• ────── ❴✠❵ ────── •
Дин никогда в своей жизни не сможет забыть ту ночь. Она не была особенной — не темная, никакой грозы, никакого ливня; самая обычная ночь, которой они уже давно должны были перестать бояться — возраст того не позволял. Дину уж точно. Но он боялся. — Сэмми, — Дин потряс брата за плечо; сердце его билось так сильно, что, казалось, скоро выпрыгнет из груди. — Сэмми, вставай. Они тут. Сэм пошевелился и сонно захлопал глазами, не до конца понимая, что Дин от него хочет; только когда его вытолкнули из кровати и потащили прочь из кровати, он понял, что происходит. Это началось примерно с недели две назад, еще когда они были в другом городе и отец охотился на прошлую тварь. Дин стал замечать, что за ними кто-то наблюдает: это были два-три человека в странных алых плащах, полностью скрывающих их фигуры. Сначала они приходили только ночью — стояли неподалеку, едва попадая в свет уличных фонарей; потом — он стал видеть их и днем, редко, но видеть. И он прекрасно знал, что им было нужно. Кто. Сэмми. Это все было из-за его глаз, Дин это знал. Сэмми родился с алыми глазами — ярко-красными, совсем как кровь; он не был ни демоном, ни еще какой тварью — Дин знал, что отец и Бобби проверяли это всеми возможными способами. Но Сэмми был человеком. Просто… вот с такими странными глазами. Но человеком. На улице Сэм носил линзы — темно-карие, единственные, которые могли перекрывать родной алый цвет. Но откуда-то ублюдки в красных — таких же, как глаза Сэмми — плащах узнали, что он не совсем обычный человек. Они следили за ними денно и нощно, даже перебрались следом в другой штат, куда направился отец за очередной тварью; и постоянно наблюдали. А потом стали ломиться в двери. Это была уже третья такая ночь. И Дин боялся, что однажды они не уйдут, вспугнутые каким-то ночным пьяницей. А войдут. Он затащил перепуганного Сэма в шкаф и плотно закрыл двери. Младший прижался к нему всем телом, обвив тонкими ручками за пояс, а Дин сжал его острые плечи и спрятал за собой. Это не поможет, если их найдут, но так было спокойнее. Так было ощущение того, что Сэмми под защитой. Дин с ужасом вслушивался в ночную тишину; он каждую ночь затаскивал брата в шкаф, едва видел алый отблеск. Как говорит Бобби: «Береженого Бог бережет». Лучше спрятаться и всю ночь просидеть без сна, чем на утро обнаружить, что эти уроды что-то сделали с Сэмми. Когда сквозь щель из небольшого просвета между шторами стали проникать первые лучи, послышался звук открываемой двери. И звук шагов заставил сердце Дина замереть — это был не отец. Это были они. Они не разговаривали — быстро разошлись по номеру и стали их искать; Сэм едва слышно всхлипнул от страха и спрятал лицо у Дина в плече. Тому только и оставалось, что положить ладонь ему на макушку и умолять, чтобы отец вернулся раньше или случилось другое чудо, и эти ублюдки отсюда ушли. Но чуда не случилось. Дверь шкафа распахнулась, и над ними нависла огромная фигура в алом плаще. — Я их нашел, — пробасил мужской голос. Ему ответил звонкий женский — почти девчачий, таким щебечут девчушки возраста Дина. — Наконец-то! — тонкая фигурка — очевидно, владелицы голоса, пробралась под руку товарища. — Какой милый! Она потянула руки к Сэму, но Дин не дал ей его коснуться — ощерился и со всей силы ударил ее по ладоням. Она удивленно вскрикнула. — О! — она потрясла ладошками и уперла руки в бока. — Я и забыла, что у нас есть помеха. Дин оскабился и сжался сильнее, скукоживаясь вокруг Сэма защитным коконом. Да, он мальчишка против толпы наверняка вооруженных людей; но он сделает все, что сможет. Он не отдаст Сэма без боя. — Малыш, — снова заговорила девчонка, — ты нам не нужен. Отдай нашего милого братика, и разойдемся с миром. — Он мой брат, — прошипел Дин. — Идите к черту. Девчонка возмущенно взвизгнула и вцепилась в его одежду, пытаясь отодрать Дина от Сэма. Что происходило дальше, он плохо помнил: только то, как отчаянно бился и кусался в тесном шкафу, не собираясь отдавать Сэмми. Но преимущество было не на его стороне: двенадцатилетка против толпы людей ничего не стоил. Сэма вырвали из его рук резко и жестоко; Дин помнил, как из глаз посыпались искры от того, как сильно он ударился затылком о заднюю стенку шкафа. Помнил, как цеплялся за алые плащи, помнил кровь и слезы, помнил, как кричал и брыкался Сэм. Но все было бесполезно: его забрали, оставив наполовину потерявшего сознание Дина в номере давиться слезами и слабыми криками. С тех пор прошло пятнадцать лет. Но даже за давностью срока в нем все еще горела вспыхнувшая той ночью алая, как их плащи, ненависть, которой Дин поклялся однажды уничтожить каждую суку в красном. Чтобы однажды отомстить за Сэмми и вернуть его. Даже если отец говорил, что от Сэма и его тела давно не осталось, ведь те люди пришли не просто забрать его. Они пришли, чтобы убить Сэмми. Но Дин все еще таил в сердце крошечную надежду однажды снова услышать его голос и увидеть его улыбку. Он отпил пива и снова посмотрел на звезды; сон не шел — ему снова снились кошмары о той ночи, не оставляя его ни днем, ни ночью, не позволяя ни спать, ни вести машину. В этих кошмарах он раз за разом терял Сэма — раз за разом его вырывали из диновых рук и тащили в холодную неизвестность; раз за разом Дин находил искореженный труп маленького Сэмми и задыхалсязадыхалсязадыхался — от ужаса и отчаяния, и просыпался с криком на губах, загнанно дыша, будто скаковая лошадь. Он боялся, что это не сон, а явь; гнал эти мысли веником и пистолетом, но они снова и снова возникали в его голове, снова и снова затягивали в свою пучину, и Дин больше не мог не думать о том, что его поиски бессмысленны — как и его жизнь без Сэма. Дин выкинул пустую бутылку в мусорный бак и сел за руль Детки; в мотеле его ждали отец и то, что он нарыл по их делу; и еще — гнетущее молчание, которое становилось их вечным спутником, когда время делало еще один виток в календаре, отсчитывая еще один год с пропажи Сэма. Дин не хотел возвращаться, хотел побыть один еще немного, выплакать все слезы, которые почему-то все еще не иссякли; но у него не было выбора — надо было выходить на охоту, а не жевать сопли. Годы отцовской муштры, ставшей еще более жесткой после того, как Сэма забрали те люди, научили Дина наступать себе на горло и делать дело без лишних слов. Импала мягко скользнула в ночную темноту, так и не дав своему хозяину увидеть знакомый алый плащ.• ────── ❴✠❵ ────── •
Дин увидел их позже — когда, направляясь в очередной город по очередному делу, остановился у какой-то очередной придорожной кафешки, прежде чем поехать в мотель; двое в алом стояли под светом фонарей и смотрели на его из-под капюшонов, полностью скрывающих их лица, — Дин понял, что наблюдали именно за ним, по легкому движению ткани следом за Импалой. Он замер; они смотрели друг на друга долгие минуты, часы, дни; казалось, время застыло, оставив лишь две вещи: алый цвет плащей и ощущение стираемой кожи ладони, которую Дин с силой сжал на ручке двери Детки. Он не мог существовать где-то вне фокуса на чертовом алом и поэтому легко заметил, как одна из фигур дернулась в его сторону — лишь призрак движения, не более, но этого хватило, чтобы вывести его из транса и заставить схватиться за спрятанный за поясом пистолет. Обе фигуры заметили это движение; одна схватила другую — ту, что дернулась, — и резко дернула на себя, и они исчезли из-под света фонаря в темноте. Дин даже не успел вытащить пистолет, не то что направить его на этих выблядков, как они скрылись, оставив на языке привкус горечи и ярости. Больше всего на свете он хотел пострелять их всех и оставить труппы на съедение какой-нибудь твари — ублюдки в красном в его голове не заслуживали даже сожжения. Но до этого момента Дин не встречал их — ни одного за долгие пятнадцать лет. Это было его главной мечтой: встретить хотя бы одного и, пусть это глупо, отомстить за Сэмми. Даже если со стопроцентной вероятностью он встретит не тех, кто забрал Сэмми или, во что верить Дину совершенно не хотелось, убил его. Дин дышал ради того, чтобы однажды, перед тем как убить, выбить из красноплащевых место, где они держали Сэма. Это было единственной его целью в этой жизни, которая без глупого младшего братца перестала иметь смысл. Из горла вырвался низкий рычащий звук; Дин с яростью захлопнул дверь Импалы, даже мысленно не извинившись перед Деткой, и, едва вспомнив, что ее надо закрыть, зашел в несчастную забегаловку, про которую почти забыл за грохочущей от бешенства крови в ушах. Он на автомате очаровательно улыбнулся очередной официанточке и сел в самый дальний угол. Вкуса еды Дин не чувствовал, все еще пожираемый видением алых плащей; он почти с концами погрузился в мечты о том, как отловит этих ублюдков, как разговор за соседним столиком напомнил ему, почему он вообще сунулся в этот захудалый городишко. Дин отложил все мысли о красноплащевых в дальний уголок сознания и прислушался. — …очередного ребенка нашли, — тихим голосом делился один из мужчин, — опять разорванного в клочья. Говорят, его опознали только по крестику, который чудом не потерялся. — Да, я слышал, — его сотоварищ покачал головой. — Это мальчишка Уолкеров. Аманда подруга моей Стейси, она сейчас с ней. Бедняжка. Не представляю, что она сейчас чувствует. — И не надо, — резко сказал первый, передернув плечами. — Не дай Бог нам пройти через это. — Аминь, — сказал до этого молчавший третий, подняв бутылку пива. — Интересно, а когда уже наша доблестная полиция начнет шевелиться? Это уже пятый ребенок за неделю, а сегодня только среда. — Видимо, когда перемрут все дети в округе, — едко сказал второй мужчина. Они ударились бутылками и мрачно замолчали. Дин кивнул сам себе, отпивая пива из своей бутылки, и, оставив оплату за ужин, встал со своего места. В общем и целом, он услышал достаточно; только в голове поставил галочку наведаться к этим Уолкерам с утра и поспрашивать, как провел последнюю ночь их сын, прежде чем его нашли мертвым, будто разорванным стаей черных псов.• ────── ❴✠❵ ────── •
Расспрос ничего нового не дал: Аманда Уолкер рыдала в объятиях мужа и с трудом смогла рассказать, что их сын, Майкл, должен был пойти к другу с ночевкой, но пропал по дороге — они поняли, что что-то не так, когда ближе к ночи позвонила взволнованная мама этого друга, чтобы спросить, вдруг они не отпустили Майкла, но забыли об этом сказать, потому что он так и не пришел. Уолкеры и их друзья с ужасом повыскакивали на улицу, наплевав на возможную опасность наткнуться на маньяка, и всю ночь бродили в его поисках; а утром мальчика нашли неподалеку от дома в огромной луже крови без руки и головы. Дин выразил семье, насколько мог, искренние соболезнования и предпочел сбежать под благовидным предлогом поторопить коллег-полицейских с поиском чертового маньяка. Он всегда тяжело справлялся с чужим горем, особенно если дело касалось детей. Да, он не был родителем — но он был старшим братом, и Сэма вырастил именно он, заменив и мать, и отца, и няньку. И потому от подобных дел у него в горле вставал ком. Дин вспоминал, как сам не смог защитить своего маленького Сэмми, как тот кричал, пытаясь дотянуться до старшего брата, как умолял вернуть его обратно, когда его похитители уже вышли на улицу и быстро растворились в темноте ночи, забрав с собой крик Сэма. Это отвратительное воспоминание приходило к нему в кошмарах вновь и вновь, отказываясь покидать его сознание; раз за разом он терял Сэмми, не мог дотянуться до него, не мог вырвать из чужих рук, не мог защитить от похитителей в алом. Часто эти кошмары заканчивались тем, что Дин беспомощно бился о прозрачную стену и с ужасом наблюдал, как убивают Сэмми — каждый раз по-разному, но каждый раз Сэмми плакал, глядя ему в глаза, и умолял спасти его. И каждый раз Дин не мог ничего сделать, вынужденный наблюдать за этим ужасом со стороны. Вынужденный смотреть, как раз за разом Сэмми раз за разом умирает самой жуткой и болезненной смертью. Просто потому, что ему не повезло родиться с алыми глазами. Сэм считал свои глаза уродством и проклятием. И иногда, в самые плохие ночи, когда он просыпался от очередного кошмара, Дин тоже считал именно так. Лучше бы они были обычными, думал он. Лучше бы Сэмми был обычным. А потом отдергивал себя. Потому что Сэмми не виноват, что так распорядились генетика или мироздание. Виноваты только алые плащи. Никто больше. Дин тяжело выдохнул, откинувшись на сидении Импалы, и дал себе несколько секунд, чтобы успокоить дыхание, сбившееся от застарелого горя и не менее застарелой ярости; и только потом завел Детку и поехал в библиотеку — искать нужные газеты и звонить Бобби, чтобы подсобил в поиске информации о чудовищах, которые охотятся настолько часто и кроваво.• ────── ❴✠❵ ────── •
Просидев целый день и половину ночи, Дин так и не смог ничего найти. Он даже позвонил отцу — несколько раз, пока тот наконец не взял трубку и не поинтересовался с долей раздражения, что настолько сильно нужно сыну; услышав про дело, раздражение из его голоса пропало. Отец покопался в своем дневнике, но не нашел ничего подходящего; Дин с тяжелым вздохом поблагодарил его и вернулся к своим поискам, ожидая звонка Бобби. Но телефон все не звонил и не звонил, и в груди Дина начинало разрастаться отчаяние. Давно он не испытывал беспомощности на охоте; обычно информацию по очередному монстру найти было куда проще, но сейчас был более чем крупный застой, с которым не могли справиться три гребаных охотника, о профессионализме которых ходили чуть ли не легенды. Дин с тяжелым вздохом собрал все, что нашел, и пошел в мотель — нет резона и дальше просиживать задницу, все равно в местной библиотеке он вряд ли что-то найдет, раз даже в дневнике отца ничего не было. А что и было одним из самых надежных источников информации о любой твари, так это дневник Джона Винчестера. Смеркалось; Дин решил забежать за ужином в ближайшую забегаловку перекусить и потом вернуться в мотель подремать до ночи, чтобы потом прогуляться по ночным улицам и, быть может, выяснить что-то новое. Быть может, он даже наткнется на эту тварь и сразу ее прикончит. Было бы неплохо. От неизвестности Дина тошнило. Даже если это не совсем безопасно — совсем не безопасно, — ему хотелось встретить этого монстра и закончить с ним как можно раньше. Этот городок слишком напоминал тот, где похитили Сэмми. Но хотя бы сам себе Дин мог признаться: главной причиной, по которой он хотел закончить с работой побыстрее, были Алые плащи. Чем быстрее он закончит, тем больше вероятность того, что он сможет их найти. Потому что впервые за столько лет он увидел этих ублюдков. Дин не мог упустить такой шанс. Он не мог упустить даже мизерную возможность узнать что-то о Сэмми.• ────── ❴✠❵ ────── •
Ночь в этом городишке была такой же унылой, как и он сам. Если не знать, что происходит, никогда сразу и не подумаешь, что по ночам тут расчленяют детей; разве что в глаза бросалась пустынность улиц — ни ночных гуляк, ни чересчур романтичных парочек, никого. В это время суток Дин был единственным человеком, который не спал тихо-мирно в своей постели, а разъезжал по городу на Детке в надежде наткнуться на чудовище. Чудовище натыкаться совершенно не хотело, и от этого раздражение только росло. В конце концов спустя три часа Дин вышел из себя окончательно и вернулся, чтобы оставить Импалу на парковке мотеля. Он достал пистолет, проверил наличие патронов и решил прогуляться уже пешком: вдруг найдет что-то уже в переулках, в которые на машине не проедешь; это, к тому же, был наиболее вероятный исход: вряд ли монстр окажется настолько тупоголовым, чтобы вершить свои дела посреди главной дороги. Еще спустя часа полтора прогулок по ночным улочкам Дин решил, что на сегодня хватит — глаза уже слипались, его понемногу начинало клонить в сон, а твари — ни следа, ни дыхания; вот и зачем бесполезно бродить, если можно поспать. Но когда он уже развернулся в сторону мотеля, послышались странные звуки. Сон тут же сняло рукой; Дин схватил пистолет и осторожно подобрался к переулку, из которого звуки и доносились. Не успел он даже заглянуть туда, как из-за поворота выскочил Алый плащ; в руках у него рыдал забрызганный кровью ребенок. Дин опешил; Алый остановился, зацепившись за него взглядом, а потом встряхнулся, сбрасывая оцепенение, и уставился в переулок. Секундами позже оттуда выскочил мужчина. А за ним тащилась какая-то непонятная, уродливая тварь, скалящая три ряда острых зубов. Мальчишка в руках Алого заверещал от ужаса, но Алый закрыл ему рот ладонью и оттащил подальше, становясь ближе к Дину. Тот бы с радостью схватил ублюдка за ворот плаща и вытряс все, что ему нужно, но сейчас времени на это не было. — Ну же, Сэм, — пробормотал Алый, — вставай, черт побери, это же просто безделица. Дин замер, услышав знакомое имя. — Сэм?.. — сдавленно переспросил он, невольно в шоке опуская пистолет. Алый вскинулся, глядя на него; Дину показалось, что он увидел мелькнувшие зеленые глаза, в которых искрой вспыхнуло узнавание. А потом из переулка выскочил второй Алый плащ. И сердце Дина остановилось. Это был Сэмми: капюшон сброшен, наполовину разорванный, ворот торчащей белой рубашки залит кровью из разрезанной скулы, алые глаза гневно нахмурены, рот искривлен злостью; Сэму на вид было едва ли пятнадцать, но это был он. Дин, часами разглядывающий фотографии, мог сказать это не наверняка, а точно: черты лица младшего брата были выжжены у него под веками. Сэм лишь мельком взглянул на него и сотоварища, а потом уставился на трясущегося от ужаса мужчину. — Прошу… не надо… — бормотал он. Сэм скривился еще больше. — Сколько детей умоляли тебя о том же? — с яростью прошипел он и махнул рукой; рубашка закричавшего мужчины сама собой разрезалась, обнажая грудь и странный знак, похожий на циферблат часов — и стрелка в нем почти полностью завершила оборот. Не хватало лишь одного деления. — Вот черт, — прошипел мальчишка, стоявший рядом с Дином; Алый развернулся на него и секундой раздумий позже толкнул все еще рыдающего мальчонку ему в руки. — Проследи за ним, а мы с Сэмом разберемся с этим ублюдком. Дин, сердце которого едва билось от вида Сэмми, едва осознавал, что происходит; все его внимание было сосредоточено на внезапно объявившемся младшем брате, закутанном в ненавистный алый плащ. Мальчишка не успел сделать и двух шагов от Дина, как мужчина заверещал страшным голосом, и под ним образовалась печать — та самая, которую стрелка дорисовала на его груди. А дальше произошло то, что потом наверняка будет сниться ему в кошмарах. Сэм выхватил из-под плаща пистолет и, с каменным лицом направив его на мужчину, выстрелил. Секундой позже мужчина пропал в темно-фиолетовом свете, а вслед за ним пропало и странное чудовище. Алый оказался с ним рядом тут же, выхватывая пистолет и подхватывая Сэма под руку, удерживая его на ногах — тот внезапно покосился, будто у него закончились силы стоять ровно. И это вывело Дина из транса. Он хотел подбежать к Сэму, самому его подхватить, помочь устоять на ногах, осмотреть, вдруг рана серьезная; но мальчишка в его руках не позволял ему такой роскоши, оставляя лишь наблюдать за тем, как Сэм в чужих руках — руках красноплащевого — оседает на землю с хриплым дыханием. Второй обернулся на Дина. — Отведи его домой, — сказал он приказным тоном и снова отвернулся к Сэму. — Давай, Сэмми, пойдем отсюда. Тебе надо отдохнуть. Когда Дин дернулся за ними следом, второй остановил его ладонью и гневно прошипел: — Не смей. А потом накинул Сэму на голову капюшон и скрылся в темноте ночных переулков до того, как Дин сумел бы среагировать и вырвать Сэмми из его рук.• ────── ❴✠❵ ────── •
Остаток ночи прошел как в тумане: Дин плохо помнил, как вернулся в номер и лег в кровать; сон в любом случае к нему так и не пришел — все мысли занимало юное лицо брата, которому сейчас должно было быть двадцать три года — но выглядел он едва ли на пятнадцать, высокий и по-юношески тонкий, казавшийся еще тоньше от того, как огромный алый плащ болтался на костлявых плечах. Дин минута за минутой прокручивал всю произошедшую сцену, цепляясь за малейшие движения мышц на лице младшего, запоминая, вбивая в себя, чтобы выжечь на подкорке рядом с юным личиком Сэмми, которое снилось ему в омерзительных кошмарах, полных детских криков и рек крови из растерзанного детского тельца. Он и не заметил, как наступило утро: понял только тогда, когда солнце из просвета занавесок лучом ударило его по глазам. Дин сел на кровати, пустым взглядом уставившись в стену; ночь без сна в тяжелых раздумьях и мыслях о том, не приснилось ли ему все это, сказалась на нем не лучшим образом — а ведь надо за руль и в следующий город, кажется, Бобби, направляя его сюда, докинул еще несколько дел… Дин резко откинул одеяло и свесил ноги с кровати. Нет. Он не уедет отсюда, пока не найдет Сэмми. Сколько бы времени на это ни ушло. Он должен был найти младшего брата — или его следы. Дин не мог упустить такую возможность, упавшую ему прямо в руки. Когда он уже оделся и собирался выходить, в дверь постучали. Дин едва не рявкнул, чтобы убирались, и, с трудом сдерживая раздражение, распахнул дверь. И застыл. На него смотрели алые глаза Сэмми.• ────── ❴✠❵ ────── •
— Можно? — осторожно спросил Сэм, указывая Дину за спину. Дин едва мог дышать. Он смотрел и смотрел на Сэмми, заново запоминая его лицо, взволнованный взгляд, то, как он неловко ковырялся носком ботинка в пороге, не решаясь войти без разрешения. Он был одет как обычный подросток: большая черная толстовка с капюшоном, черные штаны; хвостик из каштановых волос, перехваченный лентой, а не резинкой, кучерявая челка, за которой прятались глаза. Такие же алые, как Дин помнил по детству. Только теперь ему казалось, что они стали еще ярче. Будто бы в них теперь плавал жидкий золотой свет. Спустя минут пять взаимного разглядывания Дин моргнул и все же пропустил брата в номер; и тут же захлопнул дверь, заставив его подпрыгнуть от громкого звука. — Прости, — тихо сказал Дин, все еще больше сосредоточенный на разглядывании младшего брата, а не на том, что творит. Сэм неловко улыбнулся ему, никак не прокомментировав захлопнутую дверь, и сел на кровать, зажав между коленей, как заметил Дин, трясущиеся ладошки; одно из колен беспорядочно дергалось — новая нервная привычка, которую Дин добавил в свою мысленную папку с пометкой «Сэмми». Сэм покачал головой. — Все в порядке, — он сильнее зажал ладони коленями. — Спрашивай, — он посмотрел Дину в глаза. — Я не знаю, с чего начать, если честно, поэтому давай так, хорошо? Просто… это… слишком много, — Сэм покачал головой и отвернулся, поджав губы. — А времени у меня — у нас — не так много. Дин моргнул, резко из своих мыслей. — Ты… снова уйдешь с ними? — с отчаянием спросил он. Сэм улыбнулся маленькой улыбкой. — Они моя семья, — он покачал головой. — И у меня есть кое-какие обязательства. Так что да — я уйду с ними. Но только после того, как поговорю с тобой, — Сэм поднял на него твердый взгляд. — И я… могу пообещать, что больше не пропаду, — он протянул руку. — Пока я не забыл: дай вобью свой номер. Не хочу больше прятаться, — Сэм стиснул зубы. — Хватит. Я хочу вернуться к тебе хотя бы такой мелочью. Дин в шоке застыл, не зная, забыв, как дышать; он заторможенно протянул Сэму телефон, не веря своему счастью. Да, Сэм будет не с ним. Но он ведь в любой момент может написать и позвонить? И услышать голос Сэмми? Сэм вернул ему телефон. — Так… и? — неловко поинтересовался он; колено снова задергалось. И это выбило Дина из транса. Он моментом подлетел к Сэму и обнял его, крепко прижав к груди и стиснув в кулаке длинные волосы; ленточка — алая — упала на кровать, отпустив каштановые кудри. Сэм застыл на секунду, очевидно, не ожидав такого порыва от старшего брата, но осторожно обнял его в ответ — а потом так же крепко стиснул, почти до боли, и уткнулся носом Дину в плечо. — Прости, — глухо пробормотал он. — Я должен был прийти раньше. Дин отстранился и крепко впился пальцами в плечи Сэма; тот даже не поморщился. — Сэмми, — он огладил его лицо ладонью, и Сэм прильнул к ней как кот, желающий ласки, — они… удерживали тебя? Угрожали? Сэм покачал головой. — Только по началу. Потом это больше было в соображениях безопасности, — он обхватил ладонями ладонь Дина. — Именно из-за них я и не могу остаться с тобой. Прости, — Сэм поднял на него твердый взгляд. — Но что бы ты ни думал: да, они похитили меня; но это было единственное насильственное действие. Они не собирались убивать меня. И не собираются. Дин и не знал, что задержал дыхание, пока после этих слов не выдохнул. Из него будто вытащили позвоночник, и он стек на пол, уткнувшись Сэму лбом в колени. — Слава богу, — прошептал он. Сэм аккуратно вплел пальцы в его волосы. — Это правда? Они точно тебе не навредят? — Дин поднял взгляд на брата. Сэм мягко улыбнулся. — Никогда в жизни, Дин. Они заботятся обо мне. Именно поэтому я здесь и весь твой до заката. Дин издал странный звук и снова уткнулся в колени Сэма, не веря своему счастью. Он не мечтал даже об одной минуте, проведенной с ним, понемногу следом за отцом и Бобби смиряясь с мыслью, что Сэмми давно нет в живых. Но вот он Сэмми — живой и теплый, пусть и странно юный. Рядом. Сэмми был рядом. Дину большего и не надо.• ────── ❴✠❵ ────── •
Они взяли по бургеру и устроились в местном парке на скамейке. Дин, не скрываясь, не отводил взгляд от брата, а тот тактично ничего не замечал, медленно пережевывая котлету. — Так… — наконец начал Дин, привлекая внимание Сэма, — что… что с тобой? Сэм недоуменно уставился на него, всем своим видом выражая вопрос, а потом хлопнул себя по лбу. — Совсем забыл, — он нервно усмехнулся и пояснил: — Мы к такому привыкли, поэтому забыл, что для тебя это, — Сэм обвел себя пальцем, — непривычно. Дин осторожно кивнул; Сэм положил бургер в обертке на скамейку и оттянул ворот толстовки, немного оголяя грудь. Там красовался круг, похожий на круги для печатей или призывов какой-либо нечести; но больше всего они походили на знакомый по вчерашнему происшествию циферблат. Только без стрелки. — Это печать контрактора, — Сэм отпустил ворот толстовки, пряча татуировку — печать — обратно под слой ткани. — Благодаря ей я заключил контракт с Цепью и поэтому теперь на ближайшие сто лет выгляжу как малолетка, — он пожал плечами и осторожно заглянул Дину в глаза. — Цепи — это… своеобразные демоны. Если очень просто. Но они не из Ада — они из Бездны. — И вчера… — осторожно уточнил Дин. Сэм кивнул. — Да. Это была Цепь. Сэм снова вернулся к своему бургеру, а Дин наоборот забыл о нем, погрузившись в свои мысли. Сэм наверняка это заметил, но не торопил его, позволяя обдумать всю ситуацию. Неудивительно, что ни отец, ни Бобби, ни сам Дин ничего не нашли: все знания о Бездне были засекречены не только для простого народа, но и для охотников тоже; все, что им было известно, так это то, что существуют контракторы и с ними разбирается местная «вышестоящая инстанция». Что за «инстанция» — так никто и не знал, и в итоге предпочитал в это все не лезть — за нарушение этого негласного правила можно было жестоко поплатиться. «Вышестоящая инстанция» тщательно следила за тем, чтобы никто не лез в ее дела. И теперь Сэм принадлежал этой «вышестоящей инстанции». Но даже это не так сильно его взволновало, как-то, что теперь Сэм является одним из этих «контракторов». От одной этой мысли внутри все леденело от страха за младшего брата и резко вспыхнувшего с новой силой желания перебить каждую тварь в алом за то, что они подписали Сэмми на такое. Дин и не заметил, насколько сильно взбесился, пока Сэм не тронул осторожно его за плечо. Дин моргнул, выпадая из своих мыслей, и незаинтересованно покосился на раздавленный бургер в руке. Он убрал остатки в пакет — все равно есть больше не хотелось, — вытер руки положенными с собой салфетками и вернул свое внимание Сэму. — А этот контракт… — Дин неловко повел ладонью в воздухе, — не навредит тебе? Сэм покачал головой и мягко улыбнулся. — Нет. Он легальный. Мне ничего не грозит кроме долгой жизни в теле пятнадцатилетнего пацана. Правда, Дин. Для меня это безопасно. Насколько такая жизнь вообще может быть безопасной. Дин кивнул и выдохнул — он и не заметил, как задержал дыхание. Сэм мягко погладил его по плечу. — Все в порядке, Дин. Они не так уж и плохи, как ты думаешь, — он закинул в рот последний кусок бургера и выбросил бумагу в стоящую рядом урну. — Ты в курсе, что это называют стокгольмским синдромом? — Дин нахмурился. — Они похитили тебя, Сэмми. Похитили и держали взаперти. Сэм неловко посмотрел на него и снова непривычным нервным жестом зажал ладони между колен. — Строго говоря, они меня не удерживали, — он облизнул нижнюю губу и отвел взгляд. — Я мог вернуться. После того, как мне объяснят, что происходит и откуда взялся золотой свет, который я вижу, — Сэм снова посмотрел на него извиняющимся взглядом. — Я сам отказался возвращаться. Дина будто со всей возможной силой ударили в грудь. Сэм отвернулся. — Мне рассказали, что значат мои глаза. И я отказался возвращаться, — он едва заметно вздрогнул. — Потому что не хотел навредить вам с отцом. — Навредить? — Дин моргнул. — Чем ты мог навредить нам, Сэмми? Сэм тяжело вздохнул. — Как бы так объяснить, — он задумчиво поднял взгляд к небу; алая радужка блеснула тем самым золотым светом, о котором маленький Сэмми рассказывал Дину по ночам. — Мои глаза есть искажение мироздания, — он опустил взгляд на Дина. — Я сам есть искажение мира. Такие, как я, искажают пространство вокруг себя и тем самым вредят тем, кто находится рядом. Мы привлекаем несчастья и беды, — он усмехнулся. — Именно поэтому когда-то давно нас звали «детьми, приносящими несчастья», — Сэм покачал головой и посмотрел на него взглядом, полным любви и боли. — Поэтому я остался с ними. Только им мои глаза не вредят. — Это чушь, — сказал Дин. — Как обычные глаза могут кому-то навредить? Сэм дернул уголком губ. — Ты же знаешь, что мои глаза не обычные, — он провел рукой по лицу, а потом с решительным выражением обернулся к нему. — Ну, хватит об этом. Лучше расскажи, как вы с отцом. Не все же обо мне говорить. Дин очень хотел расспросить Сэма побольше: как ему живется с Алыми плащами, что он делает, чем его обязывают заниматься; но вместо этого послушно принялся рассказывать об охотах, об отце, о Бобби, о себе. Сэм смотрел на него горящими глазами, и все остальное вдруг стало неважно.• ────── ❴✠❵ ────── •
Когда солнце начало садиться, Дин почувствовал, как вместо слов к горлу поднимается паника. Они едва разговорились и нашли общую волну, едва-едва смогли вспомнить друг друга и приноровиться к новым чертам, как им уже надо было расставаться. Дин незаметно, как он думал, сжал кулаки, отчаянно не желая отпускать Сэма от себя даже на пару метров, не то что в неизвестность — куда и насколько. Но Сэм заметил. Сэм всегда замечал. — Дин, — он осторожно сжал его плечо и посмотрел ему в глаза. — Я не могу сказать когда, но обещаю, что буду приезжать к тебе. Я больше не оставлю тебя насовсем, — он покачал головой и посмотрел ему за спину. — Рад был тебя увидеть. Пиши в любое время, — он привстал, легко обнимая Дина, и резко отстранился — будто пластырь отдирал; в его глазах Дин увидел вспыхнувшую темно-золотыми искрами боль. Дин обернулся — на другом конце аллеи Сэма ждал паренек с золотыми волосами и ярко-зелеными глазами — теми самыми, что мелькнули из-под алого капюшона. Он о чем-то спросил Сэма, тот кивнул и, помахав Дину на прощание, пошел прочь. Дину остался только номер в контактах и смутная надежда на следующую встречу неизвестно когда. Но он верил, что эта встреча однажды все же состоится.