Изумрудный пепел

«War of hearts(slowed down)» — Ruelle “Я не могу не любить тебя, Хотя я стараюсь”. Минхао до безумия раздражен. По пути на площадку он проклинает Джуна — Вэн попросил выходной по состоянию здоровья и предупредил об этом лишь за час до съёмок, когда Су уже ехал на площадку. Хао злится, потому что осталось всего несколько сцен из последнего эпизода. И финальная сцена, которой Минхао боялся больше всего. С одной стороны, Минхао рад тому, что ему не придётся видеться с Джуном ещё какое-то время, но с другой… Он хочет наконец закончить со съемками и отпустить все свои чувства к Вэну, не желая признавать собственную слабость, что привела его к проигрышу, сравнимым с поражением на поле битвы. Су натыкается взглядом на Кима и Квона и идёт к ним, желая выплеснуть весь свой гнев за потраченное сегодня время на площадке и за поведение Вэна заодно. — О, Минхао, ты как раз нам нужен, — Минхао не успевает начать свою тираду, как его сразу прерывают. — Мы закончили с постерами, хочешь посмотреть? — Су со скепсисом смотрит на них, подходит поближе и заглядывает в экран. Мингю листает фотографии, и одна из них привлекает взгляд Хао больше, чем остальные. — Почему это выглядит так, будто я его целую? — младший непонимающе глядит то на Мингю, то на Сунёна, что оба улыбаются ему, словно знают всю правду, которую Минхао старательно пытается скрыть. — Почему будто? — Ким и Квон звучат в один голос, отбивая друг другу «пять». Минхао уже готовится отвесить обоим подзатыльники, но краем уха слышит разговор Вону с Чаном, в котором те обсуждают последние правки в сценарии и что нужен кто-то, чтобы отвезти их приболевшему Джуну. — Я отвезу, — Минхао кричит почти на весь съемочный павильон и, одумавшись, откашливается и подходит к режиссёру и сценаристу. — Я могу отвезти, мне по пути, — Сунён, что все ещё стоит позади с Мингю, насмешливо вскидывает бровь, потому что знает, что Минхао совсем не по пути и остальным, видимо, не следует об этом знать. Вону вопросительно поднимает брови вслед за Сунёном и глядит на младшего. — Ты? Отвезёшь правки Вэну? — Чон все ещё смотрит настороженно, складывая руки на груди. — Просто дай сюда конверт и не задавай лишних вопросов, — Хао вырывает нужную вещь из рук Чана и следует к выходу со съёмочной площадке, не чувствуя одного вопросительного и трёх понимающих взглядов, немо глядящих ему в спину. Не обращая внимание на то, что правки в сценарий были внесены без его участия. “Приди ко мне в ночные часы, Я буду ждать тебя”. Минхао честно не понимает, почему вообще стоит перед дверью чужой квартиры после утренней злобы из-за бессмысленной поездки на съемки. Он сжимает в руках плотный конверт и глубоко вдыхает, пытаясь усмирить быстро бьющееся сердце. Он смотрит на номер «608» перед собой и кусает губы, пытаясь найти в себе силы постучать. Су смешно от самого себя — Вону мог попросить кого угодно отвезти правки, но он даже рот открыть не успел, ведь Минхао очень захотелось вызваться самостоятельно. Поэтому сейчас он стоит под дверью старшего и думает, как он вообще оказался в такой крайне странной ситуации. Он все же поднимает руку и пару раз негромко стучит, не понимая, хочет он получить открытую дверь в ответ или нет. Минхао прислушивается и различает в тишине подъезда доносящуюся из квартиры негромкую музыку. Он вновь поднимает руку, но теперь уже стучит сильнее, удивляясь собственной напористости. Или безрассудству? — Почему ты полуголый? — первый вопрос, возникший у Су, когда дверь все же резко распахнулась. Хао вскидывает бровь, пока внутри всеми силами сдерживается, чтобы не начать рассматривать чужой обнажённой пресс — Джун стоит перед ним в одних серых спортивных штанах, которые еле держатся на бёдрах, вызывая у Минхао смешанные чувства и ещё более смешанные ощущения. — Было жарко, — Вэн лишь жмёт плечами, мило улыбаясь, пока Су напротив него стоит в длинном пуховом пальто до щиколоток. Минхао вздыхает и мотает головой, прикрывая глаза. — Твой визит… сильно удивляет? — Джуна посещает дежавю из-за недавних съёмок, в которых они были в тех же ролях, что и сейчас. Мурашки от воспоминаний бегут по всему телу, а сердце отбивает почти бешеный ритм, пытаясь найти дорогу к чужим ладоням, способным заменить ему дом и даже весь мир. — Не обольщайся, ты все ещё меня раздражаешь, Вэн, — Джун усмехается, смотря лисьим взглядом, словно видит Минхао и всё его бессмысленное враньё всем вокруг и самому себе насквозь. — Меня всего лишь попросили привезти тебе правки в сценарии, — Су протягивает конверт и уже хочет развернуться и уйти, но чувствует на тонком запястье горячие пальцы — теперь Минхао понимает, почему Джуну было жарко. — Не хочешь остаться на ужин? Я приготовил стейки и открыл вино, но не хочу теперь трапезничать в одиночестве, — Вэн слегка улыбается, отпускает Су, из-за чего тот чувствует ощутимый холод, и поднимает правую руку вверх, опираясь на косяк входной двери и прижимаясь лбом к предплечью, благодаря чему мышцы на накаченном теле напрягаются, после смотрит слегка исподлобья из-за позы, вынуждая Су тихо сглотнуть вязкую слюну и в этот раз почувствовать уже быстро краснеющие щеки и разливающийся по всему телу жар. — Только если ты оденешься, — Вэн смеётся, но согласно кивает. Джун полностью отворяет дверь и без слов пропускает Минхао внутрь. Су проходит мимо Вэна в квартиру и, стоя к нему спиной, скидывает пальто с плеч ему в руки. Старший сильно прикусывает нижнюю губу, чтобы вслух не ахнуть от образа Минхао, который ему удаётся рассмотреть даже в темном коридоре. На нем чёрные классические штаны на высокой талии, заправленная в них белая водолазка и, черт его возьми, чёрный корсет, выделяющий талию и широкую грудь ещё сильнее. Джун сгорает от желания провести ладонями по такому грациозному телу, задерживаясь на каждом участке на долгие секунды, чтобы изучить всё вплоть до миллиметров. Вэн жалеет, что никогда не учился художественному ремеслу, потому что Су заслуживает того, чтобы его писали в точности, прорисовывая каждую деталь, ведь Минхао — точно божественное создание, освещающее собой всю суровую действительность Джуна. “И я не могу спать, Мысли сжирают меня, Мысли о тебе убивают”. — Что-то ты не похож на человека, которому не здоровится, — голос Минхао резко вырывает Джуна из мыслей о нем же, и Вэну приходится слегка откашляться, прочищая горло и стараясь показать, что ему и правда нехорошо. — Почему? Такой же обворожительный, как и всегда? — Джун ярко улыбается, на что Минхао лишь хмыкает и отворачивается, стараясь скрыть собственную улыбку и не дать себе ответить на вопрос старшего согласным кивком, потому что Вэн Джунхуэй сейчас выглядит даже красивее, чем обычно, и это сильно беспокоит Минхао, что все ещё ощущает сильный жар по всему телу. Джун смеётся на его молчание и показывает ладонью вглубь квартиры, пропуская Хао вперёд, и еле сдерживает порыв приобнять его за стройную талию или хотя бы положить руку на лопатки, слегка подталкивая вперёд. Вэн отодвигает для Су кресло, ждет, пока тот сядет, и аккуратно придвигает обратно к столу. Минхао на это лишь томно вздыхает, глубоко внутри ощущая, как быстро бьется сердце от настолько простого жеста. Он опирается лбом на ладони, стараясь скрыть смущение, что в последнее время совсем не покидает его, когда в радиусе нескольких метров находится Вэн. Джун уходит, кажется, в спальню, и Минхао надеется, что тот вернётся без в футболке. Су поднимает глаза как раз в тот момент, когда старший появляется в дверном проеме, параллельно продевая голову в воротник и правую руку в рукав, из-за чего мышцы торса вновь напрягаются, а штаны, незатянутые резинкой, слегка сползают вниз, даря вид на ярко выделяющуюся паутину вен. Минхао невольно закусывает губу и громко сглатывает, не в силах отвести взгляд от такого тела. Джун, поправляя низ тонкой, почти просвечивающей, белой футболки, замечает чужой взгляд и заглядывает в ярко горящие глаза с лёгкой усмешкой на губах. Младший слегка тушуется и опускает взор на мраморный стол, пока Вэн давит счастливую улыбку, беря с барной стойки два винных бокала и бутыль с красным полусладким, направляясь к сконфуженному Су в надежде, что вино поможет ему слегка расслабиться. Бокалы наполняются темно-красной жидкостью так же быстро, как сердце одного наполняется нежным трепетом, что дарит крылья, в то время, как сердце второго — легко ощутимым чувственным влечением, что так долго скрывалось под покровом ненависти и злости. Джун заканчивает со всеми приготовлениями, выставляя на стол тарелки со стейками и пиалы с рисом, добавив при этом какие-то закуски, на которые Минхао даже не обращает внимание, потому что наблюдает за сосредоточенным старшим исподлобья, непроизвольно закусывая губу, чувствуя, как жар все больше распространяется по телу, заливая впалые скулы все более ярким пунцовым оттенком. Вэн садится напротив, беря в руки палочки, и поднимает глаза на Су, наслаждаясь его смущением. Минхао чувствует лёгкую тошноту, но все же отрезает и кладёт в рот кусочек стейка, потому что тот выглядит слишком аппетитно. Он слегка давится и прикрывает глаза, подставляя ко рту ладонь в надежде сдержать кашель. Джун привстает с кресла, беспокойно оглядывая Минхао, и спешит на кухню за стаканом воды. Су с благодарным кивком принимает из рук Вэна стакан, выпивая его почти залпом, и ставит его на стол, блаженно выдыхая. — Настолько невкусно? — Джун выглядит огорчённо и Минхао с большим трудом давит в себе желание расстроить его ещё больше. — Нет, наоборот. Я не ожидал, что будет настолько вкусно, — он натягивает лёгкую улыбку на губы, из-за чего Вэн тихо смеётся, садясь обратно на кресло. — Не пугай меня так больше. — А ты не соблазняй меня на это, — Су понимает, до чего его фраза звучит двусмысленно, и опять прикрывает глаза, покрываясь мурашками. Старший на это лишь улыбается и смотрит лисьем взглядом, явно наслаждаясь таким Минхао. Су решает, что оправдываться, объясняя, что Вэн явно не о том подумал, в этом случае просто бессмысленно, поэтому молча приступает к еде, стараясь игнорировать довольную ухмылку Вэна. “Я не могу не хотеть тебя. Я знаю, что я умру без тебя”. — Ты ведь обо мне в интервью говорил? — Минхао держит тонкими пальцами ножку бокала, легко болтая вино в нем и наслаждаясь ароматом винограда, обволакивающим со всех сторон и распространяющимся по всему помещению, при этом надеясь не показывать своё волнение, которое Джун уже и так давно раскусил. Су эфирно прикасается губами к краю бокала, делая небольшой глоток, проводит языком по нижней губе, собирая бордовые капли, и старается не смотреть на Вэна, который, Минхао полностью уверен, пожирает его глазами. — А разве я скрывал это от тебя? — Джун улыбается, складывая руки в замок и опираясь на них подбородком. Минхао, приготовившись к подобному ответу, все равно сильно смущается, делая вид, что ему безразличны чувства Джуна, хотя внутри усиливается ураган, заставляющий сердце неумолимо биться в поисках нового пристанища, потому что рёбер Хао уже не хватает. Су оставляет вопрос старшего без ответа, пытаясь спрятаться за третьим бокалом вина, допив его залпом. “Побудь со мной подольше, Я буду ждать тебя”. В течении всего вечера Минхао постоянно ловит на себе взгляды Джуна, после пытаясь задушить их так же, как и свои чувства, в бокале вина, попутно вспоминая, в каком виде старший его встретил и что при этом сам Су испытывал. Минхао резко встаёт со стула и двигается к коридору, получая непонимающий взгляд в спину. Джун успевает встать и почти пойти следом, когда видит, как Хао возвращается в гостиную и следует к окну, распахивая его настежь. Вэн все ещё непонимающе пялится на него, но замечает в руках пачку, слегка отливающую радугой под зимним закатным солнцем. Младший зажимает губами фильтр, поджигая табак чёрной зажигалкой, после убирая ее вслед за пачкой в карман брюк. Минхао старается не показывать, что ему холодно из-за открытого окна и страшно из-за просыпающихся чувств, которые продолжают тревожить его сознание и душу. Джун покрывается мурашками из-за проникающего внутрь тёплой квартиры морозного воздуха вперемешку с мелкими редкими снежинками. Он обводит стройную фигуру перед собой взглядом, останавливаясь на любимых участках: чёрные волосы, лежащие в произвольном хаосе без укладки, из-за чего Минхао выглядит почти по-домашнему; до идеального прямой нос, словно искусно выкованный скульптором; чувственные, почти бордовые от выпитого вина губы, так привлекательно обхватывающие тёмный фильтр; длинные прямые пальцы, держащие тонкую сигарету, и вены на кисти, хитрыми сплетениями уходящие под слегка закатанные рукава водолазки — Минхао идеален, и это лишь ещё больше привлекает Джуна, почти сводя его с ума окончательно, отбирая у него жалкие остатки самообладания. Минхао выдыхает пар, наслаждаясь видом на сеульские небоскребы с шестнадцатого этажа. “Тени пугают, И желание растет, Глубже, чем истина”. Джун наслаждается любовью всей своей жизни, мечтая прямо сейчас отдать всего себя и свою душу в эти аристократично красивые руки. — Почему ты остался со мной на ужин? — Минхао садится обратно в кресло под изучающим взглядом старшего и смотрит в ответ уверенно, складывая руки на груди. — Я просто свыкся в какой-то момент с тем, что приходится терпеть тебя на площадке и придётся терпеть ещё и на промоушене, — Хао идет в наступление и уходит от внятного ответа, потому что сам не знает, почему остался, а после жмёт плечами, взглядом упираясь в стол — неважно куда, главное не смотреть на Джуна. — Терпеть? — Джун вопросительно хмыкает и, в отличии от Хао, смотрит прямо на него, не отводя внимательный взгляд, потому что неприятно. И до колющих ощущений в сердце больно. — Я прикладывал колоссальные усилия, чтобы терпеть тебя всё это время, Вэн — Хао снова лишь жмёт плечами, сидя со сгорбленной спиной, сжимаясь почти до крошечных размеров перед таким властным и серьёзным Джуном. — Может прекратишь делать вид, что ненавидишь меня и перестанешь игнорировать мои чувства, Минхао? — Су никак не может понять эмоции старшего. Злость от несправедливости смешивается с насмешкой из-за плохой актерской игры Минхао — Джун впервые думает о том, что младший играет до смешного плохо, потому что у него совершенно не получается скрывать то, что происходит у него на душе от Вэна, раскусившего его ещё на первой фотосессии, когда сам Су не мог понять, что испытывает на самом деле. — Я не делаю вид. Я правда ненавижу тебя и все, что с тобой связано, хватит нести этот бред насчёт чувств, — Минхао во второй раз за этот разговор поднимает взгляд на сидящего перед ним Джуна и смотрит с привычным безразличием, борясь при этом с учащенным пульсом и туманом в голове из-за того, насколько Джун восхитителен, когда так серьёзен. — Люблю то, как ты пытаешься обманывать самого себя, Хао, — Джун ухмыляется, будучи уверенным в своей правоте на все возможные проценты. — Я ненавижу тебя. Ты отобрал у меня роль! — забытая злоба накатывает, как жгучая лава, резко и неожиданно. Минхао почти кричит, пугаясь собственного голоса, и опирается ладонями на стол, задевая бокал, наполовину наполненный вином. Яркое пятно растекается по белому мягкому ковру, но на него никто из них не обращает внимание, концентрируясь друг на друге. — Что? Какую роль? — Джун также резко теряется, не понимая, о чем говорит Минхао. Он погибает в глазах напротив, теперь замечая всю ненависть и отвращение в них, что были умело скрыты под дымкой влечения. — Ты еще и успел забыть. Это была моя дебютная роль, которая почему-то оказалась в твоих руках, о чем мне сказали всего за неделю до начала съёмок. — Я не отбирал у тебя роль, Минхао. Зачем мне нужно было отбирать то, что дорого тому, в кого я влюблён? — губы Минхао слегка приоткрываются, когда он слышит вопрос — Джун уже тогда был влюблён в него, но Минхао из-за собственной озлобленности совершенно этого не замечал, погрязнув в недоверии и неприязни ко всему миру. Тем более к Вэну. — Я не знаю, что тебе наговорили, но меня так же, как и тебя, просто поставили перед фактом, сказав, что я больше подхожу на эту роль потому, что из-за слухов об отношениях с Сонхён и только вышедшего фильма обо мне все говорили, — Минхао удивляет брошенное Джуном «слухи об отношениях», потому что он был уверен, что они встречаются, поэтому давил резко вспыхнувшие в самом начале чувства к Джуну, впоследствии найдя выход окончательно заглушить их — задушить себя ненавистью. Су непонимающе хлопает глазами, вмиг трезвея после такого монолога, благодаря которому узнал слишком много, продолжая пребывать в состоянии отрицания. — Мне незачем было отбирать у тебя дебютную роль, Минхао. Я сам был тогда невероятно зол, но у меня не было даже единой возможности отказаться. — Я с самого детства был актером. У меня и детства-то не было, родителям я был нужен лишь как игрушка и прибыль, не более того. Когда прибыли не было, меня жестоко наказывали, — Минхао невидящим взглядом пялится в стену перед собой, совсем не ощущая себя в своё теле. Опустошённость накрывает его, не давая и малейшего шанса выбраться из своих цепких лап. — Помнишь ту сцену в доме Чонсона? — Джун медленно кивает, понимая, к чему ведёт Минхао. — Это было моей реальностью, начиная с семи лет. Как ты думаешь, как отреагировали мои родители, когда мою роль резко отдали тебе? — Минхао переводит взгляд на старшего и смотрит зло, но эта злость уже на родителей, что не давали Су нормально дышать из-за собственных, не воплощенных в их детстве желаний. — Я все эти годы ненавидел тебя. Мои чувства все ещё не меняются, — Минхао переключается с больной темы родителей, коря себя за то, что опять сказал слишком много, на не менее неприятную тему их взаимоотношений, все ещё пытаясь убедить в ненависти себя и всех вокруг. Безуспешно. — Самое худшее, что есть на свете — не оправдать собственные ожидания. С твоим появлением в моей жизни, я разочаровывал себя каждый чертовый раз, — Минхао шепчет, обнимая себя в надежде согреться, и чувствует горячие ладони на собственных щеках. “Я не могу не ошибиться в темноте, Потому что я повержен в этой войне сердец”. Джун слегка поглаживает большим пальцами впалые скулы, в надежде успокоить. И прислоняется к чужим губам поцелуем, в надежде забрать всю накопленную за годы боль себе. Вэн прикрывает глаза, чувствуя соленый привкус слез на языке. Минхао несильно бьет его по плечам, спустя несколько ударов сжимая белую ткань в кулаке прямо в районе сердце. Он словно и не пытаясь отстраниться — словно этого он и хотел все это время. Он устал топить влюблённость в себе, как океаны топят корабли, перекрывать эти чувства ненавистью, как высокие волны накрывают палубы солеными водами. Теперь Джуна ненавидеть было не за что. Но говорил ли он правду? Минхао все же отстраняется и заглядывает старшему в глаза в надежде найти там все ответы на свои вопросы, но видит там лишь любовь. “Я не могу не желать, чтобы океаны разделились, Потому что я проигравший в этой войне сердец”. «Everything» — SMNM “Люби меня так, как и ранишь, Так плохо, очень плохо”. — Если всё, что ты сказал — правда, то почему ты не говорил раньше мне об этом? — А разве ты дал мне хоть раз что-то сказать? — Джун улыбается и смотрит с яркими звёздочками в глазах на удивлённого Минхао, отражая Солнце своей жизни. И вновь целует, пока Минхао невольно толкает его к спальне. Старший отстраняется и смотрит на Су в поисках согласия, на что тот просто припадает к нему опять с поцелуем, словно ведя схватку за лидерство, хоть оба и понимают, что это бессмысленно. Джун ведет его в спальню, не переставая целовать губы, которыми мечтал овладеть несколько лет, и припечатывает к стене возле двери. Руки беспорядочно гуляют по телам друг друга, не в силах насытиться. Минхао слегка задирает ногу, сразу чувствуя, как Джун подхватывает его под колено, вынуждая прислониться бедром к талии. Су стонет в чужие губы, ощущая возбуждение, что жарким пламенем разливается внизу живота, когда Вэн ведёт ладонью по бедру выше, сильно сжимая ягодицу, при этом покусывая губы младшего, сильно саднящие от таких поцелуев. Вэн с трудом отстраняется от чужих губ, слыша слетающий с них разочарованный вздох, срывающий все тормоза окончательно. Он разворачивает Минхао лицом к стене, прижимаясь всем телом к нему сзади, и принимается выцеловывать шею, обводя руками стройную талию, слегка залезая под корсет. Су, которому и так не хватало воздуха из-за действий Вэна, начинает задыхаться ещё больше, когда чувствует, насколько старший близко к нему. Джун находит застежку на корсете и ведёт вниз, освобождая Минхао от одних оков, чтобы зажать в свои, разгоряченные. Водолазка летит вслед за корсетом на пол, а Су, переняв инициативу на себя, обратно разворачивается к Вэну, попутно снимая с него футболку, отбрасывая ее ещё дальше, чем Джун до этого его одежду. Минхао смотрит прямо в глаза напротив, продолжая задыхаться от ощущения горячего тела перед собой, и эфирно проводит кончиками пальцев по чужому позвоночнику, получая в ответ крупную дрожь и тихий стон. Чувствительное место. Су усмехается себе под нос, впивается пальцами в лопатки и ведёт ногтями по накаченной спине, слушая почти отчаянные стоны старшего. Джун закрывает глаза и утыкается носом в ключицы младшего, не в силах сдерживать себя и собственный голос, потому что его ведёт. От такого Минхао. От того, насколько отчаянным в этих изящных руках он становится, совсем забывая о собственной гордости. От того, как Минхао отдаётся ему, с каким искренним желанием он это делает. От того, как их запахи смешиваются, образовывая совершенно новый, ни на что не похожий. От того, насколько хорошо он чувствует себя в чужих объятиях. Ведёт от его любви к Минхао, которую ему наконец позволили выразить, принимая весь ураган чувств на своё хрупкое тело. Минхао перемещает ладони с лопаток на грудь, обещая себе обязательно вернуться к спине, чтобы довести Джуна до беспамятства, и подталкивает старшего к кровати. Вэн опять перехватывает инициативу и оказывается нависающим над Су, что смотрится до необычайного великолепно на изумрудном шелке, который так гармонирует с его черными волосами и молочной кожей, показывая, что это именно то, чего Джуну всё это время не хватало. Он слегка приподнимается, опираясь на ладони по бокам от головы младшего, и обводит стройное тело взглядом, надеясь рассмотреть каждую деталь своей заветной мечты, что лежит перед ним полуобнажённой с помутневшим от желания взором. Минхао прикрывает глаза, прикусывая нижнюю губу, когда физически ощущает, как глаза, до краев наполненные влечением вперемешку с нетерпением, блуждают по коже, оставляя за собой пылающие дорожки возбуждения. Он слегка подкидывает бёдра вверх, желая вновь почувствовать тепло чужого тела. Джун усмехается, но припадает губами к нежной коже на груди, проводя языком меж рёбер. “Двойная доза, чтобы забыть, Чтобы забыть твои слова”. Громкий всхлип срывается с пухлых губ, когда Джун несильно царапает место недалеко от соска. Минхао впивается в указательный палец зубами, вонзаясь в кожу до розовых пятен и заметных вмятин, чтобы не застонать во весь голос, когда Джун кусает его уже за сосок. Вэн наблюдает за его реакцией и тихо смеётся: — Чувствительное место? — Вэн озвучивает вслух недавние мысли Су, даже не догадываясь об этом, пока Минхао, краснея все больше, смотрит на него сквозь белёсую пелену в глазах. — Ты отвратителен, знаешь? — Минхао до крови прикусывает губу, сдерживая очередной стон, не желая тешить самомнение Джуна, когда тот резко приближается к его губам, оставляя между ними жалкие миллиметры. — Но я нравлюсь тебе таким, — Джун слегка поднимается и шепчет на ухо, прикусывая мочку, и все же выбивает тихий скулёж из приоткрытого рта, довольно ухмыляясь. Это даже не вопрос — он и так всё понимает и прекрасно видит реакцию чужого тела на свои действия, отдавая всего себя в ответ. Вэн целует родинку на левом ухе, спускается невесомыми поцелуями к скулам, обводит линию челюсти носом, вдыхая яркий аромат кокоса, легко прикасается к родинке под губой кончиками пальцев, посылая мелкие разряды тока, и смотрит удивлённому Су в глаза. Джуна распирает от любви и нежности к лежащему под ним Минхао, что наблюдает за ним, неосознанно подставляясь под каждое чувственное прикосновение старшего, глубоко вдыхая раскалённый между ними воздух. Вэн легко справляется с пуговицей на штанах Су, медленно стягивая их, и продолжает смотреть прямо в глаза, в которых неустанно тонет с самой первой встречи. Вэн проводит ногтями по выпирающим тазобедренным косточкам, оставляя легкие розовые полосы. Су хватает лишь на то, чтобы закрыть глаза и задрать подбородок вверх, когда Вэн мажет языком по краснеющим царапинам, словно извиняясь за эту боль, что доставляет младшему лишь неземное удовольствие на грани с безрассудством, которого стало слишком много в жизни Минхао с появлением в ней Джуна. Су продолжает выгибаться, хватая приоткрытыми губами рванные вздохи, которые Вэн хочет забрать себе. Все до единого, чтобы Минхао дышал лишь их любовью, что по размерам сможет сравниться только со всей вселенной. Джун еле сдерживает себя, чтобы не поставить засосы на таком желанном теле из-за предстоящих съёмок. Минхао лежит под ним, метаясь на кровати почти в агонии, уже даже не стараясь сдерживать громкие стоны, что так ласкают слух старшего, распыляя в нем огромное зарево. Младший тянется пальцами к поясу на штанах Джуна, желая избавиться от лишней в такой момент одежды, потому что уже не может терпеть, но Вэн лишь отодвигает бёдра, не давая себя раздеть. Ещё слишком рано. — Если ты оставишь мне хоть один засос на видном месте, мои стилисты убьют тебя завтра, — Минхао будто читает его мысли, заглядывая в самые потаённые тайны его разума, остатки которого плещутся уже где-то на глубоком дне из-за открывающейся перед ним картины. — Теперь покрыть твоё тело укусами кажется ещё более соблазнительной идеей, лепесточек, — Джун слегка покусывает кожу на груди, желая оставить темные пятна, чтобы показать, чей теперь Минхао, пока сам Хао почти тонет в этом нежном прозвище, что сорвалось с губ явно ненамеренно. Стараясь не показывать своё смущение, Су прижимается ближе к Вэну, потираясь бёдрами о чужие, получив лёгкий шлепок в ответ. — Я разве разрешал? — крышу сносит окончательно. Ещё никому не хотелось беспрекословно подчиниться, отвечая своим телом, и Минхао, что растерял последние крупицы здравомыслия, когда согласился принять приглашение на ужин, это сильно беспокоит, потому что подчиняться Джуну явно не входило в его планы. Но последние сомнения уходят на второй план, когда Вэн нежно проводит ладонями по внутренней стороне бёдер, вызывая целый табун мурашек на разгоряченном теле. Пальцы забираются под нижнее белье, слегка оттягивая, из-за чего с губ срывается почти отчаянный скулёж, доказывающий, насколько Су хорошо в этих руках. “Если ты хочешь меня, я отдам это все тебе. Ты — это все что я вижу, милый, ты — все для меня”. Минхао наслаждается каждым поцелуем, что рассыпаются по всему телу сетью, из которой ему уже не выбраться, даже если очень сильно захочется — они оба понимают, что не захочется. Наслаждается каждым прикосновением горячих пальцев, что посылают электрические разряды по коже, затягивая сладостный узел внизу живота все сильнее. Наслаждается каждым взглядом, что обводят миллиметр за миллиметром с явным желанием и любовью, плескающимися на дне карих глаз, заволоченных лунной мглой возбуждения. Наслаждается каждым судорожным вздохом, что срываются с пухлых губ всякий раз, когда тонкие пальцы путаются в блондинистых прядях или прикасаются к обжигающей коже на широкой спине легкими движениями. Но Минхао ведь ненавидит Джуна, правда? Минхао почти рычит, впивается в длинные волосы на затылке, слыша тихий, лихорадочный стон, и притягивает Джуна к себе, останавливая буквально в миллиметре от своих губ. Он пытается заглянуть старшему в глаза, в то время, как Вэн лишь пожирает взглядом губы перед собой, желая провести по ним языком, слизывая послевкусие, оставшееся от вина, что разлилось на белый ковёр так же, как сумасшествие разливается по его венам в данный момент. Вино ли его так опьянило? Или это чувства к Минхао? Джун понимает лишь то, что любит человека перед собой всей душой и сердцем, которые он готов отдать ему даже если не получит ничего взамен. Минхао смотрит на него с лёгкой нетерпимостью, все ещё пытаясь убедить обоих в том, чего уже на самом деле давно нет. Все ещё слишком сложно отказаться от привычных чувств, сопровождающих его на протяжении нескольких лет, но его тело не в силах обмануть ни одного из них. Остатки ненависти Минхао и всеобъемлющая любовь Джуна с бешеной скоростью разносятся по их телам, образовывая нерушимую связь между ними, что держит их железными прутьями друг возле друга, не дающими выбраться из таких тесных оков. Джун прикасается к губам напротив, чувствуя, как пряди на затылке сильно оттягивают, создавая мнимое сопротивления, от которого ему уже хочется лишь смеяться. Он невольно усмехается прямо в поцелуй, за что получает сильный укус, раззадоривающий его ещё больше. Он аккуратно начинает стягивать нижнее белье с Хао, не разрывая их, пропитанный страстью, поцелуй, а наоборот лишь углубляя его, проходясь по чужому языку своим. Су чувствует прохладу комнаты и слегка дрожит, прижимаясь ещё ближе к горячему телу, хотя, казалось бы, ближе уже некуда. Джун отрывается от Хао, замечая, как тонкая ниточка слюны, соединяющая их губы, резко обрывается. Влажное пятно возбуждения на штанах неприятно холодит кожу, вынуждая его оторваться от Су и протянуть руки к тумбе в поисках лубриканта. Минхао лишь ещё больше начинает дрожать, когда перестаёт чувствовать жар вокруг себя, не в силах понять от температуры в комнате или от собственного возбуждения, что так сильно давит на него, вызывая шум в ушах. Вэн краем глаза замечает на впалом животе капли предэякулята и ухмыляется себе под нос, осознавая, что это он довёл своими пустяковыми действиями младшего до такого состояния. Смазка ледяными каплями стекает по пальцам, пачкая дорогой шелк. Джун смотрит прямо в чужие глаза, заглядывая в самые недра души, вынуждая Минхао невольно сглотнуть вязкую от предвкушения слюну. Вэн раздвигает чужие бёдра, невесомо проводя широкой ладонью по внутренней части, и приставляет палец к колечку мышц, выбивая из тяжело вздымающейся груди тяжелый вздох. Он аккуратно проникает внутрь, прислушиваясь к учащенному дыханию младшего, что сильно сжимает простыни в попытке не сойти с ума окончательно. Джун с самозабвенным упоением наблюдает, как эмоции на раскрасневшемся лице сменяются одна за одной, когда он почти полностью выходит и добавляет второй палец, получая уже тихий хрип в ответ, разводя их внутри, чтобы растянуть мышцы ещё больше. Третий же палец сопровождается громким стоном, из-за которого собственное возбуждение отдаётся импульсами по всему телу, заставляя Джуна промычать в унисон младшему. Минхао рвано выдыхает, когда Джун вынимает из него пальцы, протягивая их к недалеко лежащему презервативу. Тихо скулит, когда замечает, что Джун все это время был в одних лишь спортивных штанах без белья. И почти погибает, когда чувствует Джуна внутри. В момент все посторонние звуки перестают существовать. Остаётся лишь сбитое дыхание на губах друг друга. Остаётся лишь прикосновение кожи к коже. Остаются лишь надорванные голоса. Остаются лишь пропитанные желанием взгляды. Остаются лишь одурманивающие голову запахи. Остаются лишь Минхао и Джун и их любовь. Минхао выгибается навстречу чужому теплу, желая чувствовать этот жар каждой частичкой себя. Джун тяжело дышит на ухо, заставляя себя не двигаться, чтобы не сделать младшему больно, но когда тот подмахивает бёдрами навстречу, пытаясь быть ближе, последняя капля выдержки с глухим звуком разбивается, вынуждая распрощаться с разумом на долгие мгновения блаженства. Вэн плавно выходит почти полностью, врываясь в чужое тело с немыслимой до этого нежностью. Су в попытках спастись от таких ощущений цепляется за горячую спину пальцами, оставляя за собой красные полосы, и срывает с пухлых губ хриплые стоны, которые хочет поймать все до единого. Джун прикусывает мочку младшего, попутно с этим проходясь пальцами по груди, задевая чувствительные места. Они доводят друг друга до беспамятства своими действиями, что заставляют их тела заходиться в крупной дрожи. Толчки становятся чуть медленнее, потому что Джун никак не может справиться с собой, когда Минхао гладит его по позвоночнику и лопаткам, прекрасно зная, что он делает со старшим. Выбрав момент, Су переворачивает Вэна на спину и прикусывает губы, мыча от смены позиций. Хао седлает Джуна и давит ему на пресс, не давая возможности встать, и аккуратно насаживается самостоятельно, видя довольную ухмылку на лице старшего, которую ему сразу хочется стереть. Он садится полностью, касаясь чужих бёдер, из-за чего комната наполняется громкими, прозвучавшими в унисон, стонами. Настаёт очередь Минхао ухмыляться. Он перемещает правую руку с пресса на грудь и снова давит, а левой цепляет руки Вэна и держит их у него над головой, думая, что Джун никак не сможет вырваться под его силой. До жути наивно. Су с тянущим внизу живота удовольствием наблюдает за тем, как старший прикусывает губу, явно наслаждаясь его поведением. Джун позволяет Минхао вести, а после резко вскидывает бёдра вверх, из-за чего не подозревающий о таком грубом действии Минхао ослабляет хватку, громко ахая. Джун садится и кладёт руки на точеные бёдра, слыша шипение младшего, и в качестве извинения сразу целует Минхао в кадык. Минхао в знак протеста перемещает руки с груди на шею, слегка придушивая Джуна, наслаждаясь мольбой в чужом взгляде. Глаза невольно закатываются от прилива удовольствия, из-за чего толчки становятся рванными и ещё более глубокими. Су двигается навстречу чужим бёдрам, ощущая все более сильный жар внутри. Руки оказываются на напряжённой от позы спине, чувствуя кожей крупную дрожь и вслушиваясь в легкие полувздохи старшего, совсем теряя голову от таких отчаянных звуков. Он никогда не думал, что Джун в постели будет вести себя так, и от этой мысли Минхао хочется скулить, подгружаясь в беспросветную пучину с ненавистным до этого названием все глубже. “Ты в моей голове, Думаю о тебе постоянно”. Минхао продолжает сидеть на коленях Джуна, пока тот припадает к его шее поцелуями. Тело младшего напрягается почти до хруста в позвоночнике, а температура в комнате уже давно превышает норму. Хао дышит через раз, постоянно облизывая губы, продолжающие саднить от жадных поцелуев. Джун каждый клеточкой чувствует, насколько Минхао разгорячен в данный момент, и целует его, проталкиваясь в чужой рот языком, проводя по ровному ряду зубов с особым рвением. Минхао резко отрывается от Вэна, когда тот входит слишком глубоко, и сквозь томные вздохи произносит прямо в чужие губы: — Я ненавижу тебя… — Минхао запрокидывает голову, давая больше места для опьяняющих, словно дорогой виски, поцелуев. — Потому что думаю о тебе. Постоянно, — Джун слегка замедляет движения и отрывается от чужой шеи, смотря немигающе в глаза напротив. — Это просто отвратительно, — Минхао смотрит на Джуна сверху надменно вперемешку с незнакомыми до этого эмоциями, чуть прикрыв веки. — Но я не могу остановиться, — вновь выдыхает в раскрасневшееся губы, чуть касаясь своими. Джун смотрит на него с нескрываемым обожанием, которое он никогда не был в силах затушить глубоко в себе, потому что Минхао, несмотря на характер, заслуживает, того, чтобы его обожали всей душой и любили всем сердцем. — Не надо останавливаться, — Джун прерывисто хрипит и припадает к чужим губам, покусывая их до крови, отдавая всю свою страсть. Он перемещает руки с бёдер на изящную спину, невесомо пробегаясь пальцами по позвоночнику, и прижимает Минхао к себе сильнее, параллельно входя в него всё быстрее, из-за чего Су сдавленно мычит прямо в поцелуй, закатывая глаза от накрывающего, как цунами, наслаждения. — Я так чертовски близко, — Джуну не нужно повторять дважды. Длинные пальцы окольцовывают чужое возбужденияе, в считанные секунды помогая дойти до пика. Минхао в мгновение обмякает в сильных руках, почти падая на крепкую грудь, и ведёт носом по ключицам, вдыхая цитрусовый аромат. Он ловит себя на мысли, что влюбился в этот запах в первый же момент, после лишь отвергая его, потому что ненависть туманила разум, не позволяя ему здраво мыслить. Влюбился в Джуна, не в силах скрыть свою влюблённость даже под толщей ненависти. “Не хочу, чтобы ты уходил”. Джун действует на Минхао лучше всякого никотина, выбивая из лёгких последний воздух, заставляя дышать лишь собой. Минхао действует на Джуна лучше всякого алкоголя, опьяняя лишь одним своим присутствуем, вызывая желание смаковать на языке горький привкус. Они тонут. Тонут друг в друге окончательно, наслаждаясь минутами единения. Тонут настолько, что едва ли когда-нибудь смогут вернуться к берегам. “Я клянусь, что могу усовершенствовать это. Ты – всё для меня”.