Трещины

Эспада провернула ключ в замке и поморщилась. Опять заело. Обязательные визиты социального работника прекратились уже год назад, но старая привычка заставляла бояться каждого мелкого недостатка в квартире. Страх того, что Горека могут забрать в детский дом уже давно въелся в подкорку сознания. Девушка вздохнула, добавила смену замка в список дел на телефоне и зажала кнопку звонка. Оставалось надеяться, что парень не побежал гулять после сеанса у психолога, иначе опять придётся вспоминать не лучшие годы её жизни или звать Абераш, полагаясь на «дружеский тариф». Может, просто поставить новую дверь? Ту, из каталога, у которой уровень защиты выше? Хотя она стоит как месячная зарплата Эспады, даже после недавнего повышения. А брать рассрочку на дверь… не слишком ли, даже для её уровня паранойи? Нынешняя дверь не открывалась слишком долго, и девушка уже начала набирать Абераш, как, наконец, в замке раздался щелчок. В проёме на пару секунд показалась вихрастая темная макушка, исчезнув также быстро, как и появилась. Однако и этих секунд хватило, чтобы увидеть плохо размазанные под одним глазом белила. — Обед на кухне! — раздалось уже из комнаты мальчика. Эспада нахмурилась, закрывая за собой дверь, и резким шагом пересекла коридор, постучав в небольшую черную дверь. — Горек, откроешь? — У меня всё хорошо! Девушка вздохнула. Лжец из её подопочнего никудышный. — Просто хочу поговорить. Как там Кхафифа? Сто лет её не видела. Вот она хороший лжец. Немного правды, немного утаек и вот, тебя уже не на чем поймать. К Кхафифе Эспада действительно не заглядывала довольно давно. Раньше она хотя бы довозила Горека до кабинета, а теперь мальчик настаивал на полной самостоятельности. Девушка прикрыла глаза, прислушиваясь к звукам в комнате. Тяжёлое сопение. Думает, попасться на крючок или нет. Явно хочет поделиться, но боится. Скрип матраса. Понял, что пауза затянулась. Быстрые шаги. Решил, что поговорит только о Кхафифе и будет всё отрицать. Замер перед дверью. Испугался. Знает, что Эспада что-то поймёт. Медленно опустил ручку двери, открывая её. Открылся. Девушка улыбнулась. — И снова привет. Как прошла сессия? Она осторожно зашла в комнату, садясь на компьютерное кресло перед кроватью. — Нормально, — пожал плечами Горек, плюхаясь обратно на матрас, пряча взгляд. — Надо будет передать ей шоколад. Зайдешь в следующий четверг после школы? — Ладно, — также коротко ответил мальчик. Эспада незаметно закусила внутренний уголок губ. Она всё ещё была недостаточно хороша в «мамских штуках», как называл это Миклен. Если бы тут была Кхорна, ребёнок через пять минут, шмыгая носом, рассказал бы о произошедшем. Девушка не привыкла так, аккуратно, стараясь не травмировать и при этом провокационно. В шестнадцать Эспада просто взяла бы биту и из тёмной подворотни напала на обидчиков, быстро уворачиваясь от ответных ударов. Однако ей уже двадцать девять, она не старшая сестра, а опекун и главная проблема даже не в хулиганах, а в том, что Горек не может рассказать отвечающему за него взрослому о хулиганах. — Она перестала мне сообщать о твоём прогрессе, так что, думаю, всё хорошо. Мальчик кивнул. — Я уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно справляться со всякой фигнёй. Ты не голодная? Я там макароны сварил. Эспада улыбнулась, садясь рядом с Гореком на кровать и трепля его волосы, которые он так сильно пытался отрастить. — Спасибо. Взрослым тоже необязательно справляться со всем самостоятельно. Я постоянно таскаю у Миклена еду и прошу Абераш помочь с чем-то в доме. Не говоря уже о том, сколько я крови выпила у Эвлиада, гостя у него раньше. — Ты просто неправильный взрослый, — фыркнул Горек. Сердце девушки сжалось. Она знала, что мальчик прав. Да, Эспада стала хоть немного ответственнее после усыновления Горека. Кхорна говорила, что это значит лишь то, что из первого класса девушка перешла во второй и, как и Горек, была абсолютно права. Эспада всё еще игнорировала свое самочувствие, не могла выделить время на посещение психолога, а в доме всегда что-нибудь не работало. Неудивительно, что мальчик не мог на неё положиться. — Да. И это не так уж и плохо временами. Так что ты всегда можешь со мной поделиться чем-то или попросить немного помочь. — Будто у тебя своих дел мало, — продолжил упрямится Горек, притягивая к себе колени. — Я не хочу приносить проблемы, сам справлюсь. «И когда ты стал так похож на меня?» — с горечью подумала Эспада, притягивая мальчика в свои объятия. А ведь Кхафифа говорила, что если девушка не восстановит посещение психолога, её проблемы могут отразиться на сыне. Дети растут подражая нам и это хуже всего. — Ты не проблема, — твёрдо сказала Эспада, не прекращая обнимать закрытого от неё мальчика. — И ни одна вещь, связанная с тобой, не приносит мне никаких проблем. Это я выбрала заботиться о тебе и буду делать это остаток своей жизни, потому что хочу. — Даже когда станешь старой? — Сбегу из дома престарелых, в который ты меня отдашь и буду докучать твоим детям, — с абсолютно серьезным лицом сказала девушка. — Фу, кошмар! — захихикал Горек, помолчав после несколько секунд. — Я тоже хочу заботиться о тебе. — Ты заботишься. Ты приготовил мне макароны. Уверена, самые вкусные макароны в моей жизни. — Ты перебарщиваешь, — закатил глаза мальчик. — Я возможно их недосолил. — Я всё равно залью всё кетчупом. А теперь пойдём, пообедаем вместе, а ты мне расскажешь, что произошло. — Ладно, — лениво протянул Горек, вставая с кровати. Эспада незаметно улыбнулась. Кажется, у неё всё же начали получаться мамские штуки.

***

Девушка действительно не собиралась просто так оставлять насилие над своим ребенком, но и бить другого ребёнка не собиралась. Решение, к которому Эспада пришла, было простым и изящным на её собственный взгляд. Она просто поговорит с родителями хулигана. Горек же пришёл в ужас. Девушка, практически выросшая во дворах, прекрасно знала, чем этот ужас был спровоцирован, однако варианта лучше у неё не было. Мальчик и так посещал курсы самообороны, а Эспада показала ему парочку своих личных приёмов и если это не помогло, противник был достаточно серьёзным. В любом похожем случае девушка бы уже сорвала телефон Кхорны, получив большую долю матов, оскорблений, обещаний больше никогда и ни за что не брать трубку, а также дельный совет. При всём напряжении между ними, Кхорна волновалась о Гореке, которому не повезло с непутёвый мамашей, и о самочувствии Эвлиада, который не выбирал себе сестру, так что в особо тяжёлые моменты Эспада могла пинками отправить свою гордость куда подальше. Однако Кхорна, очевидно, не сталкивалась с подобными проблемами. Дохан в два раза сильнее многих взрослых и в три больше своих сверстников. Вряд ли существовал хоть один хулиган в округе, который не переходил на другую улицу, завидев его издалека. Нет, других вариантов у Эспады нет. Нужно поговорить с родителями того ребенка. Только немного по-своему. Найти адрес, зная всех и каждого в районе не составило особого труда. Уже через пару минут девушка стояла перед необходимой дверью, про себя отметив, что класс взломоустойчивости у неё безобразно низкий. Сама Эспада справилась бы быстрее, чем за пять минут. Дверь открыла хмурая уставшая женщина, у которой явно были дела поинтереснее, чем обсуждать что-то с незнакомцами. Эспада подумала, что между стуком и звоноком прошло слишком мало времени. Женщина даже не посмотрела в глазок. Дверь, конечно, ужасна, но могла бы дать хотя бы две минуты, шум и свидетелей, а сейчас женщина практически подписала себе смертный приговор. — Милостыню не даём, о религии не разговариваем, подписки… — Я пришла поговорить о вашем ребёнке, — резко оборвала нить рассуждений Эспада, — Он сегодня повздорил с моим сыном, и это обернулось неприятными последствиями. Я хочу предложить вам отвести его к моему знакомому психологу для проработки… — Пусть дети сами разбираются, — влезла в этот раз сама собеседница, — Ни к какому мозгоправу я своего сына не подведу. Если это всё, до свидания. Женщина попыталась закрыть дверь, которую Эспада, стараясь оставаться спокойной, остановила носком ботинка. — Хорошо. Давайте по-другому. Вы можете продолжить упираться, и я поеду со своим сыном к врачу, снимать побои. После я напишу заявление и, поверьте, моё заявление рассмотрят в самые кратчайшие сроки. После чего вашего ребёнка однозначно ждёт постановка на учёт, а вас — постоянные визиты социальных работников, которые под микроскопом рассмотрят каждую пылинку в вашем доме. Либо же вы принимаете моё предложение, после которого я завтра же отвезу вас с сыном на запись к бесплатному психологу. И, раз уж вы недавно переехали, разрешите представиться — оперуполномоченный майор Гиллан, — после этих слов девушка позволила себе небольшую усмешку, — Завтра в пять вы свободны? Лицо собеседницы тем временем побелело и вытянулось до размеров практически невозможных. Конечно, злоупотреблять положением плохо, но для чего ещё быть копом, чёрт возьми? — Свободна, — кое-как ответила женщина, видимо, переосмысляя свои приоритеты. — Отлично. Не смею больше задерживать, — отошла Эспада от двери, спускаясь вниз по лестнице. Кажется, она справилась.

***

К Кхафифе детей записывали обычно за месяц, но подобное оттягивание практически гарантировало неявку ребёнка на приём. Эспада второй раз за день злоупотребляла своим особым положением, но вину испытывала только сейчас. Перестав гипнотизировать взглядом старый смартфон, девушка через силу набрала знакомый номер. В трубке раздалось всего лишь «алло», а по телу Эспады уже разлилось тепло. Она прикрыла глаза, снова визуализируя. Теплый кабинет. Несколько сувениров на полках. Удобное кресло. Постоянный аромат зелёного чая, к которому после пристрастилась и сама Эспада, покупавшая заварку, пока все её коллеги жили на одном кофе. Одна из двух гаваней счастья в детстве девушки. Единственное абсолютно безопасное место. Да, надо будет зайти к Кхафифе. Хотя бы на чай. Женщина терпеливо молчала, предоставляя Эспаде возможность начать говорить в тот момент, в который она захочет. Она сама когда-то научила маленького ребенка бороться таким способом с тревогой и лучше прочих понимала, почему Эспада молчит. — Есть один ребёнок, — наконец начала девушка. — Можешь поставить его к социальным? Только по очереди! Я заплачу, мне просто нужно, чтобы его приняли в ближайшее время… — Может расскажешь мне подробнее? Эспада знала, что может. У Кхафифы нет детей, но в мамских штуках она определённо мыслит, так что, как и двадцать лет назад, девушка выливает всё. О Гореке, о волнении за него, о хулигане, который пробудил сначала гнев, а потом жалость, о равнодушной матери, на которую Эспада перебросила гнев, о чёртовом повышенном чувстве ответственности, том, насколько сильно не хочет, чтобы дворовый боец действительно прошёл через шестерёнки бюрократии и вышел ещё чуть более поломанным, чем до этого. О постоянном переносе на свою судьбу, от которого так и не смогла избавиться. Кхафифа слушает. Она молчит, но этого достаточно. Девушка переводит дух и не может вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя так хорошо. — Я могу принять его бесплатно, ты же знаешь? — Государство не заплатит тебе. Это будет неправильно. «Не после моих долгих попыток отплатить тебе за помощь,» — повисает невысказанная фраза в воздухе. Эспада знает, что Кхафифа принимает и взрослых. Но не проведёт ни одной сессии для неё, потому что профессиональна. Тем более, Эспада не попросит, знает, что Кхафифа слишком профессиональна, а просить что-то для себя кажется невозможным. То, что она приняла Горека, уже огромная уступка, хотя девушка и чувствовала, насколько Кхафифе порой сложно. Она, возможно, предпочла бы, чтобы мальчика ей привозили на выходных, чтобы Эспада снова забегала просто на чай и пожаловаться не как психологу, а как человеку. Чтобы вместо толковых советов о проработке травм, поддержать непродуктивную ярость, а потом осторожно сунуть номер коллеги. Однако Эспада бы не доверила своего ребёнка кому-то ещё. Плевать, что он приёмный и что их обстоятельства не позволяют ей считаться больше, чем просто опекуном, защищать Горека девушка будет так же, как защищает Эвлиада и любого из своих близких — до крови, боли, последнего боя, с рыком и мерцающей яростью в глазах. Это, пожалуй, единственное, в чём они с Кхорной похожи, и единственная причина для них терпеть друг друга. Кхафифа чувствовала больше, чем остальные. Так что она позволила Эспаде поставить между ними стеклянную стену и отдалиться, чтобы спокойно заниматься с Гореком. Это повысило чувство вины, но изрядно уменьшило беспокойство. — Я могу поставить этого мальчика в своё расписание. Нужно будет только разрешение матери. Ты же понимаешь, что он может и пропускать занятия, если будет недостаточно… Замотивирован? — О мотивации я позабочусь, — фыркнула Эспада. Судя по всему, ей опять придётся сыграть плохого копа. Не впервой, ничего страшного. Хотя Зури больше любила эту роль, была ещё и обычная жизнь, и работа когда-то с другими напарниками, убегавшими после парочки заданий. — Может заедешь на чай после? — неуверенно спросила Кхафифа, — Если будет свободное время. Эспада помолчала пару секунд. — Дел по горло. Прости. — Ничего страшного, — почти незаметно вздохнула женщина, — Я подожду. «Столько, сколько тебе будет нужно,» — оборвалось, не начавшись. Однако обе собеседницы понимали, о чём речь. — Тогда спасибо… И до завтра. — До завтра, Эспада. Хорошего вечера. К счастью, Кхафифа первая положила трубку, избавив девушку от неловкой необходимости. Эспада вздохнула. Макароны уже были съедены, Горек доделывал домашнюю работу в своей комнате, так что можно было, наконец, отдохнуть или прочитать поступившие материалы нового дела. Девушка какое-то время обдумывала варианты, а после махнула на всё рукой и развалилась в своей комнате со свежекупленным романом. В конце концов, Эспада пять лет работала без выходных, имеет она право немного побездельничать в свой затянувшийся «декретный отпуск» или нет?