***
Кирилл забежал в «Весёлую таксу», когда на часах было уже 13:42, опоздав на сорок минут. Была суббота, но даже в выходные дни днём в бар никто не приходил. Вчерашний случайно забредший мужчина был явным исключением из правил, поэтому Кирилл если и переживал из-за своего опоздания, то скорее только по причине присущего ему чувства ответственности, а не из-за страха лишиться клиентов. Однако из-за неразберихи с Настей он совсем забыл о том, что в баре бывали посетители пострашнее рядовых клиентов. — Наконец-то. Думала, ты сегодня решил вообще не появляться. Впопыхах спускаясь по крутой лестнице, Кирилл чуть было не пропустил ступеньку, услышав строгий голос хозяйки бара. Как и обычно, она сидела за одним из столиков в центре зала и крутила в руках зажигалку. Женщина появлялась в «Весёлой таксе» не часто, в основном только два раза в месяц в числах, когда сотрудникам нужно было выплачивать зарплату. Содержание бара было для неё чем-то вроде затратного хобби, которым она занималась не столько из увлечённости, сколько от скуки. Артём и Кирилл доподлинно не знали, на что она живёт, но не раз обсуждали то, что такая дыра, как «Весёлая такса», точно не могла быть её основным источником доходов. В противном случае женщина едва ли могла бы себе позволить те вульгарные и безвкусные полушубки, что она таскала большую часть года и показушно не снимала даже в помещении. Прикинув про себя, что до расчёта оставалась ещё минимум неделя, Кирилл понял, что сегодня женщина пришла вовсе не для того, чтобы заниматься делами бара. В таком случае могла быть только одна причина её неожиданного появления. — Добрый день! Я сейчас! — Давай, давай, — женщина достала из лежащей на столике пачки сигарету и закурила, дожидаясь, пока Кирилл переоденется. Курить в «Весёлой таксе» было запрещено, однако хозяйке заведения правила были не писаны. На ходу стягивая куртку, Кирилл зашёл в служебку и обнаружил в ней Артёма. Хозяйка Артёма не особо жаловала, поэтому при любом удобном случае заваливала его дополнительной работой. Судя по тому, что Артём рылся на нижних полках шкафа, где лежали тряпки, ему поручили помыть пол. — Почему не сказал, что она пришла? Мог и написать. Артём поднял голову и хохотнул: — Не хотел прерывать спасательные работы. Как прошло? — Я не собираюсь говорить об этом сейчас. Мне и так походу пиздец. Кирилл повесил куртку на крючок и, не дожидаясь ответа Артёма, вернулся в зал. Он занял своё привычное место и, нервно покусывая пирсинг, чисто инстинктивно прошёлся пару раз по барной стойке сухой тряпкой. Хозяйка сделала ещё несколько затяжек за столиком и, зажав в губах почти сгоревшую сигарету, тоже подошла к барной стойке. Облокотившись локтями на столешницу, она упёрлась подбородком в ладони и беззлобно прошептала: — И что же нам делать с твоим опозданием, м? Дружелюбный тон женщины был обманчивым, и Кирилл это знал. Как и знал то, что её лисьи заигрывающие прищуры не сулили ему ничего хорошего. — Этого больше не повторится, — ничего более внятного он из себя выдавить не смог. — Да ладно тебе, знаю. К тому же твой друг так тебя выгораживал. Божился, что ты никогда не опаздываешь, а сегодня просто так вышло. Кирилла удивило, что Артём попытался обелить его перед хозяйкой, но вида не подал и лишь кивнул в ответ. — Тебе повезло, что в твоё отсутствие пришла только я, а не кто-то из гостей, а то я бы точно удержала часть твоей зарплаты, — женщина выдохнула в лицо Кирилла облако дыма. — Но тебе не повезло с тем, что у меня сегодня плохое настроение. Поэтому отработать всё равно придётся. Артём уже вышел из служебки и теперь намывал полы, начав со входа в бар. Он не мог услышать происходящий за барной стойкой разговор, но Кирилл всё равно понизил голос: — Когда мне прийти? — Приходи сегодня после смены. Отоспаться тоже у меня можешь. — Хорошо. — Плесни мне как обычно, — сказала напоследок женщина и вернулась к столику. «Как обычно» в лексиконе хозяйки «Весёлой таксы» означало маргариту, а её заявление о плохом настроении приравнивалось к кодовому сообщению о том, что она рассталась с кем-то из своих ухажёров, менявшихся с незавидной периодичностью где-то раз в два-три месяца. После каждого разрыва женщина приходила в свой бар и поначалу просто плакалась Кириллу о турбулентности и непостоянстве своей личной жизни, а затем приобрела привычку заливать свои переживания смесью текилы, трипл-сека, сахарного сиропа и сока лайма. В подпитии она также пристрастилась к чересчур откровенному проявлению своего интереса к Кириллу, который, как ей думалось, был отличным кандидатом для того, чтобы развлечься и ненадолго забыться. Неформальная внешность бармена не давала женщине закрывать глаза на то, что он был более чем на двадцать лет моложе её, но в конце концов она и не искала с ним постоянных отношений, для чего-то серьёзного он действительно был слишком зелёным, но секс на одну ночь — это ведь совсем другое дело. Долгое время, в общем-то почти все три года, что он работал в «Весёлой таксе», Кириллу в силу своей врождённой дипломатичности удавалось избегать перепихонов с отчаявшейся женщиной. Отказывая ей, он рисковал потерять работу, но месяц назад, когда работу потерял Артём и ему с его незавидным послужным списком нужно было искать новое место, Кирилл ей отказать уже не смог. Артём вряд ли догадывался, почему его наняли и почему его до сих пор держали в «Весёлой таксе», и Кириллу хотелось верить, что он об этом никогда и не узнает. Смешивая маргариту, Кирилл бросил взгляд на друга. Он всё ещё злился за то безразличие, которое Артём с утра проявил по отношению к Насте, но, наблюдая за тем, как он с непроницаемым лицом полощет половую тряпку в ведре с мутной водой, с печалью вздохнул. Всё же в мире каждый день расставалось слишком много людей, и каждый справлялся с этим по-своему.Глава 4. (Не) герой
23 апреля 2023 г. в 22:00
Кирилл, скользя по обледенелому асфальту, через дворы нёсся к «Весёлой таксе». Смена началась уже около получаса назад, а его не только не было на рабочем месте, но и в принципе занесло на противоположный от бара конец города, куда он помог добраться Насте в травмпункт.
Его щёки от быстрого бега на морозе раскраснелись, и он то и дело глотал ртом воздух, стараясь сохранять более-менее ровное дыхание. Шапку зимой Кирилл не носил, поэтому его тёмные волосы растрепались на ветру, и он то и дело заправлял за уши лезущие в глаза пряди. Стрижка у него была не сказать, что длинная, но явно длиннее, чем у большинства парней, а волосы притом были гуще, чем у многих девушек, поэтому в ветреную погоду, особенно если ветер дул в спину, приходилось мириться с некоторыми неудобствами. Но и стричься он не хотел, чувствуя себя вполне комфортно, опуская пряди чуть ниже линии подбородка и при необходимости имея возможность прикрыть ими часть лица.
Запыхавшийся и взмыленный, Кирилл едва ли походил на благородного спасателя попавших в беду девушек, впрочем, он не был похож на героя и тогда, когда выглядел более прилично. Ему никогда бы не пришло в голову, что Артём считал его симпатичным, а восторженных взглядов других людей он на себе попросту не замечал, потому что редко смотрел по сторонам. По его собственному мнению, его наружность была заурядной, а иной раз, когда он смотрел на себя в зеркало, ему и вовсе казалось, что с его лицом было что-то не так. Он плохо умел подбирать подходящие слова для того, чтобы описывать детали внешности, и с эстетической точки зрения оценивал людей только на основании общей картинки, поэтому и в отношении себя он не мог сформулировать, что именно ему в себе не нравилось. Его глаза будто бы выглядели слишком маленькими, да и цвета они были непонятного — то ли голубого, то ли серого в зависимости от освещения, нос слишком неаккуратным, губы слишком тонкими, рот слишком большим, а лицо в целом было какой-то странной, приплюснутой формы, из-за чего было неясно, как на нём вообще помещается вся эта несуразная композиция из неправильных линий.
В стремлении внести хотя бы какой-то порядок в восприятие своей внешности Кирилл отвлекал себя искусственно добавляемыми в свой облик деталями. Так он мог больше не обращать внимания на свои маленькие глаза, а замечал только пробитые над изгибом бровей микродермалы, не думал о том, какая у него лягушачья улыбка, а игрался языком с кольцом, вставленным в нижнюю губу, и не видел свою худую кривую шею за объёмным рисунком вытатуированной красной розы.
Телосложение у Кирилла тоже было далеко не геройское — сказывался ненормальный рацион питания. Для него оказалось довольно проблематичным отвести ковылявшую на одной ноге и опирающуюся на него Настю к травматологу. Проводить же девушку до дома после того, как ей наложили гипс, было ещё более затруднительным. Без костылей, которые ей только предстояло купить, Настя весь их путь от травмпункта висла на Кирилле всем своим весом, и он еле доволок её до квартиры.
Совершенно очевидно, что до героя Кириллу было как до Луны, и он понимал это ничуть не хуже саркастичного Артёма. Его подрыв с места после звонка Насти был обусловлен вовсе не тем, что он хотел покрасоваться или же набить себе цену в глазах друга, скорее он попросту считал, что в жизни существуют вещи, ужасные и омерзительные вещи, которые нельзя игнорировать даже если они происходят с не очень приятными тебе людьми. И существуют границы, которые нельзя нарушать ни при каких условиях.