я вам тоже, твердо и четко: ни я, ни мои солдаты в ваших авантюрах участвовать не будут. Если вы считаете себя умнее всех — делайте сами. — Можете разворачиваться и уходить, я вас и не приглашала мне помочь… Канцлер? — А? Что? — Хватит уже спать, старая кляча! Вы с нами? — Я… — Не надо мямлить, дайте четкий ответ. — Боюсь, ваше высочество, я на такой риск пойти не могу. — Другого и не ожидала… Кловер? — Вы мой ответ знаете, — тяжело выдохнул барон, — куда вы — туда и я. — Значит, управимся вдвоем. Остальных я не задерживаю — можете снимать лагеря и уходить, ну либо останьтесь и посмотрите, как ведется война по-настоящему. Кловер, собирайте своих потихоньку и приведите в чувство пегасов, кто у них там сейчас за главного… В… Ва… — Валенхуф, ваше высочество. — Да, найдите этого Валенхуфа, пускай прикажет своим надеть все, что есть. Плачу двойную пайку тем, кто пойдет со мной в авангарде. А я соберу нам отвлекающий отряд, пары часов, — Платина уже судорожно собиралась, задыхаясь от жара поглощаемой сплошной чернотой палатки, — думаю, мне хватит. — Сделаю, как скажете. — Еще бы ты не сделал… — выскочив на улицу, принцесса ненадолго присела возле палатки, распахнув как можно шире поддоспешник и сделав несколько глубоких вдохов. Глаза уже ничего не видели — перед ними стояла сплошная стена темноты, а уши разрывал рев огня, разгоняемый порывами морозного ветра. — Все нормально? — сквозь рассеивающуюся тьму Платина увидела обеспокоенные глаза Флауерхарт, хотя она готова была поклясться, что буквально мгновение тому на ее месте стояла черная фигура рыцаря. — А? — Я спрашиваю, как ты себя чувствуешь? На улице такой дубак, а ты тут нараспашку, да и лица на тебе нет. — Все хорошо, просто… — Давай-ка ко мне в шатер. У меня есть верное средство: один глоток — согреешься и настроение подымешь. — Некогда. Бери Спаркла и пару дюжин наших. Дело есть.