***
Прошла почти неделя, но «сегодня» для Кирилла продолжало медленно тянуться. На протяжении шести дней он то и дело пытался завести диалог с Валентином в переписке, чтобы договориться о встрече, но мужчина читал его сообщения с большими задержками и отвечал односложными фразами. «Не смогу сегодня». «Занят, не могу». «Завал на работе». «В другой раз». «Сегодня не получится». С получением каждого нового отказа Кирилл чувствовал себя всё более растерянным. Валентин избегал его, и это можно было понять, однако его общее молчание вводило Кирилла в замешательство. Валентин всегда говорил то, что думал, и отличался бескомпромиссной прямолинейностью, поэтому Кирилл был уверен, что он вполне конкретно озвучит своё желание прекратить общение, если оно у него возникнет. Одновременно с этим, несмотря на то, что Кирилл некогда надеялся на подобную честность в общении с Артёмом и в принципе считал, что она была куда лучше молчаливого притворства, получить её от Валентина он почему-то всё же боялся. Он ждал того, что его отвергнут, и постоянно нервно сжимал в руке мобильник, когда читал приходившие сообщения, но в результате радовался тому, что Валентин всё же не переставал выходить на связь, пусть и не собирался видеться с ним. В прошлом они с Артёмом бесчисленное количество раз ссорились и снова возобновляли общение, потому что не могли иначе — их связывала многолетняя дружба и общий быт, но с Валентином у Кирилла не было никаких точек соприкосновения, помимо негласно установившейся договорённости проводить вместе время. Вероятно, именно поэтому Кириллом и овладел столь сильный страх перед отстранённостью Валентина: он понимал, что, если мужчина отдалится от него, у них не будет поводов восстановить прежнее общение. По большому счёту они были друг для друга просто знакомыми, и возникшая между ними мимолётная связь могла легко оборваться, если бы один из них настоял на этом. Самым жутким было то, что Кирилл боялся потерять Валентина не из-за того, что остался бы тогда в одиночестве. Эту стадию он умудрился преодолеть и перешёл к тому, что ему больше не было безразлично, с кем именно убивать время. Он настолько привык к Валентину, что уже не видел без него свою повседневную жизнь. Он не искал этой привычке названия или определения, чтобы называть её влюблённостью или тем более любовью, однако чувствовал, что проросшая в его сердце привязанность немало для него значила. Рядом с Валентином он не вспоминал про Артёма. Благодаря его заботливому отношению и внимаю забывал про свою несостоятельность и никчёмность. В его присутствии он ощущал себя спокойно и почти счастливо. Почти — потому что в его сознании на очень большой глубине продолжали существовать неподъёмные валуны, которые он был не в состоянии поднять на поверхность. Эти валуны могли утянуть на дно их с Валентином взаимоотношения, и Кирилл не должен был позволить этому случиться. Кирилл с нетерпением ожидал четверга, чтобы поймать Валентина в супермаркете, когда бы тот пришёл за покупками. Всю неделю он продумывал, что и в каких подробностях ему стоило рассказать о себе, чтобы Валентин понял причины его странностей в постели. В этих размышлениях он неизбежно натыкался на неразрешимое противоречие — ему не хотелось ничем делиться, но только это могло помочь удержать Валентина. Также ему приходили мысли о том, что он мог попытаться взять инициативу в свои руки и тем самым показать, что он не был против близости, однако не сомневался в том, что это выйдет слишком искусственно и фальшиво. Валентин не заслуживал его лицедейства, и Кириллу не оставалось ничего, кроме как постараться быть настолько искренним, насколько хватит духа. К каким бы последствиям это ни привело, они уже находились на грани, и Кириллу было необходимо переступить через себя, чтобы предпринять попытку сохранить то, что он ценил. Вот только в четверг Валентин за покупками так и не пришёл. После странного утра это стало уже вторым тревожным звонком, свидетельствовавшим о том, что с ним происходило что-то крайне нехорошее. Валентин не изменял своим привычкам, и у Кирилла в очередной раз защемило в груди от осознания того, что он когда-то так нагло вторгся в чужую налаженную жизнь, обыденный ход которой теперь нарушался из-за него. Что один добрый и сердечно относящийся к нему человек страдал из-за него. «Ты не пойдёшь сегодня за продуктами?» «С тобой всё нормально?» «Я могу зайти к тебе после смены?» «Ненадолго хотя бы?» «Так я зайду?» «Валя?» Кирилл отправлял сообщения с разрывом в несколько десятков минут вплоть до окончания рабочего дня, но Валентин ему ничего не ответил. Зная, что мужчина не любил говорить по телефону и никогда не брал трубку, Кирилл не стал тратить время на бесполезные звонки и отправился к нему домой сразу после того, как освободился. Нигде, кроме как дома, Валентин быть не мог, поэтому, оказавшись на ступеньках его подъезда, Кирилл стал настойчиво трезвонить в домофон. В конце концов дверь всё-таки открыли, и Кирилл почти бегом поднялся на третий этаж, предвкушая как можно быстрее наконец-то увидеть Валентина. Он дёрнул за ручку входной двери, и она с лёгкостью поддалась. Кирилл хотел было зайти внутрь, но в смятении затормозил на пороге. Перед ним в прихожей стоял знакомый ему мужчина, абсолютно не похожий на себя. Обычно ровный тон лица отдавал краснотой. Он смотрел на него затуманенным взглядом, придерживая одной рукой полу второпях запахнутого халата, в вырезе которого виднелись мокрые шея и грудь. Волосы, в любые дни без исключения тщательно укладываемые гелем, небрежно торчали в стороны, придавая его виду особой неряшливости. Валентин выглядел растрёпанным и взбудораженным и тяжело дышал. — Я же написал тебе не приходить. — Ты не написал, — беспомощно отозвался Кирилл. Кирилла охватила паника. Он замер на месте, не в силах отвести от Валентина взгляд. Абсурдная мысль, нелепая мысль, ужасная мысль закралась ему в голову. Он не мог перестать смотреть на мужчину, потому что боялся, что если заглянет за его плечо, то увидит в квартире кого-нибудь ещё. Кого-то кем Валентин успел заменить его. Кого-то с кем он мог спать и кто не раздавал ему пощёчины. Кто не был таким сложным и закрытым, как он. — Кирилл, тебе лучше уйти. Сиплый голос вывел Кирилла из ступора. — Нет, чёрт возьми! — он толкнул Валентина в плечо, чтобы он освободил ему дорогу. — Кирилл, я же тебя попросил… — Пусти меня! Кирилл, не разуваясь, метнулся внутрь. Он старался контролировать себя, но, когда увидел, что стало с квартирой, которую он за последние месяцы полюбил и даже иногда про себя бессознательно стал называть домом, не сдержался и беззвучно заплакал.Ты мог спросить меня, почему я разбил твоё сердце. Ты мог сказать мне, что ты разваливаешься на части. Но ты прошёл мимо, как будто меня не существует, И просто притворился, что тебе всё равно. ... Я разбил твоё сердце, как кто-то разбил моё, И теперь ты не полюбишь меня снова. The Weekend — Save Your Tears