По ту сторону пропасти

Весна только пришла в этот темный, даже в дневное время суток, лес синих елей. Из-под снега выглянули пролески, покрывая поляны живым голубым ковром, что едва качался от порывов прохладного ветра. Бледные босые ноги ступали осторожно, стараясь не придавить ни один цветок. Они без страха оставляли следы на холодном снегу, что выпал этой ночью, втаптывая его чуть больше в землю. Мавка, хозяин леса, приводит в порядок свои владения. Он не торопит зиму, пусть еще погреет землю под снежным покровом, пусть остатки льдин исчезнут с поверхности большого озера, что находилось в центре его леса, пусть олени еще поищут среди небольших сугробов немного мха. Он перешагивает через упавшее дерево, проводя глазами мелькнувший за бугром пушистый лисий хвост. Его рука проводит вдоль собственных темных, немного вьющихся волос что образуют пушистую гриву, на которые тут же опустился венок из пролесков, мягко переплетаясь с кудрями. На нем коричневые, много раз залатанные холщовые штаны до середины икр, свободная белая рубашка с широкими рукавами. На талии кожаный корсет с тугой шнуровкой. Хозяин леса ходит босиком, ведь он не боится колючек и жуков в самом сердце своих владений. Жаворонки уже подняли трезвон в весеннем голубом небе, и совсем скоро начнут выходить из спячки лесные обитатели. Мавка спустился к большому озеру, с которого уже сошел последний лед и лишь где-то на центре остались одинокие белые острова, и опустился на колени на небольшом обрыве у самой глади. Бледная рука с длинными пальцами едва-едва коснулась прохладной поверхности воды, поднимая слабо ощутимые волны и разгоняя их в разные стороны. — Оу, Дрим! — голос звонко пролетел над водой, — Дрим! Тишина. Ветер пронес над ним сорванный лист с его венка, что сделал над водной гладью петлю и опустился на нее, тоже поднимая мелкие колыхания. Что-то мелькнуло в темной глубине, блестя зелено-золотистой чешуей, и из воды показалась рука гораздо больше его собственной. Между пальцами, на которых были блестящие чешуйки и острые коготки, натянулись зеленые перепонки. Ладони соприкоснулись и вскоре вынырнул сам хозяин этой сказочной руки. — Дрим! — мавка улыбнулся, не скрывая своей радости. Из воды на него смотрел широкоплечий молодой человек. Его кожа была усыпана созвездиями веснушек, зелено-голубые глаза светились искренней щенячьей радостью, а кудрявые бронзовые волосы распушились, словно он был пуделем. — Джордж! — парень вновь нырнул и вскоре подплыл к небольшим подмосткам, высунувшись по грудь и оперевшись на доски локтями, — Иди сюда! Мавка взбежал на мостик и лег на живот, чтобы быть максимально близко к этому водному существу и тепло улыбнулся. — Весна пришла, Дрим! — Джордж усмехнулся и положил голову на скрещенные локти, — Но зима еще не отступила, бесится наверно, ведьма злая. В этом лесу мавка — вестник весны, когда он просыпается после зимней спячки, то все кругом оживает, покрывается зеленью и мхом, животные выползают из своих нор, а птицы возвращаются с зимовки в теплых краях. Дрим улыбнулся, глядя на него тепло и нежно, пока юноша довольно жмурился от лучей солнца, что освещали едва заметные веснушки на его носу и румяных щеках. — Идем гулять! — Джордж сжал его руку, не обращая внимания на перепонки между пальцами и на то, что рука была холодная и влажная от воды, что стекала по ней прозрачными струйками. — Холодно еще, — заметил Дрим, хмуря густые брови и глядя на хозяина леса снизу вверх, — Я замерзну, умру, и что ты будешь без меня делать? Мавка усмехнулся, вставая и улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба, а потом произнес: — Это разве помешает тебе пойти со мной гулять, м? К тому же я взял твой зеленый плащ, чтобы тебе не было так холодно. — Оу, — русалка отпрянул от мостков, сложив руки у своей щеки, и теперь, в прозрачной воде, было видно его большой русалочий хвост ядовито-зеленого окраса с золотистыми чешуйками и плавниками, — Как заботливо с твоей стороны, Джорджи! Уговорил, идём гулять, только дай мне подплыть к берегу. Он нырнул под воду, и Джордж побежал за ним вдоль берега, наблюдая за тем, как русалка скользит под водой, пока его чешуя блестит в свете солнца и переливается, искаженная поверхностью воды. Дрим подплыл к широкому берегу, покрытому мелкой галькой и вдруг выполз на сушу волоча за собой громадный хвост. Лишь только он полностью выбрался на берег, как хвост исчез и вместо него появились две стройные и длинные ноги в штанах до середин икр. На нем была свободная холщовая рубашка, на удивление сухая, и босые ноги неуверенно ступили на гальку. С его шеи медленно исчезли зелено-золотистые жабры, уходя вместе с хрустальными каплями на длинных ресницах, а с пальцев пропали перепонки. Дрим раскрыл большие длинные руки для объятий и довольно зажмурился когда маленькие ладошки обхватили его корпус, а теплая щека прижалась куда-то напротив сердца что глухо колотилось в его груди. Джордж же с удовольствием утонул в его больших руках, довольно улыбаясь, словно сидящий на солнце кот, пока русалка этого не видел. — Только подумать, мы не виделись четыре месяца! Ты так рано ушел в спячку той осенью, даже не попрощавшись! — Прости, — мавка невнятно пробубнил эти слова куда-то в мягкую ткань холщовой рубашки, — Меня позвали… Дрим резко нахмурился и немного крепче сжал парня в объятьях, словно стараясь спрятать его в себе от чего-то и ничего не ответил, кроме короткого: «Я понял…» Они замолчали, стоя ещё несколько минут объятьях друг друга, пока наконец мавка не почувствовал, что Дрим слегка подрагивает от весеннего, но пронизывающего до костей ветра. Он отпрянул, чувствуя как руки русалки нехотя, но послушно выпускают его из объятий, протягивая парню тёмно-зелёный плащ и опуская глаза на гальку. Тот молча и с благодарным кивком принял плащ и закутался в него, вскинув голову к белым пушистым облакам, что виднелись над острыми верхушками елей. — Пойдем, я хотел сходить к сердцу леса и проведать его. Эта зима выдалась суровой, — Джордж развернулся и пошёл вверх по небольшому склону, укрываясь в темной чаще елей, что ласково качнулись ему навстречу, — Я нашёл несколько замерзших птиц по пути. Бедняжки… Дрим поравнялся с ним, идя рядом широкими шагами и без страха ступая на снег голыми ступнями, оставляя следы гораздо больше чем у Джорджа, а потом вдруг тяжело вздохнул и потер заднюю часть шеи. — Мы не виделись с Сапнапом уже полтора года, представляешь? Интересно, как там он… — Лучше бы Карл вернулся без него, — пробурчал мавка, нервно выламывая свои пальцы, — Он достал всю траву в моем лесу вытаптывать! — Не говори так, Джордж! — русалка расстроенно опустил голову, — Во-первых, он мой брат… — Названный брат, — закатил глаза юноша, раздраженно отмахиваясь. — А во-вторых, он же не может вырвать себе копыта, верно? — продолжал Дрим, хмуро сдвигая брови на переносице, — Но ты прав, если Карл вернется без него, то это значит, что Сапнап поступил в клан! Джордж лишь покачал головой, осторожно перешагивая через поваленное дерево, что не выдержало тяжести снега на своих ветках и рухнуло, оставив после себя взрытую землю возле корней. На голубых лапах елей лежал белоснежный покров, что искрился и сиял в лучах утреннего солнца, переливаясь словно тысяча маленьких драгоценных камней. Сквозь снег на земле уже пробивалась ярко-зелёная трава и первые весенние цветы голубого цвета. — Хочешь себе венок из пролесков? — вдруг заботливо спросил мавка, поворачивая голову. Дрим кивнул и зажмурился, позволяя рукам Джорджа коснуться его волос и мягко провести вдоль них пальцами, чтобы через секунду на его кудри лег простой и нежный венок из пролесков, от чего парень рвано выдохнул и улыбнулся, коснувшись нового украшения, а потом вдруг вздрогнул, словно вспомнив что-то. — Карл скоро должен вернуться! Раз ты проснулся — сейчас начало весны, и турнир закончился! Мне нужно навестить Бэда и Скеппи! — Ты не пойдешь со мной к сердцу леса? — расстроенно спросил Джордж, заламывая темные брови. — Пойду конечно! Просто потом пойду к Бэду и Скеппи. Ты со мной? Тот кивнул, продолжая петлять между шершавыми стволами деревьев, иногда касаясь их ладонью, и от этого легкого прикосновения покачивалась вся исполинская ель, сбрасывая с ветвей снежное покрывало, что бесшумно опадало на землю. Он чувствовал позади себя хмурый взгляд Дрима, что мрачно смотрел в спину, но продолжал идти и стараясь не обращать внимание на ощущение постоянного присмотра. Наконец они вышли на небольшую поляну в центре которой стояло огромное дерево, которое даже Дрим, учитывая длину своих рук, не мог обхватить. Эта ель была гораздо выше остальных и на ее нижней ветке сидела сорока, внимательно глядя на подходящих парней. Она не улетела, когда Джордж протянул ей руку, а запрыгнула на его ладонь, целясь коготками за бледную кожу и оставляя на ней белые царапины. — Как ты провел зиму, дружок? — произнес парень, мягко проводя костяшкой пальца по головке птицы. — Это Манфред? — осторожно спросил Дрим, опасаясь подходить и спугнуть животное. Мавка кивнул, отпуская птицу обратно на ветку и повернулся к самому дереву, мягко проведя по коре рукой и поднимая голову к кроне. — Сердце леса в порядке, мы можем идти к Бэду и Скеппи, они должны были уже проснуться и даже прийти в себя. А Бэд, наверно, уже осмотрелся, — парень тихонько хихикнул, почувствовав легкий пинок от русалки. Они вновь шли вдоль деревьев пока земля стала немного уходить вверх, образуя мертвые и голые скальные хребты, что возвышались даже над вершинами елей, покрытые темным мхом и испещренные старыми трещинами. Скалы стояли крупной громадой лишь с одной стороны леса, гранича с огромным ущельем, что уходило глубоко под землю и было в ширину чуть меньше десятка метров. Если глянуть на этот лес с высоты полета свободных как ветер птиц, то можно увидеть, что ущелье образует собой форму некого овала, замыкаясь цельной окружностью, вокруг леса, в центре которого находится то самое большое озеро с голубой водой, что медленно переходила в синеву, теряя песчаное дно где-то во мраке своих глубин. Лишь один подъемный мост, соединял эту местность с миром по ту сторону пропасти, славная тонкая нить между двумя мирами. Дрим и Джордж шли по едва заметной тропинке, вдоль которой, словно живая и низкая изгородь, росли пролески, колыхаясь от временных порывов холодного весеннего ветра. Они вскоре оказались у небольшого деревянного домика с покатой старой крышей, что поросла мхом и мелкими грибами. Дом был обнесён невысоким деревянным забором, который выглядел немного грубо и неотесанно, слегка покосившись во время зимы. Рядом с домиком возвышалась мельница, что работала от водного колеса, спущенного в быстро текущую неширокую речку с прозрачной водой и чистым песчаным дном. — Скеппи! Бэд! — русалка постучал кулаком в деревянную дверь и прислонился к ней ухом, — Вы должны были уже проснуться! Даже соня-Джордж встал! Позади них послышался скрип и дверь старой мельницы приоткрылась и из нее, наклонившись, чтобы пройти, показалось высокое гуманоидное существо, рост которого превышал три метра. У него была черная как смоль кожа, коленки на длинных нескладных ногах смотрели назад, словно у копытного животного, вместо ступней когтистые широкие лапы. У существа была тонкая талия и пышные бедра, а позвоночник переходил в длинный хвост с пластиной в форме сердца на кончике. Его длинные пепельные волосы были завязаны в небрежную косу со вплетенной в нее алой лентой, а из лба вверх росли большие двадцати сантиметровые рога. Существо замерло, глядя куда-то мимо них глазами, что были затянуты белой пленкой. — Конечно мы уже проснулись, Дрим, — говоривший расправил большие перепончатые крылья и сделал неуверенный шаг по направлению к ним, — С пробуждением от зимней спячки вас. — Здравствуй, Бэд, — Дрим ласково взял существо за руку и сжал ее между своих ладоней, — Вы со Скеппи в порядке? — В полном, — послышался голос позади Бэда и из-за его спины показался невысокий смуглый парень, что очищал жилистые руки от грязи. Его черные волосы торчали наверх, а по всей коже выступали голубые драгоценные камни, словно большие родинки или веснушки. Он мягко улыбнулся и раскрыл руки для объятий. Джордж воздержался от физического контакта, отделавшись лишь вежливым кивком головы, а вот Дрим с удовольствием обнял сначала Бэда, а потом алмазного мальчика, крепко сжимая в объятьях каждого. — Нужно приколотить новый дверной косяк, — Скеппи вздохнул и бросил недовольный взгляд на мельницу, — А то тут один трехметровый демон, который не видит, куда идет, врезался в него десять раз за три дня. Бэд изогнул тонкие губы в виноватой улыбке, глядя куда-то мимо них. Он был слеп. Алмазный мальчик мягко улыбнулся ему и осторожно погладил по предплечью, едва касаясь кончиками длинных пальцев грубой кожи. — Зайдете к нам? У нас вроде осталось еще немного отличного вишневого варенья с прошлогодней осени, — Бэд слегка склонил голову на бок и протянул им широкие когтистые ладони. Он выглядел грустным, даже скорее подавленным, — У меня дурное предчувствие. — По поводу? — парни шагнули следом за ним внутрь деревянного домика, что по своему убранству больше напоминал убежище ведьмы или лесного знахаря. Со стен, словно белье на веревках, свисали сушенные травы, грибы и ягоды. На полках высокого деревянного шкафчика стояли стеклянные бутылки и баночки, наполненные ягодами, всякими цветными жидкостями или крупами. Над потушенным кострищем в камине висел котел, затертый до блеска. Рядом с баночками возвышались рукописные книги про травы и грибы. — По поводу Сапнапа, — Бэд сел за стол, сцепив перед собой руки и оставив собственными когтями светлые царапины на тыльных сторонах своих ладоней. Джордж тихо фыркнул на эти слова, тоже усаживаясь за стол, но ничего не сказал, словив на себе предупреждающий взгляд Дрима. — О чем ты? — тихо спросил Скеппи, — Думаешь, он не пройдет в клан? Демон кивнул, печально опустив голову, от чего его толстая пепельная коса медленно съехала с плеча, зашелестев алыми лентами. — Может, оно и к лучшему, — произнес он, прищурившись, — Не знаю, откуда у него такое желание вступить в клан «Огненных», но мне эта идея никогда не нравилась. — Конечно не нравилась! — Скеппи возмущенно брякнул деревянными мисками, которые он пытался ровно поставить на полку рядом с такими же деревянными кружками, — Если бы они вовремя пришли к нам на помощь, то того ужаса бы не произошло и ты все еще мог бы видеть! Я всегда был категорически против этой идеи, но с ним же не поспоришь, он упрямый словно… Зачем ему вообще поступать туда… — Все очень просто, — пожал плечами Дрим, — В клане такие же кентавры как и он. Может, он хочет узнать что-то о своих настоящих родителях. — Следи за своим языком, Скеппи, — демон не обернулся на глухой стук упавшей посуды, а лишь тяжело вздохнул, — Это выбор нашего мальчика, а не наш. Может, он сможет изменить клан в лучшую сторону. Джордж встал, обходя Бэда сзади и провел рукой вдоль его толстой пепельно-серой косы, в которую тут же вплелись небольшие красные цветы, а после касания рукой головы Скеппи, на волосы алмазного мальчика лег венок из васильков. — С каждым разом твои венки все лучше и лучше! Мавка польщенно улыбнулся, убирая лезущую в глаза челку и закрыл глаза, от чего стал походить на кота, что греется под теплым весенним солнцем на подоконнике, когда почувствовал, что Дрим осторожно тронул его за запястье. — Простите, мне пора возвращаться в воду, а то дышать уже трудно, — русалка почтительно поклонился Бэду и Скеппи, — Джордж, проведёшь меня? Тот кивнул, тоже отвесив легкий поклон и они вышли за дверь, вдыхая запах весеннего соснового леса, что пропитался ароматами смолы и хвои, слушая щебет и треск птиц, пока там, по ту сторону пропасти…