***
Хван приехал вовремя, даже на несколько минут раньше. Это удивило Феликса. Ему бы больше подошло опоздать часа на два, он же крутой. В любом случае, десять часов утра — для него действительно рановато, потому что, несмотря на выпитый им ранее энергетик (в подстаканнике лежала пустая банка), он выглядел довольно сонным, что подтверждали темные круги под глазами. Из динамиков гремела песня исландской группы. Ему было интересно, Хенджин включил музыку так громко, чтобы проснуться или чтобы ему не пришлось с ним разговаривать. Если вчера он очень хотел его увидеть, то сегодня, похоже, действительно не знал, что с Ликсом делать. Наверное, разумнее было бы снова пойти сегодня к группе протеста, чем поехать непонятно куда вместе с Хваном. Даже несмотря на то, что эльфы были в разногласиях друг с другом и не знали другого решения, кроме как поддержать Джихен и ее друзей в их запланированной забастовке. Они должны были встретиться через два часа, и, если Ликс не придет, позже его спросят, куда он пропал. Фелис взглянул сквозь свои волосы на Хенджина. На темные глаза, которые были сосредоточены на дороге, пухлые губы, загорелые руки, которые теперь свободно лежали на руле. Позавчера ночью они были в его волосах… У Ликса участился пульс, и он отвернулся. Ну за что он такой чертовски привлекательный?***
Незадолго до того, как они приехали к ледяной лагуне, Хенджин остановился у припаркованного на обочине фургона с едой и купил две чашки кофе у невероятно красивой молодой женщины с длинными темными вьющимися волосами и пухлыми губами. Один для себя и один для Феликса. После того, как он в два глотка выпил свой кофе (черный и без сахара — фу!), казалось, проснулся и убавил громкость музыки. — Ты мне так и не сказал, где был вчера с Хельге. — Мы просто немного покатались, — он старался избегать его взгляда. — Тебе нравится Хельге? — С чего ты взял? — Вы гуляете вместе, ты фотографировал его на вечеринке… — Эм, нет. Про фото я уже объяснил тебе тогда, — его отношения с Хельге, казалось, все еще волновали Хвана. Очень хорошо! — Но он милый, — сказал он, даже если это и не было правдой. По крайней мере, с Феликсом он не был мил. — Просто милый? — По крайней мере, милее, чем ты, — ответил Ликс, дружелюбно улыбнувшись, хотя снова соврал. — Ой. Я могу быть очень милым, когда захочу. Думал, ты уже это заметил, — Хенджин многозначительно ухмыльнулся, и Феликсу стало интересно, он имел в виду их поцелуй или… Во всяком случае, в тот момент он не думал об этом, даже если его лицо горело так, будто он положил его в духовку на 180 градусов. На всякий случай вспомнил свою вчерашнюю мысль: «Феликс, ты здесь не для того, чтобы флиртовать с Хваном! Он просто должен показать тебе лагуну и отвлечь тебя от того факта, что уже завтра Самайн».***
Феликс загуглил фотографии ледяной лагуны. Они были впечатляющими, но то, что ждало его четверть часа спустя, оказалось еще лучше. Он огляделся. На фоне гор, покрытых белым снегом, льдины разных размеров плыли по озеру бирюзового цвета, раньше он видел такое только на фотографиях тропических островов Южного моря. Над морем величественно возвышались глыбы из льда и снега, а сотни птиц летали над головой в поисках пищи. Завороженный этой картиной, Ликс простоял несколько минут в тишине. Неужели огромные ледяные скульптуры из льда смогли его очаровать? Или жуткая тишина, царившая в лагуне, несмотря на щебетание птиц? Феликс не мог точно сказать, что именно привело его в такой восторг. — Посмотри! Сзади! — Хенджин обратил его внимание на влажную мерцающую серо-коричневую голову, которая проплывала между двумя глыбами льда. — Тюлень! — Феликс почувствовал, как по лицу расплылась невероятно глупая улыбка. — Они такие милые! — Да, это так, — подтвердил Хван, и сам он, кажется, немного удивился своим же словам. Они улыбнулись друг другу, и сердце Феликса, которое за последние несколько дней покрылось льдом, начало таять. На данный момент он действительно не мог представить, что через два дня вся эта красота может исчезнуть. Солнце ярко светит с самого утра, как будто оно хочет извиниться за хаос последних нескольких дней. Позже они с Хенджином прогулялись по берегу небольшой речки, которая соединяла озеро с морем, и пришли к пляжу. Рядом с нами шло семейство уток, а на берегу Ликс увидел гнездо крачки. С каждым шагом становилось все теплее, и впервые за этот отпуск он снял куртку. Хенджин сказал, что пляж, к которому ведет река и где пришвартована лодка его дяди, называется алмазным. Он действительно оправдывал свое название: большие и маленькие глыбы льда лежали, как драгоценные камни, на черном песке, сияя на солнце. — Жаль, что это не настоящие алмазы, — Феликс поднял один из кусков льда и смотрел, как он тает в его руке, пока от него не осталось ничего, кроме лужицы. — К сожалению, я не из тех людей, которые особенно хорошо умеют распоряжаться своими карманными деньгами. Каким-то образом всегда есть что-то, что мне нужно… — На что ты тратишь деньги? — Я трачу свои деньги на растения. И на еду для моей ящерицы. Ее зовут Кара. Хочешь посмотреть на нее? — не дожидаясь ответа, он открыл сумку, чтобы достать оттуда телефон. — Мини-дракон, — сказал Хенджин, и Ликс польщенно кивнул. — Но она не дышит огнем, и когда я вернусь на выходных, она будет в спячке. Маленький спящий дракончик. — Твой дом похож на джунгли. — Это просто зимний сад. — Как тебе удалось вырастить их до таких размеров? — Фотографии цветов его впечатлили. Феликс пожал плечами. — Я поливаю их, время от времени удобряю и никогда не подпускаю к ним маму. У нее руки, мягко говоря, растут не из того места. Хвану не нужно было знать, что он поливает их водой каждый день, и им особенно нравится, когда он протирает пыль с их листьев. Ну и что Ликс с ними разговаривает. — У тебя есть какое-нибудь хобби? — Мотоциклы. И сон. Ну, по крайней мере днем, — он ухмыльнулся. — Любимое животное? — Ээ… Без понятия. У меня никогда не было домашних животных. Может быть, собака? — Так все говорят. Любимый цвет? — Черный. — Я мог бы и сам ответить на этот вопрос. Любимая еда? — Пицца. — Дай угадаю. Диабло? — Да. — Это было предсказуемо. — Ты меня допрашиваешь? Феликс кивнул. — Добровольно ты ничего о себе не рассказываешь. Но, к сожалению, ничего из того, что ты мне только что сказал, не удивило меня. Боюсь, ты довольно прозрачен, — он театрально вздохнул. — Расскажи мне о себе что-нибудь, чего я действительно не знаю. Ликс ожидал какой-нибудь крутой истории. Вместо этого его лицо снова потемнело. — Ты не захочешь этого знать, — сказал он. — Пошли прокатимся на лодке! Феликс закатил глаза. О боже! Юна была права. Этот парень — огромная загадка для всех. Хван направился к низкому сараю и спустил моторную лодку на воду. Белыми буквами на блестящем черном фоне было написано Темный принц. — Это ты так назвал лодку? Он крепко держал борт, чтобы Ликс мог без проблем забраться в нее. Джентельмен прям. — Нет, мой дядя. Его дядя? Феликс не думал, что он был настолько богатым. Он осторожно поставил ноги в покачивающуюся лодку. Хенджин запрыгнул внутрь и завел мотор. Они проплыли чуть дальше лагуны. В районе Киркьювика и его окрестностей в море было опасно. Волны достигали высоты в несколько метров. Но вода была гладкой, как шелковый шарф, и мерцала. Время от времени мимо них проплывали льдины. Вдали Феликс видел следы брызг. Когда льдина подплыла к ним, Хенджин отломил от нее кусочек. — Ты когда-нибудь ел мороженое, которому тысячи лет? Феликс попробовал. — Ммм… вкусно! Год изготовления? — спросил он, хихикая, хотя эта мысль показалась ему довольно странной, и, конечно, на вкус ледышка была как вода. Его взгляд упал на тонкие серебряные нити, развевающиеся на воде, как волосы феи. — Что это? — Туман. Нам стоит вернуться обратно. — Но он же еще слабый, — возразил Ликс. Он не хотел, чтобы эта прогулка на лодке закончилась, тем более когда она только началась. — Погода здесь меняется очень быстро. Хенджин был прав. Тонкие нити превратились в толстый слой ваты, который уже достиг края лодки. Было похоже, что они сидят в пушистом облаке, а туман продолжал подниматься. Хотя Джихен предупреждала Феликса о таких внезапно появляющихся природных явлениях, он не ожидал, что они действительно заставят мир вокруг них исчезнуть в считанные секунды. Хван выругался и заглушил двигатель. — И что нам делать? — Ждать. При такой видимости я не смогу нормально вернуться назад, и не очень хотелось бы случайно выйти в море. — Разве мы не собирались туда плыть? — Нет. Течение здесь не особенно сильное, когда-нибудь туман рассеется. — Что значит когда-нибудь? — Я не знаю, это может быть быстро или может занять некоторое время. Что бы меня лично устроило… — Серьезно? О нет, — между тем облака были настолько плотными, что даже Хван, сидевший рядом, мог лишь смутно видеть что-то. — Мы двое, одни в море, — невозмутимо продолжал Хенджин, — все вокруг нас белое. Ты больше ничего не видишь, и тебе приходится полагаться лишь на свои чувства, — он нежно провел большим пальцем по руке Ликса, и хотя он действительно был напуган, все, о чем мог думать, это то, насколько они были близки. — Мои чувства не очень хорошо развиты. Я — визуал. — Расслабься! — Хенджин отпустил его руку и провел большим пальцем по губам, которые невольно открылись от этого прикосновения. Оттуда он позволил кончикам пальцев скользнуть ниже. По шее до горла свитера. Феликсу стало трудно дышать. Кончики их носов почти соприкоснулись… Вдруг Феликс услышал шум. Это было похоже на смесь шипения и фырканья. — Что это было? Хван поморщился. — Если это то, о чем я думаю, то у нас проблемы. — Отлично, может, прекратишь говорить загадками и скажешь уже, что это такое? — самые фантастические существа возникли в воображении Ликса. Злая русалка вроде той, из «Пиратов Карибского моря» была самой реалистичной из них. — Я думаю, это кит. — Что? Ты сам сказал, что здесь они не водятся, — Феликс всегда хотел однажды увидеть кита. Но не тогда, когда он сидел в этой чертовой лодке, не видя берега из-за тумана. — Ну, обычно их тут нет. Что ему не нравилось, так это как дрожал его голос. Снова раздался шум, на этот раз немного громче. Кит подплыл ближе. Сердце Феликса забилось быстрее. Им нужно было уйти. Но куда? Все вокруг было белым. Если бы он только мог что-то видеть… В этот момент ему пришла в голову мысль. Если он мог управлять электроэнергией, то, возможно, это сработает и с природным светом. По дороге к водопаду Феликсу хотелось, чтобы это глупое дождевое облако исчезло и выглянуло солнце, тогда так и вышло. И разве светлячки не бросились ему на помощь в тот момент, когда он собирался развернуться обратно по дороге на поляну? Феликс прикрыл глаза и представил светящийся шар, свечение которого было настолько сильным, что ему удалось растворить густой туман вокруг них. Когда Ликс открыл глаза, то понял, что это сработало. Над головами была проделана небольшая дыра, через которую проникали солнечные лучи. Он сконцентрировался еще больше, и стало еще светлее. Вскоре все вокруг стало предельно видимым. Ликс снова мог спокойно смотреть на Хенджина, лодку, в которой они сидели, воду вокруг и на фонтан, вырывавшийся из воды в нескольких метрах от лодки. Широкая спина поднималась над водой. Затем показался огромный хвост. Капли воды стекали с него, как водопад. Кит был теперь на том же уровне, что и лодка. А чуть левее Ликс увидел еще один фонтан. И еще один. И еще… Все больше и больше серых спинок виднелось в воде. — Невероятно! — воскликнул Феликс. — Ты только посмотри, сколько их тут! Хенджин промолчал. — С тобой все в порядке? — Они могут опрокинуть нашу лодку, — категорично подметил он, не сводя взгляда с китов. Феликсу тоже должно было быть страшно. Но та паника, которая появилась во время густого тумана, уступила место спокойной уверенности. — Нет. Киты не хотят причинять нам вред. Они просто любопытные, — зачарованный, он наблюдал, как морские гиганты кружили рядом с их лодкой и время от времени высовывали свои сферические головы из воды, как бы здороваясь. Ликс опустил руку в воду, и один из китов прижался к ней спиной. — Прекрати! — крикнул ему Хван. — Он ничего не делает, и ты это прекрасно видишь, — кожа кита была твердой, как резина, и в то же время ощущалась такой же мягкой и нежной, как шелк. Он погладил его. Но внезапно кита грубо оттолкнули. Другой, гораздо более крупный кит появился и выпрыгнул из воды прямо перед нами. — Смотри! — произнес Хван, не скрывая паники. — Нужно валить отсюда, — его рука потянулась к двигателю. — Нет, это их напугает, — Феликс схватил его за запястье. Кит повернулся к нему правым боком и посмотрел на него своим маленьким черным глазом так пристально, что он не осмеливался дышать. Он был так близко к нему, что Феликс видел, как его зрачок сжимался в узкую щель из-за света. Вдруг он почувствовал неудержимую потребность прикоснуться и к этому киту тоже. Как будто он просто ждал, что Ликс положит руку на его высокий изогнутый лоб, как будто просил его. Он осторожно провел пальцами над его глазами, и в то же время его пронзила острая боль. Он попятился, испугавшись, и лодка покачнулась. — Феликс! — пальцы Хенджина вцепились в его свитер, как будто он боялся, что Ликс упадет за борт. — Все хорошо, — быстро ответил тот. Кит ненадолго нырнул под воду. Но через несколько секунд он снова вернулся к парню. Морская вода стекала по его гладкой коже, как дождь по стеклу. Когда на этот раз пальцы Ликса коснулись его лба, он был готов к боли, поэтому ему уже не было так неприятно. Его пальцы обожгло, но Ликс не отдернул руку, потому что считал, что это принесет киту некоторое облегчение. Но вдруг он почувствовал, как что-то внутри сломалось. В груди, в голове, даже в ногах Феликс чувствовал боль, как будто он что-то потерял. Как будто из него что-то вырвали. Феликс вспомнил историю про сердце бузины и подумал, как же больно, должно быть, этому дереву существовать без него. После этого жжение в его теле утихло. Кит еще раз посмотрел на Ликса и грациозно нырнул в воду. Остальные последовали за ним. — Что это только что было? — спросил Хван, пока Феликс смотрел, как киты плывут обратно в море. С ними туман наконец рассеялся, и стало светло. — Кит, — пробормотал тот, — я думаю, он мне что-то сказал, — неохотно и со странным чувством утраты Феликс отвел глаза от фонтанов и виднеющихся вдали плавников. Хенджин посмотрел на него так изумленно, что Ликс сразу же начал жалеть о своих словах, затем Феликс увидел, как он перевел дух и спросил: — Ты понимаешь китов? — Я думаю, что это было о сердце Иггдрасиля и о том, что я должен вернуть его дереву, — он массировал свои ноющие виски. — Но это… это безумие… Хенджин долго ничего не говорил. — Киты — существа мудрые, — сказал он нерешительно. — Они передают свои знания из поколения в поколение. Вполне может быть, что они знают то, о чем никто не знает. — Почему именно я должен найти это сердце? И почему я их вообще понимаю? — Я не знаю, — его глаза потемнели. — Но они определенно не рискнули бы подплывать так близко к пляжу без причины. — Даже если они думают, что я могу это сделать, я не знаю, с чего начать. Ни в библиотеке, ни в архиве газет я ничего не нашел. — Ты уже был в краеведческом музее в Киркьювике? — Нет. Я хотел пойти туда вчера днем, но… со мной кое-что случилось, — Феликс хотел бы поговорить с Хенджином о Хельге и других эльфах, но боялся, что он ему не поверит. — Можно туда съездить. Там выставлены старые летописи. Мы можем что-нибудь найти, — он снова завел лодку. Мы! Он сказал мы! В животе сразу стало тепло и спокойно. — Почему киты все-таки приплыли сюда? Если они почуяли опасность, то я не понимаю, почему. Феликс заметил, как грудь Арона тяжело поднималась и опускалась. — Мои родители и младший брат утонули на лодке. — Я не знал. Как это произошло? — Рыбак нашел их перевернутую лодку в море. В тот день море было очень спокойным. Люди подозревали, что лодку перевернул кит. В нескольких километрах была видна целая стая. С тех пор я ненавижу этих тварей. И, честно говоря, если бы знал, что киты появятся в лагуне, никогда бы не приехал сюда. — А тебе вообще нормально кататься на лодке после такого? — Сомневается, что в такой ситуации он бы с легкостью поплыл куда-либо. — Нет, мой отец всегда брал меня с собой на рыбалку. Мне было всего пять, но мои самые теплые воспоминания о нем связаны с морем. — А где ты был, когда это произошло? — Дома. У меня поднялась температура. Я до сих пор помню, как был разочарован, потому что мне пришлось остаться с нашим соседом, а я так ждал этой поездки. Были моменты, когда мне очень хотелось, чтобы в тот день я был там, — добавил он так тихо, что Феликс еле разобрал его слова. — Не говори так, — он подошел ближе и взял его за руку. — Я рад, что тебя тогда не было в лодке, иначе я никогда бы не встретил тебя.***
Движение против строительства гостиницы не остановилось. Как и прежде, повсюду были вывески с надписями: «Хватит строить отели!» и «Спасите маленьких людей!». Ресторанчик теперь даже предлагал суп в знак протеста. В отличие от газетного архива, хроники, о которых говорил Хенджин, еще не были оцифрованы. Поэтому они притворились, что они нужны им для подготовки к школьному экзамену, и полненькая женщина с красными волосами, оплакивавшая кражу молотка несколько дней назад, все-таки позволила им посмотреть их. Мимо моделей кораблей, манекенов в исландских костюмах, бронзовых фигур и обширной выставки, посвященной извержению вулкана в 2010 году, она проводила их в комнату с низким потолком, в которой находилась стеклянная витрина. В ней лежало несколько книг. Некоторые из них явно были старыми: они выглядели так, будто вот-вот развалятся. — Особенную ценность представляют старые летописи. Их можно смотреть только в моем присутствии, — сказала женщина. — Всего несколько дней назад был украден один из наших самых ценных экспонатов. — Я знаю. Мы с подругой как раз шли мимо, когда вы разговаривали с полицейским. Полиция что-нибудь выяснила? — спросил Феликс. Она печально покачала головой. — Молот бесследно исчез. О чем конкретно вы пишете реферат? Мне нужна эта информация, чтобы подобрать подходящую книгу. — О бузинном дереве, которое собираются срубить в Киркьювике, — сказал тот. — Вы знаете, когда оно впервые было упомянуто в письменных источниках? — Так, это должно быть в первом томе. Он датируется четырнадцатым веком, — женщина осторожно вынула из витрины одну из книг и сдвинула очки на нос. Она открыла его острыми пальцами и перевернула страницы. — Здесь что-то говорится о дереве, — она указала на место на пожелтевшей бумаге. Почерк автора был старомодным, витиеватым, и Феликсу было трудно разобрать, что там написано. — Раньше поляна была известным местом. Народные собрания и судебные заседания проводились рядом с деревом. Должно быть, это было другое дерево. Даже если Джихен утверждала, что бузине уже несколько сотен лет — все равно это невозможно. Дерево не могло расти столько времени. Но Феликс бы никогда не осмелился сообщить об этом женщине. Обладая харизмой строгого учителя, она перелистывала тома, иногда указывая на отрывки текста, где упоминалось дерево. При нем устраивались свадьбы, заключались союзы, и несколько десятилетий оно даже служило виселицей. Феликс почувствовал, как Хенджин нетерпеливо проверяет свой мобильный. Со временем дерево в летописях упоминалось все реже и реже. Последняя запись в новой книге с желтой обложкой была о собрании совета, на котором было решено срубить бузину. — Какой позор. Бузина так много пережила, — фиолетово-голубые глаза женщины смотрели на Хенджина поверх очков. — А теперь его хотят вырубить, потому что твой дядя собрался построить там отель, который вовсе никому не нужен. — Ну, родственников не выбирают, — сказал Хван, но он избегал ее взгляда, и Ликс мог сказать точно, что его задел этот упрек. — Да, в этом ты прав. Моя сестра хочет устроиться туда горничной, — женщина стала немного мягче. — Есть ли среди записей что-нибудь, что вы могли бы использовать? Хенджин покачал головой. — Нет, реферат должен касаться легенд и мифов, в которых речь идет о дереве. — Тогда вам нужно идти в библиотеку. — Мы там уже были, — разочарованно ответил Феликс. По пути к выходу, заглянув в соседнюю комнату, он заметил пустую витрину. На ее верхней части было идеально круглое отверстие с острой кромкой. — Молот Тора был здесь? — спросил Ликс работницу музея. Она кивнула. — Витрина довольно маленькая. Я думала, что молот намного больше. — Его древко очень короткое, потому что кузнец-гном в то время пытался отмахнуться от мухи и в мгновение выпустил древко из рук, — вздохнула она. Женщина все еще переживала утрату. Когда они с Хенджином почти подошли к выходу, он показал Феликсу на рисунок в рамке, который висел справа над дверью старой церкви. На нем было изображено дерево. — Выглядит точь-в-точь как наша бузина. И в самом деле! Поскольку ствол дерева еще не был таким слабым, а гордо тянулся к небу, а ветви были покрыты листвой, Феликс сначала узнал бузину только по надписи, сложенной каллиграфическими буквами под рисунком. Но ему сразу бросился в глаза выступ в стволе, внутри которого был камень из лавы. Он был в форме сердца и висел на цепочке. У него перехватило дыхание! Почему Гюнтер не упомянул об этом? Тогда бы у них было больше времени! — Что такое? — спросил Хенджин. Феликс недоверчиво подошел к рисунку. Он был немного блеклым, но сомнений не было. Это сердце было не чем иным, как… маминым кулоном!