ХэдЫ, френдЫ и трендЫ

Всем известно, что невесты сильно нервничают в ночь перед свадьбой. Как правило, это долгожданное событие, и им не терпится очнуться в новом дне, и вместе с этим боязно от его приближения. Тот факт, что и женихи испытывают нечто похожее, многие упускают, и это странно. Разве мужчины не хотят поскорее стать одним целым со своей половинкой? Ойкава повернулся на другой бок, лицом к стене, и издал тяжкий вздох. Завтра такая важная, такая долгожданная дата, а он, по всей видимости, будет освещать её своими фонарями под глазами. И почему он не может заснуть? А самое главное, что ему с этим делать? Парень ткнулся носом в согнутый локоть – так он привык засыпать еще в детстве. Это привычка была неискоренима до тех пор, пока нос не познал радость сопеть в яремную ямку девичьей шеи. Она всегда имела запах морской соли и выпечки, и это было то сочетание, которое заставляло поджимать пальцы на ногах от удовольствия. Тоору зарычал, опрокидываясь на спину и давя ладонями на глаза. Его невеста как-то рассказывала ему, что такое упражнение замедляет пульс, а это, по идее, может помочь ему заснуть. Под веками появились черные мушки; сливаясь вместе, они образовывали смущенную улыбку и дикие, горящие глаза. Парень провалился в воспоминания о том дне, когда впервые их увидел. Ойкава жил в Аргентине уже около четырех месяцев, но знаменитым южноамериканским загаром похвастаться не мог. Он много, очень много даже по своим меркам работал после переезда, а свободное время съедала эмигрантская бумажная волокита. Сегодня был первый день, когда волейбольные кроссовки сменились на шлепки с петелькой через большой палец; впрочем, и последние юноша скинул довольно скоро, стремясь пройтись босиком по теплому белому песку. Время близилось к обеду. Многие посетители уже двигались к выходу с пляжа, когда Тоору только заходил на него. Солнце нещадно припекало, и юноша решил нацепить свою модную панамку с нарисованными на ней ленивцами. Кремом от загара молодой человек так же не располагал. Закрадывались сомнения, не отразится ли его внезапный мини-выходной в дальнейшем на состоянии здоровья и работоспособности, однако эти мысли быстро были отброшены. Сейчас он здесь, и неизвестно, когда еще выпадет такая возможность. Он отлично принимает мячи, и этот момент он тоже поймает! Через пять минут стопы уже боязливо пробовали воду. Она была прохладной по сравнению с раскаленным аргентинским воздухом, но это делало её только более привлекательной. Ойкава зашел в море, разрезая волны корпусом. Наверняка взгляды были бы прикованы к его подтянутому телу в одних лишь голубых шортах и каштановой голове в прекраснейшей панаме, однако все здравомыслящие люди сейчас прятались где-то в теньке и знать не знали, какой Аполлон бороздит голубые просторы. Тоору зашел по пояс и с наслаждением нырнул. Погружаться в соленую воду было невероятно. Мелкие ранки на теле взрывались приятной болью. Юноша плыл под толщей так долго, как позволяли его тренированные легкие, но в конечном итоге ему пришлось вынырнуть. Он не заметил, что сделал это, лишившись части гардероба – головной убор с ленивцами безвозвратно утонул. Смена физических нагрузок радовала мышцы, разогревая кровь, заставляя грести всё быстрее и быстрее. Капли, брызгающие на лицо, охлаждали выступивший горячий пот. Тоору контролировал своё местоположение, чтобы не заплывать слишком далеко, поэтому очень удивился, когда резко обнаружил себя на песке с раскалывающейся головой. -А? Юноша попытался сесть, но это только усугубило его состояние – к горлу подкатила тошнота. -Лежим, не двигаемся, - произнесла нависшая над ним тень. В руку что-то вцепилось, крепко сжимая её. Ойкава скосил глаза, борясь с желанием зашипеть сквозь зубы, и обнаружил манжету тонометра. -Что случилось? Что вы делаете? -Лежим, не двигаемся, - повторил голос, и на этот раз Ойкава понял две вещи: во-первых, он был женский, во-вторых, говорил по-английски с легким, но очень красивым акцентом. -Кто вы, прекрасный ангел? -Если вы не помолчите, прекрасный ангел позовет своего босса- прекрасного воинственного архангела Михаила с менее гуманными методами лечения, - девушка уже снимала с бицепса измерительный прибор, и это сопровождалось звуком расстегивания липучек. Тоору сфокусировал взгляд с большим трудом. Ему очень хотелось узнать, кто сейчас нависает над ним, ну и вообще восстановить справедливость – чего это она разглядвывает его, а он не может, что ли? Действие провернуть было сложновато – солнечный свет бил четко в спину, но Ойкава всё-таки увидел ореол беспорядочно завивающихся от влажного воздуха волос, энергичные, словно сумасшедшие, карие глаза и уравновешивающую их легкую улыбку. -Давайте попробуем аккуратно встать… - девушка положила одну руку на плечо, а вторую под ребра, и несильно потянула на себя. -Вы же сказали «лежим, не двигаемся»? – подначил Тоору, упираясь в ладони и пытаясь подтянуть свой корпус вверх. -Видимо, опрос будем проводить прямо здесь, - проворчала она. -У пациента наблюдается явное снижение когнитивных функций. -Эй, давайте-ка без оскорблений! Я знаю значение слова «когнитивный»! -А вы знаете значение слов «Солнечный удар»? «Прикрывать голову»? «Купаться только в разрешенные для этого часы»? -Беру свои слова обратно. Вы не ангел, а какая-то ядовитая колючка. Блин, голова кружится… -Это, наверное, потому что вы напряглись, вспоминания слово значение слова «когнитивный», - усмехнулась спасительница, но в голосе её слышалась тревога. Около их пристанища послышались шуршащие шаги. -Так, красотка, давай я дальше сам, - пробасил голос бородатого парня с дредами. -Иди пока в сухую одежду переоденься. -Ага… Звук будильника был противным. Ойкава резко сел в кровати, проклиная диджея, который разрабатывал музыкальные композиции для «яблок». «Под такие трели только от воздушной тревоги укрываться…» Тоору хотел было смахнуть оповещения и выкинуть устройство куда-нибудь в окно, но вовремя заметил на экране фотографию лучшего друга. -Алло? -Ты что, еще спишь что ли? -Конечно сплю! Ты время видел? -Я-то видел, - глубоко выдыхая, отозвался Хаджиме. Видимо, у него была утренняя тренировка. -Совсем ты там режим сбил без моих подзатыльников. -Ой, отстань… -Что, вчера хорошо погудел на мальчишнике? -Я его не делал, ты же знаешь… Устроим, когда ты приедешь. А который час? -Ну, по моим подсчетам, ты уже должен приглаживать последний волосок, - ласково начал Иваизуми, - НА СВОЕЙ ДЫРЯВОЙ БАШКЕ, ПРИДУРОК! НЕУЖЕЛИ НЕЛЬЗЯ БЫЛО УДОСУЖИТЬСЯ ЛЕЧЬ ПОРАНЬШЕ ПЕРЕД СВОЕЙ СВАДЬБОЙ? Тоору резко, в одно движение, вскочил с кровати прямо на пол. Одеяло путалось у его щиколоток, норовя повалить жениха на ковер. -Блин, Ива, я перезвоню! *** -Да не нервничай ты так, - прохрипел динамик ноутбука, искажая голос друга. -Выглядишь хорошо… Даже на человека похож больше, чем обычно. Ойкава пытался завязать галстук непослушными пальцами. Он редко надевал официальные костюмы, и в эти периоды непослушную полоску ткани на шее укрощала его любимая невеста. Сегодняшнюю же ночь она, согласно традициям, находилась в родительском доме. -Я не нервничаю, - загробным голосом прошептал Тоору, окончательно выдергивая галстук из воротника. -Оно и видно, - Иваизуми развалился на стуле, потягивая какой-то протеиновый коктейль. -Так спокоен, что всю ночь сладко спал и утром поднялся вовремя. -Ты вот вообще сейчас не помогаешь… -Да купи ты бабочку по дороге и не мучайся, - посоветовал Хаджиме, метким броском отправляя пустой пластиковый стаканчик в мусорку. -Или этого попроси, пижона своего… Как его там, -щелкает пальцами. -Мию. Он наверняка умеет. -Он не мой, - отозвался Ойкава, отыскивая среди кучи тюбиков с косметикой консилер. -Не ревнуй, Ива-чан. - Нужен ты мне, Шиттикава, - усмехнулся друг. Лицо его почти вплотную приблизилось к экрану, разглядывая человека во втором диалоговом окне. -Ой-ой-ой, какие тут англичане нашлись, - передразнивающе машет ладонью у рта Тоору. -Как такой словарный запас вместился в такую маленькую головку? -Он у меня в голове, а не в головке. Это ты у нас другим местом думаешь. -Какая же ты всё-таки злюка… -Ну-ка, отойди от камеры подальше. Ох, ну хорош, хорош…. Платок в нагрудный карман положил? Наверняка твоя ненаглядная обревётся, когда поймет, что ей с тобой всю жизнь жить придется. Ойкава рассмеялся. Иваизуми своей болтовней добился того, чего хотел – колючий комок напряжения в груди жениха рассосался, оставляя только предвкушение и счастье. -Спасибо, Ива-чан… *** Если бы его попросили охарактеризовать невесту, он сказал бы «сочетание нежности и силы». Это отражалось даже в её свадебном наряде: шелковое платье с открытыми плечами, струящееся по шоколадной коже, и черные браслеты с массивными подвесками. Простая изысканная прическа и темный макияж. Скромная улыбка и глаза с чёртиками. Отец вёл её к алтарю так медленно, что Ойкаве хотелось подбежать, схватить в охапку и поскорее отнести к священнику, чтобы она могла наконец-то произнести свои клятвы. Чтобы он мог пообещать ей быть вместе до седин, потом до выпадения волос, а потом и зубов, ну а после этого еще немножко. Торжественная церемония прошла как в тумане. Тоору просто не мог оторвать взгляд от той, которая стояла напротив. В её глазах он видел любовь, верность, желание быть с ним. Вспоминалось, как долго он искал её после первой встречи, как таскал сладости, а у нее оказалась на них аллергия; как звал гулять, а у нее была на уме только лишь учеба в медицинском и подработка сначала спасателем, а потом парамедиком. Как она плакала у него на плече, когда висела на волоске от отчисления, как он пытался быть сильным для неё, но в итоге открылся и поделился всеми-всеми своими страхами. Как она приходила поболеть за него несмотря на то, что впереди было ночное дежурство, а он вставал на два часа раньше, чтобы приготовить ей завтрак. Как они отрывались в клубах, и все смотрели только на их пару, как обошли весь город босиком, потому что она сломала каблук, а Ойкава разулся за компанию. Как сложно поначалу складывались отношения с её родителями, ведь они были уверены, что Тоору несерьезный молодой человек и испортит жизнь их девочке. Жених перевел взгляд на мать своей невесты. Она плакала от счастья. -Прошу ответить вас, жених. Он боялся сказать лишнее слово, потому что нахлынувшая радость не умещалась внутри; казалось, стоит открыть рот, и из него польются торжествующие вопли. -С-согласен. -Тоору! – зашептал Ацуму с первого ряда. -Вопрос был «является ли ваше желание вступления в брак осознанным и добровольным»! Вот балда. -Кажется, кое-кто переволновался, - спалил его священник, вызывая смешки по залу. -Мы посчитаем это за «да». Прошу ответить вас, невеста. -Нет. -Что? – Ойкава не понял, закричал он или зашептал. -Шутка, - с довольным прищуром улыбнулась девушка. -Это чтоб ты взбодрился и запомнил каждое слово. Конечно, я согласна. Потом были аплодисменты и первый танец, и сумбурные мысли о том, что он вырежет эту часть из видео прежде, чем показывать его Хаджиме. Были несдержавшиеся парни из его клуба, которые выбежали на площадку и разбились на пары, кружа вокруг молодых. Очень много фотографий, на которых никак не получалось выглядеть серьезно. Приятели, подкидывающие его на руках так сильно, что волосы, уложенные гелем, безбожно растрепались. Потом был Шоё, приехавший сразу на банкет после перелета, в каком-то абсолютно дурацком костюме с короткими брючинами и высокими носками, и драка за первый кусок торта, и, конечно, поцелуи. Много, много быстрых, долгих, тягучих, сладких, один раз соленых из-за слез поцелуев. Руки на тонкой талии и горячая женская ладошка на поясе. Ойкаве хотелось сжать под давлением этот день и перелить во флакон на память, потому что невозможно, чтобы всё было так хорошо. Лишь пустующее место непосредственно возле него, предназначенное шаферу, напоминало о том, что торжество могло было быть идеальнее. Но тогда бы у Тоору, наверное, грудная клетка разорвалась бы от счастья. Уставшие, запыхавшиеся, они с его женой сидели под цветочной аркой, наблюдая за танцующими медленный танец парочками (в числе которых был и уже совсем взрослый Такеру со своей девушкой) и украдкой целовались. Никто не знает сколько тяжелых дней ждет их впереди, но если Тоору сможет спать, уткнувшись в яремную ямочку на шее своей возлюбленной, так желанно пахнущей морской солью и выпечкой, он сможет всё.