Грешники

      Хаширама стоял в саду возле цветочных клумб, внимательно рассматривая их. Он любил проводить время среди природы, наслаждаясь красотой и умиротворением, которое приносила ему эта тихая обстановка. Цветы излучали свои яркие краски и ароматы и это напоминало ему о том, что любовь и красота могут пребывать в мире, несмотря на трагедии, происходящие вокруг. Он медленно прогуливался, останавливаясь у клумб и внимательно изучая каждый цветок. Он знал о каждом из них, о том, как они выглядят, какой аромат они испускают и как ухаживать за ними. Хаширама был известен своим взглядом на жизнь, основанным на любви и доброте. Он стремился к созданию идеального общества, в котором все народы могли бы жить в мире и гармонии, в котором каждый человек имел бы равные права и возможности для самореализации. Его философия была основана на уважении к жизни и природным циклам, а также на вере в силу человеческой доброты и способности к примирению и сотрудничеству. Он также придерживался идеи, что мир должен быть защищен от угроз и агрессии, а все разногласия могут быть разрешены путем диалога и взаимопонимания. Хаширама был идеалистом, который верил в лучшее будущее для всех людей. Его уважение к жизни и природе вдохновляло людей вокруг него, и он был любим и уважаем не только своими соотечественниками, но и другими народами. Он вспомнил тот день, когда впервые оказался в саду Учиха вместе с Мадарой. После ужина они решили прогуляться на свежем воздухе. Оставшись наедине со своим другом, Сенджу почему-то начал нервничать. Он не знал, как начать разговор и не был уверен, что Мадаре понравится то, что он собирается сказать. — У тебя прекрасная сестра, Мадара, – выдал Хаширама, смотря куда-то вдаль. Весь вечер Сенджу только на нее и смотрел, но заговорить с ней не решался. Он решил прямо сказал Мадаре, что хочет жениться на Мизуки ради укрепления мира. — Я знаю, – ответил Учиха, и Хашираме показалось, что он был слегка раздражен, но отступать он уже не собирался. — Я хочу предложить тебе укрепить союз между нашими кланами, – начал он, переведя взгляд на друга. — То есть... я женюсь на Мизуки, чтобы... — Нет. — Что? Но я же не договорил... Я верю, что это было бы выгодно для нас всех, Мадара. — Мы уже заключили мир, с войной окончено, Хаширама. В этом браке нет абсолютно никакого смысла. К тому же, ты даже не спросил мнения Мизуки на счет этого, а просто предложил ее как предмет торговли. — Но... Я же... – Хаширама не думал, что это настолько заденет Учиху. Он просто смотрел на него не в силах подобрать нужных слов. — А, и еще... – начал Мадара. — Я не допущу, чтобы моя сестра раздвигала ноги перед Сенджу. Даже если этот Сенджу — мой... друг. – после этих слов, он резко развернулся и направился в дом. А Хаширама последовал за ним, все еще находясь в небольшом шоке от услышанного. Конечно, Сенджу расстроился, но сдаваться не спешил. Через неделю он вновь предложил то же самое, чем сильно разозлил Мадару. Он знал, что Мадара любит свою сестру. Все-таки она единственный член его семьи. Но его отказ в женитьбе на ней Хашираму сильно задел, хоть он и не показывал этого. Ему действительно понравилась Мизуки, но гордость не позволила еще раз попросить ее руки после двух отказов. Возможно, ему стоило настоять на своем или пойти прямо к ней и рассказать о своих чувствах. Однако в место этого он отправился в Узушиогакуре и вернулся оттуда с невестой. Его свадьбу с Мито праздновали целых три дня. И Хашираме было очень весело, но приходя в свою спальню, он видел не ту, которую желал. Внезапно его размышления прервал звук шагов. Он оглянулся и увидел Аяко, которая медленно подходила к нему. — Госпожа Мизуки не хочет с вами видеться, Хокаге-сама, – взволнованно проговорила девушка, с опаской поглядывая на мужчину. — Почему? – спросил Хокаге, не удивляясь отказу. — Она говорит, что у нее много дел, – ответила девушка. — Вот как, – его голос прозвучал довольно грустно. Хаширама кивнул, понимая, что Мизуки просто не желает общаться с ним. Возможно, он слишком давит на нее. Не говоря больше ничего, он просто покинул дом Учихи. Сама же Мизуки наблюдала за уходящим Хокаге из окна. Она не знала, почему отказалась от встречи с ним. Несмотря на свое решение, Мизуки не могла не думать о нем. Только сейчас она поняла, что он н был всегда рядом, когда ей было плохо, и поддерживал ее в самые трудные моменты. Так почему же она отказалась видеться с ним? — Потому что мне страшно, – прошептала Мизуки, смотря уходящему Хашираме в след. — страшно влюбляться. Мизуки уже успела отойти от окна, как Аяко ворвалась в ее комнату. По ее лицу было видно, что она находилась в недоумении. Она явно хотела знать, почему госпожа отказалась от встречи с самим Хокаге. Да еще и когда он сам явился к ней домой. Аяко была для химе не только помощницей, но и человеком, с которым можно было просто поговорить по душам. Мизуки точно знала, что Аяко можно доверить любой секрет. И поэтому она смело решилась поговорить с ней на личные темы. — Аяко, скажи, если женатый мужчина предлагал бы тебе... отношения, что бы ты сделала? – спросила Мизуки, чувствуя, как щеки начинают гореть. — Ну, Мизуки-сама... — начала она, — я бы не согласилась на такое. Я считаю, что любые отношения, основанные на обмане и измене, никогда не могут принести никакого счастья и удовлетворения. Никогда не пойму, как можно изменять человеку, которого любишь и которому обещал верность. Такие люди не заслуживают доверия и любви. Мизуки слушала ее внимательно, понимая, что она говорит правильные вещи. Но по непонятной причине, ей хотелось услышать, что-нибудь еще. Глупые мысли о том, что измены иногда могут быть оправданы, отравляли ее разум. Конечно, она понимала, что в изменах нет ничего хорошего, но Хаширама будто околдовал ее. Аяко, однако, словно чувствовала ее сомнения, и добавила: — Я знаю, что жизнь может быть сложной, и иногда мы не можем контролировать все, что происходит в нашей жизни. Но я верю, что, если ты любишь своего партнера, ты должна стараться быть верной ему и держать свое слово. — Наверное, ты права, – согласилась Мизуки. Несмотря на все усилия забыть о словах Хаширамы, она не могла. Ее разум постоянно возвращался к думам о том, что могло бы быть, если бы она согласилась на то, что он ей предлагал.