О королях и бастардах

— Это безумие, — громко возразила Рейнис. — Отец, ты не можешь просто взять и оставить всё как есть. Если мы не поможем Вейгару… — Мы даже не знаем, что с ним творится, — прогремел Рейгар. Он редко повышал голос, особенно на дочь. Элия не могла вспомнить, когда он в последний раз кричал на Рейнис за последние десять и более лет, но теперь это произошло. — Если знаешь, дочка, тогда скажи, а если нет, то не надо втирать глупую чушь, что ему нужно просто полетать. — его лицо покраснело от гнева. — Свободно летающий дракон сам по себе опасен для Королевской Гавани, а если он будет буйным как Вейгар сейчас, это и вовсе обернётся полнейшей катастрофой. Я не могу так рисковать. Лишь боги знают, скольких жизней это будет нам стоить, если выпустить Вейгара, как бешеную собаку с цепи. Элия огляделась и посмотрела на раздражённые лица сидящих рядом лордов. В последнее время такие ссоры происходят всё чаще. И ладно бы ещё в кругу семьи, но не на официальных же встречах с высокопоставленными гостями. Лорды Веларион, Тайрелл, Гаргален, Хайтауэр и Тарт каким-то образом смогли сохранить невозмутимое выражение лица и вести себя так, будто слушали обычный разговор отца и дочери. Лорды Коннингтон и Баратеон были такими мрачными, что Элия не могла понять, были ли они смущены, раздражены или находились в своём обычном отрешённом состоянии. Лорд Тарли определённо решил составить им компанию. Что до лордов Рована, Карона, Мерривезера и Амброуза, то они выглядели такими испуганными и обескураженными, будто их обезглавят или сожгут заживо за любое неверно сказанное слово или слишком громкое дыхание. С Эйрисом это было бы ещё как возможно, — подумала Элия. — Но, слава Семерым, несмотря на все свои недостатки, Рейгар ни разу не Эйрис и никогда им не станет. Рейгар поступил мудро, снова пригласив в столицу уважаемых и влиятельных лордов королевства, чтобы лично попытаться убедить их в поддержке. Было бы очень опрометчиво надеяться, что они поверят, после такого внезапного собрания на турнире в честь Эйгона и странных речей. Именно Визерис посоветовал ему обратиться конкретно к этим людям, в чьей поддержке они действительно нуждались. Умный ход. Даже если многие высокие лорды не поверили ему на совете, Рейгар всё ещё может заручиться поддержкой многих хороших людей, даже если их сюзерены откажутся следовать призыву Рейгара. Это будет долго и утомительно, но им нужно столько сторонников, сколько получится собрать. Элия всё ещё отказывалась верить в страхи и дурные сны своего мужа перед угрозой за Стеной. Детские сказки, — не раз повторяла она себе. Тем не менее, Рейгар король, и его слово — закон. Если он действительно собирается столкнуться с угрозой, реальна она или нет, то будет лучше преуспеть в подготовке, чем выставить себя королём-дураком, которому собственные вассалы смеют не повиноваться. — Отец, я просто хочу… — снова начала Рейнис дрожащим голосом. — Я принял решение, — прервал её Рейгар, — и тебе придётся с ним смириться, дочь. А теперь я не хочу об этом слышать. Прежде чем красная от гнева Рейнис успел сказать ещё что-то, Элия быстро поднялась со своего места. Раздражённый Рейгар посмотрел на неё, и Элия видела, что он готов в любой момент сорваться на крик. Но затем он быстро взял в себя в руки, готовый выслушать, что скажет его жена. Хороший знак, Рейгар, — подумала она. — Плохо, что ты так обращаешься с нашей девочкой, но даже не думай говорить со мной в таком тоне. — Ваше Величество, милорды, — начала она, сначала обратившись к Рейгару, сидевшему рядом, затем к остальным за столом, — как это ни прискорбно, но боюсь, что нас с дочерью ждут другие обязательства, не терпящие отлагательств. На том, если позволите. Рейнис также поднялась со стула, элегантная, как всегда, очаровательно улыбнулась всем присутствующим, попрощалась с лордами, но не с отцом, сделала свой лучший реверанс и последовала за матерью. Хотелось бы Элии сделать выговор дочери за такую мелкую выходку, если бы она так её не позабавило. Сир Артур и сир Барристан остались охранять Рейгара, а сир Джейме быстро последовал за ними на выход. Некоторое время они шли молча бок о бок по коридорам Красного Замка, прежде чем цвет лица Рейнис не вернулся в норму. — Спасибо, — сказала она. — Я сделала это не для тебя, Рейнис, а для твоего отца. — Элии не пришлось смотреть на дочь, чтобы знать, как она нахмурилась. — Нельзя так перечить отцу на людях. Ты знаешь это не хуже меня. Это подрывает его авторитет, в котором сейчас твой отец нуждается как никогда. — Я этого не хотела. Но он должен понимать, что наш единственный выход. — С твоей точки зрения. — И с твоей. Я достаточно хорошо выучила эти маленькие игры между тобой и отцом. — Тогда тебе тем более следовало усвоить, — сказала Элия, — что я всегда подчиняюсь решениям твоего отца. По коридорам замка тут же пробежался громкий и яркий смех Рейнис, словно звон колокольчиков. — Я больше не ребёнок, мама, — сказала она, всё также смеясь. — Может, тебе и удаётся обмануть придворных тупиц, но я-то знаю, когда тебе хочется влепить отцу пощёчину. — И я всё равно этого не делаю, Рейнис, — сказала Элия, — в этом вся разница. Твой отец — король, и, мы, как его семья, обязаны его поддерживать. Если тебе так нужно оспорить его решения, делай это наедине, в кругу семьи, но никогда в присутствии посторонних. Когда-нибудь Эйгон станет нашим королём, твоим королём. И тогда уже тебе придётся оставаться верной ему, как мне твоему отцу, как бы сильно от этого ни воротило. — Эйгон никогда бы не стал доводить меня до такого, — уверенно сказала Рейнис. — Я желаю тебе этого от всего сердца, родная. — Элия взяла её за руку. — Правда желаю. Но если он когда-нибудь это сделает, тебе ничего не останется, как с улыбкой принять это. Таков удел многих королев и крестьян, когда король говорит своё слово. Они бесцельно шли по коридорам Красного Замка. Как это часто с ними бывало, прогулка вывела их в королевские сады. Молодые мейстеры были заняты кормёжкой красочных птиц и следили, чтобы те не откусили им пальцы. В то же время как дети слуг бегали туда-сюда, вслед за птицами и между ругающимися мейстерами, громко смеясь и выкрикивая слова, в надежде, что птицы запомнят их и повторят. Сама Элия так и не услышала, чтобы они заговорили, и уже не особо верила, что их можно научить. Правда леди Данис Стонтон клялась небесами, что слышала, как одна из птиц произнесла слово «король». Ей могло и послышаться. Не суть важно, — подумала она. Они прошли мимо большого луга с грушевыми и сливовыми деревьями, в тени которых росли ароматные душистые фиалки и мелисса, дети веселились и играли с птицами и даже с несчастными мейстерами. От внимания Элии не ускользнуло, как сир Джейме, что держался в двух-трёх шагах от них, сократил расстояние из-за творящейся вокруг суматохи. — Благодарю за заботу, сир Джейме. Но не думаю, что дети будет представлять какую-либо опасность нам с дочерью, — с улыбкой сказала она. — Никоим образом, моя королева, — согласился сир Джейме, однако разрывать расстояние не стал. — Но, когда вокруг столько народу, трудно уследить за всеми. В случае чего я могу оказаться слишком далеко, чтобы спасти жизни своих королевы с принцессой. Элия уже хотела успокоить его, как Рейнис внезапно отступила на шаг и положила руку на плечо сира Джейме. — Мы очень благодарны за вашу защиту и заботу, сир, — сказала она тёплым тоном с мягчайшей улыбкой на губах. — Моя мама зачастую пренебрегает этим, но можете быть уверены, мы всегда благодарны вашему присутствию. Сир Джейме улыбнулся в ответ как маленький мальчик, которого только что похвалили, удовлетворённо кивнул, затем отдалился на шаг, осматриваясь вокруг орлиным взглядом. Рейнис снова шагнула вперёд, поравнявшись с Элией. Если со двором Эйгона она сможет справляться хотя бы вполовину так же хорошо, как сейчас с Королевской гвардией, Рейнис сможет встать на один пьедестал с Доброй королевой Алисанной, — с горечью подумала Элия. Это не так уж и удивляло. Даже когда она была маленькой девочкой, как вихрь носившейся по Красному Замку босиком, громко смеющейся и затевающей какую-нибудь шалость, белые рыцари не могли устоять перед её очарованием. Они бы в этом ни за что не признались, но славные воины всегда гордились, когда маленькая Рейнис, которой не было и семи, звала их не сирами, а дядями или просила прочитать сказку, когда её укладывали спать. — Итак, какие у тебя планы на остаток дня? — Скоро встречусь с Алларой, — весело сказала Рейнис. — Может быть, позволим присоединиться к нам ещё нескольким дамам, но, честно говоря, нам бы хотелось остаться только вдвоём. Самое большее втроём. Если дяде Эймону хватит сил, он бы мог составить нам компанию в саду за чаем. — Как он? — спросила Элия, почувствовав укол вины. Она давно не навещала Эймона, но знала, что с каждым днём ему становится всё хуже. Элия сомневалась, что ему сегодня хватит сил встать с постели и пойти в сады с Рейнис и Алларой. Не стоит так казнить себя, — решила Элия. — Рейнис с Алларой хорошо справляются сами. К тому же, он родственник Рейгара, не мой. Вот уж кто видится со своим старым дядюшкой реже всех. — Не очень, — ответила Рейнис. — Он слаб, но хотя бы хорошо питается. Уверена, скоро он пойдёт на поправку. — Откуда ты знаешь, что он хорошо питается? — спросила Элия. Слуги говорили ей иное. —От того, что кормлю его каждый день. Слуги всегда просто ставят суп перед кроватью дяди Эймона и уносят, когда он остынет. Приходится уговаривать, чем я в день занимаюсь раз или два, — сказала она, подмигнув. — Иногда, если повезёт, суп может даже понравиться ему. — Возможно, ему бы хотелось чего-то, кроме супа. — Не возможно, а так оно и есть. Эймон просил хрустящую жареную курицу. Я обещала принести её, как только у него отрастут новые зубы. Но я также пообещала ему хороший кусок говядины, нарезанный на маленькие кусочки, как только он сам доест суп. Правда, это было слишком давно. — Не ожидала от тебя такой жестокости, родная. — Элия засмеялась, но тут снова стала серьёзной. — Ты же знаешь, тебе не нужно этого делать Рейнис. Заботу об Эймоне можно поручить нескольким молодым мейстерам. У молодой принцессы должны быть дела поважнее, чем… — Нет, совсем, — уверенно сказала Рейнис. — Он наша семья и на удивление добрый человек. Мы с Алларой любим проводить с ним время. Кроме того… Это я привезла его в Королевскую Гавань. Я не уследила за его здоровьем. Мне и отвечать… Элия остановилась, и взяла дочку за руку. Та с удивлением посмотрела матери в глаза. — Нет, — как можно чётче произнесла Элия. — Нет, Рейнис. Приведя Эймона обратно в Королевскую Гавань, ты преподнесла старику величайший подарок, о каком он не мог и мечтать. Если Эймону и не здоровится, то не из-за тебя. Он давно разменял сотню лет, дочка. Прошу, не ищи своей вины там, где её нет. Рейнис кивнула со слабой улыбкой, но Элия видела в её глазах, что мысли о собственной вине так и не покинули её головы. Оставалось лишь надеяться, что старик и правда скоро пойдёт на поправку, хотя бы на время, чтобы дочь не тяготила себя столь мрачными мыслями. Они продолжали идти рука об руку, затем свернули с широкой тропинки и прошли между цветочными клумбами, по большей части засохшими и коричневыми от надвигающейся зимы и всё сильнее холодеющей погоды, и прошли по ещё нескольким узким тропинкам мимо деревьев с последними плодами груш и спелых айв. — А что насчёт тебя? — весёлым тоном спросила Рейнис. — Отправишься на рыцарский двор? — Упаси меня боги. — Элия фыркнула и усмехнулась. Рыцарский двор крепости Мейгора, где члены королевской семьи и королевские гвардейцы время от времени практиковались с оружием, развлекая зевак, — последнее место, куда ей хотелось идти сегодня. — Отец был бы рад увидеть, как ты наблюдаешь за его занятиями. Тебе необязательно аплодировать и кричать слова поддержки, но один только вид… — Поверь мне, дорогая, мне совершенно неинтересно наблюдать за тем, как твой отец снова выставит себя дураком перед рыцарем Королевской гвардии, особенно на глазах у зрителей. — Отец уверен, что зрители придадут ему больше мотивации и сил, — сказала Рейнис, но в её голосе было не больше энтузиазма, чем у Элии. — Твоему отцу нужна не мотивация, а здоровое колено, Рейнис. Почему-то я никогда не слышала, что аплодисменты зрителей и крики подхалима могли исцелять. — Ты слишком цинично настроена. — Реалистично. Твоему отцу это принесло бы больше пользы. Почему тебя это так волнует? Мне казалось, после стольких ссор, ты бы и вовсе предпочла оставить его там одного. — Я питаю надежду, что твоё присутствие там немного приободрит отца, — после некоторых раздумий ответила Рейнис. — Что это сделает его более… сговорчивым насчёт Вейгара. — Понимаю, — со вздохом сказала Элия. —Если для тебя это так много значит, тогда я, возможно, смогу порадовать его своим появлением. — Спасибо, мама. — Но говорю сразу, с Вейгаром это не принесёт особой пользы. Иногда твоего отца просто невозможно переубедить, когда он что-то для себя решил, — сказала Элия, и в этот момент у неё на языке завертелось имя бастарда. В тот день она неделями делала всё, чтобы Рейгар был счастлив и доволен, в надежде, что это поможет ей уговорить мужа передумать. Но в итоге из этого ничего не вышло, и бастард стал воспитываться в Красном Замке. Он мог хотя бы набраться смелости и сказать мне правду… — Может, и нет, но я всё ещё хочу попытаться. Я не могу объяснить откуда, но знаю… Я чувствую, что отпустить Вейгара полетать будет правильным решением. Через Мераксес я могу понять, что Вейгар не просто не здоров, но чего-то хочет. — Человеческого мяса, — со смехом сказала Элия. — Вовсе нет, — разозлилась Рейнис. — Он чего-то хочет, чего-то ищет… Я знаю, Вейгар — не мой дракон, но Мераксес знает, как он себя ощущает. Я тоже могу это почувствовать. Я даже могу почувствовать, что Балерион у Стены ощущает себя не лучше. Он ужасно тоскует по Эггу. Почти так же, как и я. И с Вейгаром почти то же самое. — Но у Вейгара нет всадника, поэтому ему не по кому скучать. — Поэтому и говорю, что почти то же самое. — Я невероятно горжусь тобой, — сказала тогда Элия. — Надеюсь, ты это знаешь. Рейнис нахмурила бровь. — Да. Да, думаю, я знаю, — сказала она. — Но к чему это? — Ты такая сильная, и так хорошо справляешься с... вашей разлукой, — сказала Элия, всё ещё не способная говорить об Эйгоне, как о будущем муже Рейнис, хотя в последнее время это беспокоило её меньше всего. — Как ты? Я знаю, мне следовало спрашивать об это чаще. Я так старалась отогнать переживания об Эйгоне, что совсем не подумала, каково приходится тебе. — Я… я в порядке. Думаю. Я очень по нему скучаю, всё время, иногда даже плачу ночами перед сном. Настолько мне его не хватает, — сказала Рейнис, поразив Элию своей откровенностью. Дочь казалась такой сдержанной и уверенной, что и Элия и подумать не могла, какой удар нанесёт ей этим разговором — Но я знаю, с ним всё в порядке. В глубине души я знаю, что он вернётся ко мне. — Тоже через Мераксес? — Нет, просто знаю. Потому что так должно быть. Иной мысли я не могу допустить. Они долго молчали, стоя рядом с одним из сливовых деревьев и наблюдая за красной птицей с чёрными, белыми и синими хвостовыми перьями, что склёвывала с ветвей последние сливы и жадно прогладывала. — Иногда королева должна поступать как королева, — сказала Элия. — И что это должно значить, мама? — Твой отец — король, и мы обязаны слушать его и быть верными ему. Но это отнюдь не делает его правым во всём. — Понимаю, — с улыбкой сказала Рекйнис, наклонившись к Элии и поцеловав в щёку. Элия была рада тому, что не пришлось говорить дочери ничего конкретного о Вейгаре. Она доверяла дочери и её способности принять взвешенное решение. Рейнис должна следовать собственному сердцу и собственным убеждениям. Ей оставалось лишь надеяться, что Рейнис знает, что делает. Элия мало знала о драконах, меньше, чем Рейгар, и гораздо меньше, чем Рейнис. Что бы она об этом ни думала, абсолютно правильного или неправильного ответа в этом вопросе просто не существует. В такие моменты человеку, особенно королеве, лучше довериться своим инстинктам. Мнение Рейгара тоже не так важно. Рейнис их дочь, принцесса, будущая королева их сына и одна из немногих драконьих наездников. Серьёзного наказания её в любом случае не ждёт. Разве что выговор. Быть может, всё пройдёт хорошо, и Рейгар похвалит её за смелость и мудрость, а может и нет. Элия в любом случае останется на стороне дочери, каким бы ни был исход. Вскоре они попрощались, ещё раз поцеловав друг друга в щёку. Рейнис ушла, чтобы встретиться с леди Алларой, но перед этим Элия взяла с дочери обещание одеться потеплее, если они с Алларой и, возможно, со старым Эймоном действительно хотят провести остаток дня в одном из королевских садов. Сама Элия в сопровождении сира Джейме провела ещё немного времени в садах, хотя смотреть было особо не на что. Вскоре ей самой предстоит встреча с Эшарой, которая вместе с мужем вернулась в город по приказу Рейгара. Это волновало сильнее всех цветов в королевских садах вместе взятых. Они даже не успели вернуться на Солёный Берег, как их нагнали сначала гонец из Айронвуда, затем из Тора, принеся известия, что король просит их немедленно вернуться в Королевскую Гавань. Рейгар отправил в Дорн две дюжины воронов, как в Айронвуд с Тором, так на Солёный Берег с Даром Богов, чтобы как можно скорее вернуть Гаргаленов обратно, будто от этого зависело само будущее королевства. Элия не знала, в чём дело, поскольку не хотела разговаривать с Рейгаром, и сомневалась, что Эшара знала больше. Она просто была рада тому, что добрая подруга так скоро к ней вернулась. Только за сегодняшнее утро ей пришлось встретить нескольких своих фрейлин вместе с женами, дочерьми, сёстрами и племянницами Фоллардов, Росби, Баквеллов, Даргудов, Рэмбтонов и Роллингфордов. Некоторые оказались приятной компанией, другие такими сухими и скучными, что Элии хотелось вскочить и убежать от них. Слава богам, рядом хотя бы была её племянница Арианна, даже если всё, что они могли делать, — бросать друг другу понимающие взгляды и лёгкие улыбки каждый раз, когда одна из этих куриц несла очередную скучную и несусветную чепуху. Но скоро Арианна с Визерисом сами вернутся в Дорн, и в такие моменты Элия была особенно благодарна богам за возвращение Эшары. Дорнийских дам при королевском дворе живёт не так уж много, и ещё меньше искренне дружелюбных, поэтому компания старой подруги была для неё настоящим благословением. — Вы в настроении для чая, сир? — спросила она, выйдя из королевских садов и направившись в свои покои, где ей предстояло встретиться с Эшарой. — Думаю, мне будет лучше посторожить за дверью и исполнять свой долг, моя королева, — сказал сир Джейме. — Ты можешь с тем же успехом защищать нас в моих покоях, Джейме, — сказала Элия, замедлив шаг, чтобы поравняться с рыцарем. — Уверена, леди Эшара не будет возражать. Так и есть. Элия знала, что Эшара положила глаз на сира Джейме. Это было давно, задолго до помолвки с лордом Тремондом, когда Элия ещё была принцессой, а Эшара её фрейлиной. Даже ей он тогда приглянулся: молод, силён, красив, с мальчишеской озорной ухмылкой на губах. Немногие девушки были бы способны устоять перед сиром Джейме, пожелай он уложить одну или нескольких из них в постель. — Благодарю, моя королева, но скоро меня сменит сир Джерольд. Если он увидит, как я попиваю чаи и развлекаюсь, меня будут ждать серьёзные неприятности, — сказал он, подмигнув. Снова эта улыбка, — подумала Элия, глядя на него, и тоже невольно улыбнулась. Когда Эйгон был ещё мальчишкой одиннадцати или двенадцати лет, он каким-то образом перенял эту черту сира Джейме. С тех пор не было той девушки, что могла устоять перед его милой озорной ухмылкой. Стоило Эйгону только захотеть, любая могла бы подарить ему поцелуй, если не больше. Если кто-то видел их обоих вместе, усталых, но счастливых после тренировок, легко мог бы принять за отца и сына. Разумеется, Эйгон ни разу не походил на сира Джейме. Он был почти полной копией Рейгара, унаследовав его цвета и красоту, затмевающую даже сира Джейме. Правда за последние годы Эйгон стал на ладонь выше отца и шире в плечах, почти как сир Джейме или сир Артур Дейн. Но мальчишескую ухмылку и навыки по обращению с мечом он точно каким-то образом унаследовал у сира Джейме. Не раз Элия задавалась вопросом, была ли эта улыбка одной из причин, из-за которой Рейнис влюбилась в него. Но озвучивать такие вопросы она бы ни за что не осмелилась. Что бы ей это дало? Удивительно, но, чем дольше её дети оставались помолвлены друг с другом, тем сильнее она свыкалась с этой мыслью. Для неё не было ничего важнее счастья собственных детей, и как бы не хотелось этого отрицать, Элия не знала никого, кто сделал бы Рейнис счастливее. Ей бы стоило злиться на сира Джейме за то, что снабдил Эйгона таким бесчестным приёмом по соблазнению собственной сестры, но и от этого не будет никакого проку. Кроме того, — подумала она. — Кто сказал, что именно Эйгон соблазнил Рейнис, а не наоборот? Рейнис была несравненной красавицей. Самая красивая женщина в Семи королевствах, если не во всём мире. В этом не было никаких сомнений. Даже будучи девочкой тринадцати или четырнадцати именин она могла заставить немало мужчин упасть на колени ради одной только возможности потанцевать с ней. Ничего удивительного, что даже Эйгон не устоял, несмотря на то, что они были братом и сестрой. Никто бы в мире не смог. Радостная Эшара прибыла, как всегда, вовремя. Она вошла в её покои и тут же сделала глубокий реверанс. Элия тут же отмахнулась, подошла к подруге и крепко обняла. Эшара и лорд Тремонд покинули Королевскую Гавань всего три недели назад, но Элии это казалось почти что вечностью. — Сколько раз мне говорить, что тебе не нужно делать реверанс, когда мы одни? — Прошу прощения за мою учтивость, моя королева, — засмеялась Эшара. — Как самая милостивая королева, я прощаю тебя, — рассмеялась Элия в ответ. Эшара была на несколько лет моложе Элии, но была для неё самой верной и близкой подругой. Если с кем и не нужно было натягивать на себя маску вежливости и учтивости, так это с Эшарой. Она была ещё почти ребёнком четырнадцати именин, когда её представили им с Рейгаром на Драконьем Камне в качестве одной из новых фрейлин принцессы. Уже тогда юная Звезда Дорна была элегантной в каждом движении, обладала очаровательной улыбкой и запоминающимися пурпурными глазами. Элия тогда была беременна Рейнис, до рождения которой оставалось всего несколько недель. Она и подумать не могла, что эта девочка захочет проводить с ней больше времени, чем положено. На Драконьем Камне хватало её ровесниц и ещё больше молодых лордов с рыцарями, борющихся за внимание Эшары. И всё же они стали проводить много времени вместе, читали и смеялись, а после родов Эшара заботилась о ней лучше любой служанки. И когда спустя всего полтора года случились роды Эйгона, едва не убившие Элию, Эшара снова была рядом, играла с Рейнис, успокаивала и заботилась о ней как о собственной сестричке, если не ребёнке. Элия никогда этого не забудет. Разница в возрасте не помешала им стать лучшими подругами, почти что сёстрами во всём, кроме имени, как и не помешала девочке Эшары стать сестрой для Рейнис. — Ненавижу спрашивать о таком, — начала задавать вопрос Эшара, ещё не сделав первого глотка вина, — но у тебя есть хотя бы предположение, зачем Его Величество так резко пожелал нашего с Тремондом возвращения в Королевскую Гавань? Элия невольно улыбнулась. Какой бы вежливой и обходительной ни была Эшара, она не любила ходить вокруг да около. Это качество в ней Элия особенно ценила. — Нет, — честно ответила Элия. — Разве Тремонд ничего тебе не сказал? Мне казалось, они с Рейгаром уже виделись сегодня утром. Узнав в какой спешке Рейгар потребовал возвращения лорда Тремонда, Элия подумала, что может быть как-то связано с надвигающейся войной. Но затем она узнала, что этот призыв касался только Тремонда и Эшары, что слишком плохо увязывалось. Лорд Тремонд был ценным союзником в Дорне, но в случае войны в первую очередь ему стоило бы заручиться поддержкой Простора, Речных земель и Западных земель, чем он, собственно, и занимался. Но приезд других лордов, на глазах которых Рейгар повздорил с Рейнис сегодня, был не таким неотложным, как у лорда Тремонда. Как бы серьёзно Рейгар ни относился к войне с кем бы то ни было, не похоже, чтобы присутствие Гаргаленов имело в этом хоть какое-то отношение. Но Рейгар был серьёзен. Сегодня он продолжит свои тренировки с мечом и, очевидно, вновь выставит себя на посмешище. После битвы при Пайке в конце Восстания Грейджоя, Рейгар стал наполовину калекой и ему бы следовало довольствоваться тем, что всё ещё может нормально ходить или ездить верхом. Но вместо этого её ненаглядный муж и король так и норовил всем показать, как плохо он годится для командования армиями, не говоря уже о личном участии в сражениях. В последнее время он также запирался в своём солярии вместе с сиром Джерольдом, лордом Коннингтоном и иногда даже с лордами Веларионом и Тарли, чтобы часами играть в сивасс. Якобы хотел отточить своё тактическое мастерство. Элии оставалось лишь надеяться, что хотя бы здесь он не покажет себя таким же дураком, как с мечом в руке. Ещё и эти красные жрецы, о присутствии которых, ей скорее всего не полагалось знать. Неужели муж считает её настолько глупой или слепой, чтобы не замечать присутствия кучки заморских шарлатанов в красных одеждах? Не говоря уже о большегрудой красной шлюхе, которая не раз пробиралась по Красному Замку в солярий Рейгара поздно вечером, когда он задерживался там. Сир Джерольд, сир Артур и сир Барристан, которые всегда держали караул у его двери в такие ночи, утверждали, что не слышали ничего подозрительного. Вот только их верность прежде всего распространяется на короля, чьи секреты они обязаны были держать при себе. По меньшей мере, однажды служанка заметила, как эта шлюха пробиралась по коридорам Красного Замка в наполовину разорванном платье, раскачивая наполовину свисающими сиськами после одного из таких ночных визитов. Не нужно обладать хорошим воображением, чтобы понимать, как именно до такого могло дойти за закрытой дверью. Насколько знала Элия, в последнее время он виделся с красной шлюхой всё реже. То ли вспомнил, как неправильно изменять собственной жене даже с такой экзотичной женщиной с большими сиськами, то ли она ему попросту наскучила, Элию это не волновало. Элия всегда знала, что ей никогда не стать особенно привлекательной и соблазнительной. Ни широких бёдер, ни большой груди даже после беременности. Всегда маленькая и хрупкая, она не питала иллюзий и ещё в юности понимала, что муж, кто бы им не стал, непременно заведёт себе одну или несколько любовниц, когда перестанет довольствоваться ею в постели. Однако в первые годы брака с Рейгаром она стала верить, что он отличается от других мужчин. Напрасно. Из-за этого правда ранила ещё больнее. Взятие под опеку бастарда леди Лианны стало пиком пренебрежения Рейгара к ней. Тот факт, что он время от времени развлекался с кем-то ещё, тоже был неприятен, но не настолько болезненным, как правда о Рейгаре, леди Лианне и Джоне Баратеоне. Она смирилась с тем фактом, что Рейгар время от времени искал утешения промеж чужих ног. Другие мужчины делали то же самое, причём не особо таясь. Некоторые лорды и вовсе специально заводят себе любовниц там и тут, чтобы о них не ходило дурных слухов как это было с Джоном Коннингтоном. Если так на это посмотреть, то Элии стоило довольствоваться тем, что Рейгар не распространяется о своём блуде и не позорит жену на глазах у всех, как это делал лорд Роберт с леди Лианной. Так она говорила себе, узнав о красной шлюхе. В последнее время она всё чаще думала о том, что случится, если дело и правда дойдёт до войны, и Рейгар будет принимать в ней участие. В молодости он хоть и был уважаемым, но не слишком выдающимся воином. Сейчас Рейгар вовсе немолод, все его дети уже стали взрослыми, а сам он уже много лет не держал оружия в руках. И это не говоря уже о больном колене, доставляющем ему куда больше проблем, чем он готов признать. Довольно скоро она осознала очевидное. Если война и правда начнётся, и Рейгар станет в ней участвовать, ему не жить. Больше всего Элию шокировало осознание того, что мысли об этом её не тяготили. Почти. — Так и было, но вернулся он… не слишком сговорчивым, — сказала Эшара, выудив её из размышлений. — Он упомянул, что речь шла о помолвке Аллары, но ничего конкретного. — Значит, ты знаешь больше меня, — сказала Элия, сделав глоток вина. — Иначе я бы рассказала тебе об этом раньше. — Почему-то я всегда надеялась, что этот день никогда не наступит, и она навсегда останется моей маленькой девочкой, — сказала Эшара с мечтательным видом. — А если и наступит, то Аллара сможет сама выбрать себе мужчину, красивого молодого лорда, что покорит её сердце на пиру или танце. — Я прекрасно тебя понимаю. Я тоже надеялась, что мои дети навсегда останутся моими детьми. Но даже если Аллара не сможет выбрать себе мужа, ещё не всё потеряно. Уверена, Тремонд спросит твоего мнения, прежде чем прийти к окончательному решению. Что бы ни думал Рейгар, он обязан тебе сказать. Ты свирепа как львица, когда дело касается твоих детей, и обязательно найдёшь дочери мужчину, что сделает её счастливой. — Сделаю всё возможное, — со смехом сказала Эшара. — Тем не менее, я надеялась, что у Аллары будет возможность высказать собственное мнение по этому поводу, но теперь, похоже, даже мне придётся бороться за право голоса в этом вопросе. — Возможность выбирать себе мужа не даёт гарантии счастливого брака, Эшара. Когда решался вопрос моей помолвки, мама позволила мне решать, хочу ли я выйти за Рейгара. Что сказать? Я влюбилась в него с первого взгляда. Элии не пришлось объяснять Эшаре, что она имела в виду. Её подруга была единственной, с кем она делилась всеми своими переживаниями. Эшара была единственной, кому Элия рассказывала о правду леди Лианне и её бастарде, плача и рыдая. Она знала и всё понимала. Элия сделала глоток дорнийского красного и надкусила один из маленьких пирожков с рыбой, укропом и лимоном, что принёс им слуга, и старалась не думать, как могла бы сложиться её жизнь, откажись она становиться женой Рейгара. Её больше беспокоило, почему Рейгар был так заинтересован в будущем Аллары Гаргален. На самом деле это вообще не должно его волновать. Конечно, лорд Коннингтон несколько лет назад настоял на принятии указа, дозволяющем королю право расторгать помолвку между великими домами, если это будет угрожать стабильности королевства, как он это называл, или представлять угрозу превосходству дома Таргариен. Элия яростно выступала против этой затеи, не понимая, зачем короне вмешиваться в такие дела, особенно когда это может привести к ненужным обострениям. Рейгар всё равно принял его, к недовольству многих лордов и леди королевства. Однако, насколько ей было известно, указ подразумевал право на запрет помолвки, а не ведение переговоров о ней, чем, по всей видимости, и занимался Рейгар. Но даже так, хоть Гаргалены и являлись относительно богатым и влиятельным домом в пределах Дорна, но не считались слишком значительными в рамках всего королевства, чтобы беспокоиться об их союзах с кем бы то ни было. Но всё же Рейгар взялся за это, да ещё и с такой срочностью. Должно быть, это как-то связано с политикой. — Элия… — начала Эшара после двух глотков вина. Её руки играли с краем платья — жест нервозности, которого она не выдавала уже много лет с тех пор, как умер Эйрис. — Что такое, дорогая? Просто скажи. — Ты… ты не думаешь, Его Величество мог рассмотреть вопрос о двух жёнах для Эйгона? Двух жён для Эйгона… Элия даже не думала о такой возможности, но её очевидность ударила по ней как пощёчина. Могло ли это стать причиной того, почему Рейгар так обеспокоился помолвкой Аллары? Хочет дать Эйгону вторую жену? Так сразу и не ответишь. Рейгар и правда думал о таком. Всегда надеялся дать Эйгону двух жён и был досадно разочарован тем, что Элия не смогла дать ему больше детей, не могла родить второй дочери, Висеньи — третьей головы дракона. Как видно, это не слишком сильно повлияло на его планы. И Эйгон… он любил Рейнис всем сердцем и никогда бы не причинил ей боль. Элия в этом не сомневалась. Но всё же он ещё так молод, а Аллара юна, весела и умна не по годам. А ещё она красива, роскошно красива, даже превосходила свою мать в молодости. Не так много мужчин откажутся от такой жены. Но если бы всё зависело только от его мнения. Рейнис. Элия знала, что Рейнис любила Аллару, но Эйгона любила ещё больше. Если что-то она и узнала о дочери за последние недели и месяцы, так это то, что Рейнис уверена — они с Эйгоном принадлежат друг другу. Делить его с кем-то третьим она не сможет при всём желании. Из рассказов рыцарей Королевской гвардии, некоторых фрейлин, Аррианы с Визерисом, Оберина и его дочерей и даже слуг со служанками Элия могла сделать очевидный вывод — она была до жути ревнивой собственницей, когда дело касалось Эйгона. Что такая женщина согласилась делить будущего мужа с кем-то другим… звучит слишком сомнительно. Конечно, даже если можно было бы рассмотреть кандидатуру, то выбор Рейнис мог бы пасть разве что на сестру, которую ей и заменяла Аллара. С этим бы она ещё могла жить. Но даже так… Даже так это может вбить клин между Рейнис и Алларой и положить конец их дружбе, что велась с самого детства. Как бы сильно она не желала Алларе хорошего, умного и чуткого мужчину, Элия сомневалась, что её помолвка, а тем более брак с Эйгоном сделает Рейнис счастливой. Не получив ответа от Элии, слишком поглощённой своими размышлениями, Эшара продолжила говорить, ещё более взволнованно, чем раньше, и так быстро, будто давала прошение перед Железным троном. —…Я знаю, так давно не поступали, но… Верховный септон, думаю, не стал бы возражать. Мы с Тремондом лопнем от гордости и приданого… Дом Гаргален достаточно богат и позаботится, чтобы оно стало поистине королевским. Я обещаю. И Аллара… она… она будет просто в восторге и станет хорошей женой Эйгону, уверена. — Я знаю, знаю, дорогая, — рассмеялась Элия. — Я тоже в этом уверена, но всё ещё не знаю, что задумал Рейгар. Мне бы очень хотелось знать больше и поделиться с тобой, но сейчас я стараюсь не думать о будущем Эйгона. Эшара тут же стала серьёзной. Она придвинулась поближе к Элии, взяла её руку в свою и ободряюще сжала. — Уверена, с нашими сыновьями всё будет хорошо, Элия. Абсолютно в этом уверена, — сказала она. Элия вымученно улыбнулась. — Я могу только надеяться. — Тебе не приходило вестей с севера, из Чёрного Замка или Винтерфелла? В ответ Элия покачала головой. — Наверное, это даже хорошо. Раз ничего не сообщалось, то и сообщать не о чем. Это добрый знак. Их поход может проходить скучно и уныло. — Надеюсь на это, — сказала Элия. — В последнем и единственном письме говорилось,Ю что Ночной Дозор не просто выдал ему в сопровождение несколько разведчиков, но и выступил в полном составе. — Это же здорово, — обрадовалась Эшара. По её голосу было заметно, что прежде всего пыталась убедить себя. — В полном составе… это значит… это хорошо, да? Сколько людей в Ночном Дозоре? — Не знаю, но… кажется… У них где-то восемь-десять крепостей, разбросанных по всей длине Стены. Людей должно быть немало. Полагаю… может быть, три или четыре тысячи человек? — Наверняка больше, — сказала Эшара. — Значит, они путешествуют за Стеной не одни, а во главе целой армии, Элия. С ними точно всё хорошо, и они скоро вернутся. Это первое, что пришло ей в голову, когда Элия услышала, что Ночной Дозор будет сопровождать Эйгона в полном составе. Мысли о том, что её сына защищает целая армия, немного успокаивали. Знать бы ещё, насколько велика эта армия. В последнее время Элия всё больше злилась на себя за то, что все эти годы не особо интересовалась Ночным Дозором и никогда не обращала на письма из Чёрного Замка, доставленных Железному трону. Иначе бы она точно знала, сколько людей защищают её сына. Но даже так было приятно знать, что Эйгону обеспечена хоть какая-то безопасность. Элию уже и раньше успокаивало то, что Эйгона сопровождали её брат Оберин, дядя Льюин, сир Освелл, а также сын Эшары Байрант и немало добрых друзей сына. Людей, что без колебаний встанут на его защиту ценой своей жизни. Даже мысль о том, что бастард Лианны также улетел вместе с Эйгоном на Балерионе, успокаивала её. Но, конечно же, защита целой армии звучала намного лучше. Они поговорили ещё немного, избегая разговоров о сыновьях и возможных помолвках. Мысли об Эйгоне лишь будут мучать её в ночных кошмарах, и Эшаре приходилось явно не легче. Сейчас Элия всё равно не сможет дать ответа касательно планов Рейгара. И всё же придётся с этим разобраться, — подумала она. — Но не сейчас и не сегодня. Ей была ненавистна эта мысль, но в ближайшие несколько дней придётся поговорить об этом с Рейгаром, если не удастся вызнать другими способами. Выдать Аллару за Эйгона было бы замечательной идеей. Как бы сильно Эйгон и Рейнис ни любили друг друга, Элии нравилась мысль о том, что у её сына будут дети не только от родной сестры. Самими звёздами предначертано, чтобы этот союз вышел счастливым и плодотворным для всех. Рейнис и Аллара не допустят очередного раскола из-за мелочного желания посадить на трон своих детей. Плохо только то, что Рейгар, очевидно, даже не подумал поговорить об этом со своей женой и матерью своих детей. Рейнис тоже не оценит, что её мнения никто не спрашивал. Да, им предстоит серьёзный разговор, и придётся начать его самой, если Рейгар не удосужится прийти к ней первым. Попросив слугу принести каждой по чашке горячего вина с пряностями и завернувшись в плащи с толстыми шалями из двойной тканой шерсти, они вышли наружу, чтобы насладиться свежим вечерним воздухом, прогуливаясь по крепостным стенам крепости Мейгора. Эшаре всегда нравился вид на город и бухту, освещённых бесчисленными мелкими огнями, свечами и масляными лампами, и Элия не могла отказать ей в таком удовольствии, даже если из-за этого приходилось немного помёрзнуть. Они поговорили ещё немного во время прогулки, искренне сочувствуя, хоть и немного злорадствуя несчастью, постигшему леди Мелиссу во время танцев в конце турнира Эйгона, и отвратительному платью, в котором явилась ко двору одна из дочерей сира Менуса Лейгуда несколькими днями ранее. Спереди оно было похоже на гнилой пирог со сливками, а сзади — на перезрелую лопнувшую тыкву. Элия с Рейнис тайно посмеивались над ней в тот день. Дочь также подметила, что леди Фрида считала себя очень привлекательной в таком виде, раз одаривала своей глупой улыбкой чуть ли не каждого встречного мужчину, молодого и старого, женатого и бобыля. Если она и считала себя жгучей как драконий перец, то на деле была обычной мукой. «За такое платье её швею нужно вознаградить пожизненным изгнанием», — невозмутимо сказала Рейнис, заставив Элию чуть не лопнуть от смеха. Когда ветер усилился и стало совсем холодно, они решили закончить с прогулкой. Элия решила взять книгу из королевской библиотеки и почитать перед сном, а Эшара вернётся в свои покои и будет ждать Тремонда. Видимо, надеялась, что разговор её мужа с Рейгаром сегодня хорошо поднимет ему настроение. Элия не могла не улыбнуться этой мысли. Эшара всегда была той ещё оторвой, как и большинство женщин Дорна. Она всегда точно знала, чего хочет. И кого. Элия не сомневалась, сегодня ей нужен Тремонд. Отправляясь назад, они внезапно услышали оглушительный рёв. Эшара бросилась обратно к зубчатым стенам и посмотрела на город. Элия глянула ей через плечо и увидела, как из широко раскрытого Драконьего логова резво вылетел огромный как сторожевая башня и быстрый как молния мшисто-зелёный зверь с бронзовыми рогами. Всего за удар сердца он быстро исчез в ночном небе. Хорошая девочка, — с улыбкой подумала Элия.