Тройное проклятие

      Если бы у Кристал была возможность выбрать суперспособность, она бы без колебаний предпочла путешествовать во времени.       По словам взрослых, настоящая мудрость приходит с годами, а то и с десятилетиями. Но для Кристал оказалось достаточно всего пары мгновений, чтобы понять, что произошедшее вчера — фатальная ошибка. И если бы сейчас машина времени перенесла её на двенадцать часов назад, она бы ни за что не повторила тех разрушительных действий, вызванных её совершенно дурацким и импульсивным желанием забыться.       Но, к сожалению или к счастью, жизнь — не научно-фантастический фильм. А значит, придётся пожинать плоды своих идиотских решений.       Возвращение в реальность больше походит на восстание из могилы, а не на обычное пробуждение. Как только веки Кристал начинают шевелиться, боясь приподняться и пропустить ненавистный солнечный свет, она осознаёт, что вообще не чувствует свои конечности, будто в её нервной системе произошёл сбой. Не в силах разбираться с этой проблемой, она продолжает лежать в позе трупа.       Но в этот момент желудок сводит спазмом. Глаза Кристал широко открываются, и, прежде чем что-либо осознать, она на ватных ногах несётся в ванную, к счастью, расположенную в нескольких шагах от её кровати.       Склонившись над унитазом, она мысленно проклинает всё и всех за то, что снова позволили ей испытать этот аттракцион острых ощущений под названием похмелье, пока её выворачивает. Неприятное послевкусие снова провоцирует спазм. Кристал едва успевает убрать волосы, когда наступает ещё один рвотный позыв. В глазах начинают скапливаться слёзы.       «Боже, какая мерзость!».       Не зря люди придумали золотое правило: мысли должны идти вперёд действий. У Кристал же оно работает с точностью наоборот: в первую очередь она предпочитает действовать, а потом разбираться с последствиями, свалившимися на неё, подобно летящему со скоростью света метеориту.       Когда желудок перестаёт сводить, она нажимает на кнопку смыва унитаза и выпрямляется. Комната плывёт, словно Кристал раскрутили на компьютерном кресле, а потом резко столкнули на пол. Она вздыхает. Голова начинает пульсировать, будто кто-то со всей силы приложил её затылком о стену. Кристал страдальчески стонет. Надо с этим что-то сделать.       Она поднимается с места, едва не поскользнувшись и снова не оказавшись на полу, и снимает с себя одежду, пахнущую чьим-то адеколоном и висящим у Джейка в машине лимонным ароматизатором. От этого запаха к горлу снова подступает тошнота, и Кристал брезгливо отбрасывает вещи в сторону, залезая в душ и включая воду.       Несколько больших капель стекают по её обнажённому телу, и ноги тут же срастаются вместе, покрываясь чешуёй. Кристал регулирует напор и начинает поливать лицо водой, одновременно пытаясь утолить вызванную похмельем жажду и привести себя в чувства. Холодные струи уносят с собой остатки сна, проясняя разум, и перед глазами, словно кадры из телефонной галереи, начинают мелькать обрывки вчерашнего вечера. Кристал напрягает мозг, чтобы собрать их в единую картинку, но виски тут же пронзает режущая боль. Остаётся довольствоваться малым.       Она вспоминает свою игру в текила-понг с каким-то долговязым парнем, которая и стала причиной этого мерзкого состояние. Танец…       «Я что, правда залезла на стол?».       Кристал тяжело вздыхает, проводя рукой по лицу, которая тут же окрашивается в голубой — цвет теней, которые остались на лице со вчерашнего вечера. Она начинает тереть глаза, намыливая их средством для снятия макияжа, попутно пытаясь восстановить цепочку событий. Но память сопротивляется, словно между ней и остатком вечера стоит железный занавес.       — Доброе утро.       Кристал давится и едва не вскрикивает от резко раздавшегося голоса. Лайла стоит в дверном проёме, оперевшись на него правой рукой, и сверлит дочь спокойным, но от того не менее пугающим взглядом. Кристал нервно сглатывает.       — Заходить ко мне в ванную, когда я моюсь, это не очень тактично, — бурчит она, избегая пристального взгляда матери.       — Ровно как и возвращаться домой в абсолютно невменяемом состоянии, — парирует Лайла, всплеснув руками. — Однако имеем что имеем.       Кристал поджимает губы, ощущая, как начинают пылать щёки. Ей крышка.       — У тебя есть двадцать минут, — сообщает Лайла, бросив взгляд на наручные часы. — Советую поторопиться.       — Я опаздываю в школу? — обеспокоенно интересуется Кристал, проводя рукой по мокрым волосам.       — Нет. Но у нас грандиозные планы. Жду тебя внизу.       С этими словами Лайла уходит, оставляя Кристал с кучей вопросов. Она откидывает голову назад, чувствуя, как по венам разливается неприятное ощущение, от которого хочется немедленно провалиться сквозь землю. Это определённо отвратительное утро.       Не желая нарываться на ещё большие неприятности, она быстро завершает водные процедуры, возвращая тело в привычный вид. Голова продолжает болезненно реагировать на резкие движения, поэтому Кристал плавно поднимается с места и идёт переодеваться в школьную форму: куда бы они сейчас не направлялись, после ей необходимо появиться на занятиях. Взяв с собой всё самое нужное, она спускается на первый этаж, в ужасе гадая, что же ей уготовила мать.       Но Лайла лишь сообщает, что Мик уже ждёт их в машине, игнорируя немой вопрос Кристал о том, куда они направляются, и останется ли она в живых после этой поездки. Заняв место на заднем сидении, Кристал думает о том, что лучше бы её посадили под домашний арест.       Телефон вибрирует от пришедшего сообщения, и она достаёт его из рюкзака.       Ты там жива?       Кристал усмехается, быстро печатая ответ:       Да, на удивление. Но мне кажется, это ненадолго.       — Это Джейк? — интересуется Лайла, заняв место на пассажирском сидении. — Передай ему благодарность от всей четы Оушен за то, что доставил их напившееся в стельку дитя до дома. Хотела бы я иметь такого ребёнка. Он — золото!       — Ма-ам! — обиженно восклицает Кристал.       — Тебе невероятно повезло с таким ответственным другом, — продолжает Лайла, будто не услышав её. — Он понимает, что такое состояние опасно. Мало ли какому-нибудь придурку пришло в голову бросить тебя в бассейн.       Кристал поджимает губы, понимая, к чему она ведёт.       — Ты ведь совершенно не могла себя контролировать! Представляешь, что могло бы произойти?       Рёбра словно начинает царапать тысяча кошек. Кристал опускает взгляд, прокручивая в голове, как могли бы развиваться события, если бы ей повезло чуть меньше. Вряд ли она бы сейчас сидела здесь. И при одной лишь мысли о том, где бы она могла оказаться, если бы какому-нибудь невменяемому идиоту на самом деле пришло в голову облить её водой, по спине бежит холодок, а сердце бьётся в тревожном ритме.       — Этого больше не повторится, — холодно обещает Кристал скорее себе, а не матери.       — Надеюсь на это, — качает головой Лайла, тяжело вздыхая. — Помни, милая: мы с папой всегда будем заботиться о твоей безопасности, но в некоторых случаях даже мы будем бессильны.       — Я понимаю, — отвечает Кристал.       Машина плавно поворачивает, и она переводит взгляд в окно. Лайла так и не сказала, куда именно они направляются, но судя по малоэтажным здания по обе стороны дороги, они находятся на Холл-стрит. Кристал знаком этот маршрут.       — Зачем мы едем в отель? — интересуется она, бросая недоумённый взгляд на мать.       — Увидишь, — всё так же загадочно отвечает Лайла.       Кристал шумно вздыхает, скрещивая руки на груди. Почему бы просто не ответить на вопрос? Откуда вдруг у её матери проснулись задатки драматурга, старающегося создать в своей пьесе напряженный момент и поиграть на нервах зрителя?       Водитель проезжает несколько метров и останавливается у светлого многоэтажного здания с серебристой вывеской «Grand Ocean». Выйдя из машины, Кристал замирает, устремляя взгляд вверх, и прищуривается от яркого солнечного света. Рядом с этим местом она чувствует себя маленькой букашкой, совершенно бесполезной и ничего из себя не представляющей, и даже тот факт, что данное здание принадлежит её семье, не исправляет ситуацию, а наоборот, только усугубляет.       «Когда-нибудь всё это перейдёт тебе, — часто напоминала Лайла. — К тому времени ты должна стать ответственной, рассудительной, и научиться извлекать выгоду даже из худшей ситуации».       Кристал горько усмехается, отмечая, что давным давно свернула с этого «пути становления», выбрав вместо него скользкую, извилистую дорожку, подарившую ей немало синяков.       — Идём, — приказывает Лайла, спуская на нос солнечные очки. — Или тебе дать время позагорать?       — Нет, спасибо, — мотает головой Кристал. — Не хочу выглядеть, как запечённый лобстер.       Лайла усмехается, и они наконец заходят в здание. В лобби «Grand Ocean» кипит жизнь: у стойки администрации толпятся будущие постояльцы, требуя, чтобы заселение прошло как можно скорее, а личные вещи были аккуратно доставлены в их номера. Кристал оценивает предметы интерьера в аквамариновом оттенке и отмечает, что это дизайнерское решение освежило внешний вид отеля, приблизив его к изначальной концепции.       «Grand Ocean» являлся олицитворением идеального отпуска вблизи побережья. Именно таких ассоциаций всегда добивались дизайнеры и парфюмеры, которых нанимали Лайла и Девин. Здесь витал аромат морского бриза, а сквозь панорамные окна проникал яркий солнечный свет, напоминающий постояльцам, что они находятся в одном из лучших мест на планете. И даже в те дни, когда сиднейское небо затягивалось тучами, тёплое освещение имитировало солнечные лучи, которых так не хватало приехавшим туристам.       Словом, попадя в «Grand Ocean», клиенты не находили причин не остановиться здесь. Конечно, при условии, что такой роскошный отпуск приходился им по карману.       Взгляд Кристал медленно скользит по помещению, останавливаясь на табличке над входом в ресторан. «Robertson» — гласит надпись на ней, выполненная каллиграфическим шрифтом серебристого цвета. Перед глазами всплывают золотистые локоны, а обонятельные рецепторы словно начинают ощущать аромат сладких духов, похожий на персиковое мороженое, который теперь ассоциируется с Мелани.       — Как дела с новыми партнёрами? — как бы невзначай интересуется Кристал, повернувшись к матери.       Лайла жестом приглашает её последовать к лифту.       — Оказалось, если очень постараться, можно прийти к соглашению даже с Амелией Робертс, — с гордостью произносит Лайла, нажимая кнопку четвёртого этажа. — Кстати, их дочь учится с тобой…       — В одной школе, — заканчивает за неё Кристал, расплываясь в фальшивой улыбке. — Да-а-а, мы успели познакомиться.       — И как всё прошло? — интересуется Лайла, проверяя пришедшее на телефон сообщение.       Кристал вспоминает их разговор на баскетбольной площадке. Тогда Мелани смотрела на неё, словно сбежавший из психлечебницы маньяк, готовый вот-вот вернуться к старому хобби. Интересно, если бы они столкнулись в менее людном месте, у Кристал были бы шансы покинуть его живой?       «Только не после вчерашнего».       Перед глазами всплывает их ссора с Томасом, и Кристал чувствует подступивший к горлу ком. «Всё было по обоюдному согласию». И какой чёрт дёрнул её сказать эту фразу? Судя по бешенному взгляду, брошенному ей Мелани, в ближайшее время ей лучше не попадаться на глаза. По крайней мере, без личного телохранителя.       — Если она не решит совершить на меня покушение, это будет настоящее чудо, — заключает Кристал, приковывая к себе удивлённый взгляд матери.       — Скажи, у тебя талант портить отношения с людьми? — интересуется Лайла, приподняв бровь.       — Пожалуй, мне стоило родиться немой, — качает головой Кристал. — Это бы помогло избежать кучи проблем.       Лайла тяжело вздыхает, смеряя Кристал осуждающим взглядом. Тем временем лифт прибывает на нужный этаж. Пройдя по длинному коридору, разделяющему номера и технические помещения, Кристал вдруг останавливается, понимая, куда они направляются.       — Не говори, что привезла меня сюда, чтобы поплавать в бассейне, — произносит она, указывая на табличку на двери.       — Не совсем, — отвечает Лайла, открывая дверь. — По моей инициативе его сегодня закрыли на полдня, так что это место полностью в нашем распоряжении. Проходи.       Кристал шумно вздыхает, скрещивая руки на груди, и следует за матерью в просторное помещение, выложенное светлой плиткой. Сквозь стеклянную крышу и панорамные окна, выходящие на Бонди-Бич, сюда проникает достаточное количество естественного света. Однако Лайла всё равно включает голубоватую подсветку. С ней это место преображается, будто становясь каким-то магическим.       Лайла находит пульт от механических жалюзи, и они медленно опускаются, закрывая окна и погружая помещение в полутьму. Кристал бросает на неё вопросительный взгляд.       — Я знаю, что это четвёртый этаж, но всё же не стоит рисковать, — поясняет она. — Мало ли кто-нибудь решит запустить дрон и случайно увидит вот это.       С этими словами она резко выставляет две руки вперёд, и в бассейне образуется невысокая волна, которая тут же разбивается о бортик. Кристал резко отскакивает назад, бросая удивлённый взгляд то на воду, то на мать.       — Как… Как ты это сделала? — спрашивает она.       Лайла лишь ухмыляется, поднимая ладонь и проделывая ей какое-то странное витиеватое движение. Вода в бассейне тут же на него реагирует, и в центре образовывается столб, похожий на парящий в воздухе водоворот. Кристал завороженно разглядывает то, как он крутится, наглым образом игнорируя все существующие законы физики.       Лайла вращает рукой, и воздушный водоворот начинает перемещаться по кругу. От него летят брызги, и Кристал едва успевает отскочить на безопасное расстояние, чтобы избежать случайного обращения. Лайла поднимает вторую руку, соединяя кончики большого и указательного пальцев, и водоворот останавливается. Стоит ей развести руки в стороны, — и он разделяется на два. Она ещё пару раз заставляет их провращаться по периметру бассейна, а потом опускает руки, переворачивая их ладонями вниз, и водные столбы исчезают, с громким всплеском падая в бассейн.        Лайла поворачивается к неподвижно стоящей Кристал.       — Ну как тебе?       — Это… — она отчаянно пытается подобрать слова. — Что-то невероятное! Как тебе удаётся это делать?       — Вторая способность сирен — управление водой, — поясняет Лайла, щёлкнув пальцами и вызвав очередной всплеск. — Без неё в океане было бы гораздо меньше штормов, приводящих к кораблекрушениям.       — Так это значит, — догадывается Кристал, — вы… Мы их создавали?       — Верно.       — Но зачем?       Лайла подходит к деревянной скамейке, опускаясь на неё, и приглашает Кристал сесть рядом.       — Знаешь, в некоторых семьях есть очень странные традиции, — задумчиво произносит она, устремив взгляд на воду. — Кланы сирен это одна большая семья, и тянуть людей на дно — их главная традиция.       — Звучит ужасно, — заявляет Кристал, качая головой.       — Да, — соглашается Лайла. — Хорошо, что Диснею такое и не снилось.       Кристал прикрывает глаза, представляя, как такой же водный вихрь, как тот, что создала её мать, только в несколько раз больше, закручивает гигантское судно. Как его пассажиры бьются в панике, прекрасно понимая, что им не выжить. И как где-то неподалёку, подняв руки вверх, за этим с коварной улыбкой наблюдают несколько сирен, предвкушая, как утащат на дно каждого члена экипажа.       По спине пробегает холодок. Но не от ужаса этой ситуации. А от того, что совсем недавно Кристал едва не побывала на месте одной из них.       — Склонность к чрезмерной жестокости появляется после пробуждения? — спрашивает она, поворачиваясь к матери. — Или я… Сирены рождаются такими?       — Я не знаю, — честно отвечает Лайла, пожав плечами. — Это что-то вроде инстинкта, но не у всех он проявляется в полной мере. Некоторые сирены, кажется, с пелёнок испытывают жажду крови, как настоящие психопатки. Это считается нормой. Но бывают и те, кто совершенно не разделяет их взглядов. Иногда это вызывает определённые разногласия, приводящие к весьма печальным последствиям.       Взгляд Кристал падает на висящий у неё на шее кулон-полумесяц.       — Клан Сильвермун, — вспоминает она. — Ты состояла в нём?       — Много лет назад.       Кристал нервно сглатывает, аккуратно спрашивая:       — И вы занимались…       — Каждое полнолуние должно быть совершенно жертвоприношение, — спокойно отвечает Лайла, смотря куда-то в пустоту. — Это плата за наши силы.       — Но что будет, если перестать платить? — интересуется Кристал. — Есть шанс столкнуться с мифическими коллекторами? Или, — с надеждой предполагает она, — потерять силы?       — Тебя вышвырнут из клана за предательство традиций. И в случае этого ты сама несёшь ответственность за свою жизнь.       — Звучит, как сепарация от родителей.       — Скорее, принудительный побег, — подмечает Лайла. — И поверь мне, между поступлением в колледж и необходимостью выживать в одиночку мало общего.       — Ого… — только и выдаёт Кристал, удивляясь тому, как много оказывается скрывала от неё мать.       Несколько мгновений они проводят в тишине, которую нарушает только журчание воды и звук работы очистительной системы бассейна, позволяя новой информации зависнуть между ними. Кристал прикусывает нижнюю губу. Это меняет всё. Наконец-то картинка начинает сходиться, и это заставят Кристал посмотреть на свою мать под совершенно другим углом.       Лайла всегда заботилась о ней, но это было по-другому, по-особенному. Пока другие родители жалели своих плачущих после очередного падения с велосипеда детей, Лайла лишь спокойно качала головой, вручая Кристал антисептик.       «Твои раны — твоя зона ответственности, — всегда говорила она. — Чем раньше ты научишься с ними разбираться, тем тебе будет проще».       Осознание её слов наступало вместе с болью от антисептика, будто желающего прожечь разодранные коленки. Однако Кристал быстро усвоила этот урок. Возможно, из-за этого в какой-то момент своей подростковой жизни она почувствовала себя излишне самостоятельной и способной самой решать все свои проблемы, но Лайла никогда не винила её в произошедшем.       — Пообещай мне одну вещь, — вдруг произносит она, поворачиваясь к Кристал и заглядывая ей прямо в глаза.       — Какую?       — Что бы ни случилось, ты никогда не свяжешься с кланом Сильвермун, и уж тем более не вступишь в его ряды, — серьёзно говорит Лайла.       Это кажется Кристал удивительным, совершенно непохожим на её мать. До этого момента её запреты были минимальными и до ужаса банальными, вроде: «не пить, не курить, не употреблять запрещённые вещества, не вступать в связи с с сомнительными личностями». К слову, большинство из них всё равно было наглым образом нарушено.       Но сейчас всё как будто совсем по-другому. Лайла даёт ей не очередное материнское наставление, а проводит черту, переступить которую значит предать и её, и себя.       — Ты же знаешь, мама, — с саркастичной улыбкой отвечает Кристал. — Я — законченная эгоистка, склонная к постоянным конфликтам. Кланы и сестринства точно не для меня.       Лайла притягивает её к себе, резко заключая в крепкие объятия. Кристал прикрывает глаза, утыкаясь носом в её плечо. Какими бы сложными не становились их взаимоотношения, Кристал знает: мама всегда будет для неё особенной, и в случае наступления апокалипсиса она будет тем человеком, к которому Кристал придёт за помощью. Хотя, скорее, Лайле вновь придётся спасать её, но какое это имеет значение?       — Хочешь попробовать использовать силу? — вдруг предлагает она, остраняясь.       — Что? — непонимающе хмурит брови Кристал. — Ты правда думаешь, что я способна на такое?       — Конечно нет, — фыркает Лайла. — Ты недавно обратилась, у тебя нет лунного камня, и твоя сила зависит от фазы луны. Но будет полезно просто её ощутить. Как думаешь?       Кристал задумывается. В предложении материи, на первый взгляд, нет ничего страшного, но при этом оно кажется отчасти странным. Как и всё происходящее за последнее время. Иногда в голову Кристал закрадываются сомнения, что она проживает реальную жизнь, а не застряла в каком-то виртуальном мире или не впала в кому после очередной вылазки в ночной клуб.       Однако интерес всё же берёт верх, и она поднимается с места, делая шаг к бортику бассейна.       — Что я должна делать? — спрашивает Кристал у подошедшей сзади матери.       — Выпрями спину. Выстави руки вперёд ладонями к воде, — диктует Лайла. — Вот так. Теперь закрой глаза и почувствуй с ней связь.       — Каким образом?       — Ты поймешь.       Кристал послушно выполняет её указания, чувствуя себя сумасшедшей. Замерев в такой позе, она начинает ждать. Но ничего не происходит.       — Мам? Это точно правильные…       — Тебе нужно представить свою силу, — отвечает Лайла. — Чётко сформулируй, что ты хочешь сделать, и подумай о чём-нибудь эмоциональном. Это послужит кнопкой её активации.       Кристал задумывается. В памяти всплывает тот воздушный водоворот, который сотворила ей мать, но вряд ли у неё получится сделать такой же. Нужно что-то проще. Например…       «Волна».       Она поднимает руки чуть выше, представляя, как с её стороны бассейна поднимается высокая волна, со всей силы разбиваясь о противоположный бортик. Приоткрыв глаза, Кристал наблюдает лишь слабую рябь, вызванную работой фильтров.       Но, уже собравшись вновь отчаяться, она вспоминает про последний пункт. Эмоции. В последнее время она пережила столько, что их накопилась целая куча, нужно лишь отыскать ту самую, что поможет ей запустить этот странный и пока не совсем понятный механизм. Что-то, что затронет самые тонкие струны её души, пробудив магию…       Тогда воображение рисует знакомый образ. Русые волосы с вкраплениями светлых прядей, спадающая на лоб чёлка. Бледные веснушки, покрывающие щёки и почти слившиеся с цветом кожи. Сухие губы, изогнутые в злобную, не предвещающую ничего хорошего, ухмылку. И глаза. Светло-голубые глаза, словно два скованных вечным льдом озера, на дне которых пылает настоящее адское пламя, готовое вырваться и уничтожить всё на своём пути.       — Не так быстро, куколка.       Фантомное прикосновение к запястью отзывается болью, словно Блейк — не плод её воображение, а вновь оживший кошмар, представляющий реальную угрозу. Дыхание перехватывает. Кристал чувствует, как он грубо притягивает её к себе, словно пытаясь утащить с собой в глубину тёмной бездны. Его губы оказываются в миллиметре от её, заставляя рефлекторно сжаться.       — Помнишь, что я тебе говорил? — шепчет он, наматывая на палец её волнистые волосы. — Неважно, что будет между нами происходить, и как сильно ты будешь противиться неизбежному. В глубине души ты понимаешь, что это — единственный возможный исход, — она не видит, но чувствует его улыбку. — Ну же, Кристал, переставай дуться и строить из себя снежную королеву. Я охренеть как хочу тебя.       «Нет!».       По телу словно пробегает электрический разряд, вызывая приятные мурашки. Это ощущение кажется Кристал удивительно знакомым, но прежде чем она успевает об этом подумать, оно уходит, растворяясь на кончиках пальцев и оставляя после себя поразительную легкость. А после раздаётся всплеск воды.       Кристал открывает глаза, только успевая заметить брызги разбившейся о край бассейна волны.       — У тебя получилось! — радостно восклицает мать, приобнимая её за плечи.       Кристал стоит на месте, боясь пошевелиться. На её розовых губах появляется улыбка, а в глазах скапливаются горячие слёзы.       Она смогла.

***

      Возвращение в школу после случившегося похоже на пробуждение от самого сюрреалистичного сна.       Всего полчаса назад Кристал словно побывала в другом мире, вкусив все его прелести и узнав о тех сторонах, которые до этого казались не более чем страшными легендами или сюжетом очередного фэнтезийного сериала. Но теперь, зная об этом как о скрытой от людских глаз правде, всё вокруг ощущается совершенно по-другому.       Кристал медленно шагает по коридору. Стук каблуков её туфель растворяется в звонких голосах, громком смехе и грохоте захлопывающихся дверей шкафчика. Она ловит на себе взгляды, обозначающие немое: «Доброе утро, незнакомая одноклассница». Всё кажется таким тривиальным, что Кристал в очередной раз сомневается, что утренний инцидент был реальностью, а не плодом её воображения.       Чтобы вновь в этом убедиться, она смотрит на свои перевёрнутые ладони. Кожа на них всё ещё горит, словно от лёгкого ожога, приобретя красноватый оттенок. Кристал прикрывает глаза, снова прокручивая в голове момент, когда её сила вырвалась наружу, стараясь в деталях вспомнить то чувство тепла вперемешку со странной, но отчего-то приятной болью, сменяющееся на лёгкость во всём теле, как будто за спиной вдруг выросли крылья, способные поднять её высоко в небо…       Ладони вновь начинают гореть, словно она держит горячий чайник. При таких последствиях использование магии будет сильно усложнять ей жизнь, ведь даже дотронуться до ручки шкафа Кристал не может, не закусив губу, чтобы случайно не застонать от боли.       Двумя пальцами она аккуратно снимает с плеча рюкзак, чтобы поменять в нём учебники, когда справа возникает знакомая фигура. Кристал поворачивается, тяжело вздыхая, и виновато улыбается.       — Рад видеть тебя живой, панда, — мягко произносит Джейк, как обычно слегка наклонившись вперёд.       — Боже, Джейк, — начинает тараторить она. — Мне так стыдно за вчерашнее! Я испортила тебе вечер и, возможно, свидание. Я просто идиотка!       — Эй-эй, — Джейк прерывает её словесный поток, кладя ладонь на плечо. — Ничего страшного не произошло. Подумаешь, пришлось тащить твою пьяную задницу домой. Подумаешь, тебя чуть не стошнило по дороге. С кем не бывает?       Кристал смеряет его укоризненным взглядом, на что Джейк разводит руками.       — Для этого и нужны друзья, разве не так?       — Я говорила, что мне чертовски с тобой повезло? — уточняет Кристал, склонив голову вбок.       — Много раз, — с довольной улыбкой отвечает Джейк. — Но, знаешь, я был бы не против услышать это снова. И в перспективе не только от тебя.       — О господи, — Кристал обхватывает лицо ладонями, но тут же одёргивает их, вспоминая про ожоги. — Я обломала тебе свидание!       — Ну, формально это не было свиданием, — размышляет Джейк. — Я просто смог продержаться больше пяти минут рядом с чертовски красивой девушкой, и при этом не ляпнуть ничего отвратительного про её волосы или не споткнуться на ровном месте, свернув себе шею. Так что это вполне можно считать успехом.       Кристал слабо улыбается. Его слова, пусть и звучащие вполне правдиво, не позволяют ей до конца избавиться от давящего кома в груди. Джейк заслуживает большего, чем везде таскаться за ней, пускай и мысль об этом заставляет всё внутри сжаться.       Она уже едва не потеряла его. Если такое случится вновь, она просто сойдёт с ума.       — Кстати, — начинает Джейк. — Я понимаю, ты хочешь убить того, кто опубликовал то видео, но, на самом деле, всё не так уж и…       — Какое видео? — не понимает Кристал.       Лицо Джейка мгновенно багровеет, и он отводит взгляд, лишь бы не сталкиваться им с Кристал. Она недоумённо хмурится.       — Джейк, что случилось?       Вместо ответа он нехотя достаёт из кармана рюкзака телефон, принявшись что-то быстро в нём искать. Кристал скрещивает руки на груди, становясь рядом с его плечом, чтобы лучше видеть экран. Пара движений по сенсору, — и на нём появляется тёмная картинка, заставляя Кристал прищуриться, а потом в ужасе прикрыть рот ладонью.       На видео, снятом в практически полной темноте, разбавленной слабым неоновым освещением, запечатлена она, танцующая на столе. Кристал прикрывает глаза, не желая видеть свои неуклюжие движения, когда её танец завершается падением. К счастью, на это быстро реагирует какой-то парень, ловя её и предотвращая трагическое столкновение с паркетом.       — Сколько у этого лайков?! — возмущённо вопит Кристал, выхватывая у Джейка телефон. — Триста тысяч? Да вы издеваетесь!       — Посмотри на хэштеги, — советует он.       Взгляд Кристал спускается чуть ниже, и она горько усмехается, качая головой. «Блейк Лоуренс», «бывшая Блейка Лоуренса», «Да что творит девушка Блейка Лоуренса» и ещё несколько заголовков, содержащих его имя. Руки начинают трястись, и Джейк, заметив это, забирает у неё телефон, становясь напротив и заглядывая в глаза.       — Послушай, я понимаю, что эта ерунда сильно тебя расстроила, но…       — Ерунда?! — возмущённо восклицает Кристал. — Да это полная задница, Джейк! Я думала, все скоро забудут обо мне, но если каждому придурку взбредёт в голову снимать такое…       Кристал разводит руками, смотря по сторонам, и только сейчас замечает, что взгляды большинства — если не всех учеников — устремлены в её сторону. Чёртово видео разлетелось по сети, словно горячая сенсация. И если вчера свидетелями её фееричного шоу стала лишь небольшая часть старшеклассников, на их счастье оказавшихся в гостиной, то сегодня о нём знает вся школа. И не только.       К горлу подступает тошнота. Серые стены коридора будто начинают сужаться, угрожая вот-вот зажать Кристал в своих тисках и лишить возможности дышать.       — Сколько времени… — интересуется она, ослабляя галстук. — Сколько времени осталось до следующего урока?       — Пятнадцать минут, — отвечает Джейк, обеспокоенно хмурясь. — Ты в порядке?       — Я скоро вернусь, — бросает Кристал, быстрым шагом направляясь к выходу.       Она чувствует себя экзотическим зверьком, привезённым в местный зоопарк и мгновенно укравшим всё внимание посетителей. Кажется, каждый из учащихся здесь смотрит только на неё, даже если это не так. Кристал закрывает лицо руками, будто они — стена, способная скрыть её от посторонних глаз, и выбегает на улицу.       Она сразу сворачивает за школу, к месту, где они с Кейт и Корой совсем недавно сидели во время ланча. Интересно, они тоже в курсе этой ситуации? Какая разница. Вряд ли это самая большая проблема на данный момент.       Кристал занимает место за столом для пикника, доставая телефон, и самостоятельно ищет злосчастное видео. Может быть, ей просто показалось, и цифра под кнопкой «нравится» на самом деле в два раза меньше? Может быть…       Нет. Когда она переходит по одному из хештегов, то видит своё грандиозное падение одним из первых. Популярнее оказывается только пара роликов, выложенных самим Блейком несколько часов назад. Тогда Кристал, сама не понимая, зачем, переходит в раздел комментариев.       О боже, и с ней встречался Блейк?       Кажется, кого-то сильно подкосило расставание.       Как думаете, она хайпит или примеряет на себя новую профессию?       Да уж, доводить себя до такого состояния… У неё явно проблемы, ребята.       А стриптиз будет?       Упала на самое дно!       Кристал сжимает телефон, прикрывая глаза. В груди разрастается ком, заполняя лёгкие и сдавливая грудную клетку. Она делает несколько рваных глотков воздуха, но этого оказывается слишком мало. Телефон выпадает из рук. Кристал хватается за стол, стараясь удержать равновесие. Несколько секунд она смотрит куда-то вперёд, в пустоту, абсолютно не фокусируя взгляд, а потом с губ срывается всхлип, становясь зажённой спичкой, брошенной в сухие дрова.       Кристал сжимает край стола, пока по лицу стекают горячие слёзы. Её тело трясёт, словно в лихорадке, а все мысли вмиг покидают разум, оставляя только пустоту. Ну вот и всё. У неё снова ничего не вышло. Как бы далеко она ни пыталась убежать, имя Блейка всё равно продолжало преследовать её, даже если ему самому уже давным давно было на неё плевать.       «Нельзя просто коснуться славы, куколка, — как-то раз сказал он. — Только утонуть в ней».       Это был знак. Их отношения могли остаться покрытой мраком тайной, но, к сожалению, Кристал позволила пролить на них ядовитый свет под названием «публичность». Блейк оказался прав. После их первого совместного фото количество подписчиков в её аккаунте выросло втрое. Его фанаты относились к ней по-разному: кто-то ставил лайки на её посты, называя милой, а кто-то регулярно желал смерти.       «Не обращай внимания. Они привыкнут. И ты тоже должна, если и правда хочешь встречаться со мной».       Кристал закрывает лицо руками. Слёзы продолжают катиться из глаз, а она даже не понимает, в чём причина. Обида? Глупо обижаться на троллей в интернете. Злость? Только на себя, ведь никто больше не виноват. Чувство несправедливости? Она уже давным давно разуверилась в её существовании. Разочарование?..       «Святое дерьмо, и куда я прикатилась?».       Кристал продолжает плакать, царапая гладкую поверхность стола. Но это не успокаивает, а наоборот, заводит её ещё сильнее, вынуждая ударить по ней со всей дури. Это не приносит облегчения, только боль, но она не может остановиться, продолжая бить по столу ещё несколько раз, пока кулак не начинает гореть.       — Порча школьного имущества — плохой способ терапии, но стоит не меньше.       Неожиданно раздавшийся голос заставляет поднять взгляд. Томас делает затяжку, следя за тем, как в небо поднимается облако дыма. Его поразительное спокойствие заставляет кровь ещё сильнее закипеть.       — Я бы посоветовал переместиться к вон тем кустам, — невозмутимо продолжает он, указывая на длинную клумбу с растительностью у ограждения. — Тогда ты польёшь их своими слезами, и у этой истерики будет хоть какой-то плюс.       Кристал злобно фыркает, принимаясь вытирать щёки.       — Уходи! — шипит она.       На эту просьбу Томас лишь качает головой, подходя ближе, и перекидывает ноги через лавку, занимая место напротив.       — У тебя проблемы со слухом? — интересуется Кристал, подняв голову, чтобы он видел её губы, и чётко произносит: — Я. Не хочу. Никого. Видеть!       — Ладно-ладно, — соглашается Томас, поднимая руки. — Я уйду. Всё-равно у нас скоро начнётся химия, а опоздание на неё карается смертной казнью. Но сначала выслушай меня, окей?       Кристал задирает подбородок, смеряя Томаса убийственным взглядом. Если бы у неё была возможность выбрать одного кандидата на роль моральной поддержки, он оказался бы последним человеком в списке возможных вариантов. Его умение бесцеремонно вторгаться в чужое личное пространство вполне достойно награды. В виде хорошего подзатыльника.       Кристал вглядывается в его глаза, окутанные синевой, пытаясь отыскать в них намёк на раскаяние. Но, вместо него, находит обрывок стёртых текилой воспоминаний.       Край, падение, тёмный силуэт…       — Если это по поводу вчерашнего… — начинает она, снова проходясь ладонями по лицу, чтобы вытереть влагу. Как хорошо, что слёзы не провоцируют обращение. — Спасибо. Если бы не ты, я бы точно что-нибудь себе сломала.       — Всегда пожалуйста, — салютует Томас, делая затяжку. — Но я здесь не за этим.       На вопросительный взгляд Кристал он сначала смотрит по сторонам, пытаясь найти ближайшую урну, куда отправляет сигарету, а потом опускает локти на стол, чтобы быть к ней ближе.       — Я знаю, что такое тяжёлое расставание, — серьёзно произносит он. — То ещё дерьмо.       — И что с того? — издевательски интересуется Кристал. — Хочешь поделиться опытом? Устроить соревнование? О, я уверена, здесь у тебя нет шансов.       Томас вздыхает, закатывая глаза.       — Я не хочу мериться с тобой травмами, — мягко отвечает он. — Но у меня есть предложение, которое, если верить Джейку, тебя заинтересует.       Кристал смеряет его подозрительным взглядом. Судя по прошлому опыту, гораздо безопаснее будет послать Томаса прямо сейчас, а не дожидаться, пока она будет втянута в его очередную авантюру.       Однако слух цепляется за имя лучшего друга. Эдакий кредит доверия. Она мысленно делает пометку «поговорить с Джейком по поводу разглашения личной информации» и склоняет голову вбок, тщательно всматриваясь в лицо Томаса и пытаясь отыскать в нём намёк на шутку или угрозу. Но он продолжает всё так же выжидающе смотреть на неё, и это, как назло, даже совсем не давит.       Нет, здесь точно кроется подвох!       — Я слушаю, — спокойно говорит Кристал, убрав руки со стола и выпрямив спину.       — Хорошо, — кивает Томас, одобрительно улыбнувшись. — Ты когда-нибудь выступала на сцене?       — Речь же идёт не о конкурсе по экономике?       — Нет, — мотает головой он. — Я говорю о настоящем выступлении, с живой музыкой и кричащей публикой, — его глаза загораются. — Свободно место вокалистки в самой крутой рок-группе Сиднея.       — Ого, — удивляется Кристал. — Но если они и правда хороши, то какое дело им до той, чьи вокальные навыки ограничиваются воплями в караоке?       — Поверь, её лидер мастер находить таланты, — улыбается Томас. — Иначе он бы не стал тратить своё драгоценное время, чтобы выловить тебя на этот разговор.       Кристал бросает на него удивлённый взгляд. Да неужели?..       — Только не говори, что речь идёт о твоей группе.       — Почему? — интересуется Томас.       — Потому что это было бы слишком, — отвечает Кристал, скрестив руки на груди. — Баскетболист, рокер, коллекционер раритетного хлама, разбиватель сердец… Сколько же у тебя талантов?       — Вполне достаточно для хорошего резюме, — отвечает Томас, подмечая: — И к последнему, кстати, я не имею никакого отношения!       Кристал фыркает, закатывая глаза. Ага, как же! Если бы это действительно было правдой, ему бы не пришлось сбегать от Мелани, как трусливому кролику, увидевшему перед собой голодную лисицу.       Она снова бросает взгляд на Томаса. На его лице красуется предвкушающая улыбка, будто его номинировали на оскар, и он пришёл получить заслуженную, по его мнению, награду. Томас слегка склоняет голову вбок, всем своим видом показывая, что он ждёт ответа, в котором, как минимум, будут присутствовать благодарности и восторженные возгласы.       «Нет, — думает Кристал, — он не похож на разбивателя сердец. Скорее, на болвана со склонностью к идиотским поступкам».       Отчего-то эта характеристика кажется ей поразительно знакомой.       — Хорошо, — кивает Кристал, начав активно жестикулировать. — Допустим, твоё предложение меня заинтересовало. Что дальше?       — А дальше, — отвечает Томас, поддавшись вперёд, — я хочу послушать тебя. Не в пьяном угаре, как это было на вечеринке Мелани…       — Так это была её вечеринка? — удивлённо восклицает Кристал.       — Не суть. Ты ведь свободна сегодня после уроков?       Кровь закипает от накатившего возмущения, и Кристал чувствует себя стаканом из тонкого стекла, которое вот-вот лопнет из-за налитого в него кипятка. Да как он вообще может оставаться таким же спокойным после того, что произошло в доме его девушки?..       Кристал глубоко вздыхает, пытаясь унять эмоции и оценить ситуацию здраво. Фактически Томас ни в чём не виноват. Кроме, разумеется, своей дурацкой избегающей позиции. Пощекотать нервы Мелани решила она сама, пускай и с лёгкой помощью спиртного, её главного союзника во всех приключениях. Проблема лишь в том, что Робертс не похожа на человека, способного быстро отпустить конфликт, и если Кристал будет ошиваться рядом с её недобывшим парнем, это станет красной тряпкой для барби-дьяволицы.       Впрочем, какая разница?       — Да, я свободна, — отвечает Кристал.       — Супер, — улыбается Томас, перекинув ноги через лавку, и встаёт с места. — Жду тебя на парковке у школы. Обещаю захватывающую поездку в компании меня и Флорес!       Женское имя заставляет Кристал задуматься о том, кому оно принадлежит, и где она могла слышать его раньше? Она принимается копаться в памяти, чтобы выудить оттуда хоть какую-то полезную информацию. Осознание настигает её подобно удару молнии. А после него она словно слышит знакомый тарахтящий звук.       Машина. Его идиотская машина!       — Нет, я вызову такси. Просто скажи, куда…       Кристал поднимает взгляд, но Томас уже исчезает из её поля зрения, будто его здесь и не было. Повисает тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев аккуратно подстриженных кустов и криком какой-то птицы, явно решившей поглумиться над невероятным везением Кристал.       Она запрокидывает голову назад, предвкушая предстоящую поездку, и с её губ срывается страдальческий стон.       «Боже, и на что я снова подписываюсь?».

***

      По дороге к школьной парковке Кристал одолевают два совершенно противоположных чувства. В груди теплится надежда на то, что Томас уже забыл об их встрече, укатив на своей колымаге куда подальше, где в одиночку наслаждается жарящими лучами солнца сквозь открытое окно.       Но стоит Кристал представить эту картину, как на неё тут же, по непонятным причинам, накатывает грусть. Тогда она сосредотачивается на другом чувстве, странным образом заставившем её сердце трепетать и напрочь лишившим концентрации во время занятий.       Досидеть до конца урока биологии было настоящей пыткой. Вместо монотонного рассказа преподавателя в голове будто звучала музыка. Кристал, сама того не замечая, начала стучать карандашом по краю тетради в ритм только что придуманной мелодии, за что едва не получила выговор.       И вот она здесь.       Старенький форд Томаса стоит на том же месте, что и в прошлый раз, неловко соседствуя с чьей-то феррари. Его хозяин выкуривает очередную сигарету, оперевшись рукой на приоткрытую водительскую дверь. Кажется, тот факт, что, по сравнению с другими, он буквально передвигается на динозавре, его совершенно не заботит. Более того, судя по блаженному выражению лица Томаса, когда он выпускает облако дыма, он, как минимум, готовится к фотосессии для какого-нибудь ретро-журнала, пользующимся популярностью среди таких же странных фетишистов, как он сам.       Кристал даже не удивляется, когда, увидев её, он самодовольно улыбается, приподняв подбородок и как бы говоря: «Я знал, что ты не сможешь устоять». Но стоит ей подойти к пассажирской двери, и её окликивает знакомый голос:       — Панда!       Кристал оборачивается, видя Джейка, несущегося к ним со всех ног и едва не роняющего рюкзак.       — Можешь не торопиться, — успокаивает его Томас. — Я ещё не дркурил.       — Пятая сигарета за день, чувак, — констатирует Джейк, наконец-то подбежав к машине, и облокачивается на неё, чтобы отдышаться. — Сам же говорил, это не зависимость, а просто лекарство от стресса.       Томас пожимает плечами.       — Тяжёлый день, — сигарета летит в урну, а сам он отряхивает руки, залезая на водительское место. — Дамы, вы скоро?       Джейк недовольно фыркает. Кристал открывает пассажирскую дверь, но он тут же её останавливает.       — Я не сяду назад, — говорит Джейк. — Там трясёт так, что американские горки кажутся детским развлечением!       — Спасибо за предупреждение, — кивает Кристал. — Теперь я в жизни там не поеду.       Она залезает на переднее сидение, закрывая дверь, а Джейк раздосадованно вздыхает, разводя руками. Кристал посылает ему ободряющую улыбку, на которую он показывает ей средний палец, а потом обходит машину, неуклюже заваливаясь назад.       Томас вставляет ключ зажигания, и раздаётся тарахтящий звук, обещающий, как минимум, полёт на ракете, но никак не обычную поездку в автомобиле. Он подключает телефон к овальной колонке, расположенной под стеклом, и включает музыку. Тем временем Джейк перебирается на середину сидения, просовывая голову вперёд, и бросает укоризненный взгляд на Кристал.       — Это настоящее предательство, панда, — шипит он, щурясь. — Ты же знаешь, у меня дикие проблемы с вестибулярным аппаратом! Если меня вдруг стошнит…       Томас тянет руку к бардачку, открывая его, и, несколько секунд порывшись в его содержимом, достаёт оттуда пакет, протягивая его Джейку.       — Не благодари.       — Да ну вас! — обиженно фыркает Джейк, вырывая у него из рук пакет и откидываясь назад.       Кристал звонко смеётся, облокачиваясь на спинку сидения. При всей её бесконечной любви к Джейку, иногда он его излишняя драматичность и умение раздувать из мухи слона действительно может свести с ума.       Она поворачивает голову, вдруг замечая, что, по какой-то неизвестной причине, Томас сверлит её пристальным взглядом исподлобья.       — Что-то не так? — аккуратно спрашивает она.       — Пристегнись, — просит он, кивая в сторону ремня безопасности.       — А, точно, — бурчит Кристал, виновато закусив губу, и принимается быстро исправлять ситуацию.       Машина трогается с места. Джейк вцепляется руками в края передних сидений, пытаясь удержаться посередине, даже несмотря на тряску. Кристал хочет напомнить ему, что это — самое небезопасное положение, и в случае аварии он первым вылетит вперёд, но тщательно сдерживает себя, чтобы не ввязаться в нудную дискуссию.       Однако когда машина резко поворачивает, сзади раздаётся чертыхание: Джейка, словно тряпичную куклу, отбрасывает в сторону правой двери с характерным звуком удара.       — Прости, бро, это было резко, — бросает Томас, сильнее сжав руль.       — Ничего страшного, — отмахивается Джейк, снова просовывая голову между сидений. — Главное, чтобы во время твоего следующего заноса одна из задних дверей случайно не отвалилась. Будет обидно.       — Учитывая возраст этой рухляди, — рассуждает Кристал, — я бы не исключала такой вариант.       — Эй, не рухлядь, а классика! — недовольно фыркает Томас, повернувшись к ним. — Вы двое — невыносимые пессимисты.       — Это называется реальный взгляд на вещи, — возражает Кристал. — Ездить на машине без кондиционера, в которой всё вечно трещит, как будто её вот-вот развалит на части, и которую заносит на поворотах — крайне непрактично.       Она вздёргивает подбородок, скрещивая пальцы в замок. Томас цокает языком, взмахнув левой рукой, и поворачивается к Джейку:       — Скажи, она всегда была такой… — он мысленно перебирает слова, чтобы найти подходящее. — Невыносимой?       — О да! — Джейк активно кивает, подаваясь вперёд, чтобы, видимо, в случае аварии наверняка вписаться в лобовое стекло. — С первого дня нашего знакомства я понял: у неё талант бесить людей.       — Неужели ты забыл, медвежонок? — игриво интересуется Кристал, вскинув брови. — Если бы не мой талант, тебе бы разбили голову!       — Я обязан узнать эту историю! — воодушевляется Томас.       Машина снова поворачивает, и Джейк вцепляется мёртвой хваткой в гладкую обивку сидений, чтобы остаться на месте.       — Мне было семь, — начинает он. — Мама наорала, что я провожу всё лето за теликом, и выставила меня на детскую площадку. Жуткое место. Там все гонялись, как бешеные, висели на турниках, а я… По классике выбрал качели.       — Похоже на тебя, — качает головой Томас.       — Сначала всё было хорошо, — продолжает Джейк. — Меня жарило солнце, пока я тихо раскачивался и наблюдал за вакханалией, которую там устроили гиперактивные дети. А потом ко мне подошёл один стервятник, примерно на голову выше, года на три постарше и на два полушария тупее, — он трёт брови. — Оказалось, что я занял его козырное место. Но проблема в том, что если бы он туда сел, качели бы перевернулись. Ну я так и сказал ему об этом.       — Дай угадаю: вместе с качелей перевернулся и ты?       — Почти, — отвечает Джейк. — Когда он схватил меня за футболку, я услышал громкое: «Безмозглый имбецил!». Скажи, панда, откуда ты в шесть лет знала такие выражения?       — Мама так назвала одного из работников, мне показалось это крутым, — разводит руками Кристал. — Я же не знала, что его это настолько заденет.       — Боюсь представить, насколько. Хотя, — Томас поднимает вверх указательный палец, — если вы всё же смогли выбраться оттуда живыми, всё было не так уж и плохо.       Джейк усмехается. Прямо как в тот день, когда они, оба запыхавшиеся после внепланового марафона, всё-таки смогли оторваться от своего малолетнего преследователя, страстно клянувшегося переломать кости обоим, если в конце концов сможет их догнать.       Кристал приподнимает подбородок, протягивая ему кулак, который он толкает своим.       — Мне просто повезло, — отвечает Джейк. — Большая редкость.       Автомобиль плавно — насколько это возможно — поворачивает, и Томас глушит двигатель, вынимая ключи. Кристал выходит из машины, оценивая место, куда они приехали. Перед ней предстаёт двухэтажный дом, выполненный в испанском стиле, но явно претерпевший модернизацию. Аккуратная дорога подведена к двум гаражным дверям: судя по всему, за каждой скрывается отдельное помещение для двух автомобилей.       Кристал поворачивает голову. Джейк лениво выползает из машины, вешая на плечо рюкзак. Томас жмёт на ключ от гаража, попутно закрывая форд, и одна из его дверей начинает медленно подниматься. Этот контраст заставляет усмехнуться: если взглянуть на это корыто, никогда и не подумаешь, что его владелец проживает в таком доме.       Когда дверь поднимается чуть выше, Кристал подходит ближе и застывает на месте. То, что она посчитала гаражом, на самом деле является настоящим раем рокера! Пройдя в помещение, она крутится, разглядывая его со всех сторон. Недалеко ото входа располагается небольшая зона с синим диваном, пёстрым кофейным столиком, будто его побрызгали краской и облепили наклейками сверху, и двумя оранжевыми бин-бэгами напротив. Стена над диваном завешана разными плакатами, половина из которых уже выцвела и потеряла свой первоначальный вид. Напротив стоят открытые стеллажи с кучей коробок, о содержимом которых остаётся только гадать.       Томас включает красноватый свет, и взгляд Кристал устремляется вперёд. В дальней части, отделённой от входной зоны перегородкой с округлыми отверстиями, расставлены музыкальные инструменты. Прямо как на сцене или в репетиционной студии. Она подходит ближе, завороженно разглядывая выставленные в ряд несколько гитар, обходя барабанную установку, подходит к синтезатору, проводя пальцами по клавишам, и наконец её взгляд цепляется за стойку с микрофоном.       Сердце пропускает удар, когда Кристал представляет себя стоящей за ним. Гаражные декорации сменяются сценой, на которой она под бурные овации и визг исполняет один из популярных хитов…       — Нравится? — интересуется Томас, вырывая её из фантазий.       — Крутое место, — честно признаётся Кристал, переводя взгляд на вошедшего Джейка. — Значит, ты всё это время играл здесь и молчал?       — Я хотел рассказать, — мягко отвечает он, подойдя к синтезатору. — Но ты же помнишь, чем заканчивались все наши созвоны за последнее время?       Кристал многозначительно вздыхает, закатывая глаза. Её слезами или истеричными воплями Блейка. Не лучшая атмосфера для обсуждения новых увлечений.       Томас подходит к гитарам, взяв одну из них, и, немного задумавшись, начинает играть. Струны под его ловкими пальцами рождают энергичную, но немного грустную мелодию, которая, по мнению Кристал, идеально подошла бы для соло в какой-нибудь рок-композиции.       Томас продолжает перебирать пальцами, игнорируя спадающую на лоб чёлку и, кажется, весь остальной мир. Мелодия становится громче, заполняя собой всё пространство, и заставляя сердце сжаться, то ли от болезненного чувства, то ли от нарастающего восторга. Кристал, словно завороженная, неотрывно наблюдает за его игрой. Она чувствует, как по телу растекается жар, а спину щекочут мурашки. И чем больше Томас забывается, словно становясь одним целым со своим инструментом и полностью растворяясь в музыке, тем быстрее стучит её сердце.       Когда его партия подходит к концу, Кристал не может удержаться от аплодисментов.       — Это было офигенно! — восклицает она.       — Спасибо, — отвечает Томас, изобразив поклон, чем заставляет её усмехнуться. — Значит, схема «если хочешь очаровать кого-то — играй свою лучшую партию» действительно рабочая.       — Я бы назвал это читерством, — рассуждает Джейк. — Всё-таки если бы не эта песня, мы бы…       — А ты? — перебив его, спрашивает Томас у Кристал. — Умеешь играть на чём-то, или пьяный вокал — твоя единственная способность?       — Я в совершенстве освоила игру на чужих нервах, — отвечает она. — Ну и раньше занималась игрой на пианино.       — Продемонстрируешь? — просит Томас, приподняв одну бровь, а потом уточняет: — Игру на пианино. Первый инструмент у нас в дефиците.       — Это было очень давно, и я уже плохо помню… — бормочет Кристал, подходя к синтезатору.       Её пальцы аккуратно касаются клавиш, и под ними рождается приятный мелодичный звук. Она хмурится, пытаясь вспомнить аккорды хотя бы одной из выученных песен и воспроизвести их, но, сыграв начало, осекается.       — Чёрт, я, кажется, совсем разучилась, — разочарованно произносит она.       Томас качает головой, разведя руками, и всем своим видом как бы говоря: «конечно, не критично, но очень жаль». Кристал поджимает губы. И когда она уже собирается отойти от инструмента, рядом с ней вдруг оказывается Джейк, одаривая ободряющей улыбкой.       — Не страшно, — заверяет он. — Начни играть, а я подхвачу, — а потом добавляет чуть тише: — Тебе не нужно быть великой пианисткой, чтобы сразить этого выпендрёжника, панда. Просто пой. Поверь, он не устоит.       Кристал благодарно кивает. Её пальцы вновь опускаются на клавиши, чтобы показать Джейку, что именно ему нужно сыграть. К счастью, он быстро подхватывает выбранную Кристал мелодию. Всё его внимание поглощает синтезатор, а по комнате разливается медленная композиция.       Кристал выходит вперёд и, дождавшись нужного момента, прикрывает глаза, запевая первый куплет:       — Тебе нужен кто-то рядом? — она отводит взгляд куда-то в сторону, словно не желая им ни с кем пересекаться. — Ты боишься узнать, что будет дальше?       Кристал расхаживает по «сцене», полностью сосредоточившись на мелодии Джейка. Остальной мир уходит на второй план, и она продолжает петь.       — Если ты уйдёшь, то кто станет следующей?       Она замирает, едва сдерживая саркастичную улыбку.       — Поступит ли он так же или откроет тебе правду?       Мелодия становится громче, и Кристал поворачивается к Джейку, который одаривает её взглядом, способным, кажется, растопить ледники Антарктиды. Поэтому следующие слова она поёт уже бодрее:       — Тебе не нужно страдать, — распевка будто становится очередным напоминанием Кристал самой себе. — Больше не нужно страдать.       Она поворачивается, бросая взгляд на Томаса. Он неотрывно наблюдает за её «выступлением», скрестив руки на груди. Кристал вздыхает, допевая последнюю строчку:       — Пройдёт немного времени, и ты найдёшь то, что ищешь.       Под умелыми пальцами Джейка мелодия будто становится громче, пронзительнее, и Кристал ощущает её каждой клеточкой тела. Его бросает в дрожь, словно навеянные словами песни воспоминания стали ледяной водой, в ванну с которой окунули Кристал.       Но это не останавливает её. Наоборот, прижав левую руку к груди, она запевает припев так, словно делится самым сокровенным.       — Ты разбита, лежишь на полу, — она надавливает ладонью, будто это усиливает её голос, и прикрывает глаза. — И ты плачешь, плачешь.       Яркие декорации гаража сменяются комнатой кампусе, тонущей в ночной темноте. По телу пробегает дрожь, щёки горят от медленно скатывающихся по ним слёз.       — Он уже поступал так прежде, но ты продолжаешь себе лгать.       Плечи Кристал начинают дрожать. В ушах раздаётся громкий стук в дверь. Кажется, она вот-вот сорвётся, не выдержав напора, и тогда между ней и его очередным приступом гнева не будет никаких границ. Грудная клетка болезненно сжимается, едва не провоцируя всхлип, и Кристал с трудом останавливает себя, вспоминая, что всё это не по-настоящему.       Это всего лишь воспоминание, и она может его контролировать. Прямо как на тренировке в бассейне.       — Думаешь, что он найдёт помощь. Что изменится ради кого-то особенного.       «Блейк — просто травмированный ребёнок, — всплывают в памяти слова Одри. — С ним всегда обходились несправедливо, но он этого не заслужил. Ты же не будешь его в этом винить?».       — Но сейчас ты разбитая лежишь на полу, — уже тише допевает Кристал, опуская взгляд, будто стыдясь собственных слов. — И всё просишь его вновь быть с с тобой.       Джейк перебирает клавиши, подводя мелодию к завершению, и помещение погружается в тишину. Кристал стоит, обхватив руками грудь, и ждёт, пока разбушевавшееся сердце прекратит свои попытки выскочить из неё. Интересно, с такой частой тахикардией уже стоит бежать к кардиологу, или можно подождать до первой потери сознания?..       Из мрачных мыслей о собственном состоянии её вырывают глухие аплодисменты. Подняв голову, Кристал видит довольного Томаса, одаривающего её овациями. Она поворачивается к Джейку, который показывает ей палец вверх, одними губами шепча: «Я же говорил».       — Если исключить то, что у тебя отвратительный вкус на музыку, — размышляет Томас, медленно подходя ближе, — это было хорошо.       — Чем тебе не угодил Исак Даниельсон? — возмущённо интересуется Кристал.       — Тем, что под его песни только умирать, — отвечает Томас. — Сможешь спеть что-то пободрее?       — Разумеется, — кивает Кристал.       Тогда Томас отходит к стеллажу с коробками, вытаскивая одну с нижней полки. Немного покопавшись в ней, он возвращается к Кристал, вручая ей несколько свёрнутых пополам белых листов.       — Это, — объясняет Томас, — тексты наших песен. Сможешь выучить один до завтра? — Кристал кивает. — Отлично. Тогда жду тебя в это же время на второй этап прослушивания.       — Почему завтра? Я могу спеть и сегодня, — уверенно заявляет Кристал, перебирая врученные ей листы. — Не думаю, что мне понадобится много времени, чтобы…       — Потому что группа должна быть в полном составе, — объясняет Томас. — Сама подумай, как мы будем играть без барабанщика и басиста?       — Кстати, где они? — вдруг спрашивает Джейк. — Я думал, ты позовёшь их.       — Я тоже, — отвечает Томас, разводя руками. — Но, видишь ли, сегодня их конфетно-букетный период сменился на презирающе-избегающий, и Ари сказала, что на десять метров не подойдёт к Лео. А этот олух просто решил надраться. Послать бы в задницу их обоих!       — Как профессионально, — саркастично подмечает Кристал. — Помнится, ты говорил, что ваша группа — прорыв десятилетия. Как вы вообще дошли до этого с такой дисциплиной?       — О, поверь мне, — произносит Томас, заглядывая ей прямо в глаза. — Совсем скоро о The Devilfishes будет говорить весь Сидней, а потом и весь мир!       — The Devilfishes? Странное название, — подмечает Кристал. — Но, знаешь, я готова тебе поверить.       — И ты не пожалеешь, — с улыбкой заверяет её Томас.       Его голубые глаза горят так, словно он уже выиграл несколько музыкальных премий и получил мировое признание. Отчасти это даже пугает. До этого момента Кристал не встречала настолько помешанных на своём хобби людей, и даже Джейк, способный целыми днями не выходить из комнаты, лишь бы до конца пройти недавно вышедшую игру, ради которой он на месяц отказался от обедов в любимой забегаловке, уже не кажется ей таким чокнутым.       Однако вместе с непониманием Кристал настигает другое чувство. Томас, светящийся от распирающей гордости, словно получивший пятёрку за рассказанный стих ребёнок, задевает самые тонкие струны её души, заставляя её вспомнить давно забытую и удалённую из плейлиста мелодию. И теперь, вновь услышав знакомые аккорды, Кристал понимает: ей необходимо продолжение.       — Значит, увидимся завтра? — контрольно интересуется она.       — И без опозданий, — предупреждает Томас. — Дисциплина — первый шаг к успеху.       Кристал цокает языком, невольно бросая взгляд в сторону пустующего места за барабанами.       — Тебя подвезти? — предлагает Томас.       — Нет! При всём уважении к Флорес, я не выдержу ещё одной поездки без кондиционера, — она поворачивается к Джейку. — Ты со мной, медвежонок?       — А? — откликается Джейк, до этого, по всей видимости, витавший в своих мыслях. — Да, я с тобой, панда.       — Хорошей дороги до зоопарка, — салютует Томас.       Кристал смеряет его уничижительным взглядом, на который он посылает ей совершенно невинную улыбку. Джейк пожимает ему руку на прощание.       — И не забудь: завтра в семь часов я жду тебя на тренировке, — напоминает ему Томас. — Не опаздывай, медвежонок.       — Компания Лео плохо на тебя влияет, чувак: твой юмор стал деградировать, — подмечает Джейк. — До завтра. Буду в восемь.       Томас вздыхает, хлопая его по плечу, и достаёт из кармана ключи, чтобы открыть гаражные ворота. Когда они поднимаются на достаточную высоту, Кристал бросает ему краткое «до завтра», после чего они с Джейком выходят на улицу. Вечернее солнце заставляет её поморщиться, поэтому она опускает голову, взяв телефон, и вызывает такси.       Когда на экране появляется табличка «Машина подъедет через пять минут», она поворачивается к Джейку.       — У тебя же сегодня нет никаких планов?       — Кроме домашки по физике, но это ерунда, — отвечает он.       — Останешься у нас на ужин? — предлагает Кристал. — Моя мама готовит лосося в апельсиновом соусе, а на десерт…       — Лосося было достаточно: я остаюсь! — восклицает Джейк.       — Родители будут рады тебя видеть, — заверяет его Кристал. — Мама сегодня пела тебе дифирамбы за то, что доставил меня домой.       — Круто, — отвечает Джейк, приобнимая Кристал. — А я буду счастлив провести время в вашей компании.       — Заодно расскажешь мне о той… Как там её? Рейчел! Ты просто обязан пригласить её куда-нибудь.       Когда такси подъезжает к дому Томаса, Джейк уже полностью вживается в роль безнадёжно влюблённого идиота, по пятому кругу пересказывая историю о последнем соревновании, и о том, как ловко Рейчел сделала свой фирменный кувырок в воздухе во время танца чирлидерш.       Их бурное обсуждение продолжается всю дорогу, и Кристал не может сдержать звонкого смеха, когда Джейк рассказывает, как пытался к ней подойти и споткнулся о баскетбольный мяч, лежащий посреди поля.       Кристал кладёт голову ему на плечо, испытывая полное умиротворение. Словно всё, что принёс ей этот сумасшедший день, вдруг испарилось по взмаху волшебной палочки.       — Я скучала по тебе, медвежонок, — признаётся она. — Даже не представляешь, как сильно.       — Что ж, будем надеяться, что наш зоопарк больше не развалится, — усмехается Джейк. — Я тоже рад, что ты вернулась. Теперь всё будет по-другому.       Его слова иглой вонзаются в сердце. Почему-то в голове всплывают не моменты их проведённых вместе вечеров, а бассейн в отеле, разбившаяся о край бассейна волна и серебристая чешуя. Ладони снова начинают гореть.       «О, медвежонок, если бы ты знал, насколько».