Тьма. Первое, что осталось в моей памяти. Мне было темно. И холодно. И ещё мне было страшно. А потом я увидел луну. Она была такой большой и такой яркой. Мне показалось, что, лишь только выглянув, она мигом прогнала тьму. А вместе с тьмой ушёл и мой страх. Как я там оказался? Что было уготовано мне судьбой? Мне неведомо до сих пор. И сомневаюсь, что когда-нибудь смогу это узнать.
Всё началось с ежедневного стука в дверь. — Мистер Джек! Мистер Джек! Из комнаты раздался протяжный недовольный стон. — Боже, Мартин, ну сколько можно? Сейчас девять утра… — Простите, сэр, но ваши родители настоятельно просили разбудить вас к этому времени. Они… — Я понял, можешь не продолжать! А теперь проваливай! — последовал приказ. Дворецкий вздохнул и, пожав плечами, вернулся к своим обязанностям. По поручению хозяев Мартин обязан был каждое утро будить их строптивого сына, потому все его крики были привычны. Хотя дворецкий знал, что этот избалованный мальчишка ещё как минимум тридцать минут будет валяться в постели, чем вызовет ежедневный гнев своих родителей. Но вскоре это забудется, правда, до следующего утра. И так бесконечно. Мартин знал это наверняка. В этом доме ничего никогда не менялось. За исключением сегодняшнего дня. И действительно, спустя только полчаса, медленно и неторопливо из-под одеяла вылез молодой парень семнадцати лет. Его коротко стриженные серебристо-пепельные волосы были жутко (сам он предпочитал формулировку «художественно») растрёпаны, а большие серо-голубые глаза недовольно озирались вокруг. Парень потянулся, лениво зевнул и принялся одеваться к завтраку. Взяв из своего шкафа первое, что попалось под руку, Джек равнодушно посмотрел на себя в зеркало. Но спесивая ухмылка довольно скоро растянулась на бледноватом лице. Он ещё раз взглянул на своё отражение и затем, взяв мобильный телефон с прикроватной тумбочки, не спеша вышел из комнаты. Их дом был огромен. Никто не преувеличил бы, охарактеризовав его так. Наверное, слегка бы даже преуменьшил. Великолепный трёхэтажный особняк, отделанный гранитом и мрамором, расположенный на громадной площадке, величиной в восемьсот тридцать шесть квадратных метров. Здесь было всё: колоннада у бассейна, библиотека, беседка для отдыха, теннисный корт, собственный сад, за которым ухаживал нанятый садовник — а как без него! Даже отдельный флигель для всего штата прислуги имелся в наличии. Только Мартину было позволено жить в самом доме, так как дворецкий служил их семье на протяжении пятнадцати лет, и Фросты имели к нему некую степень доверия. По большей части здесь было довольно однообразно. Родители, конечно же, устраивали иногда большие вечеринки и торжества, но, как правило, они были посвящены работе, поэтому Джеку там сразу же становилось скучно и неинтересно. В остальные же дни особняк Фростов был погружен в уныние, поэтому парень не любил подолгу оставаться здесь, предпочитая гулять и развлекаться со своими друзьями. Этот дом всегда был слишком велик для него, но Джек никогда не признавался в этом. Спустившись по широкой лестнице вниз, парень медленно и лениво вошёл в столовую, где его уже ждали. Высокий худой мужчина в дорогом костюме с зелёными глазами и такими же, как у Джека, пепельными волосами сидел с солидным видом во главе стола и сурово смотрел на сына. — Ты опоздал! Парень привычно пожал плечами: — Прости… — Сколько раз я просил тебя: не опаздывай к завтраку! — Если считать сегодня, сто тридцать шестой… Он беззаботно сел за стол, и, будто не замечая требовательного взгляда отца, начал поглощать яичницу с луком, помидорами, беконом и сыром, щедро посыпанную свежей зеленью — и это считалось довольно простым завтраком, несмотря на эпитет «по-французски». Мартин подал её ровно за минуту до прихода Джека, чтобы она не успела остыть, но и не была обжигающе-горячей. И хотя парень давно привык к невероятной предусмотрительности дворецкого, он всё же мысленно не мог не похвалить его. Тот как будто знал каждый шаг своих хозяев. В сущности, так оно и было. — Милый, успокойся! Думаю, не так страшно, что Джек немножко припозднился…— ласково сказала молодая женщина с длинными золотисто-каштановыми волосами, сидевшая по правую руку от мужчины. Её лучистые синие глаза успокаивающе взглянули на мужа. Любой посторонний человек, едва взглянув на неё, не смог бы не отметить те же выразительные черты её лица, какие имелись и у сына. От отца Джек унаследовал волосы, кожу, высокий рост и худощавое телосложение, но своим красиво-резким профилем он полностью был обязан генам матери. Только вряд ли кто-нибудь мог предположить, что Джек едва ли испытывает хотя бы малейшую благодарность к ней… Правда, сейчас он был ей благодарен. И признательно, едва заметно, кивнул в её сторону. Всё-таки она всегда умела быстро и незаметно сгладить конфликты, которые почти регулярно происходили между Джеком и его отцом. Несмотря на то, что её муж был главой компании, в их семейной резиденции управляла именно Аннабель. Поэтому, спустя минуту, Оливер Фрост глубоко вздохнул, и, отстав от сына, вернулся к еде. — Где Мейси? — опомнившись, спросил Джек, когда понял, что младшая сестра так и не спустилась в столовую. — Она уже позавтракала, и я попросила Дороти отвезти её на каток. Ты же знаешь, что её просто невозможно заставить усидеть на месте, — ответила сыну Аннабель. Когда его сестре было семь, та однажды включила спортивный канал, но вместо футбола он транслировал соревнования по фигурному катанию. Тогда же Мейси и влюбилась в этот вид спорта. Как только родители вернулись с работы, девочка прямо с порога заявила о своём желании стать фигуристкой. Сначала они были несколько озадачены просьбой своей дочери, но затем, увидев ярое желание в глазах Мейси, наконец, дали свое согласие. Аннабель даже наняла Шарлотту Бейкер, персонального тренера сестры, которая и учила девочку всем тонкостям этого спорта. И вот сейчас Мейси было уже тринадцать лет, но она до сих пор не разлюбила коньки. Девочка продолжала серьёзно заниматься даже летом, усиленно готовя себя к различным конкурсам и соревнованиям. Правда, из-за занятости родителей, отвозить сестру было в обязанностях личной воспитательницы Мейси, Дороти. Оливер и Аннабель Фрост были невероятно богаты. Их компания по производству автомобилей стала одной из самых престижных, а заодно и лидирующих на мировом авторынке. Машины «Frost-Auto» были оснащены четырьмя электромоторами, общей мощностью в семьсот лошадиных сил, которые могли разогнать автомобиль до максимальной скорости в двести пятьдесят километров в час. Этот транспорт был настолько комфортабелен в управлении, что просто поражал своих покупателей. Никто не знал в чём секрет, и как вообще Фросты смогли придумать такое. Джек видел множество различных версий в интернете. То ли они смогли изобрести редчайший вид какого-то холодного топлива, то ли получают некоторые поставки из Китая, то ли… Парень однозначно понимал, что люди никогда не узнают правды. И его это не сильно волновало. Стоит так же упомянуть, что при наличии собственной автомобильной компании, в гараже Фростов имелись самые разнообразные марки машин, и не только от «Frost-Auto». Они никогда это не скрывали и совершенно спокойно говорили журналистам, что поддерживают конкурирующие фирмы с большим удовольствием. Спустя несколько минут, Оливер Фрост в спешке допил свой утренний кофе и, взглянув на часы, лихорадочно встал со своего места. — Ну, дорогая, мне пора! Договор с Китаем должен быть… — начал говорить он, но Аннабель мягко перебила его: — Милый, я знаю! Все хорошо, удачи тебе! Оливер улыбнулся и, на ходу поправляя галстук, поцеловал свою жену на прощанье и быстро вышел из столовой. Напоследок он успел лишь бросить сыну: — До встречи, Джек! — Пока, пап! — промычал тот, прожевывая яичницу. Бизнес родителей Джека был настолько востребован, что не только другие страны, а даже континенты спешили заключить сделку с «Frost-Auto». Но их лучшими друзьями были Стивен и Элизабет Разенграффе. Поэтому с перевозкой автомобилей у Оливера и Аннабель Фростов не было проблем. Стивен и Элизабет Разенграффе были хозяевами нескольких больших морских портов. Джек знал, что когда-то его родители учились в одной школе вместе с Элизабет, и теперь, даже через много лет, сумели сохранить достаточно теплые взаимоотношения. Парень часто видел друзей родителей на различных вечеринках и приёмах у себя в доме и знал, что Стивен Разенграффе был одним из главных партнёров отца, а также лично отвечал за перевозку машин «Frost-Auto» морским транспортом на другие континенты. Хотя Джека они немного раздражали, но на самом деле это были на редкость приятные и милые люди. Всегда, когда Разенграффе гостили у Фростов, парень замечал, как Стивен приветливо улыбался ему, с азартом рассказывая о последнем путешествии, в котором им с женой удалось побывать. Элизабет же, зная как её мужу нравилось говорить об этом, лишь улыбалась лучезарной улыбкой, но изредка могла что-то добавить в такой подробный и детальный рассказ Стивена. Да, несмотря на то, что Разенграффе являлись владельцами портов, они были большими любителями заграничных путешествий. Постоянно колесили по различным странам, континентам, иногда даже заезжали в небольшие сельские города, только бы увидеть что-то новое и интересное. Так же они активно занимались благотворительностью, посещая все обедневшие и разграбленные поселения мира. Джек периодически ощущал зависть в их отношении. Эти люди вращались в богатом обществе, но при этом оставались свободными, принадлежа самим себе. Наверное, поэтому у них не было миллиардного состояния, как у Фростов, многие средства от бизнеса уходили на путешествия и благотворительность. В один из вечеров Стивен и Элизабет рассказали о своём самом грандиозном плане, который они вынашивали уже много лет. Мужчина и женщина страстно жаждали отправиться в двухгодичную экспедицию по Африке, чтобы не только исследовать этот уникальный материк, но и посетить все города и поселения континента с целью влиться в культуру, а также материально помочь местному населению. Услышав это, Джек тогда чуть не подавился салатом. Что ни говори, а мечтательность этих людей ошеломляла. Если честно, не смотря на всё то, что он знал о Разенграффе, он ни за что не верил, что они когда-нибудь решатся на это. До недавнего времени. На самом деле Джек не так уж много знал о них. О своей семейной жизни Разенграффе не особо распространялись. Парень знал лишь то, что у Стивена и Элизабет было две дочери. Но он никогда их не видел. Для него они были той загадочной и невообразимой частью жизни Разенграффе, которая никак не вязалась с их постоянными путешествиями и экспедициями. — Мам, передай мне креветки! Аннабель Фрост улыбнулась и передала сыну с другого конца стола миску с креветками. — Спасибо! — отозвался Джек, не прерывая завтрак. Так они и продолжали сидеть в глубоком молчании, пока не раздался негромкий сигнал. Парень отложил вилку и взял со стола свой мобильный телефон. Это было сообщение, и Джек прекрасно знал, от кого:Привет, друг! Ну что, сегодня всё в силе?
— Иккинг
Парень улыбнулся и только собрался печатать ответ, как внушительный голос матери остановил его: — Джек, ну сколько можно? Я ведь просила тебя не сидеть в телефоне, когда ешь. — Ну, мам… — Делай, что я говорю, иначе в следующем месяце о мотоцикле можешь забыть! Джек закатил глаза, но телефон покорно отложил. Его мать была одной из самых приветливых и спокойных людей, но в гневе ей не было равных. Поэтому ничего не оставалось, как подчиниться. Закончив с едой, Джек отодвинул тарелку и снова перевел взгляд на мать. — Мама, у Иккинга сегодня вечеринка, поэтому попроси Мартина не закрывать ворота слишком рано… Иккинг Хэддок был его лучшим другом. Невысокий, жилистый парень с блеклыми зелеными глазами и каштановыми волосами, которые всегда стояли у него дыбом. Мальчики познакомились еще в начальных классах, когда тот нечаянно облил Джека соком. С тех пор, как ни странно, ребята стали очень дружны. Они играли вместе, ходили друг к другу в гости, устраивали ночёвки. Сейчас, конечно же, многое изменилось, но они до сих пор были лучшими друзьями. Иккинг, как и Джек, был представителем золотой молодежи. Конечно же, его семья была не настолько богата, как Фросты, но отец владел крупной компанией «Haddock» по производству бытовой техники. Бизнес приобрёл успех, так что Иккинг ни в чём никогда не нуждался. Это если не считать того, что полной семьи у него не было — парень жил вместе с отцом, который был весьма темпераментным человеком. Свою мать он помнил очень плохо; несмотря на деньги семьи Хэддок, эта женщина сбежала от них, когда её сыну едва исполнилось три года. Доусон Хэддок обладал весьма примечательной внешностью: широкий, коренастый, накаченный мужчина с длинными рыжими волосами и густой бородой. Поэтому неудивительно, что среди партнёров и конкурентов отец Иккинга внушал приличный страх, получив даже прозвище «Стоик Обширный». По правде говоря, при столь импозантном виде, Доусон был добродушным и весёлым человеком, и уж никак не таким грозным, каким казался в глазах конкурентов. Но для компании «Haddock» могучий вид её главы шёл только на пользу. А ещё Доусон Хэддок был заядлым охотником. Нет, это не было какой-то мимолетной забавой. Отец Иккинга был настолько увлечен своим хобби, что зачастую уезжал на охоту на несколько недель, а то и месяцев, оставляя своего сына одного дома в компании прислуги. Чаще всего это случалось в конце августа, поэтому вечеринки у Иккинга стали своего рода традицией перед началом учебного года. Там собиралась практически вся школа, а уж появление Джека ждали непременно все. Это было ежегодное событие в жизни Фроста-младшего, поэтому ему даже не пришло в голову спросить у родителей разрешения. Ему казалось, что всё решено. — Милый, что, прости? Я немного не расслышала… — переспросила у сына Аннабель. — Сегодня вечеринка у Иккинга, поэтому нужно попросить Мартина… — начал Джек, но мать остановила его на полуслове. — Нет, дорогой, прости, но ни о какой вечеринке и речи быть не может! — В смысле? — парень даже встрепенулся от удивления. — Сынок, ты забыл какой сегодня день? Сначала Джек даже не понял, о чём говорила его мать. Но, видимо, быстро догадался, так как его глаза очень недобро сузились, и он сухо произнёс: — Что, уже сегодня?Три месяца назад…
— Мартин, налей ещё вина, пожалуйста! — попросила дворецкого Аннабель. Тот молча кивнул и налил своей хозяйке бокал элитного «Lucien Le Moine». — Как дела на катке, милая? — спросила женщина свою дочь. Обращаясь к детям и мужу она почти всегда использовала слова «дорогой» или «милый». — Просто чудесно! — радостно ответила Мейси. — Мисс Бейкер говорит, что я добилась больших успехов и скоро смогу начать отрабатывать новые прыжки. Аннабель с гордостью посмотрела на младшего ребёнка. — Вот видишь, мы с папой всегда знали, что ты справишься! Оливер согласно кивнул. — Мейси, ты с рождения была талантливой девочкой! Так что, думаю, что в скором времени мы увидим тебя на соревнованиях с медалью в руке! Услышав это, Джек вставил саркастическую ремарку: — До этого целых полгода! И вообще, это плохая примета — предсказывать победу заранее! Вот возьмёт она и грохнется посреди выступления… Сестра сердито посмотрела на него, а отец сдержанно хмыкнул. — Не обращая внимания, детка! Твой брат просто таким образом показывает свою заботу о тебе. Мейси лишь улыбнулась и снова уткнулась в тарелку с ужином. Спустя несколько минут Оливер и Аннабель многозначительно, с какой-то мрачной нотой взглянули друг на друга: — Дети, у нас с папой… — начала говорить Аннабель, но нерешительно остановилась на полуслове. Собравшись в течение секунд, она продолжила: — У нас с папой есть для вас новости. Джек и Мейси удивленно отложили вилки и непонимающе посмотрели на своих родителей. Те снова переглянулись, а затем продолжили. — Вы же помните Стивена и Элизабет? — начал Оливер, как бы желая зайти издалека. Брат и сестра согласно кивнули. — Конечно, их забудешь! Они постоянно торчали у нас… — насмешливо вставил Джек, но, к его удивлению, отец не обратил на это внимания. — Понимаете, Стивен и Элизабет, наконец, смогли собрать достаточно средств для двухгодичной экспедиции по Африке, и поэтому через три месяца они отправляются прямиком в Замбию, — продолжила Аннабель. Джек усмехнулся: — Ха, прикольно! Я думал, что они только болтают об этом. Только мы тут причём? Оливер начал нервно потирать руки. — Так как путешествие будет очень долгим и утомительным, то они… — он сделал паузу, — настоятельно попросили нас взять опекунство над их дочерьми, пока их не будет. Повисла неловкая пауза. — Ура! — воскликнула Мейси, улыбаясь во весь рот. — Что? — вскричал Джек. — В нашем доме целых два года будут жить какие-то две чужие девицы… — Джек, не горячись! Я тебя уверяю, что Эльза и Анна очень хорошие девочки, — попыталась усмирить парня Аннабель, но на этот раз у неё ничего не вышло. — Да мне плевать на то, какие они! С какой стати я должен жить под одной крышей с нищими девчонками, чьи родители посчитали более важным занятием лазить к вонючим африканцам, чем заботиться о них? Услышав эти слова, отец гневно посмотрел на Джека и, медленно поднявшись из-за стола, яростно сжал руку в кулак: — Не смей… — но жена взглядом остановила его. — Дорогой, успокойся… Оливер негодующе выдохнул, но сел на свое место. Аннабель же перевела взгляд на сына. С одной стороны, в ней ничего не изменилось, но те, кто знали эту женщину хорошо, могли ясно видеть холодный взгляд, который появлялся тогда, когда мать Джека была в ярости. — Джексон Оверланд Фрост, если ты сейчас же не извинишься, то я не только лишу тебя мотоцикла и денег, но на протяжении всего лета ты будешь жить во флигеле для прислуги, исполняя обязанности их личного уборщика! Джек заметил, что даже сестра поёжилась после этих слов. Парень насупился и сквозь зубы мучительно произнёс: — Извините… А затем с шумом и грохотом вышел из-за стола. — Сынок, Эльза и Анна приедут сегодня вечером, и мы должны встретить их всей семьей, как и положено по этикету. Джек свирепо поджал губы. — Отец умотал на очередную встречу, а Мейси будет на катке до вечера! Почему тогда я должен здесь торчать? Его мать никак не изменилась в лице. Женщина продолжала наливать себе свежую порцию кофе, попутно отвечая: — Дорогой, ты же знаешь, что у отца очень важная встреча, которую он не мог отменить в последний момент. А твоя сестра вернётся ровно через час, она, если честно, сама изъявила желание помочь мне в составлении списка блюд к праздничному ужину. Ты же после всех вечеринок Иккинга возвращаешься лишь под утро, и уж совсем не в трезвом виде! — Мама, ну прошу, это всего один день…— продолжал гнуть свою линию Джек, но раздражённый взгляд Аннабель оборвал его на полуслове. — Всё, хватит! Эти девочки будут жить здесь довольно долгое время, поэтому они заслужили, чтобы ты встретил их, как принято в воспитанном обществе. Мы с отцом не так уж много просим от тебя! Губы парня расплылись в зловещей ухмылке: — Ну-ну… Он никогда не видел ни Эльзу, ни Анну, но уже сейчас терпеть их не мог. Потому что именно они разрушили размеренный и такой прекрасный распорядок его жизни.