“Beautiful mess(slowed+reverb)” – Kristian Kostov
“Из страха перед завтрашним днём,
Мы на время берём взаймы чувства”.
Джун просыпается, ощущая горячее сопение где-то рядом с ключицей. Хао его обнимает всеми конечностями, тесно прижимаясь к его боку, словно опасается, что от него уйдут, бросят, оставят ни с чем после прошедшей ночи, во время которой он показал
слишком много. Вэн с улыбкой смотрит на него, обвивая предплечье вокруг шеи беззащитного в данный момент Су, и невесомо проводит подушечкой пальца по кончику носа, тихо посмеиваясь, когда Хао сквозь сон хмурится, громко причмокивая губами из-за того, что его побеспокоили. Джун любуется младшим, наконец рассматривая его вблизи. Они никогда не были близки так, как сейчас. Сердце заходится глухим стуком, раздаваясь по всему телу сладостной нежностью, что заставляет каждую клеточку трепетать. Вэн еле заставляет себя оторвать взгляд от растрепанного Су и взять в руки телефон, чтобы посмотреть, какой час. Старший понимает, что ещё слишком рано для подъема, но все равно решает встать, чтобы приготовить для них завтрак. Он напоследок чмокает Минхао в лоб и поднимается, надеясь, что сможет провести в этих объятиях ещё ни одну ночь.
А лучше и всю свою жизнь.
Су спустя час просыпается от грома посуды, найдя себя в пустой кровати в холодящем душу и тело одиночестве. Он водит по простыням руками, все ещё не открывая глаза, в надежде найти чужое тепло и прижаться к нему в попытке согреться. Джун заходит в комнату как раз в тот момент, когда младший рыщет по шёлку, и улыбается, наслаждаясь
таким Минхао.
— Я разбудил тебя? — Су вздрагивает от испуга, когда слышит голос явно не из кровати, и разлепляет глаза, поворачиваясь на звук. Джун смотрит на него, даже не стараясь скрыть в своих глазах всю палитру чувств, что образуется лишь при одном виде младшего. Минхао слегка тушуется под
таким взглядом и ложится обратно на подушки, поворачиваясь со спины набок.
— Нет, все нормально. Все равно пора вставать, — Хао громко зевает, прикрывая рот рукой. Он снова закрывает глаза, противореча себе, и хочет вновь уснуть.
Но тепла рядом катастрофически не хватает.
— Поговорим? — Хао резко распахивает глаза, совсем не ожидав подобного сразу после пробуждения. Минхао лишь сейчас обращает внимание на то, что Джун опять в одних штанах стоит прислонившись к косяку двери и сложив руки на груди и смотрит на него испытывающим взглядом, словно пытаясь понять, что у него на душе. — Просыпайся и иди в душ. Все нужные вещи в ванной на тумбе. Жду тебя на кухне, лепесточек, — Хао только сейчас понимает, что лежит полностью обнаженным и тканью у него накрыта лишь нижняя часть тела, являя миру верхнюю, покрытую легкими укусами и розовыми следами, которые доказывают, насколько хорошо он провёл прошедшую ночь, и за которые он ещё успеет дать Джуну подзатыльник. Он пугается, подскакивая на кровати и прикрывая нагое тело шелком. Вэн на это лишь негромко смеется, решив промолчать в ответ на эти действия. Он уже разворачивается, чтобы уйти, но резко останавливается, после чего его губы трогает хитрая улыбка. — Кстати, ты читал последние правки? — полусонный Минхао еле разбирает вопрос и отрицательно машет головой. — Вместо объятий в последней сцене у нас будет… — Джун даже не успевает договорить, когда Минхао бросает в него подушку,
прекрасно понимая, о чем говорит старший. Вэн начинает смеяться, из-за чего Су ещё больше хмурится и
смущается. — Это всего лишь поцелуй. Нам ведь не впервой, — подмигивает и наконец скрывается за дверным проемом, чтобы не получить ещё одной брошенной подушкой в лицо, сопровождая это всё звонким смехом, что ласкает слух Минхао лучше любимых песен. Су ловит себя на мысли, что хочет записать и впоследствии заслушать до дыр этот смех, сравнимый по красоте с цветущей сакурой, которую Минхао так любит.
Су после душа, как ему и сказали, проходит на кухню, суша влажные волосы полотенцем. Он замечает Джуна, стоящему к нему спиной возле плиты, и невольно засматривается на то, как мышцы перекатываются под карамельной кожей. Минхао закусывает губы, когда замечает красные полосы, оставшиеся от его ногтей после совместно проведённой ночи. Вэн все ещё не ощущает чужого присутствия за спиной, полностью поглощённый готовкой. Он разминает спину и плечи и почти стонет от боли, поразившей свежий царапины. Су усмехается, привлекая к себе внимание. Джун резко оборачивается на звук и видит Минхао в только лишь
его длинной футболке, что скрывает стройные бёдра. Вода с волос продолжает капать на ткань, неприятно холодя кожу на плечах и груди. Вэн наблюдает, как дорожки стекают и по лбу, обводя щеки и впоследствии прячась в яремной впадине и острых ключицах, что манят к себе сильнее всякой сладости.
Джун, не в силах более сдерживать порыв, отходит от плиты и движется к Минхао, что недоуменно глядит на него, сжимая в руках банное полотенце. Горячая рука ложится на все ещё влажную от капель щеку, нежно поглаживая кожу, пока взгляд, наполненный той же нежностью, что и прикосновения, падает на губы. Полотенце оказывается на полу, когда Джун подаётся вперёд и невесомо касается чужих губ своими, проводя языком по нижней. Су, с трудом держась на ногах из-за
таких касаний, прижимается ближе к Вэну, укладывая ладони на грудь, и отвечает на поцелуй, прикрывая глаза. Все чувства, которые душили несколько лет, наконец обретают крылья свободы, способные унести Минхао, кажется, за пределы вселенных. О былой ненависти не остаётся даже толики воспоминаний, потому что Джун целует его
так. Так нежно и аккуратно, словно Минхао фарфоровая статуэтка. Так невесомо и эфирно, словно Минхао может рассыпаться от одного лишнего прикосновения. Так осторожно и одновременно с этим страстно, словно цепляясь за Минхао, как за последний глоток воздуха.
Так сладко и любимо, потому что ждал этого слишком долго и времени мешкать больше нет.
Они никак не хотят отрываться друг от друга, потому что всё –
слишком. Слишком сладко. Слишком приятно. Слишком хорошо и ещё много разных “слишком”. Джун отстраняется первым, сразу заглядывая в чужие глаза, чтобы понять реакцию на своё своевольничество. Минхао лишь загнанно дышит, пытаясь прийти в себя, потому что эмоции уже накрыли, словно сильнейший ураган, каких никогда не видел свет. Вэн мягко улыбается и подцепляет подбородок пальцами, вынуждая младшего заглянуть в его глаза в ответ.
И, видимо, утонуть, потому что это именно то, что делает Минхао.
“Вода так глубока — как же нам дышать?
Как нам подняться?”
Вселенных с множеством звезд стало только больше, а ненависти Хао словно не осталось и вовсе. Он не понимает, как раньше не замечал всю красоту этих глаз, что смотрят на него с такой огромной любовью. С любовью, на которую способны немногие, и в которую Су никогда не верил, а теперь его любят именно так. Хочется смеяться из-за собственной глупости, но он топит смех в винных губах, опьяняющих сильнее, чем самый крепкий алкоголь. Вэн мешкает, не ожидав такого напора от младшего, но отвечает на поцелуй, что слаще предыдущего в разы, и подхватывает Минхао под бёдра, сажая его на столешницу.
“Так мы остаёмся в этом хаосе,
В этом прекрасном хаосе сегодняшнего дня”.
В этот раз первым отрывается Су и упирается носом в ключицы, втягивая свежий цитрус. Губы мажут по горячей коже, вызывая громкий вздох в ответ. Джун жмётся к нему ближе, заковывая в свои объятия, и кладёт голову на макушку, поцеловав перед этим. Минхао ловит себя на мысли, что ему
нравится всё, что происходит.
— Сейчас уместно будет предложить тебе стать мужчиной моего сердца? — Минхао вздрагивает, после прикрывая глаза, чтобы не рассмеяться прямо в чужих руках.
— Ты дурак, знаешь? — Су уходит от ответа, потому что все ещё боится. Боится до неприятной дрожи в конечностях и мерзкой тошноты внутри. Вэн открыл себя полностью, совсем не страшась показать свои чувства и эмоции, а Су страшно и он ничего не может с этим сделать. Хочется послать старшего, сказать, как сильно его ненавидят, развернуться и уйти. Но сил нет.
И желания, как оказывается, тоже.
Хочется лишь дальше прижиматься к горячей коже в попытке согреться. К красным губам в сладких поцелуях. Вдыхать цитрусовый аромат, окутывающий со всех сторон. Утопать в таких глубоких и невероятно красивых глазах.
И ненавидеть любить.
“Мне больше ничего не нужно -
Наша любовь неприкасаема”.
Минхао давно не чувствовал себя настолько безопасно и спокойно, как сейчас. Ему совсем не хочется прерывать момент и ехать на съёмки отыгрывать роль, потому что сейчас он
не играет. Сейчас он показывает свои чувства и эмоции и ведёт себя, как маленький и испуганный зверек, словно пробует спокойное озеро на ощупь, опасаясь надуманных волн. Зверек, которого Джун хочет взять на руки и, прижав к груди, никогда не отпускать. Безмолвное желание обоих позвонить Вону, сказать, что они не приедут, и остаться нежиться в постели, попутно теряясь в страстных поцелуях, разрастается с каждой секундой все больше.
Су раздумывает над последним вопросом Вэна, все же решив оставить его без ответа в надежде, что старший сам все
поймёт и примет беззвучный ответ.
Джун прекрасно видит ответ в изящных прикосновениях.
Джун стягивает его со столешницы и звонко чмокает в губы, отходя обратно к плите,
понимая, что давить на младшего нельзя и тот сам всё скажет, когда будет готов.
Минхао не нужно знать, что по его взгляду уже давно всё ясно.
Су после завтрака наслаждается горячим кофе, наблюдая через окно за падающим снегом, что совсем не хочет покидать их этой зимой. У них ещё свободный час до выхода, поэтому Минхао совсем не спеша наслаждается приятной атмосферой, тихо заговаривая:
— Снегопад – единственная погода, которая меня не раздражает, в отличии от всего остального, — Джун усмехается на это дополнение, сидя напротив Минхао и
наслаждаясь совершенно другим зрелищем, нежели младший.
Своей главной мечтой, что свалилась в его объятия так неожиданно и вовремя. — Я часами могу сидеть у окна и смотреть, как идет снег. Тишина снегопада завораживает. Но мое самое любимое – смотреть сквозь густой снег на свет. Картины прекраснее я никогда не видел.
— А я видел. И вижу прямо сейчас, — Джун не успевает себя остановить, понимая, что это было бы бессмысленно. Су, оторвавшись от окна, смотрит на него с недоумением, обращая внимание на влюблённую улыбку и такой же взгляд напротив.
Приятно. — Ты, лепесточек. Ты — самое красивое, что я видел в своей жизни, — Минхао тушуется, не найдя, что можно было бы съязвить в ответ, как это происходило раньше.
Он понимает, что язвить больше нет желания.
Есть лишь желание любить и быть любимым.
Эта мысль возникает так же неожиданно, как до этого возникла ненависть к Джуну. Ненависть, что резко и безнадёжно, без каких-либо сожалений забрала у них несколько лет, а сейчас решила восполнить всё, награждая их обоих безграничной любовью, что один из них все ещё не успел осознать в полной мере.
Награждая их за все страдания, на которые сама и обрекла. Награждая тем чувством, что спасает отчаявшихся от погибели. Тем чувством, что дарит лёгкое спокойствие и незабываемые ощущения лишь одним своим существованием. Тем чувством, что способно перевернуть весь мир, оставляя после себя лишь фиолетовые лепестки каллистефуса в знак верной любви.
Минхао, подобно пестрым цветкам, в знак истинности хочет целовать Джуна, прикасаться к нему и любить его, что он в скором времени точно осознает окончательно. А пока он лишь тонет в глазах напротив, напрочь забывая о берегах, что уже давно потерял из виду.
***
Сунен давится кофе, когда, смотря в окно, видит, как из машины Хао выходит Джун. Мингю подбегает к нему и сильно хлестает по спине в попытке помочь, но старший лишь сильнее заходится в кашле после такой помощи. Ким почти визжит, когда видит Су и Вэна рядом, и поворачивается к Квону с вопросительным выражением лица.
— Не смотри так на меня. Я сам ничего не понимаю, — Сунён, в знак капитуляции, поднимает руки вверх, отрицательно мотая головой. Мингю смотрит на него с почти читаемым недоверием, но все равно отворачивается к двери в ожидании виновников происходящего.
Когда Минхао только появляется в поле видимости, Мингю срывается и несётся в его сторону, в то время, как вечно активный Сунён идёт в их сторону медленно, натягивая на губы издевательски приторную улыбку. Су, завидев их, закатывает глаза, уже готовясь к немедленной атаке от друзей. Он было открывает рот, чтобы сразу напасть на них, но чувствует тёплую ладонь на плече, что слегка сжимает кожу в попытке успокоить. Глаза Сунёна и Мингю распахиваются ещё больше, когда они видит, как Минхао в момент успокаивается, прикрывая веки.
— Доброе утро, парни. Как дела? Как настрой? — Джун обольстительно улыбается, задвигая Минхао себе за спину, и смотрит на Сунёна и Мингю, что никак не могу прекратить молча переглядываться друг с другом, словно так они смогут что-то понять.
— Всё отлично, — Ким, понимая, что пауза затянулась, все же решает ответить односложно, чтобы атмосфера не стала ещё более неловкой. Квон продолжает прожигать взглядом Су, что смотрит, куда угодно, но не на старшего, который выглядит
слишком спокойно.
— А у тебя как дела, Минхао? — это точно самый странный разговор в их жизни. Сунён выкидывает стакан с недопитым кофе в урну, складывает руки на груди и слегка наклоняет голову вбок, заглядывая за спину Джуна. Он во второй раз за последнее время видит Минхао таким зажатым.
Снова из-за Дж…
— Да, мы переспали, и что дальше? — три пары ошарашенных глаз впиваются взглядами в Минхао, стоящему с гордо поднятым вверх подбородком – даже Сунён не ожидал, что настроение младшего поменяется настолько молниеносно.
— Наконец-то! Мы так рады, что больше не придётся вас терпеть, — Квон и Ким, отойдя от шока, в один голос визжат на всю площадку, привлекая внимание малочисленных работников. Минхао кажется, что эти двое явно всё знали наперёд и готовились к подобному исходу, заранее подготовив реплики и репетировав их с утра до ночи без устали.
Ну не дураки ли?
— Мы думали, что вы до конца жизни будете пожирать друг друга глазами, но так и не потрах… — Джун начинает громко смеяться, когда Мингю замолкает на полуслове, увидев недобрый взор Хао, сверкающий из-за широких плеч так, будто хищник нашёл свою добычу и сейчас прячется от неё в кустах. Вэн еще больше убеждается в том, что Су
зверёк – маленький и беззащитный котёнок, который долгое время скрывался под жесткой шерстью большой и разъярённой пантеры.
Не более того.
— Ты, поганец, совсем страх потерял? — Минхао собирается выйти из-за чужой спины, но рука поперёк талии слегка задерживает его, не давая пройти вперёд к испуганному Гю.
— Беги, — Вэн шепчет одними губами, все же надеясь спасти оператора от рук
очаровательного грозного Су.
— Ну я же ничего такого не сказал, — Ким и правда срывается на бег, крича на весь павильон, пока Су и не думает за ним бежать, потому что чувствовать тёплую ладонь даже через свитер
намного приятнее.
Мингю останавливается и неловко откашливается, когда замечает, что за ним нет никакой погони. Парни звонко смеются, видя, как он опирается ладонями на колени с попытке отдышаться.Через несколько секунд он разворачивается обратно и идёт в их сторону, все ещё слегка опасаясь Су, что выглядит слишком довольно и расслабленно. Он ловит взглядом его хитрую ухмылку.
— Ты мне сегодня снился, колонча.
— И что там было? Надеюсь, это было свидание с Вону-хеном, — Мингю шепчет себе под нос, но все присутствующие его прекрасно слышат и улыбаются, потому что чувства Мингю к Вону видны всем за километр. И чувства старшего к нему
тоже.
— Ты подавился лягушачьими лапками, — Су мило улыбается, немного дрожа от холода на площадке.
Точно ли только от холода площадки? Сунён смотрит на него с улыбкой, а потом улыбается ещё ярче, когда, заглянув в уведомления, видит селфи Джихуна на фоне пробки и гневные тирады на водителей в придачу к фотографии.
— Ты же помог мне?
— Что за глупые вопросы? Конечно… нет — Джун, отошедший попить воды, давится, пытаясь сдержать смех, начинает громко кашлять, пока Минхао смотрит на него и
явно не собирается помогать.
— Почему тебе снился умирающий Мингю в то время, как ты прижимался к моей груди, мило сопя мне в шею? — Вэн сквозь кашель задаёт ему провокационный вопрос, из-за которого Квон громко смеётся. Минхао в ответ смотрит на него с таким же, как у самого Джуна, напускным возмущением. Хао делает вид, что не услышал вопрос, и отворачивается ко входу, замечая тёмную макушку Джихуна, что сразу цепляется взором за Сунёна и машет ему, двигаясь в их сторону.
— А ты чего такой счастливый, Сунён? — Су пытается поймать его, перемещая всеобщее внимание на него, на что Квон опять смеётся, приобнимая подошедшего Ли за плечи. Джихун смотрит на Минхао чуть прищурившись и переводит взгляд на приближающего Джуна, приветственно улыбаясь ему.
Вот опять этот Джихун за своё.
— Ты бы на себя со стороны посмотрел. Светишься ярче, чем Сеульская телебашня по вечерам, — Сунён тепло ему улыбается, а Минхао только сейчас замечает, что стоит прижавшись к боку старшего, пока тот приобнимает его за плечи и опирается подбородком на макушку.
И когда он только успел? Минхао неловко откашливается, думая, что стал слишком невнимательным к выходкам этого лиса, и тот слишком расслабился в ответ на это. Младший щипает Джуна за грудь и наслаждается громким вскриком неожиданности с довольной ухмылкой.
Когда в зал заходит Вону, начинается общая подготовка. Минхао следит за тем, как Мингю рядом со старшим превращается в яркую лампочку, и издевательски посмеивается над ним, совсем не замечая, как сам почти цветёт, когда недалеко от него маячит Джун. Их быстро подготавливают к съемке, и Су даже наслаждается дружеской обстановкой на площадке, которой, как оказалось, ему не хватало до этого. На сегодня они должны закончить проект, досняв несколько последних сцен, и от этого Минхао даже становится немного грустно, что он всеми силами старается скрыть, все ещё надеясь не расставаться со своим образом.
“Даже на линии огня,
Когда всё висит на волоске”.
В финальной сцене Чонвон с Чонсоном остаются вдвоём в пустом классе, в котором оказались после уроков из-за того, что Вон дерзил учителю, а Сон за него вступился, удивляя этим одноклассников. Пак сидит за партой, выполняя задание, которые им оставили на отработку, пока Ян бездумно склоняется по кабинету, наплевав на работу. В какой-то момент Чонвон начинает закипать от безделия, поэтому находит лучшей идеей поиздеваться над Чонсоном. Он медленно подходит к его столу и облокачивается на край ладонями, слегка наклоняясь к старшему, что совсем его не замечает, поглощённый решением уравнений. Ян на это беззлобно цокает, пытаясь привлечь внимание, но Пак лишь продолжает его игнорировать, носом почти уткнувшись в тетрадь перед собой.
— Ты долго собираешься не обращать на меня внимание? — Чонсон слегка вздрагивает, словно выходя из транса, но голову не поднимает, боясь встречаться с чужим настырным взглядом.
— Ты не видишь? Я зан… — Пак даже не успевает договорить, как раскрытая тетрадь оказывается мирно лежащей на полу с помощью младшего. Сон всё-таки поднимает голову и касается чужого носа кончиком своего, из-за чего глаза удивлённо распахиваются. Издевательская ухмылка трогает пухлые губы, на которые вмиг падает затуманенный взор. Чонсон в данную секунду не видит перед собой ничего, кроме опьяняющих вишнёвых лепестков.
Джун тоже. Чонвон наклоняется ещё сильнее и почти касается рта напротив своим. Он продолжает немигающе смотреть в чужие глаза, пытаясь поймать взгляд.
Безуспешно.
Стул с громким грохотом падает, когда Чонсон поднимается и притягивает за воротник Чонвона ещё ближе к себе, утягивая его в поцелуй. Ян лишь секунду колеблется, не ожидав такого напора, но после начинает отвечать, сильнее углубляя поцелуй. Проталкивается языком в чужой рот, проходится по ровному ряду зубов, оставляя после себя влажных хаос, из-за которого Пак почти тонет. Старший коленом опирается на стол, слегка возвышаясь над Яном, и путает пальцы в чёрных прядях, надеясь оказаться с Паком ещё ближе. Они резко отрываются друг от друга, пытаясь отдышаться от эмоций, что накрыли обоих, утаскивая в глубокую пучину небытия. Чонсон прижимается лбом к чужому, устало прикрывая глаза, потому что сил после такого совсем не остаётся.
— Что это б… — Чонвону даже не дают договорить, нагло перебивая. Пак сильнее оттягивает локоны на затылке, заглядывая в глаза напротив, попутно
утопая в них.
Он даже не надеется на спасение, потому что от такого не спастись.
— Просто замолчи и поцелуй меня наконец, — младший с лёгкой улыбкой убирает чужое колено с парты, отодвигает ее, дав им обоим больше пространства, и припадает к таким сладким, словно цветочный мёд, губам без лишних вопросов.
“Даже в самой сложной ситуации
Наша любовь неприкасаема”.
— Стоп! Снято! — вся команда радостно кричит, когда Вону завершает съёмки. Мингю рядом с ним улыбается, заглядывая в экран ноутбука, чтобы посмотреть на отснятые кадры. Чон движется к парням, что еле дышат после
такой сцены. — Вы стали играть еще лучше. Главное вовремя. Последний эпизод, — Минхао смеётся, а Вону лишь машет сценарием в руках от досады. — Я чего-то не знаю, да? — режиссёр окидывает обоих взглядами и поворачивается с легко читаемым во взгляде вопросом к Сунёну, что лишь жмёт плечами, довольно ухмыляясь. — Я явно чего-то не знаю. Мингю-я! — громкий возглас и не менее громкий смех заполняет площадку так же молниеносно, как сейчас любовь продолжает заполнять две потерянных души, что наконец
заметили взаимные чувства, найдя спасение друг в друге.
***
Они стоят возле дома Минхао в конце последнего съёмочного дня, после которого вся команда собралась, чтобы отпраздновать окончание проекта. Хао пришлось пойти, потому что противиться Джуну теперь было выше его возможностей.
Но признавать, что ему было весело, он не хочет ни под каким предлогом. Сейчас он лишь наслаждается теплом чужой ладони на своей, окидывая переплетенные пальцы взглядом, пока Джун продолжает видеть перед собой только лишь
его, не замечая ничего вокруг.
“Когда краски блекнут,
А огни вновь гаснут”.
— Давай больше не будем тратить время впустую, — Джун тихо заговаривает, чтобы не пугать витающего в собственных мыслях Минхао, и смотрит с легкой хитростью в глазах. Су поднимает взор и вновь почти погибает в душ
е, потому что видеть Вэна вот так, на расстояние вытянутой руки, все ещё непривычно,
но так приятно. — Завтра вечером у нас свидание, лепесточек. Я заеду за тобой в восемь, не опаздывай, — и, оставив невесомый поцелуй на приоткрытых в удивлении губах, он разворачивается и идёт к такси, напоследок помахав рукой смущенному Минхао, которого хватает лишь на несмелый кивок. Когда машина скрывается за поворотом, Су позволяет себе приложить холодные ладони к горящим щекам, прикусив губу, чтобы не дать всем эмоциям, что переполняют его, вылиться наружу во взволнованный стон.
“Мы погружаемся в любовь с головой,
Но так или иначе мы возвращаемся”.
